Желание с доставкой

      Кажется, сегодня Вселенная решила всласть поиздеваться над Катей. Раздавить её, втоптать в лужу на асфальте и смыть потоком в переполненную канализацию. Туда, где ей самое место, как неудачнице, как отбросу общества. Даже дождь за окном машины шёл какой-то издевательский: хлёсткий, колючий и совсем не по-летнему холодный, словно с неба падали не капельки, а стреляли сосульками.       Кате противно, Кате больно. Сегодня её день рождения, и ни одна душа в этом чёртовом мире не поздравила. Ни редкие друзья из Вконтакте, которым пришло уведомление, ни коллеги из отдела. В том числе и Муся, Пуся и Куся — три мяукающие засранки, которым вообще по жизни плевать, какой сегодня день у хозяйки, лишь бы вкусно кормила и лоток меняла. Зато отличился шеф. Кате «посчастливилось» первой попасться ему на глаза и стать виновницей его ошибок перед вышестоящим руководством. Мудак, одним словом.       Кроме этого, на каждое действие или бездействие окружающих ей приходилось сохранять покерфейс, будто она вообще не ждала даже вскользь брошенного «с днюхой», не говоря о чём-то большем. К примеру, вечеринки, которую отдел закатил всего две недели назад одному из сотрудников на его день рождения. Это было неожиданно и ново, из-за чего она думала, что сегодня будет ещё одно празднование, но уже в её честь. Ага, сейчас — хрен тебе, Катюха, а не вечеринка. Просто она настолько хороший и незаметный работник, что всем плевать на неё. А может, дело ещё и в том, что она единственная в отделе, кто не курит и не шляется большую часть рабочего дня по курилкам чесать языком?       Нет, Катя не плачет. И снова нет, сосулька-капелька не попала ей в глаз, портя так старательно сделанный сегодня утром макияж, который на работе никто не оценил. Не вульгарный, не броский, но идеально сочетающийся с лучезарной улыбкой, натуральными блондинистыми волосами, слегка завитыми ниже плеч, и глазами небесного цвета. И хорошо, что накануне она не пошла в салон красоты отдавать кучу денег на прихорашивания, которые тоже не оценили бы. К слову, Катя вообще редко плакала, даже над слёзовыжимательными фильмами — ещё с детства как-то не прижилось в ней это мягкотелое свойство. Мама не любила слёзы, считала их признаком слабости и всячески пресекала.       Катя выехала с парковки при офисе позже обычного. Часики на панели светились зелёным, показывая начало седьмого: чтобы разгрести со всей торжественностью сваленную на неё работу, ей пришлось остаться в офисе до конца дня и отказаться от ужина. Охрана на выходе смотрела на неё то ли с жалостью, то ли с усмешкой, мол, такая красавица, а работой заваливают сверхурочно.       Тем временем руки на автомате вели машину в сторону квартиры на краю города, а сама Катя думала о планах на выходные, стараясь стереть из памяти длинный список обидных событий. Не вышло, а потому она отправила его куда подальше. Она, наверное, закажет пиццу, купит винишко, вкусной рыбки своим кошечкам и торт с персиками. Нет, торт и персики по отдельности, а вот мысль о персиковом тортике ей показалась очень интересной и потенциально вкусной, отчего Катя мысленно поставила заметку, что надо будет как-нибудь заморочиться и самой сделать такое чудо. Может, даже в эти выходные. Но сегодня ей ничего уже не хотелось: только напиться и проспать до обеда завтрашнего дня.       Итог крайне дерьмовой и так ожидаемой Катей пятницы буквально отражался на городском пейзаже: всё серо и мрачно, словно художник использовал лишь самые невзрачные краски не только для нависших туч, но и для зданий, автомобилей и даже какой-то совсем не зелёной зелени. Машины неслись мимо, на особо ухабистых участках дороги беспощадно окатывая округу настоящим водопадом из-под колёс. Пешеходов почти не было, а редкие представители этой неизменной городской атрибутики либо бежали, прикрываясь чем попало, либо стойко игнорировали непогоду, смело шагая навстречу ветру и холодным каплям.       Среди всей этой бесконечности серого Катя заметила нечто парадоксальное, неправильное, противоестественное, инородное и не вписывавшееся в окружающее пространство. Под козырьком автобусной остановки стояло существо, отчаянно сигналившее рукой. Оно выглядело так, будто всё тот же художник специально разукрасил его исключительно белым цветом. Настолько идеально белым, что Катя сбросила скорость, желая рассмотреть это чудо повнимательнее в промежутках между дёрганьем дворников на лобовом стекле. Да, действительно белый снизу доверху: от белоснежных кроссовок до такой же бейсболки. Кате виделось, что Пятнышко, так она решила назвать его для себя, словно светился сам по себе, уж слишком броско выделялся на фоне окружающей мрачности.       