Ген умеет благодарить

За что можно любить каменный век, так это за тишину и природу. Ген, уставший от бессонницы, решил прогуляться в лесу. Солнце только поднималось и постепенно окрашивало мир в яркие цвета. «Будто чудо-вода пролилась на каменную статую», — пришло на ум странное сравнение. Природа пробуждалась, неспешно стряхивая ночное оцепенение. Справа послышался тихий плеск воды, и Ген направился к высоким кустам, чтобы через пару мгновений неожиданно выйти к берегу острова. — Красиво, — выдохнул Ген и запрыгнул на плоскую сторону валуна, что удачно валялся у кромки воды. Поводив немного пальцами по холодной воде, он спрятал мокрую ладонь за пазуху и лег на спину. Розово-синее небо медленно посерело, а потом и вовсе пропало за опустившимися веками. Уставший мозг перестал отгонять мысли прочь. Ген не помнил, когда все началось. Когда пришло осознание, что он слишком часто проводит время рядом с Сенку. Будь то новое (на самом деле уже давно полученное в прошлом) изобретение или просто обдумывание плана, Ген каким-то непонятным образом оказывался возле сумасшедшего ученого, гордо взявшего на себя задачу возрождения цивилизации. Вставлял колкие замечания и показушно отнекивался от рабского ручного труда. Не то, чтобы он был против возрождения человечества, наоборот, всеми конечностями за: уж больно хотелось снова понежиться в ванне или выпить холодной колы, но вот постоянное желание быть рядом и слушать воодушевленную речь как-то напрягало. Дальше стало хуже. Сенку будто не замечал, что переходит грань, нагло вторгаясь в личное пространство. Все его хватания за шкирку и добровольно-принудительная помощь в лаборатории, где Ген дай бог понимал четверть сказанного, но почему-то он упорно считался лучшим помощником, чем Хром. Это напрягало, и очень сильно… Хотелось. Что хотелось, он знал — не маленький уже. Просто не давал себе лишний раз думать. Особенно когда видел косую ухмылку и горящие научным воодушевлением глаза. Но в моменты безумия даже Кохаку старалась держаться от Сенку подальше, чтобы не стать бессмысленным рабом очередного возрожденного научного прорыва. Чего не скажешь о Хроме, который с энтузиазмом настоящего каменного человека рвался изучить таинства магии, упс, науки Сенку. Точно два сапога пара. Ген вспомнил вкус приготовленной только для него колы. Он никогда не пил ничего вкуснее. Ген отдал бы половину души, чтобы Сенку при нем приготовил еще одну бутылочку. Чтобы стоял рядом и месил ингредиенты своими невозможными руками, от которых в прямом смысле текли слюни. Чтобы красные глаза загорались научным азартом и добродушно улыбались: ведь Ген от счастья точно уронил бы пару капель мимо рта. Неплохо было бы, если бы эти капли Сенку стер пальцами, а затем пошло облизнул. Может тогда, в далеком прошлом, пузырьки колы ударили Гену в голову и запустили какой-то процесс сдвига на ученом? Может Сенку что-то подмешал в газировку, из-за чего он сейчас с ума сходит от желания? В реальность неожиданно вернула покалывающая боль. Резко распахнув глаза, мимолетом удивившись, что вообще умудрился заснуть, Ген притронулся к горящим щекам и тут же с шипением отдернул руки. — Серьезно? Да вы издеваетесь что ли? Ген хлопнул ладонями по камню, с раздражением понимая, что умудрился подрумяниться до корочки, то бишь банально сгореть. Даже небольшие ожоги, к сожалению, не шутка, и придется топать в лабораторию за помощью. Ген мученически вздохнул и пошел сдаваться на милость дьяволу в человеческом обличии. — Сенку, ты… — начал говорить Ген, как только преодолел последнюю ступеньку подъема в лабораторию. — В сторону! Что-то врезалось в бок, а потом Ген полетел в стену, чувствуя у ног кусачий жар. Подняв глаза, он увидел стену, мать его, настоящего огня, перевел взгляд на распластавшегося на нем Сенку и снова посмотрел на стену. — ПРИДУРОК, ГАСИ! — Ген подорвался, сбрасывая тушку чертового экспериментатора, и подбежал к ведру с водой, хвала всем небесам, всегда стоявшего в углу для уборки и ополаскивания пробирок. — Давай-давай, утихай, — панически бормотал Ген и ежесекундно отдергивал одежду, чтобы не запалить подол. — Сенку, что ты опять натворил?! — Да ничего особенного. Просто эксперимент, — Сенку и не думал подниматься: просто удобнее перекатился на бок, чтобы лучше видеть судорожные попытки потушить пламя. Демонстративно ковырнул в ухе и непринужденно добавил: — Так не получится. Это не простой огонь. Добавь в воду во-о-он ту зеленую колбочку. Ген метнулся к столу и быстро вылил странный прозрачный гель в ведро. Под неутихающие чертыхания пожар