Маленький секрет для большой компании

       - Oh la la! – Минако восторженно хлопнула в ладоши, глядя на то, как горлышко раскрученной ее подругой бутылки замерло, явно указывая на Мамору. Впрочем, результат мог бы быть совсем другим. Если бы брюнет сам не откинулся на вытянутую руку, бутылка замерла бы где-то между ним и сидящим левее Нефритом. Тогда, ход Усаги просто сгорел бы. Но теперь, их компанию определенно ждало маленькое шоу. Либо эти двое, наконец, примут к сведению упорное желание судьбы свести их вместе. Либо, сейчас здесь разыграется очередной акт постановки «Оданго и Бака».        - Загадывай желание, - Усаги замешкалась лишь на секунду, метнула яростный взгляд в сторону своего «лучшего врага», как любила называть Чиба в разговорах с подругами.        - Здесь кто-то говорит о желании? – Мамору усмехнулся, одним глотком допил пиво из своего бокала, - Что, если я попрошу поцелуй?        - Конечно, - Усаги фыркнула, стараясь не замечать, как горят собственные щеки. Эта игра с самого начала была глупой идеей. Дикая смесь из обычной бутылочки (когда горлышко указывает на вторую половинку играющего) и фантов на желание во всех остальных случаях. Да и вообще – что за идея отдыхать парами и тащить за собой не состоящих в отношениях друзей? Дернуло же согласиться на этот идиотизм. Снова фыркнув, хлопнула ладонью по пляжному полотенцу, на котором сидела, - Быстрее соображай, а то вообще ничего выполнять не буду.        - С ума сойти, какой грозной Оданго становится к ночи, - усмехнулся Мамору, - Минералки принеси. Сильногазированной.        - Что-нибудь еще, сэр? – она поднялась на ноги, отряхнула с коленей пляжный песок. Изобразила нечто, очень отдаленно напомнившее реверанс. Скорее бы их парочкам надоело совместное времяпрепровождение. Тогда, можно будет вернуться в свой номер и смыть с себя песчинки, морскую соль и испарину от лучей жаркого июльского солнца.        - Больше ничего, - милостиво кивнул брюнет, откидываясь спиной на лежащее позади бревно.       Они провели на пляже еще почти час. Игра могла бы, наверное, продолжаться и дольше, если бы Минако не выпал шанс припасть жарким поцелуем к губам любимого. Оторваться от него, Айно всегда было не просто. А долго наблюдать за чужим обстоятельным и жарким поцелуем – просто невежливо. Упустить такую возможность было просто грешно. Так что Цукино поднялась, собрала свои полотенца и, пожелав всем удачного вечера, направилась к выходу с пляжа. Она сейчас хотела не многого – только что вернуться в свой номер и принять душ.       Смыв с себя следы знойного дня, Усаги почувствовала себя гораздо лучше. Была почти уверена – никаких планов у друзей сегодня возникнуть просто не может. Так что, самое время примерить свою новую легчайшую ночнушку и вытянуться на постели, позволив себе отдых. Из приоткрытой балконной двери доносился легкий ветерок, чуть холодящий кожу ее ног. Возможно, следовало подняться и закрыть. Возможно, но ей чертовски не хотелось этого делать.        - Не думала, что ты придешь сегодня, - громким шепотом заметила она, когда в дверном проеме за легкой прозрачной шторой обозначился силуэт ее «лучшего врага».        - Не думал, что ты сегодня оставишь дверь открытой, - так же негромко отозвался Мамору, заходя в комнату и закрывая за собой дверь на зещелку.        - Что ты там устроил? Зачем вообще про поцелуй заговорил? – возмущенно шикнула на него девушка, перекатилась на бок и швырнула в молодого человека одной из небольших подушечек.        - Я хотел, чтобы ты меня поцеловала, - Мамору стянул с себя майку, взялся за пряжу ремня на своих джинсовых шортах, - Не думал, что ты настолько непонятливая.        - При всех? – изогнув бровь, уточнила Усаги, не отводя взгляда, наблюдая за его движениями. Неосознанно чуть увлажнила губы кончиком языка, - Ты же знаешь, что…        - Что ты не готова во всем признаться своим подругам, не готова слышать, что они так и знали с самого начала, - оставив свою одежду на полу у кровати, Мамору вытянулся рядом с ней на постели, даже не пытаясь пока что прикоснуться к девушке. Она сама приблизилась, коснулась его груди ладонью, прижалась губами к мужской шее, - Скоро наша вторая годовщина, Усако. Сколько еще ты думаешь скрываться?        - Не над тобой будут смеяться, - нахмурилась блондинка, отводя прядь волос за ухо. Сама понимала, что глупо бояться реакции подруг, когда и родители ее, и другие родственники уже в курсе их отношений. Но пересилить себя пока не получалось. К тому же, сама она находила в таких тайных отношениях особую прелесть. Разве это не романтично, что он вот так, тайком пробирается в ее номер? Почти как какой-нибудь граф или даже принц из фривольного дамского романа.        - С чего ты вообще решила, что кто-то будет смеяться? – Мамору выдохнул, понимая, что пока она сама не решится, этот разговор просто бесполезен. Сам он просто хотел быть с ней. А их «перепалки» на людях даже заводят. Совсем, как ее поцелуи сейчас, - Осторожней, милая. Я так и не нашел презервативов. Не стоит заводить меня сильнее, чем есть.        - Зачем тогда раздевался? – Усаги откатилась, посмотрела на него обиженно. Такой ее вид всегда вызывал у него легкую улыбку.        - О том, что мне может быть жарко, ты не подумала? – повернув голову в ее сторону, Мамору устроился удобнее, подложив согнутые руки под свой затылок, - Не надо дуться.        - Да не дуюсь я. Просто, зачем ты отдал их Нефриту? – Усаги перевернулась на живот, обреченно застонала, спрятав лицо в складках смятого одеяла.        - А это обратная сторона затеянной тобой же шпионской драмы. Они ведь мне, теоретически, даже не нужны, раз у нас с тобой ничего нет. Якобы, валяются в сумке еще со Штатов, - Мамору так же перевернулся на живот, подобравшись ближе к девушке, оставил несколько дразнящих поцелуев на ее лопатке, не скрытой тканью ночной рубашки, - И не моя вина в том, что торговый автомат с ними сломан.        - Да уж, - Усаги чуть повернулась к нему, просто, в который уже раз, изучая давно до мелочей знакомые черты. Улыбнулась, - А если мы сейчас признаемся Мако и Нефриту, сможем вернуть хоть парочку?        - В самом деле? Тогда, я пойду – открою им наш секрет? – Мамору сделал вид, что собирается подняться с постели, Усаги спешно переместилась, прижала его к постели собственным телом.        - Не надо, - тихо взмолилась девушка, - Я просто пошутила.        - Понимаю, - отозвался Мамору. Он повернул голову, но возможностей его шеи явно не хватало, чтобы взглянуть сейчас на Усаги, - Чего я точно не понимаю сейчас – ты будешь меня целовать или все же исполним желание? Там, на пляже, я не получил ни того, ни другого.        - Что? – девичья ладошка легонько шлепнула его между лопаток, - Я ведь принесла тебе воду.        - Ты думаешь, все, чего я могу от тебя захотеть, это минералка? – одним движением, он сам скинул девушку со своей спины, теперь – сам навис над ней. Не дожидаясь ответа, прижался к губам, с готовностью приоткрывшимся навстречу. Что Усаги была права – раздеваться ему не следовало – он понял почти мгновенно. Быстро затвердевшие соски небольшой груди будто вжимались в его кожу через тонкую ткань ее ночнушки. Ласковые пальцы поглаживали его плечи. Усаги привычно закинула одно бедро на его поясницу, притягивая ближе к себе, отвечая на поцелуй все более исступленно. Нестерпимо хотелось большего. Помнить о том, что взять ее сейчас невозможно было все труднее. До черноты перед глазами хотелось задрать и без того короткую ночнушку, избавить ее и себя от белья и заполнить одним толчком, привычно глуша вскрик одобрения жадным поцелуем.       Оторвался ненадолго, стремясь как можно скорее заполнить легкие воздухом для следующего безумного поцелуя. Усаги дышала ртом, торопливо, сбивчиво. Вид быстро опадающей и поднимающейся груди совсем не способствовал мыслям о том, чтобы ограничиться этой ночью только поцелуями. Но он очень старался взять происходящее под контроль. Договориться с самим собой. Завтра он найдет повод выбраться в город и опустошит запасы целой аптеки. А сейчас правильнее всего – еще раз поцеловать Усаги, легко, успокаивающе и пожелать спокойной ночи. А потом – убираться в собственный номер, где не провел за эту неделю ни одной ночи. Чертов Нефрит и его любопытный нос, не вовремя сунувшийся в его дорожную сумку.       У него бы получилось убедить себя – нужно уходить. Обязательно получилось, если бы не Усаги. Будто поняв, что он пытается уйти, сама подалась навстречу. Сама потянула на себя. Сама поцеловала. Требовательно, страстно, вкладывая в поцелуй все свои чувства.        - Нужно остановиться, - успел предупредить он, когда в следующий раз восполняли необходимость в дыхании. Усаги раздосадовано застонала. Она обожала, когда этот потрясающий мужчина терял рядом с ней голову. Но сегодня он продолжал пытаться держать себя в узде. Это и восхищало в нем и безумно бесило.        - Не хочу, - коротко ответила она, захватывая губами мочку его уха, чуть прикусывая.       Девушка прекрасно знала: он и сам не хочет останавливаться. Просто давно уже принял на себя ответственность за все, что происходит в их тайных отношениях. И оба прекрасно понимали – второй курс университета – слишком рано, чтобы становиться матерью. И полагаться на мысли о том, что «с одного раза ничего не будет» - глупо и безответственно. Хоть и хочется сейчас именно этого – пустить все на самотек, довериться инстинктам.        - Мы ведь можем, - легко надавив на затылок мужчины, она сместила жаркие поцелуи ниже – к своей шее. Говорить, когда хотелось занять свои губы поцелуями, становилось все труднее, - Можем сделать, как раньше. Помнишь?       Конечно, он помнил. Совсем короткий этап в их взаимоотношениях, когда объятий и поцелуев до опухших губ было уже мало, а позволить ему на самом деле все Усаги еще не была готова.       Это было совсем не равно тому, чего хотелось. Но, святые небеса, это было гораздо лучше, чем оставить ее сейчас и до утра мучиться от желания, не нашедшего выхода. Уже почти два года настоящую разрядку ему могла дать только эта девушка. Только безумная порой Оданго. Усако.       Откатившись в сторону, Мамору спустил с девичьего плеча лямку ночнушки, прижался губами к обнажившейся коже ее груди. Постепенно, он освобождал желанное тело для своих губ, рук. Грудь, живот, чуть разведенные бедра… Поцелуи, прикосновения, поглаживания смещались все ниже, пока пальцы не достигли края трусиков.        - Поцелуй меня, - Усаги требовательно потянула его к себе, одновременно выгибаясь в пояснице. Хотелось, чтобы его ладонь скорее скользнула туда: во влажный жар, который охватывал ее изнутри. А Мамору, будто издевался, просто поглаживал горячую кожу, проникнув под резинку лишь самыми кончиками пальцев.       Этим поцелуем, он будто показывал – как именно хотел бы сейчас заняться любовью. Сначала медленные и нежные прикосновения губ, осторожные, как действовал бы, входя в ее тело. Потом, все более напористые, резкие. Усаги громко застонала в поцелуй, когда его пальцы вдруг скользнули дальше, коснулись увлажнившейся расщелины. Мягко потерли губки и проникли между ними.       Их губы почти не отрывались друг от друга. Только чтобы сделать быстрый вздох. Мамору до безумия хотелось увидеть лицо Усаги, находящейся уже почти на пике. Но знал – если дать ей волю, их тайна перестанет быть тайной уже этой ночью. Его девушка никогда не умела сдерживать вскрики и стоны, когда он ласкал ее тело, стремясь дать как можно больше удовольствия. А за стеной номер чертова Нефрита. И слух у него острый. Оставалось только уповать на то, что за стеной влюбленные так же увлечены друг другом и им не до подозрительных звуков из номера «одинокой» подруги.       Он почти забыл о том, что и сам может получать ее ласки. В этот момент казалось настолько естественным сосредоточиться на Усаги и ее ощущениях. Будто самым важным в жизни сейчас было почувствовать, как она кончает на его пальцах. Впитать в поцелуе ее удовлетворенный стон.       Сосредоточившись на собственных движениях пальцами, Мамору крупно вздрогнул всем телом, стоило ее тонким пальцам коснуться его. Сперва – через ткань белья. Она провела ладонью вверх, прижимая кажущуюся каменной плоть. Проворно - она никогда не любила дразнить, всегда стремясь сразу дать как можно больше – скользнула рукой под ткань боксеров и сжала пальцы на члене. Усаги знала, как ему нравится. Если бы он сам сейчас прервал свои ласки, хоть на несколько секунд, она могла бы сделать все идеально. Но отвлечься от собственных ощущений было слишком трудно. Только не сейчас, когда его пальцы уже проникли в нее и дразнящее кружили у самой чувствительной точки, почти задевая ее.       