Меняя жизни

      — Флора?       — Блум! — русая прошла внутрь и накинулась на сестру. Они обе крепко обнимали друг друга, тихо всхлипывая. Им было всё равно на происходящее вокруг в виде какого-то спора между двумя мужчинами. Сейчас главное — это они сами.       Две сестры действительно ужасно соскучились друг по другу. Такого чувства не было даже после того, как Флора прилетела после почти годового обучения за границей. Просто Блум знала, что там с ней всё в порядке, но в этом случае девушка каждый час мучилась в неведении и страхе за жизнь младшей.       — Блум, я так скучала, — всхлипнула русая.       — Букашка, — голос сестры подрагивал. От уверенного и строгого голоса не осталось ни следа. Она сама стояла и рыдала вместе с мелкой. Только от тёплых и долгожданных объятий их отвлёк привлекающий внимание кашель.       — Ты… — с какой ненавистью в глазах и с каким отвращением в голосе сказала Блум, увидев Огрона. Его спокойный и какой-то равнодушный вид добили её окончательно. — Что ты тут делаешь?!       — Блум, стой, — Флора одёрнула её, когда она сделала шаг к нему. — Нам надо поговорить. Всем.       — Флора, что ты несёшь? Какой разговор?! Ты не помнишь, что он сделал?       — Помню. Прекрасно помню. Только давайте сначала поговорим.       — Блум, Флора права, — он встал рядом с русой и взял её за руку, на что рыжая шокировано уставилась. — Нам нужно поговорить.       — Флора, почему он держит тебя за руку? — строго спросила она, и младшая поёжилась. Иногда она сама побаивалась такого тона сестры.       — Пожалуйста, давайте сядем и спокойно поговорим.       — Мне не о чем с ним говорить!       — Блум! — она посмотрела на Валтора, который всё это время молчал и наблюдал. Он подошёл, тоже взял её за руку и повёл в сторону кухни.       — Валтор, что ты делаешь?       — Мешаю тебе натворить глупости. Садись, — он силком усадил её за стол и посмотрел на Огрона с Флорой. — Вам отдельное приглашение нужно?       — А он мне нравится, — усмехнулся Огрон, но тут же посерьёзнел, увидев хмурый взгляд малышки.       Они сидели вчетвером за небольшим столом. Девочки напротив девочек, мальчики напротив мальчиков. Тишина давила. Но никто не мог решиться на разговор, пока эта тишина не надоела красноволосому.       — Прежде чем кидаться в меня посудой, выслушай, рыжая, — Блум только сдержанно кивнула, прожигая убийственным взглядом Флору. В чём тут дело, понять было несложно. Особенно по их держащимся рукам.       — Мне кажется, и слушать не надо. Да, Флора?       — Блум…       — Не кидайся на неё, Блум, — грубо сказал Огрон, что поёжились обе. — Наши отношения тебя не касаются. Ты не её мама, — да, грубо. Да, она старшая сестра его любимой. Но его очень злило, как она разговаривает с Флорой. А малышка не сможет возразить, поэтому так крепко сжимает его руку, ища поддержки.       — Ты хоть сам себя слышишь? Я её сестра.       — Блум, я уже не ребёнок.       — Флора, как ты не поймёшь? Он не тот человек, который тебе нужен. Посмотри на себя и на него. Он преступник. Безжалостный монстр, который удерживал тебя взаперти.       — Нет, Блум. Ты совсем не знаешь Огрона.       — Это ты его не знаешь, — рыжая покачала головой. — Ты знаешь, чем он меня шантажировал? Знаешь, как заставлял ускориться с поисками? Конечно, не знаешь, — усмехнулась Блум, доставая свой телефон. — Читай, — она открыла то самое сообщение, в котором он обещал изрезать девушку, если Блум не поторопится.       