был, наконец, потушен. Ген устало сел на пол. Дал себе блаженную минуту ничего не осмысления, затем медленно повернулся и натянул на лицо самую страшную лыбу, какую только имел в арсенале болтолога. — Сенку-у. Ученый дернулся, и неловко попытался подняться. — Да ладно тебе. Это всего лишь маленький эксперимент. Он не опасный. — Не опасный?! Ты, чертов идиот, почему сам не потушил? А ну вставай! Харэ лежать! — Не могу, — Сенку едва заметно поморщился и явно нехотя добавил: — Я походу ногу подвернул. Пока тебя спасал, между прочим! — Тоже мне, спасатель! Герой нации! — выплюнул Ген и сразу замолчал. Чего он так завелся — не впервой ведь загребать последствия безумных экспериментов. Чуть помедлив, все же спросил: — А что именно с ногой? — Думаю, небольшое растяжение, — неуверенно ответил Сенку. — Дай посмотрю. Сенку не мог не подстебнуть Гена, который стал слишком серьезно ощупывать ступню. — Ну, и что скажет менталист, переквалифицировавшийся внезапно во врача? — Скажет, что у пациента совсем нет совести и чувства самосохранения, — выдал Ген и мстительно надавил на небольшую припухлость у косточки. Сенку ойкнул и недовольно покосился на встающего Гена. — Вот такая, значит, твоя благодарность. Совсем не умеешь благодарить. — Что? — Ген даже выпал от услышанной наглости. А Сенку стоял, сложа руки на груди, и самодовольно глядел на выбитого из колеи болтолога. «Ну, я тебе покажу, Ишигами Сенку. Достало твое превосходство», — сердито подумал Ген, и прежде, чем собственный рассудок попытался остановить, притянул Сенку за края накидки. Короткий контакт глазами, и Ген прижался к губам. Мягко надавил и согрел дыханием. Переместился рукой на шею, слегка задевая волосы. Сердце готово было вырваться из груди от такого простого жеста, но Ген упрямо загонял орган обратно. — Спасибо, о великий ум человечества. Такой благодарности хватит? — сказал Ген, слегка отстранившись. — Да вообще-то мне бы и простого «огромное спасибо, буду признателен до конца жизни» хватило бы. Ген разочарованно смотрел на лицо, которое не покрылось даже крохотным румянцем смущения. Ха, о чем он! Сенку даже не сменил спокойного, безразличного ко всему, кроме науки, тона. Как будто поцелуй был для него чем-то обыденным. Последняя мысль больно кольнула сердце. Очередной камушек в копилку странного чувства к Сенку. — Ну и отлично, — Ген тоже надел каменную маску. — Значит, этап с благодарностями успешно пройден. Сенку нахмурился, открыл рот, чтобы возразить, но его внимание привлекло лицо, находившееся слишком близко к собственному: Ген так и не увеличил дистанцию после поцелуя. — Слышь, болтолог. А что с твоими щеками? Получил мощные пощечины от островитянки? — хохотнул Сенку и наклонился вперед, чтобы рассмотреть красные пятна. — Очень смешно. Я из-за них, собственно, и пришел. Можешь сделать крем от солнечных ожогов? — Ожогов? Ген был приятно удивлен проскользнувшему в голосе волнению и благодушно позволил пальцам прижаться к подбородку, чтобы покрутить лицо в разные стороны. Оценив масштабы, Сенку присвистнул: — Как ты умудрился? У тебя серьезно повреждена кожа. — Да вот. Проспал весь день на камушке. — Идиот. Подожди, ты что-нибудь делал? Холодной водой умывался? — Ась? — Вот дурак. Сенку отстранился, схватил чистую ткань и обмакнул в воду, что была спрятана для экспериментов и поэтому не утилизирована Геном. — Приложи к щекам. Удивительно, лоб и нос не сильно пострадали. Там пятна почти не заметны. — Завтра, скорее всего, будут зудеть и противно ныть, — речь Гена звучала невнятно: ткань умудрилась попасть в рот. Приятная прохлада остужала горящее лицо — хотелось полностью погрузиться в ледяную воду. Ген не удержался от облегченного стона. — Радуйся, пока нет волдырей. — А они будут? — ужаснулся Ген. Даже ткань съехала со щек. — Вроде должны. Ни разу не получал солнечных ожогов. Ген тоже. Если бы не умудрился настолько сильно уйти в мысли об одном учёном, то и дальше бы щеголял по деревне с хитрой рожей. Плечи понуро опустились. — Долго мне так держать? — вяло поинтересовался Ген. — Ещё минут десять. Я бы рекомендовал принять ванну комнатной температуры. Но, к сожалению, мы в каменном веке. Хотя можешь попросить Кохаку сгонять на горячие источники. — Пожалуй, воздержусь. Что дальше? Я получу крем? Сенку почесал макушку. Что-то просчитал в уме и уверенно сказал: — Приходи завтра. Попробую сварганить. Отошлю Хрома за кое-какими ингредиентами. Молись, чтобы в этом мире были нужные растения. — Хорошо, я почитаю молитву перед сном. А теперь откланиваюсь. Хотя подожди. Мне надо сделать что-нибудь ещё? Сенку