Радиоактивная

ㅡ Да как вы это, мать его, делаете! — ведьмак уже почти доел свою порцию, а я согласно кивала, с выражением лица типа «А я же говорила!» Уже почти двенадцать ночи, а мы сидим на кухне, когда все соседи уже ложились спать. Я, конечно, строго держу себя в хорошей физической форме, но баловать себя иногда тоже необходимо. Жаль, что пива не было, а то было бы в точности так, как мы с Хоакином сидели порой после выступлений… Что-то странное с ним происходит в последнее время, только не могу понять — что именно. Он всегда был намного веселее и общительнее, со мной, по крайней мере. Я поговорю с ним, вдруг произошло что-то серьёзное, не стал бы он меня избегать без причины… ну, надеюсь. Закончив свой «ночной дожор», мы пошли спать. Почему Геральт так со мной нормально и не говорил? Только односложные предложения, и то по крайней надобности… И откуда он вообще знает кервский язык? Странно, магический приёмчик какой-то, пожалуй. А значит ли это, что тут он не понимает своего языка?.. С этими мыслями я заснула. Разбираться во всей этой магической хрени явно не мой конёк. Я проснулась с странным ощущением липкости на щеках и еле как раскрыла глаза. Плакала во сне, что ли? Точно, и веки распухли… Главное, почти ничего не помню, только то, что мне во сне было лет шесть или семь. Я, впрочем, никогда практически не запоминаю сновидений детально, ай, да и неважно. Не в первый и не в последний раз это происходит, спасибо, что хоть лунатизма у меня нет. Сегодня день смерти отца. Отвратительный день, ставший невероятно отвратительным ещё с ночи, просто шикарно… надо будет позвонить маме, узнать, как она, надеюсь после того, как её перевели в больницу за городом, находящуюся довольно близко к государственной границе, её состояние не ухудшилось. Какая же я разбитая сегодня, всё-таки. Пожалуй, снова магнитные бури, черт бы их побрал. Да, вчера в суматохе и позабыла обо всём этом, сделала так, как и пообещала себе — отложила на потом. Совсем нет сил, даже сесть на кровати стоило титанических усилий. Не то, чтобы я каждое утро вспархивала с постели словно ласточка, но всё же… Поплелась в ванную… Надо же, закрыл-таки дверь за собой. И открыл прямо у меня перед носом, естественно, давай, лупани мне по роже еще, чтобы моя голова совсем уже раскололась на части. Что это с его лицом? Будто только вышел из недельного запоя или не спал дня три. Не то, чтобы были какие-то сильные внешние изменения, только глаза немного красные и в общем какой-то он потрепанный. — Доброе утро, а что с тобой? — мой голос слабо хрипел, а ведьмак, пытаясь скрыть усталость, отвернул голову в сторону и уступил мне дорогу. — А с тобой что? Как можно было прорыдать всю ночь? — Как это, неужели всю ночь? И он поэтому не спал… какой стыд, что же такого там было, что я так остро отреагировала? — Прости, не знаю, не помню, что мне снилось… Я тебе объясню всё да и… ладно, иди на кухню, сейчас… — невнятно бормотала я. Новая волна головной боли заставила схватиться за затылок, но я попыталась не обращать внимания на мигрень. Ноги словно онемели, я с трудом подошла к умывальнику. С каких пор я такая размазня! Боги, и впрямь, веки чуть ли не больше самих глаз, просто красотка, нечего сказать… Через пару минут я появилась на пороге кухни в большом домашнем худи и пижамных штанах. Мигрень всё не утихала. Ведьмак как ни в чем не бывало, сидел за столом, глядя в окно. Выходной день, движения на дорогах было мало — все наслаждаются обществом своих подушек в спальнях, спешить сегодня некуда. Да и светло-серые облака так и клонили в сон своей беспечностью. Я машинально включила кофеварку и поставила две чашки. Повернувшись вокруг своей оси, оперлась ладонями о столешницу, глядя в пол. Геральт видимо, думает, что, если