Ведьмак

　 　Пару месяцев назад в чаще леса, что позади деревни, завелось лихо. Много людей от него пострадало: охотники, путники и бандиты, идущие по тракту мимо леса, и даже нильфгаардские солдаты, попытавшиеся разбить в чаще лагерь. 　 　Империя назначила за его голову награду, да только никто в свободном Велене не согласен рисковать, выполняя заказ захватчиков. А для ведьмаков указанная награда ничтожно мала. 　 　Пятнадцать крон. Подумать только! Да этих денег в корчме Стайлза только на выпивку хватит, пусть и качественную. 　 　Деревня лишилась мяса и шкур – охотники от страха даже к границе леса не приближались, – а Стайлз терпел убытки из-за отсутствия посетителей в его заведении: крупная торговая дорога, пересекающая лес и проходящая мимо их поселения, сейчас пустовала. 　 　Деревня подала собственную заявку на убийство чудовища. Стайлз лично проследил, чтобы объявление развесили во всех ближайших хуторах: у владельца так удачно расположенной корчмы много связей. 　 　Ведьмак пришел вечером. Даже будучи в корчме, Стайлз заметил это еще до того, как старик Мыслав закричал: «Прячьте девок». На улице резко стало тихо. Детский смех оборвался вместе с бабскими разговорами и громкими мужицкими спорами. Затем раздался гнусавый голос их старосты, Харриса, призывающий женщин завести детей в хаты и самим не высовываться. Немногочисленные посетители Стайлза вскочили со своих мест, разлив по столешницам пенистое пиво и сладкую наливку и опрокинув несколько скамеек. Мужики выбежали из залы корчмы, словно за ними черти гнались, никак не среагировав на гневный оклик Стайлза. 　 　– Скотт, – крикнул Стайлз, – вытри столы. Эти свиньи снова разлили выпивку. 　 　Из кладовой послышался глухой звук удара – как будто кто-то головой о дерево стукнулся – и протестующий стон. Скотт ненавидел убираться в зале: его чуть ли не трясло, когда он видел ошметки еды и разлитое бухло на столах. Особенно ему не нравилась тряпка, которой Стайлз заставлял эти столы протирать. Она слизкая на ощупь, сколько ее не вываривай, зато впитывает в себя пиво вместе с пенкой и хорошо выжимается. 　 　Скотт его друг, поэтому он обычно занимается непыльной работой, а зала полностью на совести Стайлза и Эрики. Только девчонки нет в деревне, а без Стайлза деревенские своими предрассудками доведут ведьмака до того, что тот плюнет на награду и просто свалит. В лучшем случае. Если им попался представитель Школы Кота, он деревню может даже вырезать. Поэтому Стайлз оставил залу на Скотта, а сам вышел встречать ведьмака. 　 　Как он и думал, его в деревню не пустили. Обступили у ворот и не дали проходу дальше, словно это не им нужна помощь. А если ведьмак гордый? Или, что более вероятно, у него золота столько, что их плата для него, как капля в море? Он наверняка голодный и уставший, ему, как и его лошади, нужен отдых, а не толпа заведомо пассивно-агрессивных селян. 　 　– А ну, расступитесь, – скомандовал Стайлз. Его от ведьмака, что-то недовольно отвечающего Харрису, разделяла только живая стена из плохо пахнущих, небритых односельчан. 　 　Харрис пропищал что-то в ответ, и мужики согласно, но вяло загудели. Стайлз был уверен, что староста пытается сбить цену, а охочие до денег деревенские поддерживают его, но не слишком яро, боясь разозлить вероятного исполнителя заказа. Кто же с этого сделку, сука, начинает? Жадные идиоты. Это только отпугнет ведьмака, посеет в нем подозрения. Никто не согласится рисковать своей шкурой, не будучи уверенным, что его не обманут и выплатят обещанное. 　 　