еще раз внимательно посмотрел на обожженное лицо. Ген, если бы и так не был похож на помидор, то точно засмущался бы от пристального взгляда. Нельзя же так долго смотреть на людей! — Ну? — поторопил Ген, находясь на грани, чтобы снова что-нибудь не учудить. Например, поцеловать Сенку по-настоящему, чтобы тот, в конце концов, тоже почувствовал себя неловко. — А? — Сенку слегка дернулся: не заметил, как ушел в размышления о составе крема. — Ничего не надо. Иди спать. Хотя ты, вроде как, уже выспался. Неважно. Можешь сделать холодный компресс и положить на ночь. — Хорошо. Тогда до завтра. — Ага. Спокойной. Сенку вернулся к прерванному эксперименту, оставляя Гена наедине с противоречивыми мыслями. Лицо невыносимо сильно болело. Пальцы тянулись расцарапать зудящие щеки, чтобы содрать ненавистную кожу. Ген с трудом пережил ночь, то и дело бегая к миске с водой. Наступления обеда он решительно не стал дожидаться: плевать, если лекарство не готово — лучше посидит с Сенку в лаборатории, чем будет валяться на кровати, противостоя боли в одиночку. — Доброе утро, — выдохнул Ген, снова появляясь на пороге. Предварительно, конечно, он выглянул из-за стены и проверил обстановку на взрывоопасность. — Доброе. Воу, решил скосплеить зомби? Сенку удивлённо замер посреди лаборатории. Ген понятливо хмыкнул: чувствовал, что мешки под глазами готовы сравниться с синевой штормового моря, а природная бледность только выделяла их. Как и ужасные красные пятна. — Ты можешь не переживать за свою плоть. Я пришел не за мясом. — Это радует, — Сенку подошёл к столу и вытер руки об валяющуюся тряпку. — Как нога? — Ген отметил отсутствие хромоты: хоть у кого-то вчерашние неудачи не оставили последствий. — Чего? А. Да все прошло. Хватит стоять. Заходи внутрь. Ген устало плюхнулся на стул и прислонил левую щеку к холодному камню, которым укрепили стены лаборатории. Сразу захотелось спать, даже глаза закрылись. На него так влияло присутствие Сенку? Неужели болезни и различные недуги боялись лишь одной ауры гениального ученого? Какой только бред не лезет в голову. Представив Сенку в костюме супермена с колбой в руках, Ген чуть не засмеялся — мысленно, в действительности же умудрился задремать. Аккуратное прикосновение пальцев к коже мгновенно вырвало из мира снов. Ген нехотя открыл глаза и тут же ударился головой об стену — не каждый день, да еще и спросонья, увидишь так близко Сенку. Между их лицами не было и десяти сантиметров, но Сенку будто не обратил внимания. Лишь бровь взлетела вверх, искривляя симметричность шрамов. Ген хохотнул, но возвращаться не спешил. Тогда Сенку закатил глаза и покрутил в воздухе небольшой баночкой. — Что это? — озадаченно спросил Ген. — Это то, ради чего я гонял Хрома на рассвете в лес. Знал же, что ты не дашь мне времени до полудня, и примчишься с утра пораньше. — Прости, но существовать с ожогами выше моих сил. Слишком больно. А перед Хромом я обязательно извинюсь, — быстро отмахнулся Ген и вожделенно посмотрел на заветную баночку. — Мне это поможет? Уберет зуд? — На тебе и проверим. У меня нет зеркала, так что посиди смирно, пока я мажу. И не слушая возражений, Сенку снял крышку и зачерпнул немного крема. Помещение наполнилось запахом алоэ и какими-то травами. Напомнило зеленый чай. Сенку старательно втирал крем в кожу, помня о необходимости восстановления водного баланса. Ген тихо кайфовал на стуле и плыл куда-то не в те края. Сенку умудрился превратить обычные мазки в своеобразный массаж. Ген даже губу закусил, чтобы не застонать. Его бы неправильно поняли. Но как же, черт возьми, приятно ощущать передышку от зуда и боли. Непонятно, что чудотворного намешал Сенку, но действовал крем моментально. — Сенку, ты просто гений, — блаженно протянул Ген, не выдерживая приятных прикосновений. Сенку вздрогнул, что отозвалось в смазанном движении пальцев, но быстро собрался и выдавил самодовольную ухмылку. — И ты только сейчас это понял? — Не-а, я знал всегда. Но сейчас убедился окончательно. — Легко же тебя подкупить. Сначала кола, потом крем от солнечного ожога. Что дальше? — Мм. Придумай мне уходовую косметику. А то скоро зима. — Губу закатай. Плюнь на подорожник и приложи к лицу. Будет тебе вечная молодость. — Фу, Сенку, что за мерзость. — Не мерзость, а народная медицина. Не знал, что подорожник лекарство от всех проблем? — Никогда бы не думал, что ты скажешь что-то настолько, — Ген закатил глаза и сложил руки на груди, — ненаучное. — Всем свойственно иногда выходить из зоны комфорта и принимать что-то новое. Ген скосил глаза на невозмутимое лицо и прищурился. Ему