Заметив, что проезжавшая машина сбавила скорость, Пятнышко начал ещё сильнее жестикулировать и слегка подпрыгивать то ли от радости, то ли для большей заметности. Задумавшись, что делать, Катя случайно проехала мимо остановки и чертыхнулась, а затем остановила машину. Она смотрела в зеркало заднего вида, благо найти Пятнышко не составило труда. Кате мерещилось, что он (или она?) пронзительно смотрел прямо на неё, отчего ей стало неловко. Почему это, интересно? Катя оценивающе посмотрела на себя в зеркало: причёска и макияж ещё хранили утреннюю красоту, а вот взгляд слишком напряжён и выдавал глубочайшую усталость. Последнее можно будет списать на дерьмовую погоду, ну да ладно.       Тем временем Пятнышко так и стоял под укрытием, будто на пару секунд попасть под дождь из льдинок для него сродни смерти. Он зябко переминался с ноги на ногу и обнимал себя за плечи. Похоже, это совсем подросток. Решив не поганить и без того поганый день уже собственным поганым поступком, Катя сжалилась над Пятнышком, сдала назад, заехав на бордюр под козырёк, притормозила перед бедолагой.       — Здравствуйте! — выпалил Пятнышко, когда окошко со стороны пассажира опустилось едва ли наполовину. Голос у него оказался пацанячий. — Спасибо, что остановились!       — Пожалуйста…       — Скажите, а вы в посёлок Майский не едете? — постукивая зубами от холода, тараторил парнишка. Похоже, он не услышал её ответа.       Катя удивлённо смотрела на него: вблизи и без визуальных помех тот ещё более удивителен. Он действительно белый, а ведь поначалу казался просто бледным. Хотя нет. Он абсолютно белый, и оттенок кожи такой приятный — снежный! Кате понравилось, она любила снег, но парень не казался ей аналогично холодным, наоборот — вполне себе тёплый, как солнышко. Она автоматом зачислила Пятнышко в альбиносы, но потом заглянула в распахнутые, сияющие абсолютной чернотой глаза. Да как такое вообще возможно, чёрт возьми?! Ей лишь случайно удалось различить выскользнувшую из-под бейсболки прядь, настолько волосы совпали по цвету с кожей. Губы казались обычными, только очень бледными, едва розоватыми. Парень и правда подросток, которому едва ли стукнуло семнадцать. Кстати, Пятнышко довольно хорошенький, даже симпатичный. И белоснежная кожа не ключевой фактор, а лишь яркое дополнение к образу. У него приятные, милые черты лица, ровная кожа и лучезарный взгляд. Только не в том смысле симпатичный! Её вовсе не потянуло к миловидным мальчикам в возрасте согласия! Совсем!       — Эм, тётя? — осторожно спросил Пятнышко, явно заметив её вспыхнувшие щёки под слоем праздничного макияжа.       «Тётя»? Он только что назвал её тётей? Неужели в день тридцатилетия она автоматом потеряла статус девушки и получила повышение до тёти?! Это фаталити… Видимо, список обидных событий на сегодня ещё не закончен.       Видя её реакцию на свои слова, Пятнышко слегка отступил от машины и поджал губы, а его белоснежные щёки по цвету стали схожи с губами. Катя, а ну отвернись! Она начала ковыряться в памяти. Вроде он что-то там говорил про Майский? Хреново — она туда не поедет, а вот её квартирка в нужной стороне. Машин на улице уже практически нет, а словно опасный для Пятнышка дождь даже не думал утихать. И сколько ему ещё так стоять в одиночестве на холоде? До утра? Кате стало жаль парнишку, который явно смирился с заслуженным обломом из-за своего длинного языка.       — Садись давай, хватит уже мёрзнуть! — скомандовала она, открывая дверь.       Пятнышко пару секунд подозрительно смотрел на выделенное ему кресло, облизал губы парадоксально нормальным розовым языком и осторожно уселся, будто не хотел этого, но заставили. — До Майского не довезу, но высажу поближе к выезду из города в ту сторону, — с сказала Катя, съезжая с бордюра и возвращаясь на дорогу.       — Спасибо… вам. — Пятнышко подавился, едва не ляпнув табу-слово. Катя хмыкнула: парнишка болтлив, но оперативно сообразителен. — Нет, правда, спасибо. Я уже думал, что так проторчу до полуночи и провалю доставку. Вы не представляете, как это важно. Ладно, вы не довезёте меня до самого Майского, но и на том спасибо! Хоть бы не опоздать-то, блин, — пробубнил себе под нос Пятнышко, нервно косясь на часы на приборной панели и снимая бейсболку. Действительно, короткие белоснежные волосы в тон коже и лёгкой джинсовой курточке, под которой виднелся такой же белый воротник футболки.       — Доставка? Так ты курьер? — Катя крайне удивилась. Школьник-курьер в летнее время не такой уж и нонсенс, но в отношении пассажира это выглядело как-то… странно. Она осторожно оглядела его в поисках незамеченной раньше посылки. Ничего. Видать, это нечто совсем маленькое и скрывалось в одном из кармашков. Пятнышко кивнул. — А не маловат ли ты так поздно курьером работать?       В ответ Пятнышко устало вздохнул. Катя недоумевала: неужели он из тех счастливчиков, кто в двадцать четыре выглядит на шестнадцать? Кажется, теперь она влезла в табу-тему. Тем временем пассажир порылся под джинсовой курткой с белыми пуговицами и достал на свет божий паспорт в чёрной обложке. Да наш белый мальчик не такой уж и белый, оказывается! Открыв паспорт, Пятнышко протянул его Кате. Ей не видно, и она включила лампочку под потолком, сбросила скорость. А потом совсем остановилась, перечитывая одни и те же строчки снова и снова.       «Пятнышко Пётр Петрович» — гласил явно не поддельный документ с чуть менее взрослой мордахой Катиного пассажира. Пятнышко. Катя недоуменно хлопнула глазами, наблюдая, как паспорт снова скрылся в кармашке под курткой. Она ведь даже до даты рождения не добралась. Да к чёрту возраст! Это что, шутка какая-то?!       — Теперь вы мне верите? — спросил Петя Пятнышко, когда машина тронулась с места, а в салоне снова наступил вечерний полумрак.       — Ага, — на автомате ответила Катя.       — Только можно без всяких «Петя»? Просто «Пётр», без прочих производных. Пожалуйста.       — Ладно, — Катя пожала плечами и свернула на другую улицу. В принципе, он прав. Петя Пятнышко звучит как-то совсем по-детски, даже насмешливо, если вслух. Но вот Пятнышко Пётр — это же совсем другой уровень! Взросло и вполне солидно. — А я Катя. Можно просто Катя.       На пару минут в машине наступила тишина. Дорога спокойна, будто Вселенная позволила Кате уже сейчас начать отдыхать от этого дурацкого и самого дерьмового дня рождения на её памяти. В детстве было лучше. Тогда всё было проще, подарки настоящие, от души, а не конвертиком с деньгами. Происходили такие дни, как правило, сами собой, потому что она была ребёнком, а времена — другими. И люди тоже были другими. А ещё у неё была большая и дружная семья. Но со временем кто-то умер, а остальные тихо и незаметно исчезли из её жизни, прямо как ассоциация между днём рождения и радостью. Грустные воспоминания грозили завести Катю очень далеко в дебри прошлого и пополнить обидный список, поэтому она решила переключиться на Пятнышко. Да, для неё он всё ещё просто Пятнышко без имени. Главное, вслух такое не ляпнуть.       Парнишка сидел, грустно уставившись в окно и подперев щёку кулаком. Он повернулся, посмотрел на время и напряжённо свёл брови вместе: видимо, для него дело с посылкой действительно серьёзно. Почему же он тогда не вызвал такси или не скооперировался со своими? В конце концов, почему в такую ужасную погоду торчал на остановке, мимо которой проезжал только внутригородской транспорт, да и то очень редко в столь позднее время дня? Всё это странно и подозрительно. Пятнышко словил на себе задумчивый взгляд и смущённо спрятал лицо от «тёти Кати», снова отвернувшись к окну. Да вот только у него ничего не вышло: он действительно едва ли не светился в полумраке, и его задумчивая мордаха хорошо отражалась в стекле.       — Так ты правда работаешь курьером? — спросила Катя, решив разбавить атмосферу и выяснить что-нибудь ещё о столь странном и загадочном пассажире. Тот кивнул. — А у кого именно? — она знала пару курьерских компаний, вдруг он работал в одной из них?       Вместо ответа Пятнышко опять сунул руку под куртку, передал карточку и без разрешения щёлкнул лампочкой под потолком. У Кати в руке оказалась прямоугольная визитка из плотной бумаги. Как и паспорт — не белая, а цвета тёмного золота. А вот тиснение белое! На лицевой стороне выдавлено название: «ЖЕЛАНИЕ С ДОСТАВКОЙ», а ниже расположилась непонятная и вытянутая по горизонтали загогулина. На обратной стороне текст, но он слишком мелкий, чтобы Катя отвлеклась на него перед перекрёстком. Она отдала визитку парню и задумалась, что никогда не слышала о такой компании, хотя название очень интересное.       — Оставьте себе. Вдруг пригодится? — предположил Пятнышко, засовывая визитку в кармашек между сиденьями.       — Никогда не слышала о вас. Новенькие?       — Пхах, — Пятнышко звонко и заразительно засмеялся, вызывая у неё улыбку. Первую с начала этого чёртова дня. — Да мы уже много лет работаем в разных странах. Просто не слишком популярны. Зато сервис на высшем уровне! Мы учитываем все пожелания клиентов, пунктуальны и дарим приятные бонусы. Уж поверьте! — Кажется, парень нашёл момент для бесплатной рекламы, поэтому живо и воодушевлённо воспользовался им на полную. — Попробуйте наш сервис всего один раз и навсегда влюбитесь в нас!       — А про желания — это буквально или лишь красивое название? — уже беззастенчиво улыбаясь, спросила Катя. Понимая бессмысленность вопроса, она всё же задала его.       В ответ — тишина, за которой Катя встретила совсем недовольную мордаху. Судя по всему, невинный вопрос обидел Пятнышко до глубины души.       — Особенностью «Желания с доставкой» является то, что мы очень щепетильны в выборе клиентов и заказов, — по-взрослому серьёзно заявил Пётр Пятнышко. Ему такой тон и выражение лица совсем не шли. Задорный симпатяга нравился Кате куда больше. — Мы не берёмся за какие-то глупости, банальщину или заказы, угрожающие жизни в том или ином смысле. Но! Если мы всё же принимаем заказ доставки, то выполняем его, каким бы трудным или даже невыполнимым он ни был на первый взгляд.       Катя задумалась. Всё ею услышанное звучало крайне странно и слишком амбициозно. «Невыполнимый заказ»? Типа свадьбы с лучшим красавчиком на континенте или ясного неба для свидания под полной луной? Что за ерунда ей сейчас пришла в голову? А где же посылочки с Али, гостинцы от бабули с другого конца страны и халявные подарки с конкурсов в сети? Неужели мимо? Вопросов всё больше и больше, они копились, как снег липнет на снежный шар, но произнесла она совершенно другое.       — А повышение мне доставить можете? — осторожно спросила Катя. А почему, собственно, нет?       Пятнышко забавно скривил мордашку, и по выражению его лица стало очевидно, что сейчас они думали одинаково.       — Это глупо. Отказано.       Катя вздохнула, всё ровно так, как она и думала: полный облом желанию в такой-то день! А что, если…       — У меня сегодня день рождения, между прочим.       Пятнышко крайне подозрительно и оценивающе смотрел на неё в течение целого квартала, а затем ещё один квартал молчал, задумчиво постукивая зубами. Судя по всему, белоснежный курьер из загадочной компании вообще не верил ей. Ни на капелюшечку. Неужели она настолько не похожа на именинницу, что даже случайно встреченный ею мальчишка считал её откровение совсем уж не смешной уткой? Обидно, а где-то дзенькает уведомление об очередном пополнении в списке. Здорово, ну вот прям вообще здорово! Где тут дизлайк своей жизни поставить? Кате надоело весь день ходить с фальшиво-безразличным лицом, и она вновь начала смотреть на почти пустую улицу по пути домой, не сдерживая потяжелевшие брови и поджимая красиво накрашенные губы. Она уже прикидывала, где можно поскорее высадить мальчишку, чтобы не обидеть. Глупая была идея подбирать его, глупая!       — У меня есть хорошая идея, как загладить свою вину перед вами, — осторожно заявил Пятнышко, прерывая поток мысленного самоистязания. Что, ни извинений, ни «с днюхой, тётя Катя»? Шпана невоспитанная! Она точно высадит его. — Не хотите ли съездить со мной в Майский?       — И зачем мне это делать? — грубо, даже презрительно ответила Катя и совершенно не почувствовала угрызений совести. Сегодняшняя она плавала где-то в канализации Вселенной, в самом отстойнике из отстойников для неудачников. Куда ещё ниже падать?       — Мне кажется, вам понравится, — самоуверенно заявил Пятнышко. — Просто понравится смотаться за город и увидеть, как «Желание с доставкой» может сделать человека счастливым даже… — Пятнышко посмотрел за пределы машины сквозь водные разводы на стекле, — в этот мрачный вечер.       — Один лишь ты тут светишься, — саркастично пробурчала Катя. Давненько же её настроение не ставило себе статус «дно пробито». Небось, через пару кварталов пассажир сам выпрыгнет из машины, от неё подальше.       — Я такой с рождения, — парень виновато пожал плечами. — И не переводите тему! — заявил резко серьёзный Пятнышко и совсем не серьёзно и забавно фыркнул, как зверушка. — Так что, согласны? Мы туда и обратно. Развеетесь, сделаете хорошее дело и, может быть, придумаете более интересный заказ.       Катя молчала и сомневалась. Впечатление о Пятнышке, да и сам Пятнышко уже не такие яркие. Он необычен внешне и внутренне, загадочен, но уже не казался ей настолько симпатичным, чтобы цепляться за его компанию, как за последний спасительный плот. Но какая у неё альтернатива? Вино, рыбка для кошек и торт с персиками по отдельности, в пустой квартире? Или нежданное приключение, как у Бильбо Беггинса, в дверь которого однажды постучал Гендальф? Конечно, дракона в лице Камбербэтча или ораву прожорливых гномов в своей квартирке ждать ей явно не стоит, но дальнейшее пребывание рядом с этим белоснежным чудом явно сулит нечто из ряда вон. И нечто внутри подсказывало Кате, что Вселенная не настолько всесильна, чтобы окончательно убить её настроение — дальше уже некуда. В конце концов, она всегда может передумать и вернуться в свою берлогу.       — Ладно, — бросила Катя и надавила на педаль газа, слегка превышая допустимую скорость.       — Ю-ху! — завизжал Пятнышко, взмахнув руками к потолку. — По-огнали!       Катя уже не так грустно усмехнулась — что-что, а эмоции пассажира слишком заразительны. Пятнышко не переставал обсыпать её комплиментами и благодарностями даже после того, как они пересекли черту города. Чем дальше они уезжали от изначально намеченного Катей маршрута, тем реже лил дождь, а на душе у неё становилось как-то проще, легче и светлее. Через некоторое время дождь резко исчез. По сухому асфальту впереди Катя поняла, что они просто-напросто выехали из-под нависшей над городом тучи. Что ж, одной проблемой меньше. Теперь её хоть не ждали раскисшие топи вместо дорог в деревне.       В её приподнятом настроении, безусловно, виновен неумолкающий пассажир. Воспрянув духом, Пятнышко всю дорогу безостановочно тараторил о своих прошлых заказах. В одной истории он помог старушке склеить случайно разбившийся подарок покойного внука. Руки бабульки тряслись, инструментов не было, но рядом совершенно удивительным образом оказался Пятнышко. Уже вскоре он уплетал горячие печеньки с молоком, предложенные вместо оплаты. Хотя, по его словам, прощальные объятия были куда горячее. В другой же раз ему пришлось изрядно повозиться, чтобы свести скромного студента и фривольную девицу вместе, а затем дать старт их долгим и искренним отношениям. Работать Купидоном на полставки ему не очень понравилось, конечно, а вот счастливые слёзы мамаш на свадьбе этой парочки искупили все доставленные ему хлопоты.       Истории менялись одна за другой, заказы в них всегда абсолютно разные, как и действующие лица. Казалось, в арсенале парнишки баек больше, чем полных лет, хотя Катя так и не посмотрела на дату его рождения. Но всё же она смогла уловить во всём услышанном кое-что общее: в историях нет классической доставки вещей из пункта А в пункт Б и ни разу не упоминалась какая-либо оплата. Это именно исполнение желаний и неважно каких — безумных по способу выполнения или кратких, всего минутой действий. И каждая история оставляла у Кати чувство, что влияние «Желания с доставкой» ещё очень долго будет напоминать о себе всем, кому они помогли.       Однако червячок сомнения всё равно прокрался: каждая отдельная история слишком фантастична, чтобы быть правдой, но… Если это правда, если просто притвориться, что всё услышанное — не приукрашенные фантазии очень необычного ребёнка, то неужели Катя оказалась частью новой, пока ещё неоконченной Пятнышком доставки желания? И какова тогда её роль? Просто подвезти курьера или нечто большее? Она не знала, и это незнание пробуждало в ней интерес к приключению, на которое она добровольно подписалась. Желание угадать тайну своего пассажира по приезде в деревушку всё сильнее распаляло Катю, порождая на её лице азартную, даже безумную улыбку. Она чуть было не выставила такое приключение из своей жизни прямо под дождь! Вот дура!       Пятнышко она ни о чём не спрашивала: ни кто он такой на самом деле, ни кто клиент и какое желание было загадано. Лишь так, безобидные уточнения по историям. Попытаться выпытать у него правду будет слишком неинтересно, остаётся только…       — Ой, поворачивайте! — осторожно, но вместе с тем и неожиданно воскликнул Пятнышко.       — Чего? — Катя действительно не поняла — до деревни ведь ещё километр.       — Мне надо в магазинчик заскочить. Вон там. Буквально на минутку, забрать заказ.       Теряясь в догадках, Катя послушно свернула с дороги и встала как можно ближе к яркой вывеске над входом. Едва заглушился двигатель, как Пятнышко натянул бейсболку обратно на свои белёсые волосы и исчез, прихлопнув дверь. Пока его не было, Катя прочитала текст с обратной стороны визитки. Там оказалась уже знакомая ей ерунда про строгий отбор и качество сервиса. Поглядывая в сторону магазинчика, Катя надеялась, что её мерседес не слишком пострадает от таких приключений. Пусть над ними больше не нависали тучи, в восемь часов уже довольно сумрачно для начала вечера, но не так мрачно, как было до встречи с Пятнышком. Мир снова приобрёл краски, всё ещё тускловатые, но уже куда более насыщенные. И зелень на деревьях снова зелёная.       