Девушка пыталась выгнуться в его руках, подкинуть бедра, самой насадиться на желанные пальцы, которые – единственные в целом мире – могут сейчас дать желанное удовольствие. Но он, лишь легкими движениями руки, не позволял ей захватить инициативу. Играл с ней, как сытый хищник с невовремя попавшим на глаза крольчонком. Подводил к самому краю своими умелыми поглаживаниями. Казалось, еще всего одно скользящее движение именно здесь и… Но этого скользящего движения он не делал. Его пальцы гладили совсем рядом. Заставляли сходить с ума, но не давали сделать это.        - Хватит, - взмолилась Усаги, лишь на несколько секунд отрываясь от его губ. Ей хотелось скорее получить разрядку. Не только ради собственного удовольствия, но и чтобы можно было сосредоточиться на нем. Отблагодарить удовольствием не меньшим, чем он дарит ей, - Пожалуйста.       После ее просьбы, Мамору уже не играл. Теперь, его пальцы не уходили с хорошо знакомого им пути. Скорость движений, их глубина, сила были идеальными. Он не сдержался – все же отстранился от ее губ, чтобы насладиться видом удовольствия Усаги. Боясь выдать их, девушка спешно закрыла себе рот ладонью. Но громкий, протяжный стон удовольствия все же вырвался на свободу.       Чувствуя ритмичные сокращения ее мышц, Мамору показалось, что и сам он в ее руке будто стал еще тверже. С трудом дождавшись, когда Усаги затихнет, переживая послевкусие своего удовольствия, он медленно вытащил из нее свои пальцы. Коснулся судорожно хватающих воздух губ поцелуем. Он хотел бы выждать еще минуту или две, дождаться, когда Усаги полностью придет в себя и сможет продолжить свою ласку. Но видеть ее такой – прекрасной в своем пережитом наслаждении, открытой и доступной лишь для него. Чувствовать ее нежную руку на своем члене и ничего не делать – это было невыносимо. Мамору одним движением руки приспустил свои боксеры, высвобождая член. Накрыл руку Усаги собственными пальцами, помогая начать двигать ладонью. Толкнулся бедрами в ее руку. Хватило всего нескольких таких быстрых, рваных движений, чтобы кончить ей на живот, почти упасть сверху, пачкая себя и ее.        - В душ вместе пойдем? – тихонько спросила Усаги, ласково поглаживая его плечи. После близости она всегда становилась такой – мягкой, тихой. Будто в противовес тому, что происходило всего несколько минут назад. Прижавшись лбом к изгибу ее плеча, Мамору отрицательно покачал головой.        - Иди первой. А то, я сейчас отдохну и уже не смогу за себя отвечать.        - Только не уходи, хорошо? – Усаги переместила руки, обхватила ладонями его лицо и заставила приподняться.        - И не подумаю. Обожаю спать рядом с тобой, - подтянувшись, он снова поцеловал девушку. Но на этот раз ласки и нежности в поцелуе было куда больше, чем страсти.       * * *        - Вроде, угомонились? – Нефрит напряженно прислушался к тишине, воцарившейся в номере за стеной. Он, как и все остальные в их компании, был безумно рад за друзей, которые – после стольких растраченных впустую лет – обрели свое счастье. Но когда ты уже неделю не можешь нормально выспаться, а элементарно постучать в стену с требованием быть потише не можешь, потому что ты – вроде как – не в курсе… Радость как-то притупляется.        - Я думала, ты забрал у Мамору презервативы? – Мако, почти все это время просидевшая в изножии кровати, только что уши не зажав, наконец, подобралась к будущему мужу, опустила голову на его плечо. Утром, когда жених явился в их номер, победно зажав в руке чужие «запасы» она так надеялась на спокойную ночь…        - Либо, это были не последние, либо он раздобыл где-то еще, - шатен выдохнул, устало провел ладонью по лицу. Скорее всего, ему было бы легче переживать эти вынужденные неудобства, будь у него возможность заниматься со своей будущей женой примерно тем же. Но Мако, поняв, какая в этом отеле слышимость, ни о каких репетициях выполнения супружеского долга и слышать не хотела, - Может, мне завтра все же поговорить с ним? Я предельно деликатно…        - Ага, как же… знаю я твое «деликатно», - смешок невесты согрел кожу Нефрита, - Всего два дня отпуска осталось. Потерпим. Они должны созреть и сами нам открыться.        - Ладно, - Нефрит погладил плечо любимой, выключил настольную лампу. Лучше воспользоваться затишьем в соседском номере и постараться уснуть как можно быстрее. Опыт предыдущих ночей подсказывал – одним разом их соседи не ограничатся.