Стайлз расчистил себе дорогу, игнорируя ругань и гневное шипение мужиков. Они обступили ведьмака полукругом, отрезая того от поселения, держась, впрочем, на достаточном расстоянии. Взмахни он сейчас мечом, не задел бы никого. 　 　Стайлз отряхнул рубашку, давая себе секунду, чтобы собраться с мыслями. Только спустя мгновение его тряхнуло от знакомого аромата хвои и мирта. Стайлз резко вскинул голову, впервые посмотрев на ведьмака. 　 　Он стоял к нему спиной, немного развернувшись правым боком. И пусть лица не было видно, Стайлз узнал ведьмака. Он помнит эти широкие плечи, эту куртку из хорошей, плотной чёрной кожи, теперь плотно облегающую мускулистое тело. Помнит всклокоченную прическу, помнит медальон, за кожаный шнурок привязанный к рукояти серебряного меча. 　 　– Не пытайся меня обмануть. В заказе указана конкретная сумма, значит, для вас она не слишком высока. И из того, что я узнал о вашем лесном чудовище, поспрашивав торговцев и жителей соседней деревни, эта тварь может убить меня, даже если просто заденет. А значит, ее голова стоит дорого. 　 　И помнит этот чертов голос. 　 　– Войдите в наше положение, мастер ведьмак. Деревня выживала только за счет останавливающихся в ней торговцев и охоты. Да, мы сыто жили, но с тех пор, как чудовище появилось, наши карманы только пустеют. Заказ провисел уже почти… 　 　– Деревенские, у которых заканчиваются деньги, не будут пить оксенфуртскую наливку и реданское пиво. Уж слишком это большая роскошь для любой деревни. Не говоря уже об обедневшей. 　 　Харрис мрачно посмотрел на Грега и Вацлава, завсегдатаев корчмы Стайлза. У того и правда в основном полуэлитная выпивка, и местные могут себе ее позволить. А у ведьмаков очень тонкие чувства, для них услышать и распознать запахи хорошего алкоголя не составляет проблемы. Об этом известно всем. 　 　И Стайлз знает, что ведьмак его не только услышал, но и узнал – по запаху или голосу. При последней встрече тот говорил, что любит, как Стайлз пахнет, а тогда у него еще не было обостренных чувств. 　 　А он сейчас игнорировал Стайлза. После тех месяцев, что Стайлз бегал вечерами в лес к нему на свидания. После ласковых слов, долгих объятий и целомудренных поцелуев. После того, как просто исчез, оставив в лесу все свои пожитки. После того, как оставил Стайлза один на один с невыполненными, пустыми обещаниями и своим ведьмачьим дневником на руках. 　 　У Стайлза всё внутри задрожало от обиды и гнева. Глаза покраснели от злых слез, а уши заложило от бешено колотящегося сердца. Он резко прерывисто задышал, сжимая и разжимая кулаки, впервые за последние два года снова почувствовав себя преданным и уязвимым. 　 　Ведьмак застыл, словно животное, ожидающее нападение. Он скованно повел плечами, словно заставляя себя расслабиться, громко выдохнул и повернулся, полностью игнорируя продолжавшего говорить старосту. 　 　Он практически не изменился. Все такой же греховно красивый, привлекательный своей мрачностью. Только теплые зеленые глаза стали золотисто-желтыми с кошачьим зрачком, широко распахнутые, словно ведьмак не верил тому, что видел, настороженные и виноватые. 　 　Стоило Стайлзу снова увидеть это лицо, убедиться, что это и правда тот парень, от которого он подростком потерял голову и едва не потерял себя от горя, когда думал, что тот погиб, как его затопило такое оглушающее облегчение, что колени задрожали и голова закружилась. 　 　Стайлз тряхнул головой, злясь на себя за это чувство. Его предали – ведьмак, ничего не сказав, пропал на следующий день после того, как услышал слова признания. Стайлз ощущал себя брошенным и разбитым, а свои чувства – унизительными. 　 　