Заслуженный отдых

      Федька Адамиди проснулся далеко заполдень. Он, впрочем, скорее чувствовал это, чем знал наверняка — окна были зашторены, и в совершенно незнакомой — и как только он тут оказался? — спальне было почти темно. Здесь было прохладно, тихо и довольно-таки уютно, если не вылезать из-под тёплого одеяла. Горячее дыхание щекотало Федькину шею, и от этого становилось так спокойно на душе, как ни разу не бывало до этого.       Федька сладко зевнул и перевернулся на другой бок, и едва не столкнулся лбом с Арго. Тот спал. Таким безмятежным его лицо Федька никогда раньше не видел. Даже морщины на его лбу — весьма редкое явление среди тех, кто обладал вечной жизнью и имел право выбрать любой вечный возраст¹, который ему нравился — словно разгладились. Арго, однако, в любом возрасте был красив. Едва ли его могли испортить морщины и редкая седина в золотых волосах. Только вот в лице его, в фигуре, в жестах вечно чувствовалась неустанная кипучая энергия, готовая сметать всё на своём пути, и энергия эта билась в его душе, горела в его крови, и Арго, желая её контролировать, вечно находился в каком-то напряжении, если это можно было так назвать. И сейчас Федька впервые в жизни видел его расслабленным и безмятежным.       Впрочем, и спящего-то Арго он тоже никогда не видел. За все-то тысячелетия, что находился рядом.       Иногда у Федьки даже складывалось ощущение, что Арго не спит вовсе. Он возвращался к себе в спальню довольно поздно — и даже тогда ложился спать не сразу. Федька, во всяком случае, всегда умудрялся заснуть раньше. А когда просыпался, Арго уже был на ногах и обязательно чем-то занят. Так продолжалось тысячи лет, и уже вошло в привычку. И Федька не спрашивал больше, не удивлялся — в этом не было никакого смысла, большая часть привычек Арго оставалась без изменения вне зависимости от того, как долго его доставали вопросами и нотациями.       Но сейчас Арго крепко спал в паре дюймов от Федькиного лица — и его размеренное дыхание было бы слышно в почти звенящей тишине этого места, даже если бы Федька находился не на кровати рядом с ним, а где-нибудь в дальнем углу за невысоким, но добротным и крепким столом, что определённо служил здесь то письменным, то обеденным.       Обычно на астарнских уровнях² было шумно — это было одно из тех весьма немаловажных обыденных наблюдений, без которых не обойтись . Очень шумно, если сказать честно. На астарнских уровнях всегда кипела жизнь — весьма крепкая, многочисленная и почти постоянно проказливая. На астарнских уровнях едва ли выдавалась хотя бы одна спокойная минутка за неделю или даже за год. На астарнских уровнях в спальне Арго Федьке никто не дал бы поспать дольше, чем пару часов — там никогда ничего не запиралось, и в комнату то и дело проскальзывали маленькие Астарны, проворные и пронырливые.       Следовательно, находились они где-то в другом месте. Это определённо был не родовой замок Адамиди — уж его-то Федька узнал бы всегда. Если не по внутренней отделке, то уж по магии, которая была вложена в то место — магия Арго от неё всегда сильно отличалась. И тут определённо чувствовалась аура Арго. Она словно исходила от каменных стен. Она даже в воздухе чувствовалась. Федька мог только предполагать, что они были на Сваарде — это был личный уровень Арго, высшая честь, которую только могла оказать императрица своему подданному, куда важнее и статуснее всех титулов и званий, которые только можно было получить в Ибере.       Только в прошлый раз Сваард казался ему угрюмым, мрачным, неприступным и одиноким. А сейчас, в тёплой постели — если, конечно, Арго перенёс его ночью на Сваард, а не куда-то ещё — Сваард казался почти уютным. Всё ещё холодным, всё ещё мрачным и всё ещё ужасно молчаливым — но вполне уютным.       Арго спал, и было крайне нехорошо его будить — должно быть, он сильно устал, раз позволил себе то, что обыкновенно шутливо называл вольностью, если Федька об этом заговаривал. Пусть последний раз такое и случалось тысяч пять лет назад.       Немудрено было устать с таким количеством обязанностей — Федька иногда не был уверен, что хоть кто-то в Ибере делает для мира больше, чем Арго — и отпрысков. По правде говоря, Федька свалился бы от усталости в первый же день, если бы попробовал сделать хотя бы половину того, что Арго делал ежедневно.       