показалось или голос Сенку на последних словах дрогнул? Но он решил не заморачиваться и вернул вчерашнюю шпильку: — Ты решил переквалифицироваться во врача? Сразу говорю — подопытной крысой не буду! — Что? Какой врач? Это же скучно. — Серьезно? — Балда, — Сенку несильно щёлкнул по красному лбу. — Меня интересует только наука. Физика, химия, механика. Медицина не интересна. У меня нет желания ковыряться в людях. — Ковыряться в людях — это моя работа. Правда, в другом ключе. Ну, там разбираться в чувствах и выводить на нужные мне решения, — неопределенно махнул Ген. — Роль болтолога требует много лжи. — Как и роль ученого. Держу пари, ты часто нам врешь. Или не договариваешь. Что, по сути, одно и то же. Сенку хмыкнул и отстранился, посчитав, что с обработкой ожогов достаточно. Ген досадливо поморщился, когда приятные ощущения пропали, но безропотно поднялся следом. — Держи. Мажь три раза в день. — Эм, но здесь так мало, — Ген удивлённо смотрел на баночку, крема в которой хватит на 5-6 намазываний максимум. — Через пару дней опять придется к тебе идти. — Этой периодичности как раз хватит для осмотров. Буду фиксировать заживление кожи и менять состав крема, если потребуется. — Солнечные ожоги так долго сходят? — Лёгкие за пару дней. У тебя будет неделя как минимум. Даже больше, потому что пузырей не избежать. — Пузыри? Это волдыри что ли? О нет, у меня останутся следы! — Ген на эмоциях схватился за Сенку и в отчаянии посмотрел в глаза. — Я буду уродом? — Э? Что? Нет, не будешь. Да, отцепись от меня! Все заживёт. Неделька-другая и будешь как новенький. — Фух, — Ген вытер пот со лба, — я не смог бы убалтывать людей с уродливым лицом. — Это ещё почему? — заинтересовано спросил Сенку. — Сам посуди, кому доверятся больше: миловидному красавчику или уродцу с рубцами на лице? Втереться в доверие проще простого, если у тебя приятная внешность. — Э, возможно. Наверное. — Точно, а не наверное, — Ген поднял указательный палец и направил Сенку в лицо. — Я лучше тебя знаю, как влиять на людей. Поэтому если хочешь, чтобы в твоих рядах мотался лучший менталист мира, то тебе предстоит сохранить его внешность. — Обыкновенная у тебя внешность, — тихо пробурчал Сенку и почесал затылок. — Это просто солнечный ожог. А ты развел целую драму. Иди уже отсюда, и так занял кучу времени. У меня эксперимент горит. — Надеюсь, горит в переносном смысле. Ладно-ладно. Понял, ухожу. Увидимся послезавтра, ну или когда там крем закончится. Так и получилось, что Ген ходил через день в лабораторию: исправно позволял изучать кожу, чтобы потом кайфовать под прохладными прикосновениями. Сенку не объяснял своих порывов самостоятельно размазывать крем по пораженным участкам, а Ген предпочитал молчать в тряпочку и делать вид, что движение пальцев совсем не вызывают прилив крови туда, куда не нужно. Ожоги почти все сошли на нет. Даже обещанные пузыри продержались не так много времени. И вот спустя полторы недели Ген, с одной стороны счастливый из-за закончившихся мучений, а с другой — немного грустный, потому что ритуальный массаж закончился, появился на пороге лаборатории. Последнее посещение пришлось на ночь. Ген специально мазал больше крема, чтобы банки хватило не на пять порций, а на четыре. Десять дней (ну ладно, в первый день было не до этого, поэтому девять) он решался на план. План благодарности, которую окажет Сенку за спасение лица. Простого спасибо слишком мало. Тем более Ген устал терпеть возбуждение, что постоянно вызывали скользящие по лицу пальцы. Ему не пятнадцать лет — хватит бегать от проблемы. Он с трудом, но признал свою симпатию, и, будучи слишком эгоистичным, решил доказать Сенку, что предложение о небольшом «сближении» будет очень выгодно. Как минимум для организма. Сенку тоже человек, а значит и потребности аналогичны. — Сенку, я пришел. Встречай меня, — вот так незамысловато Ген пожаловал в ставшую родной лабораторию. — Ты чего так рано? Разве не завтра утром следующий раз? Сенку встал со стула и потянулся со смачным хрустом. Ген мгновенно залип на красивый изгиб спины и даже пустил слюну. Пришлось приложить усилия, чтобы отвернуться и начать докладывать о своем состоянии: — Баночка закончилась раньше. Плюс у меня сошли последние покраснения. Можешь сам посмотреть. Девственно чистая кожа. И все благодаря тебе, Сенку! Сенку привык во всем убеждаться лично, поэтому не поленился подойти и чуть ли не под микроскопом оглядеть действительно без единого пятнышка кожу. — Ну что ж. Слова благодарности ты помнишь. Я сделал тебе обычный увлажняющий крем. Возьми и мажь по мере