А сейчас его единственная любовь стоит перед ним, живой и здоровый, с обеспокоенным лицом. 　 　– Эй… 　 　Его мягкий тон, каким он раньше разговаривал с пугливыми животными, стал последней каплей. Стайлз всхлипнул, в один шаг оказался рядом и со всех сил ударил ведьмака по щеке. 　 　Его голова мотнулась в сторону, кожа под равномерной щетиной покраснела. Стайлз подождал, пока ведьмак снова посмотрит на него, и ударил по второй щеке. 　 　Деревенские в ужасе притихли. Они в шоке смотрели на то, как спокойный и рассудительный корчмарь бьет ведьмака, способного одной рукой вырвать ему хребет. Ведьмака, способного играючи уничтожать таких тварей, которых не может одолеть даже отряд хорошо вооруженных солдат. 　 　С громким хлопком кожи о кожу ведьмак поймал занесенную для очередного удара ладонь и крепко сжал ее. 　 　Он тяжело посмотрел на Стайлза, сжав губы и нахмурившись. Стайлз в ответ вперился в него взглядом, приоткрыв рот и громко дыша. 　 　– Я не… – низким голосом начал ведьмак. Стайлз знал, что этот тон звучит угрожающе, но на самом деле означает, что он волнуется. 　 　Кристофер, один из охотников, выступил вперед, бледный с капельками пота на лбу и висках. 　 　– Отпустите его, мастер ведьмак. Стайлз – наш корчмарь, он мог надышаться спиртных паров. Он обычно так себя не ведет, клянусь вам. Мы запрем его в хате, и вы больше не… 　 　– Я не хотел, – перебил Криса ведьмак. – Мне пришлось уйти в другую часть леса за травами, я случайно вышел на дорогу и попался бандитам, а освободиться смог только в Новиграде. Мне помогла одна из подруг учителя, Трисс Меригольд, ты должен был о ней слышать, и сразу телепортировала меня в крепость. Я не бросал тебя. Не бросал. И с тех пор мне всегда казалось, что ты где-то рядом, твои запах и голос словно преследовали меня. 　 　Весь мир Стайлза остановился. Ему стало трудно дышать, а сердце затрепетало от того, насколько отчаянно говорил ведьмак. 　 　– Я думал, что ты умер, Дерек! – ему было плевать, что он кричит и что вся деревня видит его слезы. Исполнилась самая сокровенная его мечта, желание, о котором он и думать боялся. – Пошел на это чертово гнездо и сгинул! Меня всей деревней искали, когда я ушел за твоим телом… 　 　Стайлз всхлипнул, речь его оборвалась. От воспоминания снова стало ужасно страшно, а внутри все заледенело. Когда Стайлз даже костей не нашел, ему стало все равно на все. Он сел на землю в каких-то двухстах футах от гнезда накеров и просто отключился. После этого отец отправил его к дяде, в эту деревню. А когда тот умер, Стайлз не нашел в себе силы вернуться домой и принял его хозяйство. 　 　Дерек притянул его к себе, крепко обнимая. Стайлз вцепился в куртку, пряча лицо в сгибе его шеи. 　 　– Я не понял, они шо, знакомы? – раздалось откуда-то из задних рядов. 　 　Дерек повернулся к мужикам, оскалился и обвел всех взглядом, обещающим страшные мучения. 　 　– Э-э-э, значит, завтра все оговорим, – быстро подключился Харрис. Он повернулся к деревенским, уперев руки в бока и зашипел. – Расходитесь. Это вам не шоу, у вас у всех еще есть работа. Ну? Быстро! 　 　Постепенно толпа рассосалась, жители разбрелись кто куда. Стайлз знал, что на них продолжают бросать любопытные взгляды, но ему было откровенно все равно. Дерек обнимал его одной рукой, а второй гладил по голове. О большем и мечтать нельзя. 　 　Щетинистая щека коснулась скулы Стайлза, сухие губы прижались к его виску. 　 　– Я искал тебя все эти годы. 　 　– Я скучал по тебе, – прошептал Стайлз. 　 　– Я тоже. Я люблю тебя, Стайлз. С первого дня. 　 　Стайлз всхлипнул и прижался теснее. 　 　– Пообещай, что не уйдешь. 　 　– Я никогда тебя не брошу, клянусь. Никогда.