Пятнышко выскочил из магазинчика так же неожиданно, как из машины ранее. В прыжке, с разгона преодолев сразу все ступени, он приземлился на асфальт, держа в руках белую (кто бы сомневался!) коробку-кубик примерно в двадцать сантиметров на сторону. Катю разрывал интерес — что же там такое? Может, там тортик? Размер как раз подходил. Вот бы тортик! Лично для неё! Пятнышко влетел в услужливо распахнутую для него дверь, тяжело дыша, снова стянул бейсболку.       Катя опасливо посмотрела на магазинчик. У неё появилось жуткое ощущение, что она стала невольной соучастницей кражи тортика Шрёдингера, которым незадачливый попутчик захотел извиниться за свой промах с днём рождения. Но, наблюдая за Пятнышком, который беззаботно готовился к продолжению поездки с заманчивой коробкой на коленях, Катя поняла — парень не вор.       — Поехали? — улыбнулся он.       — А что… там? — не выдержав любопытства, спросила Катя.       — Бонус заказчику. Бесплатное дополнение от компании к желанию. Именно из-за таких мелочей «Желание с доставкой» все и любят.       — Но всё же что там? — расстроившись, что там точно не поздравительная извиняшка для неё, Катя всё равно желала раскрыть тайну белой коробки.       Пятнышко пристально посмотрел на неё и поджал губы. От этого его чёрные глаза сжались в узкую щёлку и стали едва заметны, а губы и вовсе слились по цвету с кожей. Он как бы невзначай накрыл непроницаемую картонную коробку рукой.       — Секрет.       Ну разумеется. Разве кто-то сомневался? Но она всё равно знала, что там тортик. Чуйкой чуяла.       — Просто я ещё утром заказал это. А сейчас только расплатился и сразу забрал. — Пятнышко запоздало объяснил свою скорость при посещении магазинчика, когда они вернулись на трассу. — А если бы я всё время таскал коробку с собой, там бы всё испортилось и помялось. А качество всегда должно быть на первом месте.       Пятнышко больше не смотрел на часы. Теперь по поводу времени он точно не переживал. Вместо этого он, как Цербер перед вратами Ада, яростно сторожил коробку от тряски и косых взглядов Кати. Через пару минут тишины Катя заметила долгожданный указатель, съехала с трассы и, вопреки опасениям, оказалась на достаточно широкой, асфальтированной, но, чёрт возьми, совершенно убитой дороге. Моментально влетев в кучу ям всеми колёсами, она сбавила скорость до минимума. Продвигалась медленно, всматриваясь вперёд и объезжая рытвины как можно дальше. Вдоль дороги — неухоженные клумбы и кустарники, а стволы деревьев сияли давно потускневшей побелкой. В свете фар автомобиля это выглядело жутковато, и Кате показалось, что она сделала поворот не туда. В жизни уж точно. Азарт затаился в предвкушении, потеснившись для пока что скромненького страха.       — Куда ехать-то, навигатор? — спросила Катя, выезжая на главную улицу.       — Сто метров прямо, — с паузами отчеканил Пятнышко, пародируя механический голос системы. — Затем поверните направо.       Раньше Катя жила в соседнем регионе страны, а сюда её перевели лет пять назад в связи с открытием нового филиала компании, в которой она работала. Переть на территорию конкурентов — та ещё работёнка, так что несколько лет она редко получала отгулы, а все заработанные деньги спускала на отпуск где-нибудь в другом полушарии, где симпатичные официанты и тёплое море в любое время года. Так что Катя могла с уверенностью заявить, что другие континенты она знала в разы лучше, чем территории за пределами города. А в Майском она и вовсе была впервые.       Болтливый навигатор увёл её прочь с раздолбанного асфальта на не менее раздолбанную просёлочную дорогу. Пару раз поймав днищем камни, Катя наконец заметила колею, и напряжённо притихший Пятнышко громко вздохнул от облегчения. Ну да, она очень давно по таким ухабам не ездила, что тут скажешь? Благодаря редкому освещению в посёлке и более безопасному продвижению вперёд Катя немного осмотрелась. Улица просторная: метров двадцать в ширину — настоящий полигон ребятне летом! Почти все дома здесь старые, ещё саманные и в прошлом красиво украшенные, но со временем без ухода обветшавшие. В большинстве из них горел свет. Катя понимала, что старики уже не в том возрасте, чтобы наводить красоту, а отсутствие в такое время детворы на улице подсказывало, что юными помощниками они тоже обделены. Новый век диктовал свою скорость жизни, отвлекаться на прошлое — непозволительная роскошь. Именно так считала Катина мама, годами вдалбливая это ей и заставляя рвать задницу, лишив даже минуты покоя сначала в школе, затем в институте. А потом, решив, что дочка уже достаточно взрослая и самостоятельная, укатила с её одногруппником куда-то за океан.       