Флора вчитывалась в каждую строчку, не веря, что такое написал человек, который сейчас держит её за руку. Ей в голову в жизни бы не пришло, что он способен на такое. Нет, она уверена, что Огрон действительно не способен на такое, но червячок сомнения всё равно поселился где-то внутри девушки. Она вернула телефон сестре, взглядом показывая, что ей безразлично. Только потом она посмотрела на Огрона, и он отчётливо увидел разочарование.       — Если твои аргументы против Огрона закончились, я пойду собирать вещи.       — Вещи? Фло! — окликнула рыжая, когда младшая уже поднималась наверх, в свою комнату. — Какие вещи?!       — А это причина, по которой мы заявились, — пояснил красноволосый и поудобнее расселся на стуле. — Ты хочешь посадить Эрендора?       — Что? — Блум растерялась от такого неожиданного вопроса. В голове была только одна фраза: «Флора и этот псих вместе».       — Тебе не послышалось. Я не собираюсь больше плясать под его дудку. Он натворил достаточно всего, чтобы прогнить остаток жизни за решёткой.       — Как я понимаю, алмазы не единственное, чем он занимается.       — Правильно понимаешь, — ответил он на недавнюю реплику Валтора. — У меня есть документы, которые обеспечат ему жизнь за решёткой до конца его дней.       — Чем он ещё занимался? — ошарашено спросила рыжая. Прежде чем ответить, Огрон развернулся и, убедившись, что малышки нет на горизонте, всё же заговорил.       — У него несколько борделей по всему городу. На работу он берёт девушек, в основном без семьи и друзей. Которых не будут искать, — она заметила, как сжались его кулаки. — Он предлагает хорошие деньги, и они, конечно же, соглашаются. Потом… — он немного помедлил. Ему было противно от самого себя, что он всё прекрасно знал, но ничего не делал. — Продавал их и набирал новых.       — Продавал?       — Постоянным клиентам, которые любили поразвлекаться с молодыми. Я не знаю, что было с ними дальше, и честно не хочу знать.       — Почему ты молчал? — спросил Валтор.       — Собирал доказательства. Без них мне бы не поверили. У него связи и деньги.       Блум тяжело вздохнула и поднялась со стула, налив себе стакан воды. В голове не укладывалось, как Эрендор мог делать всё это. Как ему было не жаль тех девушек, когда у него растёт дочь их же возраста?       — Мне нужно уладить некоторые формальности. Чтобы не привлекать его внимание, Флора поживёт у меня. Будет плохо, если он увидит её где-нибудь, пока не получит алмазы.       — Почему у тебя? — единственное, что вымолвила Блум, когда Валтор снова усадил её за стул. Её состояние немного пугало светловолосого.       — Потому что он в жизни не подумает, что я могу укрывать её у себя дома.       — А где ты держал её до этого?       — В домике в чаще леса. Он сгорел, поэтому…       — Сгорел?! С Флорой…       — С ней ничего не случилось, успокойся, рыжая.       — Я хочу поговорить с ней, — не дожидаясь ответа, Блум вскочила с места и направилась в комнату младшей.       — Надеюсь, на тебя можно рассчитывать в этом деле, — скорее не спросил, а подтвердил Огрон, на что получил сдержанный кивок от полицейского.       — Фло, — Блум вошла в комнату, видя, как русая собирает свои вещи. — Огрон всё рассказал, — она тяжело вздохнула и присела на кровать.       — Теперь поняла, что он не такой?       — Нет. Я в этом ещё не убедилась. Флора, мне страшно оставлять его с тобой наедине.       — Блум, ты совсем не знаешь его. Он единственный, кто заботился обо мне, пока я была в том доме, — девушка присела к сестре и взяла её за руку. — Мы постоянно проводили время вместе. Однажды я попыталась сбежать, и мне почти удалось, если бы не склон и, — она усмехнулась, — медведь. Я впервые видела его таким злым. Но он ничего не сделал, Блум. Даже после этого умудрялся устраивать мне вкусные обеды и просмотры кино.       — Всё равно я ему не доверяю.       — Главное — ему доверяю я. Он правда не такой, каким кажется. Он сам вытащил меня из горящего дома и спас мне жизнь. Я не дышала, Блум. И если бы не он, я бы вообще не сидела сейчас рядом.       — Не говори так.       — Но это правда. Я ведь тоже уже не ребёнок и могу отличить плохих от хороших. Я люблю его, — рыжая видела, с какой теплотой в голосе и блеском в глазах младшая говорила это. Если ещё вчера Флора сомневалась в своих чувствах, то сейчас может смело сказать, что она влюблена в Огрона.       — Он сделает тебе больно, — прошептала она.       — Сейчас больно мне делаешь только ты, — девушка взяла небольшой чемоданчик, в который успела упаковать все свои вещи, и вышла из комнаты. Блум продолжала сидеть на её кровати, стирая слёзы с лица.       Спустя несколько минут она тоже спустилась вниз, замечая, что Огрон и Флора уже стоят в дверях. Русая слегка улыбнулась сестре, а та сразу заключила её в объятия, старательно сдерживая слёзы.       — Будь на связи, Фло. Я силой запихну тебя в багажник и привезу обратно, если не буду знать, как ты.       — Хорошо, — девушка улыбнулась и, поцеловав сестру в щёку, взяла Огрона за руку, покидая квартиру. Только когда дверь захлопнулась, Блум всхлипнула и сразу оказалась в тёплых и крепких объятиях своего мужчины.       — Солнце, ты ведь сама хотела увидеть её. Смотри, она в порядке, — Валтор посмотрел ей в глаза и стёр слезинки. — Мало того, она правда счастлива, что будет жизнь с ним. И знаешь, у меня он не вызвал никаких подозрений. Он хороший человек.       — Я не знаю.       — Всё будет хорошо, — он поцеловал её в висок, и они вместе уселись на диван. Валтор крепко обнял девушку, ожидая, пока она успокоится.       Русая откинулась на сиденье машины и прикрыла глаза. Она слышала, как Огрон сел рядом, завёл машину и молча ехал вперёд. Её до сих пор беспокоило то сообщение. Она была уверена, что её Огрон такого не сделает. Однако писал он очень уверенно и угрожающе.       — Ты бы сделал это? — тихо поинтересовалась она, и он ненадолго прикрыл глаза, потому что сразу понял, о чём она. Понял ещё тогда, когда увидел её взгляд.       — Нет, конечно. Принцесса, дело даже не в тебе. Я бы не поднял руку на девушку, — это заметно её успокоило, поэтому она даже улыбнулась. — Проголодалась?       — Немного.       — Давай возьмём чего-нибудь с собой и поедим дома. Что скажешь? — девушка снова улыбнулась и кивнула головой.       — Ты потом уедешь?       — Да, есть пара дел в компании. Плюс, нельзя вызывать подозрений. Но обещаю, завтра я весь твой, — улыбка никак не сползала с её лица, поэтому она приблизилась к нему и оставила быстрый поцелуй на его губах. — Женщина, не отвлекай.       Они взяли сытный обед в одном кафе быстрого питания, что удивило девушку. Она уже знала, что Огрон не ест такую еду, но он отмахнулся, сказав, что один раз ничего плохого не сделает. И снова та глупая улыбка. Ради неё он ел ненавистные пончики, рисковал собой, когда вытаскивал её из огня, поселил в своём доме, а теперь ещё и фастфуд. Что бы Блум ни говорила, Огрон совсем не такой, каким себя показывает. Мысли о сестре стёрли счастье с её лица. А последняя фраза, брошенная в её комнате, заставило сердце сжаться. «Он сделает тебе больно», — вертелось в голове, только она смело отгоняла это прочь. Человек, который сидит рядом и держит её за руку, не может сделать больно.       — Не забивай голову плохими мыслями. Вы помиритесь.       — Огрон, обещай, что я не пожалею.       — Обещаю, принцесса, — красноволосый поцеловал тыльную сторону её ладони, не отрываясь от дороги, и продолжил сжимать её ладошку в своей.       