необходимости. Сенку сложил руки на груди и глазами указал на бутылочку, стоящую на столе. Ген ради любопытства повертел ее немного в руках и поставил на место. — Я помню слова благодарности. Но у меня есть способ поблагодарить получше, — Ген медленно подошел к Сенку и остановился. — Не отталкивай… сразу. Ген слегка нагнулся, чтобы сравнять рост, и медленно приблизился к губам. Сенку замер и с некой долей любопытства ждал, что сделает с мнимой вседозволенностью болтолог. Насколько его смелости хватит. А Ген просто прикоснулся к расслабленным губам и, не давая себе шанса одуматься, скользнул языком внутрь. Рука сползла с шеи и невесомо прошлась по спине, остановившись у копчика. Ген очень хотел опуститься ниже, но был огромный шанс, что его выпнут тогда из лаборатории. Приходилось сдерживаться и медлить. Ген настойчиво целовал Сенку, но тот, несмотря на все его старания, оставался безучастным. Лучше бы отталкивал, чем оказывал доблестное безразличие. Разозлившись, Ген отстранился и сильно прикусил нижнюю губу. — Настолько противно? Он посмотрел в красные глаза и тут же пожалел. Впервые в них было столько разных эмоций: начиная с ожидаемого удивления и заканчивая легким возбуждением. Живот скрутило от осознания того, что их гениальнейший ум не такой уж и бесстрастный. Сенку опустил ему руку на талию и слегка подтолкнул к себе. — У тебя определенно странное понятие благодарности. — Какое есть, — развязно улыбнулся Ген и снова потянулся за поцелуем. В этот раз Сенку перестал сохранять нейтралитет и неуверенно ответил. «Значит, у Сенку все-таки никого не было. Тем для меня лучше. Я сделаю его идеальным для себя». Ген прикрыл глаза и потянулся к одежде. Кое-как спустил свою и полез к чужой. — А вот это точно лишнее, — криво улыбнулся Сенку и попытался убрать руки с груди. — А мне кажется, тебе неплохо бы расслабиться. Не переживай, снизу буду я. Для первого опыта лучше быть активом. — Спасибо за заботу, — лицо Сенку словно окаменело, — но думаю, тебе действительно лучше остановиться. Поцелуя достаточно за крем. — А это благодарность мне за собственное давно глушимое желание, — Ген умудрился скинуть накидку Сенку до плеч и тут же прошёлся ладонями по горячей коже. — Хочу тебя, — тяжело сглотнул. — Уже очень давно. Сенку хмыкнул и отстранился на шаг назад. — Да черт возьми, Сенку. Что не так? Это просто секс. Я же не предлагаю отношения на всю жизнь. Просто получим удовольствие. Воспринимай это как что-то научное. Возможность ощутить новые эмоции. — Почему ты думаешь, что твои действия для меня новы? — А у тебя разве кто-то был? — Ген даже завис. Он пропустил кого-то в деревне? Кто-то успел подкатить к его Сенку? Кохаку, Рури… Хром? Кто этот труп? Сенку ковырнул пальцем в ухе и непринужденно ответил: — Какая забавная реакция. Тебя действительно легко развести на эмоции, — а дальше Ген чуть не упал в обморок, потому что Сенку присел на стол, развел ноги в стороны и достаточно провокационно прогнулся в спине. — Проанализировав ситуацию и возможную пользу, я понял, что быть снизу сейчас мне намного выгоднее. — …хотел бы я хоть раз побывать в твоей голове и понять, как ты мыслишь. Ген оставил нецензурные слова и потоки слюны при себе и медленно подошёл к Сенку. Тот пытался казаться спокойным и незаинтересованным, но его выдавали зажатая спина и подрагивающие пальцы. Ген наклонился к бешено бьющейся жилке на шее и легко лизнул. Слегка зажал губами, посмаковал на вкус и отпустил. Розовое пятнышко ярко выделилось на бледной коже, что безумно обрадовало. — Оставишь хотя бы один засос, и сам будешь объяснять островитянам что это, — предостерег Сенку. — Да не настолько они пещерные, чтобы не знать о засосах. Иронично приподнятая в ответ бровь заставила Гена прикусить губу и придержать смех. — Хорошо. Я буду кусать там, где скроет накидка. — И на том, спасибо. Никогда не понимал желания оставлять метки. Ген пристально посмотрел на открытую шею, а затем серьезно сказал: — Когда-нибудь поймёшь, — «Я заставлю тебя почувствовать это желание. Желание сделать меня своим и наставить кучу собственнических меток». Сенку нервно повел плечами и вцепился правой рукой в черно-белые волосы, оставляя левую для опоры. Ген выводил только ему понятный узор из поцелуев на шее, периодически не выдерживая и задерживая губы чуть дольше. Сенку с хрипом выдыхал воздух и неосознанно раздвигал ноги шире, чтобы к нему могли теснее прижаться. Ген выводил поцелуй выше и, в конце концов, достиг подбородка. — Ты такой милый, Сенку, когда возбуждён. Сенку и без подкола догадался, что цвет его лица