"Ебанет." — Не должно.

      Каждый день Меркурий изучает буквы на своем запястье.       Каждый день, с того момента, как ему стукнуло шестнадцать, этот каллиграфический почерк показывает лишь одно.       «Ебанет»       Боже, как его это достало. И как он намучился с этим. Что должно ебануть? И почему его соулмейт такой некультурный грубиян, позволяющий себе материться? Не дай бог, это какой-то гопник, или зэк, или еще чего хуже.       Над этим можно было думать вечно, что он и позволял делать себе большую часть времени. Он видел метки у многих людей, там всегда было что-то приятное, например, "разве не ты моя судьба?" или "вау, у тебя лицо, как у моего будущего парня", но почему только у него, блять, было одно единственное слово, которое ни к селу, ни к городу.       Утешало только осознание того, что где-то все же на этом свете есть человек, который предназначен только для тебя. Только твой. Сейчас точно не до этого. Он и так уже опаздывал в школу. Задача, впрочем, как и всегда: надеть большой свитер с длинными рукавами, чтоб не было видно этого позорного слова, а потом еще до конца дня ходить и скрывать ото всех, даже от самых любопытных, которые чуть ли не силой готовы стягивать с тебя тряпки, лишь бы узнать, что там за фраза. В школу он все же успевает. Коридоры почти опустели: многие уже разбрелись по кабинетам. Ему тоже следует, сейчас должна быть лабораторная по химии. — Оооу! Это же мой любимый лучший друг! — Меркурий не успевает дойти до кабинета, как попадает в объятия своего бро. — Не хочу тебя беспокоить, но следует напомнить, что ты проиграл мне стаканчик кофе в споре. — Ян, надеюсь, ты видишь, что я не в настроении? — парень смотрит раздраженно, но после все же смягчается, потирая переносицу. — Опять не спал, думая над происхождением слова на запястье? — Ян был единственным, кому Мерк позволил посмотреть на это недоразумение. — Ага. — Сегодня ты встретишь свою родственную душу, — он хихикнул, уже собираясь идти к кабинету литературы. — и удачи на лабораторной. — Не дай бог. С облегчением выдохнув Мерк зашел в класс. На уроке он снова сидит один. Задание вроде было понятно. Но насколько это скучно не передать, так что Мерк некоторое время просто рассматривает эти колбочки, трубочки и прочие ненужные штуки. Даже учителя было бесполезно слушать вначале урока. Как обычно он ходил из стороны в сторону, что-то бубня себе под нос, прямо в усы, будто они его слушали, а не целый класс учеников. В одну из колбочек Меркурий добавляет горстку марганцовки, от скуки даже крошит туда ваты. Он знал этот старинный опыт, но он все равно никогда не получался. Хоть ложись и размышляй о смысле жизни, ну, или о тленности этого бытия, потому что как раз сейчас настроение скатилось ниже некуда.        И что эта за фраза Яна «встретишь своего соулмейта сегодня»? Опять, наверное, начитался гороскопов, романтик.       Резко дверь распахивается и в класс вбегает рыжий парень. Очень милый, как подмечает Мерк, его прёт от этого симпатичного лица и маленького роста. Он еще некоторое время рассматривает руки парня, подмечая, что на запястье того красуется «не должно». Скорее всего это тот новенький, о котором все говорят два дня, но который еще ни разу не появлялся на уроках. Единственное свободное место — рядом с Мерком, и новенький быстро садится. Они лишь переглядываются, не говоря ни слова. Не глядя Меркурий берет колбочку с серной кислотой и заливает пару капель к марганцовке. — Ебанет... — тихо шепчет рыжий, замечая марганцовку на дне, к которой сейчас вливали серную кислоту. — Не должно, — зевая убеждает его Мерк, как вдруг у обоих начинает жечь запястья, но не успевают они и глянуть друг на друга, как происходит громкий хлопок на весь класс, а смесь воспламеняется. — Вот тебе и два магний два кислород семь плюс циклогексанон пять, очень приятно, Степан, и кажется, я твой соулмейт. — рыжий протягивает руку парню, но их знакомство прерывается криком учителя, который буквально взяв их за шкирку, как нагадивших котят, выкидывает из кабинета. — Я, кстати, Меркурий. — с какой-то легкой неловкостью он продолжает смотреть на своего соулмейта, будто не знает, что делать дальше. — Очень приятно. Необычное имя, но название нашего пейринга вышло бы красивое, как тебе Стекурий? — младший стирает пальцем с чужой щеки черный пачкающий остаток, который выделился во время их бомбической химической реакции. — Красиво. Не знаю, что и предложить-то тебе. Знаешь, обычно, когда соулмейты встречаются, они буквально сразу пытаются затащить друг друга в постель. — Мерк понял, что, наверное, сказал лишнего, когда увидел шок на лице младшего. — Не смотри на меня так, будто я сказал, что ебал твою мамашу. Рыжий улыбнулся, слегка краснея. — Странные у тебя шуточки, придурок. На перемене можешь сводить меня в столовку, выпить сока, будем считать это за наше первое свидание, ну и узнаем друг друга получше. Степа поднялся на носочки, почти невесомо целуя Меркурия в щеку. Они еще долго хихикали за дверью кабинета, понимая, что это знакомство стоило того, чтоб быть лучшим в их жизни.