Огрон всё-таки уехал после обеда. Флора, конечно, не смогла сказать что-то, хотя очень хотела, чтобы он остался. Она осталась в большой квартире совершенно одна. Повезло, что красноволосый позаботился о средствах связи с ней, поэтому сейчас она настраивала новенький телефон со своим восстановленным номером. Ей хотелось позвонить Скаю, ведь она жутко соскучилась по лучшему другу, но потом поняла, что не стоит. Он увидит номер, который совсем не американский, и это может легко дойти до Эрендора, что она хотела меньше всего.       Любая мысль об этом человеке вызывала теперь только отвращение и злость. Она не знала о его делах с молодыми девушками, но его поручения на её счет, ещё и через Огрона, выводили из себя. Единственное, что подняло ей настроение — её коварный план. Девушка пообещала себе, что Огрон пожалеет о своих шутках про её детские пижамы, именно поэтому сейчас она рассматривает несколько пижам, разложенных на кровати. На улице уже темнело, и Огрон скоро должен был вернуться, поэтому, выбрав одну из них, она уже хотела было надеть её, но подумала, что ещё рано. Пусть останется сюрпризом на ночь.       Девушка переоделась в домашнюю удобную одежду и направилась встречать любимого, когда услышала звуки ключа в дверной скважине. Русая сразу бросилась ему на шею, а он засмеялся. Ну чем не ребёнок?       В этот раз он решил не покупать, а приготовить еду, причём вместе с ней. У него было не так много опыта в сфере готовки, но с её помощью он надеялся хотя бы на что-то сносное. Поэтому, пока красноволосый нарезал овощи на салат, девушка обжаривала куриную грудку для сливочной пасты с грибами и курицей.       — Где у тебя специи?       — Вроде там, — он указал на верхний шкаф. Маленькие стеклянные баночки со специями, правда, оказались внутри него, только на самой верхней полке. Он усмехнулся, заметив, как она прыгает, чтобы достать одну из них. Через несколько секунд девушка оказывается прижатой к столешнице, её губы взяты в плен его, а в руках он держит ту самую баночку.       — Спасибо, — улыбнулась она и вернулась к плите. — Ты ими совсем не пользовался? Они все полные.       — Я даже не помню, откуда они у меня, — он усмехнулся. — Ко мне приходит женщина два раза в неделю. Убирает и закупает продукты за мой счёт, соответственно. Только я не всегда ими пользуюсь. Не всегда, в моём случае — редко.       — Почему? — спросила она, добавляя сливки.       — Принцесса, как ты представляешь мой вечер после работы? Я прихожу и заваливаюсь в постель.       — А еда?       — Перекусываю в течение дня. Салат готов, — он поставил стеклянную миску с овощами и зеленью на стол, а потом подошёл к ней, обнимая сзади.       — Ты мне мешаешь, — буркнула она, когда насыпала слишком много приятно пахнущих пряностей. — Потом будешь говорить, что я отвратительно готовлю.       — Ты не можешь делать что-то отвратительно, — прошептал он, и она блаженно прикрыла глаза, когда почувствовала его губы на своей шее. Она понимала, что если не остановит его сейчас, то к ужину они сегодня вряд ли вернутся. — Огрон.       — Снимай.       — Нет, я…       — С плиты снимай. Горит, — усмехнулся он. — А ты о чём подумала? — невинно поинтересовался он, а она покрылась пунцовыми пятнами.       — Что? Огрон! — она кинула в него полотенце, а он, смеясь, поспешил капитулировать.       — Принцесса, не думал, что у тебя могут возникать такие мысли.       — Ничего у меня не возникало! Ешь! — она грозно поставила перед ним тарелку уже с готовой пастой и села напротив, тыкая вилкой в свою. «Посмотрим, кто будет смеяться последним», — подумала она, коварно улыбаясь.