Меняя жизни

      — Я жутко устала, — произнесла рыжая, поудобнее усаживаясь на сидении такси. В Рим они прилетели глубокой ночью, и всё, о чём мечтала Блум — мягкая кровать, чего не скажешь о Валторе. Он оставался очень даже бодрым и не забывал подшучивать над ней.       — Мхм, — Блум изогнула бровь и открыла глаза, которые успела закрыть, мечтая о глубоком сне. Валтор не обращал на неё внимания, что-то читая в телефоне. Его лицо было сосредоточенным и нахмуренным, что немного забеспокоило её.       — Всё хорошо? Валтор?       — М?       — Спрашиваю, всё нормально?       — Помнишь тот платок с женскими духами? — она вмиг посерьёзнела и выпрямилась, кивнув головой. — На бирке было написано название магазина. Некс допросил персонал. На эту модель не было высокого спроса, поэтому её продали только троим. Женщине примерно сорока пяти лет, мужчине такого же возраста и молодой девушке.       — Как она выглядела?       — Стройная, светлые волосы. Камер в магазине не было, поэтому это максимум, что удалось выяснить. Есть подозрения? — спросил он, увидев, как Блум нахмурилась и едва не дрожала от злости.       — Я убью её. Если она причастна, Валтор, я убью её!       — Кого её?       — Стеллу. Как же я сразу не догадалась? — она усмехнулась и потёрла виски.       — Блум, успокойся, — он опустил её руки, несильно сжав. — Мы не знаем точно. Это могла быть любая стройная блондинка. Ты не имеешь права обвинять без доказательств. У неё был мотив?       — Да она нас ненавидит!       — Блум, подумай хорошенько. Она действительно такой человек, который может спланировать убийство трёх человек?       — Не знаю, — она тяжело вздохнула. — Её максимум — это строить козни со своими подругами. Но убийство…       — Смотри, ты уже сама сомневаешься. Мы не можем обвинять её, пока не найдём доказательства.       — И где их искать?       — Оставь это нам, — он снова уткнулся в телефон, а девушка начала думать.       Со Стеллой они часто отдыхали и собирались из-за хороших отношений родителей. Да, блондинка была резкой и немного грубой, но так сразу обвинять её в убийстве троих человек — несправедливо. Причём она обычно ненавидела в сторонке, иногда доставая сестёр своими кознями, но ничего больше. Она не говорила о них плохо Скаю или родителям, не оскорбляла их на людях или прессе. Только в школьные годы они иногда мирились с её гневными ревностными порывами, но на этом всё. Хотя Блум пока не знала, что она вытворяла с её сестрёнкой и Роем.       — Эй, — он ободряюще сжал её руку. — Не думай об этом. Всё наладится, — девушка слегка улыбнулась. За такой короткий срок он стал для неё очень близким и дорогим человеком. Она не побоялась рассказать ему о шантаже, хотя он мог спокойно уйти и прийти к Огрону и Эрендору, но уже с нарядом. Даже его прикосновения были не такими, как со всеми. Его она не боялась.       Через полчаса они были на месте. Валтор вышел из машины, и перед ним стоял двухэтажный дом. Он был обставлен очень даже скромно, но со вкусом. Не было огромных колонн, мраморной отделки или каких-то золотых вставок. Девушка повернула ключ в замке и открыла калитку. Их встретил небольшой сад, который, как ни странно, был очень даже ухоженным. Трава подстрижена, кустам придана красивая форма, по краям расположены цветущие клумбы с петуниями.       — Мама очень любила цветы. Просила одного знакомого садовника заниматься садом в наше отсутствие, — пояснила девушка, заметив, как светловолосый разглядывает сад. Постояв так недолго и вспоминая, как в этом самом саду три ребёнка бегали и резвились, она улыбнулась и двинулась к двери.       Дом встретил их полной темнотой и гробовой тишиной. Девушка включила свет и огляделась. Гостиная, которая сразу переходила в кухню, а посередине лестница на второй этаж. Даже внутри всё было скромно, но, конечно же, со вкусом. Первым, что сделала девушка, пока Валтор заносил чемоданы, открыла холодильник и тяжело вздохнула. А чего она ожидала? Во время их отсутствия в доме делают влажную уборку и присматривают за садом. А к холодильнику тут никто не имеет отношения.       — Я голодная, — сказала девушка, устало плюхаясь на диван.       — Нужно было есть в самолёте, — светловолосый тоже устало опустился на диван напротив и потёр глаза.       — Я не хотела. Давай закажем чего-нибудь, — просияла девушка, доставая телефон.       — Что ты собралась заказывать? Время двенадцать ночи.       — Тут полно круглосуточных кафе, — сказала она, не отрываясь от телефона. Спустя пару минут дело было сделано, и они поднялись на второй этаж, где она расположила Валтора. Поиски были запланированы на завтра, после того, как они нормально отдохнут. — Я приму душ, пока еду не привезли. Вот твоя спальня, — она открыла перед ним одну из дверей, после чего вошла в другую дверь рядом. Валтор только благодарно кивнул. Он не хотел оставаться в доме семьи девушки, но Блум настояла и не слушала его возражений.       Однако через полчаса он не жалел, что остался. Горячий душ приятно освежил, и он совсем не чувствовал усталости. Решив не тревожить рыжую, он спустился вниз и, включив телевизор, стал ждать её внизу, попутно раздумывая об отчёте напарника о стройной блондинке. Валтор усмехнулся, увидев Блум, которая спустилась через несколько минут. На лице уже не было макияжа, а щёки покраснели после горячих процедур. На голове было завязано полотенце, а пижама, надетая на ней, создавала совсем домашнюю обстановку. Он не мог не отметить, что она снова оделась так, чтобы прикрыть грудь, плечи и руки. Но он быстро отогнал эту мысль в сторону, потому что сама обстановка напоминала мужа и жену, которые готовятся ко сну.       Девушка налетела на пасту и пиццу, едва только расставив всё на столе. Он смотрел и едва сдерживал смех, смотря, как она уплетает макароны за обе щеки.       — Что? — спросила она, проглотив кусок пиццы. — Я не ела почти сутки.       — Почему? — тут он немного нахмурился.       — Не хотелось, — она пожала плечами. — Со мной всегда так. Я могу не есть два дня, а потом опустошить весь холодильник за час. И знаешь… — она не договорила, потому что зазвонил телефон. Посмотрев на номер, аппетит сразу пропал, и она поставила недоеденный кусок на место. — Это Огрон.       — Поставь на громкую.       — Алло, — девушка выполнила то, что сказал Валтор, и пыталась унять дрожь в голосе. После того сообщения она действительно боялась красноволосого и его действий.       — Рыжая, ты меня удивляешь. Тебе совсем не дорога твоя сестрёнка?       — Что ты несёшь?       — Какого чёрта я узнаю, что ты в Италии?!       — Я тут, между прочим, по твоему делу! — воскликнула девушка. — Они могут быть в нашем загородном домике.       — Откуда мне знать, что ты говоришь правду?       — Спроси Флору, есть ли у нас дом в Италии. Она тебе скажет.       — Поторапливайся. Нам нужны эти камни.       — Стой! — снова крикнула она, почувствовав, что ещё секунда и она услышит гудки. — Как Флора?       — В порядке, — вот теперь она услышала гудки и выдохнула. Верить ему не было никакого повода, но она верила и надеялась, что с мелкой правда всё хорошо.       — Они ничего ей не сделают, — она снова почувствовала руку светловолосого на своей и посмотрела на него. Взгляд Валтора был уверенным, от чего становилось ещё спокойнее.       — Надеюсь, — прошептала девушка.       Аппетит совсем пропал, поэтому девушка, сославшись на сильную усталость, поднялась к себе. Только вот уснуть сразу не получилось. Голову посещали постоянные мысли о Флоре. Она ведь старшая сестра и, конечно, будет переживать за младшую. Блум не знает, как там с ней обращаются, где она спит и что ест. Она заснула с мыслью, что обязательно вытащит оттуда свою Букашку. Обязательно.       Она снова кричала от боли. Слёзы отчаяния снова катились по щекам. И от стен снова отражались всхлипы и звуки сильных ударов, разрезающие воздух. Тонкий хлыст каждые несколько секунд больно врезался в нежную кожу девушки, оставляя на ней кровавые полосы. Казалось, на девичьей коже не осталось ни одного живого места, но он всё равно находил, куда замахиваться. Иногда парень даже не замарачивался и попадал по уже кровоточащим ранам.       А Блум просто не понимала, откуда столько жестокости в человеке, который всегда был таким нежным и учтивым. Она не могла узнать этого человека, который держал её тут третий день. Это был не её Ривен. Её избивал безжалостный и бесчувственный садист и изверг. Даже когда он ушёл, легче не становилось. Она понимала, что больше её не ударят ужасным хлыстом, но раны так саднили и щипали, что она едва оставалась в сознании. Это была неописуемая боль, которую она продолжала чувствовать порой и до сих пор.       