мало походил на прежний. Было очень неловко и странно чувствовать подобные прикосновения. Но Ген оказался прав: новые эмоции получать действительно интересно. Поэтому Сенку скрестил ноги на чужом копчике и пяткой подтолкнул к себе. — Это вся благодарность? — ехидный смешок. Ген довольно облизнулся и положил ладонь на полувставший член. — Определенно нет. И снова поцеловал. Тягуче, с упоением. Сенку быстро учился — всё-таки не зря называют гением. Под конец уже Ген стонал от удовольствия, а Сенку настойчиво захватывал лидирующую позицию. — Мы так до утра можем обмениваться слюнями, — протянул Сенку, восстанавливая дыхание. — Я не против, — хитро улыбнулся Ген. Как бы ему ни нравилось целовать с жаром отвечающего Сенку, он отстранился. К сожалению, ночь давно вступила в права, и стало почти ничего не видно. Небольшой лампочки хватало только на то, чтобы подсвечивать лица. — Знаешь, как проходит секс между мужчинами? — Ген задал вопрос лишь с той мыслью, чтобы узнать, готов ли Сенку. — В теории. Сдрейфил что ли? — Нет-нет, просто… — Я сам выбрал позицию, — закатил глаза Сенку и взял Гена за руку. — Ты чего? Ох… Сенку, решивший провести еще один эксперимент, прикрыл глаза, вобрал указательный палец в рот и неспешно облизнул фалангу. Скользнул языком вниз, с чувством надавил на перепонку, немного пощекотал кожу и вернулся к началу. Подождал, пока скопится больше слюны и полностью заглотил палец, начиная сосать так, что бедный Ген готов был поклясться: спущенная одежда держалась только из-за ставшего каменным стояка. Волна сильнейшего возбуждения прошлась от пяток до макушки. Тело непроизвольно выгнулось вперёд и прижалось вплотную к Сенку, который дьявольски соблазнительно смотрел из полуприкрытых глаз. Будто черти танцевали джигу и обещали все муки ада за одну проведенную с их боссом ночь. Вот только Ген готов был поселиться в аду, чтобы иметь доступ к такому сексуальному боссу! Сенку вычислив, как Ген больше всего получал удовольствия, добавил к указательному пальцу средний. Ген схватился свободной рукой за стол: дрожащие ноги отказывались держать, по телу то и дело проходили сильные судороги. Мурашки были даже на щеках, а стоны почти не задерживались во рту. Про снос башки вообще не стоило вспоминать. Ген и не знал, что пальцы — его эрогенная зона. А вот Сенку похоже узнал, и теперь вовсю пользовался. То куснет, то, наоборот, невесомо пройдется губами. Чертов гений слишком хорошо превращал теорию в практику! — Сенку, хватит, — еле выдавил Ген, — я же сейчас кончу, даже не вставив. Сенку отстранился и быстро ответил: — Снова возбудишься. В твоем возрасте не должно быть проблемы. А двух мне мало. И снова пальцы оказались погружены в рот, только теперь были заглочены сразу три. Сенку стал постанывать и больше скользить языком, точно зная, что невольно представляет извращенный болтолог вместо пальцев. Он довольно быстро втянулся и начал получать не меньшее удовольствие: стоны потеряли наигранность. Эксперимент оказался интереснее и полезнее, чем задумывался. Ген не выдержал творившегося безумия: вернулся с поцелуями к шее и одновременно с этим на пробу шевельнул пальцами. Нашел язык и слегка надавил. Сенку игру принял: не сопротивлялся движению находившихся во рту пальцев, в нужные моменты позволял придавливать язык и скользить по нему подушечками. Несмотря на то, что Сенку выбрал роль пассива, у Гена появилось стойкое ощущение, что иметь в любом случае будут его. — Думаю, хватит, — отстранился Сенку, эффектно оставив ниточку слюны между ртом и пальцами. Ген, попрощавшийся с ясной головой уже после второго пальца, размашисто стер упавшую на чужой подбородок слюну и грубо поцеловал. Сенку аккуратно избавил их от оставшейся одежды и лег на стол. Игра с пальцами немного успокоила нервы, дала надежду на приятное завершение ночи. Ген подтянул Сенку ближе, нашел колечко мышц и впихнул одну фалангу. Слишком туго, что и следовало ожидать. Ген чуть истерически не рассмеялся — пытка с пальцами принесла никудышные результаты. Тут надо что-нибудь вязкое и густое: смазка, масло, крем… Что-угодно. Погодите-ка, крем?! Ген мгновенно отпрянул от Сенку и потянулся к забытой баночке. «Вспомнил, наконец-то. Вот балда», — мысленно усмехнулся Сенку. — «Слюна не идет ни в какое сравнение со смазкой». Ген тоже ушел в мысли и дал себе феерического пинка. Пытался казаться самым осведомленным, а в итоге облажался. Сетуя на плохую память и приближающуюся старость, Ген опрокинул баночку и щедро вылил на ладонь. — Какой-то странный крем. Слишком густой, — задумчиво произнес Ген. — Как