Федька зевнул и придвинулся поближе к Арго, почти прижимаясь к нему. От Арго пахло порохом, огнём и войной — этот запах впитался в него давным-давно. Задолго до того момента, как безвестному мальчишке из рода квернитцей³ Адамиди повезло влюбиться в него. Ещё от Арго пахло хлебом — свежим-свежим, словно только из печи.       Федька осторожно положил голову ему на плечо. Несколько отросшие за последние несколько месяцев пряди золотых с проседью волос слегка щекотали ему нос.       Федька чувствовал себя в безопасности, когда лежал так близко к Арго. Он был уверен, что чувствовал бы себя в безопасности в объятиях Арго даже если бы императрица злилась на них обоих и стояла бы рядом. Лежать так было даже слишком хорошо и уютно. Куда теплее, чем было до этого. Федька и сам не заметил, как снова провалился в сон.       Во второй раз он проснулся уже оттого, что шершавые ладони ласково гладили его по плечам. Федька по-прежнему лежал, положив голову Арго на плечо, но тот теперь вовсе не спал.       — Доброе утро, — усмехнулся Арго как-то особенно ласково и осторожно провёл пальцем по Федькиной щеке. — Всегда мечтал провести целый день в постели!       Федька хихикнул, подумав про себя, что последнее прозвучало отчасти двусмысленно. Арго легонько щёлкнул его по носу и почти заговорщически подмигнул, после чего повернулся на спину, утягивая за собой не ожидавшего подобной бесцеремонности Федьку.       — Мы на Сваарде, Феденька, — улыбнулся Арго как ни в чём ни бывало, когда Федька, отдышавшись и отфыркавшись, перекатился обратно на своё место. — Не в Верцелосе — его бы ты узнал, думаю. Крепость называется Нурмегдорл, но не думаю, что тебе это о многом говорит.       Оно и не говорило.       Ничего не говорило на самом деле. Кроме того, разумеется, что это была очередная сваардская цитадель, очевидно, с узкими длинными лестницами, ограниченным числом порталов для перемещения, которые мог контролировать только Арго, и отсутствием каких-либо слуг.       Внезапно нахлынуло осознание — сегодня был тот самый День старых сновидений⁴, который Федька давным-давно терпеть не мог. На астарнских уровнях он проходил особенно шумно и помпезно. А ещё это означало, что Арго вот-вот придётся отправиться на Цайрам.       От этого стало грустно. В последнее время, с этой треклятой грызнёй — куда более грандиозной и яркой, чем все предыдущие — между дворянскими родами и этими не слишком тонкими эскападами Великого инквизитора Ибере⁵ Кроу Баилта они проводили вместе всё меньше времени. Ещё на горизонте вечно маячил несносный бывший епископ Гортнии, которого вот-вот должны были отречь⁶ от Ибере, а Сенат с каждым днём требовал к себе всё больше внимания. Федька снова подвинулся поближе к Арго.       — Тебе, наверное, нужно сегодня на Цайрам, — с грустным вздохом прошептал Федька, уткнувшись носом в его шею.       — Сегодня — точно нет! — усмехнулся Арго, взъерошивая Федькины кудри. — У меня сегодня — день заслуженного отдыха!       Федька усмехнулся и, немного отстранившись, с изрядной долей недоверия заглянул в зелёные глаза любовника, в которых уже зажёгся лукавый огонёк.       — Лори справится сегодня с Цайрамом и Днём старых снов, Феденька. Она талантливая девочка, и она знает, как себя вести, чтобы её слушались, — Арго приобнял Федьку за плечи. — Думаю, я заслуживаю хоть один день отдыха в этот праздник. И думаю, что ты тоже этого заслуживаешь.       Арго улыбнулся ещё шире и поцеловал Федьку в макушку.       — Предлагаю провести оставшийся вечер — мы сегодня спали довольно долго, — делая какие-нибудь ленивые глупости! — заявил Арго с шутливой торжественностью. — У тебя есть что-то на примете?       У Федьки на примете не было ничего. Он просто улыбался, прижимаясь к Арго покрепче и думал, что если хотя бы один из тысячи Дней старых сновидений будет проходить для него так, на Сваарде, в компании Арго и тёплого одеяла, а не среди бегающих и вопящих разновозрастных отпрысков своего любовника, он обязательно полюбит этот праздник.       Рано или поздно.