Блум снова вскрикнула и села в кровати. Девушка обхватила себя руками, боясь, что сейчас он снова появится с тонким хлыстом в руке и замахнётся. Она будто снова почувствовала ту боль, поэтому обхватила себя ещё сильнее, создавая невидимый щит от всех. Сейчас ей хотелось почувствовать то же самое, что и тогда, у себя дома, когда Валтор обнял её. Защиту. Она хотела только этого. И именно это двинуло её встать с постели и постучать в его дверь. Она всё ещё тяжело дышала и чувствовала противные мурашки по коже, которые щекотали кожу. Рыжая, не задумываясь, обняла мужчину за пояс, когда он только открыл дверь. Ей было всё равно, что он спал и стоял перед ней в одних лишь пижамных штанах. Облегчение резко настигло девушку, когда она почувствовала его тёплое и крепкое тело. А когда его руки аккуратно обняли в ответ, Блум расслабленно выдохнула.       Снова то чувство. Приятное, развевающееся по всему телу, тепло, которое было так ей необходимо. Девушка вдохнула его аромат и прижалась сильнее, будто только он сможет защитить. Хотя так оно и было. Только Валтору она могла довериться. И только от него могла ждать поддержки и защиты. Эта мысль заставила её мысленно усмехнуться. Она знакома с ним меньше месяца, но он уже знает ровно столько, сколько знали её родители и Флора. Ну, почти.       — Блум, что случилось? — тихо спросил он, боясь немного напугать девушку. На самом деле напуган был он. Неожиданно посреди ночи она стучится в дверь, а потом ни с того ни с сего крепко обнимает. Это была не Блум, которая через слово язвит или кричит. Хотя обе ему нравились безумно сильно и одинаково.       — Я могу поспать с тобой? — спросила она, не смотря в его глаза. Девушка просто боялась, что он банально откажет.       — Конечно, — она легко улыбнулась, и они вместе легли на расправленную постель. Он притянул девушку на себя, и Блум легко устроилась на его груди. Вот теперь никакой Ривен не страшен. — Солнце, всё хорошо?       — Да. Просто кошмар, — девушка уже погружалась в сон, но вдруг вспомнила тот день, когда всё рассказала ему. Она действительно не заметила тогда, как слетела лёгкая рубашка, открывая вид на пижамный топ и стройное тело. Женское любопытство и в какой-то степени страх не давали ей не спросить его об этом. — Валтор?       — М?       — Ты… В тот день, когда я всё тебе рассказала. Ты видел? — она спрашивала с маленькими запинками, но он прекрасно понял, о чём речь.       — Да, — она поморщилась. Меньше всего ей хотелось, чтобы такой её видел он.       — Это…       — Не надо, солнце, — он обнял крепче и оставил лёгкий поцелуй на макушке, чем вызвал её улыбку. — Расскажешь, когда захочешь сама, — и ей захотелось. Впервые в жизни ей не хотелось скрывать что-то. Особенно от него.       — Мне тогда было шестнадцать. Я встречалась с одним парнем. Влюбилась по уши, — она грустно усмехнулась. — Думала, что у нас взаимно, но нет. Только он не показывал этого и всегда был добрым и заботливым. Порой меня, конечно, пугали его резкие порывы, но я всегда закрывала на это глаза, — она ненадолго замолчала, окунаясь в прошлое.       Она никогда не жалела о своей любви, но всегда жалела, что наивно закрывала глаза. Если бы не это чувство, которое полностью её ослепило, ничего бы не было. И возможно, сейчас у неё уже была бы семья, любящий муж и дети. Или если бы не вошла в тот дом, ведь он сразу заставил её поёжиться. Это «если бы» преследовало её всю жизнь, но она понимала, что ничего уже не исправишь и нужно жить дальше.       — В тот день он был таким, как всегда. Галантным, романтичным. Он привёз меня в какой-то дом на окраине и сказал, что меня ждёт сюрприз. Ждал, — он обратил внимание, каким голосом она это рассказывала. Неживым. Безразличным. Её по-прежнему мучили кошмары, она до сих пор боялась касаний к себе, но говорила об этом даже не с отвращением. Блум просто свыклась. — Он накричал на меня ни за что. Подумал, что я ему изменила. Но я даже смотреть на других не могла. Он, конечно же, этого не понимал. Мы поругались, и я хотела уйти, но он не дал. Даже после тонны лекарств, которыми меня пичкали, я всё помню. Он избил меня, потом изнасиловал, — она почувствовала, как напрягся Валтор и хотел уже подняться, но она не дала, чуть надавив рукой.       