раз для растягивания, — мило улыбнулся Сенку и шевельнул бедрами. Ген пару секунд непонимающе смотрел в довольное лицо, а потом громко рассмеялся. Ну да. Идеально подходит. Черт возьми, Сенку даже тут умудрился просчитать все наперед. Ген бы не удивился, узнав, что ученый с первого осмотра ожогов знал, чем закончится сегодняшняя ночь. — Постарайся расслабиться, — собственный смех затих. Ген смог ввести целый палец, но решил не торопиться. Сенку закусил губу и заметно побледнел, что было видно даже при тусклом свете лампочки. Второй палец прошел намного туже, чем первый — пришлось проталкиваться через заметное сопротивление. — Если больно, останавливай. Ты должен испытывать только давление. Сенку мотнул головой и утянул его в поцелуй. Гену было сложно одновременно сосредоточиться на растяжке и на движениях языка, но он старался перетянуть на себя хоть часть неприятных ощущений. Пальцы внутри медленно раздвигались в стороны. На самом деле было страшно вводить третий. Ему, казалось, что он все нафиг порвет. — Да добавь уже! Я сам напросился и менять ничего не намерен, — Сенку схватил запястье ладони, испачканной в креме, и толкнул глубже в себя. Спину тут же прошибло резкой болью, и он судорожно выгнулся. — Дурак! Вот поэтому я делаю все постепенно! Ген вернул руку в прежнее положение и на всякий случай крепко сжал чужой бок. Вряд ли Сенку настолько мазохист, чтобы получать удовольствие от вспышек сильной боли, а чтобы ее приглушить, нужна тщательная подготовка. Почувствовав, что пальцы свободно задвигались внутри, Ген только тогда ввел еще один. Тут пришлось пробираться чуть ли не по миллиметру. Мышцы отвергали инородный предмет и сжимались против воли. Ген в отчаянии прикоснулся к опавшему члену (свой же несмотря ни на что оставался возбужденным до предела) и стал активно надрачивать. Сенку благодарно улыбнулся и откинул голову на стол. Крем омерзительно громко хлюпал в заднице. Его, к сожалению, не заглушало громкое дыхание Гена, который до усрачки боялся навредить и отбить желание заниматься сексом вообще. Ген нервно заправил выбеленную челку за ухо, убрал руку с члена и зарылся в желто-зеленые пряди на затылке. Задержал дыхание и поцеловал, убирая из поцелуя нежность и увеличивая агрессию. Он хотел перевести мысли Сенку на другую борьбу. Вот только ему за это чуть не откусили язык — концентрируясь на размышлениях о создании анестетика, Сенку не заметил благородного порыва и от неожиданности щелкнул челюстями. — Входи. Глупо ждать большего, — Сенку стер раздражающий пот с лица и закинул лодыжки Гену на плечи. — Ты настолько пластичен? Позволишь сложить пополам? — Ген облегченно выдохнул: сдерживать возбуждение становилось все сложнее. А изображать вселенское терпение все нереальнее. — Я тебе дам пополам. Ты же сломаешь мне позвоночник! — Да я пошутил, — Ген нервно хохотнул и провел ладонью по закинутому бедру. Скользнул на внутреннюю сторону и спустился к талии. — Готов? — Не-а, — вяло улыбнулся Сенку и тихо простонал: пальцы покинули растянутый вход, и встревоженные мышцы ринулись искоренять неестественных размеров пустоту. — Входи уже. Или все труды насмарку. Ген цокнул и вылил оставшийся крем на член. Хорошо размазал, приставил головку к покрасневшему отверстию и медленно просунулся внутрь. Ну, или ему показалось, что просунулся. На деле вошёл на миллиметры и застыл, потому что услышал вскрик. Проклиная себя, Ген уже хотел отстраниться и закончить все дрочкой, как Сенку вдруг посмотрел на него своими невозможными глазами, превратившимися в два горящих омута, и решительно двинулся навстречу. Ген ахнул и погрузился почти полностью. Голову снесло моментально. Наконец, его накрыла долгожданная узость и теснота. Вдвойне заштормило от осознания, что он внутри человека, к которому испытывал чувство даже большее, чем простая симпатия. Но… — Сенку, ты идиот. Гениальный ученый, но идиот! Как в глаза будешь смотреть Хрому, когда пошлёшь его собирать заживляющие травы и месить соответствующую мазь? — Скажу, что пострадал при приготовлении крема, — еле выговорил Сенку. Все внутренности сковало, и он даже на секунду пожалел о своей поспешности. — Ха, свалишь все на меня? Эгоистично, не находишь? — Приемлемо в сложившейся ситуации. Ген поставил руки по бокам от измученного лица и нежно проговорил: — Смотри, пожалуйста, на меня. Не отводи взгляд. Сенку сглотнул, но просьбу выполнил. Ген поморщился и одним толчком вошёл до конца. Красные глаза покрылись блестящей пленкой, но Сенку сморгнул, и все пропало. Ген облегчённо выдохнул и качнулся бедрами на манер качелей. Слегка