Изредка между старенькими домиками, за ухоженными лужайками и высокими заборами, пафосно высились дорогие новострои. Но самое главное — здесь было очень тихо. Настолько, что через два распахнутых окна Катя слышала лишь шум машины и чувствовала аромат травы и цветов. Для неё, успевшей закостенеть в бетонных лабиринтах города, это словно другой мир, существующий только в её мечтах — настолько всё идеально, фантастично и… как-то знакомо, что ли. Из того самого детства, когда дни рождения ещё были другими, а она не думала о перспективе к тридцати годам соседствовать с тремя кошками. Может, все деревушки того времени имеют нечто схожее между собой? Должны, по идее.       — Эй! Эй! Направо!       Настырный белый палец ткнулся в плечо сквозь пиджак и блузку. Слишком больно для субтильного подростка, как будто молотком ударили, так что Катя резко повернула на новую улицу, едва не протаранив торчавший посреди дороги столб. Очередной камень громко бахнул о днище машины и окончательно вернул Катю в реальность сельского бездорожья. Она внимательно смотрела вперёд, объезжая каждую кочку и ямку. Деревенские дороги опасны, асфальтоукладчик бы их побрал!       — Тпру! — вскрикнул Пятнышко после того, как ещё пару минут погонял её по окрестностям, заведя куда-то вглубь посёлка.       Катя рефлекторно нажала по тормозам и тут же зыркнула на пацана: она ему что, лошадь, что ли?!       — Мы приехали! — полностью игнорируя её, торжественно заявил пассажир. — Ну-ка, подержите секунду, пожалуйста.       Вручив Кате коробку, отчего у неё начали сверкать глазки, Пятнышко резво отстегнулся и выскочил наружу. Похлопав ресницами вслед удалявшейся к калитке белоснежной фигуре, Катя хлопнула ими уже вверенному ей белоснежному бонусу. Раздался оклик Пятнышка и почти моментальный лай собаки. Похоже, парень действительно светился, раз его даже в такое сумеречное время прекрасно видно. Катя улыбнулась от мысли, есть ли в коллекции его баек желание, в котором ему пришлось всю ночь в позе часового на посту заменять сгоревший ночник? Почему-то она была уверена, что он назвал бы подобное глупостью и отказал.       Через минуту во дворе и прямо над головой Пятнышка вспыхнули лампочки, разгоняя полумрак и напрочь стирая улыбку с губ Кати, демонстрируя всему миру застывший на её лице шок.       «Это невозможно!!! — мысленно кричала Катя, всеми силами противясь тому, что видела именно тот дом из своего детства. — Это же точно Майский, не деревня Озёрная! Я не могла ошибиться! Не могла! Это…»       Конец мысли потонул в образовавшемся вакууме. В абсолютной тишине, где нет ничего, а из этого самого ничего собралась совершенно новая картина последнего часа её жизни. Она со страхом смотрела в спину Пятнышку, который кому-то жестикулировал поверх деревянного забора и пытался перекричать озверевшую на чужака собаку. Катя догадывалась, с кем именно он пытался поговорить. И никакой он не Пятнышко, даже не Пётр — она абсолютно уверена. И паспорт его наверняка подделка. Лет ему явно больше шестнадцати, а выполненных желаний куда больше примерно представленного Катей числа. Что же он вообще такое?..       Катя даже вспомнить не могла, когда в последний раз думала о детстве и связанных с этим местом воспоминаниях. Десять лет? Пятнадцать? Видимо, за эти годы деревню переименовали и превратили в посёлок. А она и не знала об этом. Работа, эта чёртова работа… Нет, Катя сама виновата. А работа — удобная отговорка, лишь бы потратить свободное время на банальный отдых, а не на семью и родных. Теперь Кате не страшно от осознания, куда она приехала. Теперь ей снова обидно, и эта обида на саму себя была больше того, что она успела надумать на своих коллег и друзей из Вконтакте. Она ничуть не лучше других.       Но всё происходящее сейчас точно не Катино желание. Неужели Пятнышко услышал её?       Неожиданно парень обернулся и лучезарно посмотрел прямо на Катю. Казалось, он светился и сиял даже ярче старенькой лампы накаливания над его головой. Пятнышко махал ей, звал присоединиться к нему, к ней. Теперь ей до смерти стыдно и страшно выходить из машины. Она хотела отсидеться на водительском кресле с коробкой в руках, а завтра будет новый день и всё это пройдёт само, как в детстве.       — Да иди же сюда! — долетел до неё крик Пятнышка с уже раздражёнными нотками, когда псина неожиданно умолкла. — Она ждёт тебя!       «Ну пять минуточек, Пятнышко», — мысленно молила Катя, состроив парню моську Кота из Шрека. Она уверена — он слышал и видел её мольбу даже в темноте мерседеса, но… Страшнее грядущей встречи для неё только адресованное ей крайне недовольное выражение лица того, кто скрывался под этой белой оболочкой с чёрными глазами.       Катя медленно, будто под гипнозом, вышла из машины с коробкой в руках. Она не видела её — Пятнышко словно с пониманием стоял аккуратно между ними, оттягивая их первый за многие годы зрительный контакт, за что она была ему искренне благодарна. Так легче: и дышать, и хоть по чуть-чуть обходить машину. С такой скоростью она ещё долго будет преодолевать оставшиеся метров десять.       Катя смотрела на коробку, потому что смотреть на белоснежную спину и думать о той, кто за ней, всё ещё страшно. Её посетила мысль, что он специально оставил этот бонус ей. И, кажется, она знала, что там. Примостив ношу на капоте, Катя подняла картонную крышку.       — Ах… — непроизвольно сорвалось с её губ, когда в нос ударил персиковый аромат.       «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!» — Катя с трепетом прочитала каждую аккуратно выведенную кремом оранжевую букву в центре солнышка из долек фрукта. Она знала! Знала, что это тортик для неё! Чуйка не подвела! Это первый подарок для неё! И какой? Красота-то какая! Кате хотелось завизжать и подпрыгнуть пару раз от радости. Тортик был небольшой, квадратный, словно весь сделан из персиков и настолько безумно пах, что слюна моментально наполнила рот. Так и хотелось попробовать…       — Смелее! — поощрительно воскликнул Пятнышко. Катя, как застуканный за кражей сладостей ребёнок, накрыла торт крышкой и боязливо посмотрела на парня, который уже почти подошёл к машине. Пятнышко задорно подмигнул и облокотился о дверь мерседеса, не разрывая зрительный контакт с хозяйкой авто. — Она ждёт тебя. — С этими словами Пятнышко перевёл взгляд обратно в сторону калитки, и Катя, переполненная кучей самых разных эмоций, последовала за ним и замерла.       Одной рукой держась за заборчик, а другой прижимая к груди белую розу, стояла Катина бабушка и неотрывно смотрела прямо на неё. Её щёки блестели от слёз, а глаза — как две самые красивые и далёкие звёздочки. Такие родные, тёплые и совсем-совсем близкие, всего каких-то десять метров. Они смотрели друг на друга, и, наверное, обе даже не дышали. Обе не верили в правду этой встречи. Кате снова стало страшно, но не за себя, а за бабулю. Единственную и любимую бабулю, которую мама оставила одну ради перспектив в другом городе, и забрала её, ещё маленькую Катю, вместе с собой. Мама находила сотни причин не возвращаться сюда, пока для Кати это не стало само собой разумеющимся. Теперь у неё нет ни одной причины прятаться в машине, не идти, оттягивать встречу хотя бы на секунду. Она обогнула мерседес и побежала вперёд. Столько лет лучшее место на планете было в часе езды на машине, а она и не знала!       — Удачи, — послышалось за спиной звонкое напутствие.       Открыв калитку, Катя осторожно влетела в распахнутые объятия. Они плакали в унисон, целовали и успокаивали друг друга, снова плакали, обнимаясь. Руки бабули за годы совсем одрябли, стали трястись и лишь каким-то чудом имели силу, но глаза-звёздочки вблизи оказались такими же, как двадцать пять лет назад. Почему же она раньше не нашла её и не приехала?! Но теперь она здесь, она позаботится о ней. И для начала осторожно заведёт в дом, подставляя свою твёрдую ладонь её горячей ладони, как новую опору.       Шепча на ухо бабушке тёплые слова, Катя помогла ей преодолеть ступеньки и зайти в дом. Она обернулась назад, на улицу.       — Пятнышко? — Но того нигде не было. «Только не это!» — Бабуль, я сейчас!       Катя бросилась обратно и в пару секунд оказалась у машины, сразу оббегая её и заглядывая в салон. Посмотрела в обе стороны улицы, утопающие для неё во мраке из-за лампы у калитки.       Его нигде не было. Загадочный Пятнышко исчез. Прямо как и во всех услышанных ею историях: исполнив желание, он просто ушёл. Вот только ни в одной истории он не говорил, что оставлял после себя на прощание белую розу и визитку, сияющую золотом под светом лампы. Прощальный подарок Катя нашла на коробке с тортом. Она заметила, что визитка уже другая, квадратная, и осторожно взяла её в руки.       «ЖЕЛАНИЕ ДОСТАВЛЕНО» — гласили белые буквы над всё той же загогулиной. Интересно, что же она значила? А на обороте ничего. Да, желание действительно доставлено, и теперь Катя никуда не денется от своего заказчика.       — Бабуль! — радостно кричала Катя, заходя в родной дом с коробкой в руках. — Ставь чайник, я тортик привезла!