Ей не хотелось смотреть ему в глаза. Было стыдно. В тот момент она была уже не ребёнком, плюс, её предупреждали члены семьи, но она никого не слушала, за что и поплатилась. Блум боялась осуждения с его стороны, ведь она не знала, что он последний человек, который будет её осуждать. Кто угодно, только не он.       — Он держал меня в подвале четыре дня, хотя я этого не знала. Мне сказали, что меня не было четверо суток, когда нашли. Папа прочесал весь город, только потом начали искать за его пределами. Он приходил ко мне два раза. Один раз пьяный. Разбил бутылку, потом кинул меня на осколки. Шрамы на спине от них. Во второй раз с чем-то вроде хлыста. Видимо, его морально удовлетворяло причинять боль другим, — она хмыкнула. Странно, она ожидала слёз, когда будет рассказывать об этом, но глаза даже не слезились.       — Его посадили? — Валтор был настолько напряжён и зол, что сомневается, не пошёл ли пар из ушей. Он едва сдерживался, чтобы не разгромить всю комнату. Но больше его убивало, каким спокойным голосом она говорила. Узнав, что она пережила в таком юном возрасте, сердце просто сжималось. Он почувствовал огромную вину за то, что посмел напомнить ей это тогда, на допросе. Что постоянно доставал её вопросами.       — Он сбежал, и его не смогли найти. Да и я не хотела этого.       — Что? — он попытался сесть, но девушка снова не дала этого сделать, ложась поперёк него так, что теперь она смотрела в потолок, но продолжала лежать на крепкой груди. Он видел её профиль, только вот она не поворачивалась к нему и не решалась посмотреть ему в глаза. Хотя могла. Могла, но боялась увидеть там теперь не только осуждение, но и жалость.       — Валтор, когда меня нашли, его свобода — это последнее, о чём я думала. Я ни с кем не разговаривала, шарахалась даже от родителей и сестры. Потом папа настоял, чтобы я прошла годовое лечение в психиатрической клинике его хорошего друга. И мне помогло. По крайней мере, я начала разговаривать. Во время моего лечения и даже после выписки никто из семьи не говорил о нём, а мне не хотелось вспоминать. Я знаю только, что папины люди искали его очень долго, но он будто исчез. Я попросила бросить его поиски. Мне не хотелось ничего, что напоминало бы о нём.       В комнате повисла долгая пауза. Ей было нечего больше сказать. Она и так сказала слишком много и ждала его ответа, но он молчал. Она не видела его лица, но прекрасно чувствовала его реакцию. Валтор был зол. Нет, он был в ярости. Это было понятно по его прерывистому дыханию и напряжённой груди, на которой она продолжала лежать. Только вот она расценила это немного по-другому, считая это отвращением. Блум грустно улыбнулась и резко поднялась, сползая с кровати. Только он успел перехватить её за запястье и потянуть на себя. Блум оказалась в крепких объятьях и вот только теперь тихо всхлипнула. Не потому, что снова вспомнила тот ужасный период её жизни, а потому, что почувствовала себя нужной.       — Я думала, — она всхлипнула, — тебе будет противно.       — Больная, — усмехнулся он, на что и она не сдержала улыбки. Он чуть отстранился, чтобы вытереть её слёзы. — Не смей даже думать об этом. Что бы ты ни сделала и что бы с тобой ни случилось, мне никогда не будет противно. Ты самый сильный человек, которого я встречал, Блум. Не забывай это.       Она сама к нему потянулась. Сама прильнула к его губам. Сама зарылась в его волосы и привстала на колени, чтобы было удобней. Они оба смаковали губы друг друга, наслаждаясь этим моментом, который так давно хотели, только боялись признаться себе. Его руки легли на талию и притянули к себе, а она проводила по его волосам, чувствуя, как пряди проходят меж пальцев. Губы Валтора были чуть сухими и немного грубоватыми, пока её — совсем наоборот — нежными и мягкими. Он делал всё очень уверенно и опытно, пока она лишь неуверенно отвечала, пусть и поцеловала первая. Но неопытность и неумение с её стороны совсем не портили поцелуй. Ему наоборот, нравилась её скромность и лёгкость хотя бы тут. Потому что в других случаях Блум — рыжая бестия. Его рыжая бестия.