вперёд и сильнее назад. Раскачиваясь, он неспешно дорабатывал начатое пальцами. Сенку пару раз мстительно куснул его за шею, не поленившись для этого спустить ноги на пояс. Ген болезненно охал от особенно сильных укусов, но молчал: ему сейчас грех жаловаться. Не зная, сколько провел времени, наугад толкаясь в разные стороны, Ген, добился-таки удивленного вздоха и требовательного «еще». «Наконец-то», — подумали оба. Максимально точно толкнувшись по предыдущему месту, Ген получил ещё один вздох. — Вот сейчас будет приятнее, Сенку. Ген мысленно потер руки, разогнул затекшую спину и вошёл уже не сдержаннее. Сенку прислушался к внутренним ощущениям и остался доволен. Боль, не настолько масштабная, чтобы все прекращать, принималась как часть процесса и отходила на второй план. Сенку максимально сконцентрировался на удовольствии, что приносили быстрые движения. — Сильнее. — Как скажешь. Кожу щипало от выступивших капель пота, но Ген не мог оторваться. Сенку, устав держать контакт глазами, запрокинул голову и протяжно застонал. Ген самодовольно улыбнулся — Сенку, желая получить больше удовольствия, стал сам несдержанно подмахивать бедрами и сильнее насаживаться. Шлепки глухо раздавались в небольшом помещении и отражались от стеклянных колб. Толчки становились все менее контролируемыми и от того более рваные. Сенку потянулся вниз, желая быстрее получить оргазм и положить конец бурлящим через край эмоциям. На его пальцы незамедлительно легла ладонь, и Сенку с ее помощью подстроился под ритм. Он чувствовал благодарность Гена, как его насквозь прошивает удовольствием. Это определенно стоило того, чтобы перетерпеть неприятные ощущения в начале. Ген сильнее вдалбливался в ставшее податливым тело. Идеальное тело, которое когда-нибудь зацелует полностью. И поставит одну-другую отметку собственности. Сенку особенно чувственно простонал и с наслаждением себя отпустил. По мышцам разлилась долгожданная волна неги. Ген улыбнулся краешком губ и догнался парой мощных толчков. Контуженный от оргазма и не до конца поверивший в случившееся счастье, он отстранился и облокотился чуть сбоку на стол. «Сейчас бы колы выпить… и сделать ещё один раунд в чертовой несуществующей ванне», — вот и все мысли. — Не достанешь полотенца с полки? — Сенку старался вернуть обычную невозмутимость, но расфокусированный взгляд и периодически дергающееся тело говорили сами за себя. — С какой? — Справа внизу. Около зелёных колб. — Вижу. Ген взял парочку тканей, что заменяли в нынешнем веке полотенца, и наскоро обтер Сенку. Даже не поленился смочить в воде, что, правда, было встречено шипением и проклятиями, потому что вода оказалось ледяной, но лучше так, чем терпеть грязь. Затем обтер себя и накинул на обоих одежду. — Черт, моя спина вся в синяках. Когда в следующий раз меня завалишь, то делай это не на столе, — пробурчал Сенку, продолжая лежать и смотреть в потолок. — Конечно, мне самому больше нравится традиционное место действия, — непринужденно ответил Ген, а потом до него дошло. — Стоп, подожди, что ты сказал? Следующий раз?! — Ну да, — Сенку удивленно поднял голову и тут же опустил вниз. — Или ты не хочешь? — Очень хочу! — Ген активно изобразил болванчика, а потом осторожно спросил: — А ты разве не против? — Это было… неплохо, — Сенку потер шею с все-таки оставшейся парочкой ярких засосов. — Думаю, ты прав. Иногда для нормального функционирования организма неплохо проводить время так. — Да ты мазохист, Сенку. Твои некоторые вскрики будут преследовать меня в кошмарах. А впрочем, со временем должно быть легче. Для этого предлагаю проводить так каждую ночь у меня дома на удобной кровати. В ответ Сенку махнул ладонью к себе. Ген заинтересованно нагнулся и тут же получил хлесткий подзатыльник. — Губу закатай. Я как минимум неделю буду ходить в раскорячку. — Считаю, для первого раза все прошло не так уж плохо, — обиженно произнес Ген. — Я к тому, — закатил глаза Сенку, — что ты будешь ходить вместо меня с Хромом в лес и добывать нужные материалы. — Что? Да я же не найду правильные… Ген не отстранился после подзатыльника, и Сенку воспользовался ситуацией: заткнул болтливый рот поцелуем, на который, впрочем, с удовольствием ответили. Мягкие неспешные прикосновения отразились приятной волной в животе — не возбуждение, а что-то более интимное. Сенку отстранился первым и довольно произнес: — Твоя благодарность принята. Она оказалась намного круче моих слов. Ген растянул губы в улыбке и крепко обнял Сенку, впервые чувствуя себя по-настоящему счастливым в каменном веке. «Даже с колой не сравнится».