будет сверлить меня взглядом, я быстрее заговорю. Ладно, на этот раз правильно думает, это действительно невыносимо. — Кхм… в общем, когда я была девочкой, я жила с папой и мамой в другом городе. Папа работал инженером, занимал место в довольно важной комиссии, словом — всё было нормально. Но однажды его срочно вызвали на каренградскую АЭС — то есть атомную электростанцию, то есть мощный и опасный механизм, который при аварии приносит огромный ущерб природе и убивает людей, находящихся рядом… — кофе готово, я поставила сахар и отдала Геральту его чашку, сама же сёрбнула из своей и снова хрипло прокашлялась, — Так вот, он сразу поехал, сказали, нужна была его помощь. Как ты понимаешь, никакая помощь никому не помогла, аварию не предотвратили, произошел жуткий взрыв, люди вокруг начали умирать от радиации, а пожар еле как устранили. Мой отец погиб из-за этого, нас с мамой к нему так и не пустили. Радиация — это, типа, ядовитые лучи, не знаю, как объяснить…  — Я понял. — Как же чертовски сложно читать по его лицу, в нём какое-то всё и ничего одновременно… ладно, надо всё-таки рассказать до конца. — Эм… ну, и сегодня день, когда он умер. Мы с мамой остались одни, а в стране начался кризис, то есть, проблемы с работой, деньгами, даже едой и водой. Она начала много пить, довольно часто била меня и постоянно кричала… кхм, ну, вот такая вот весёлая история… — я прыснула от смеха, а на глазах выступили слёзы. Какая же ты жалкая, какое ему собачье дело до тебя и твоих переживаний, никому это не нужно, молчала бы себе в тряпочку и не позорилась… Я снова расхохоталась, а слёзы уже плотным потоком текли по щекам, я еле успевала их вытирать. Психиатр сказал, что в следствии стресса и травмы у меня развился псевдобульбарный синдром*. Нужно будет принять таблетки, а то мало ли, еще и галлюцинации возобновятся… Ведьмак напряжённо сдвинул брови и не спускал с меня глаз, а я всё не могла успокоится. Отпустило лишь спустя минуты три, встряхнув головой, я быстро открыла ящик с лекарствами, вытащила коробочку нужных таблеток, взяв сразу три, проглотила их, немного запив кофе. Кошачьи зрачки наблюдали за моими действиями всё настороженнее. Я снова зажмурилась и встряхнула головой. Хватит, хватит быть тряпкой! Залпом опустошила чашку с кофе. Теперь он в курсе. Впрочем, какая ему разница до моей жалкой биографии. Ладно, сделаю завтрак. Хватит сопли по стенам размазывать, мне уже двадцать лет, а не пять, в конце концов. Начала нарезать хлеб, как вдруг зазвонил телефон. Мама. Оставляя в правой руке нож, левой поднимаю трубку. — Привет, мам… Да, всё хорошо, а ты как? Угу, осложнений нет? Боль в пояснице?.. Черт… Ладно, я пришлю тебе деньги завтра, мы всё оплатим. Да. Хорошо, ну, пока. — Ты что делаешь, дура?! — из моей правой ладони капала густая кровь, пачкая светлую столешницу. Видимо я сжала лезвие в руке… Блять, ну что за… Ведьмак схватил первое попавшееся кухонное полотенце и обмотал им ладонь. Порез был довольно глубокий. Так тебе и надо! — Как ты тут еще себя не угробила, м? Какого черта ты опять смеёшься? Это, блять, вообще не смешно! У тебя есть чем обработать? — продолжая сдавленно посмеиваться, киваю на бутылочку перекиси водорода на полке. На этот раз я успокоилась быстрее, благо, таблетки уже начинали действовать. Порой, эти приступы больше ощущались как удушение, моё тело словно насильно выталкивало воздух, даже не знаю, как описать это словами. Ведьмак уже собирался вылить содержимое бутылки мне на руку, но я его остановила. — Извини, у меня просто синдром, могу начать смеяться ни с того ни с сего, дай, я сама… — Сама ты уже достаточно сделала, стой смирно! — раздражённо перебил меня он. Ну, как всегда, я только всех раздражаю, кто бы сомневался. Я послушно раскрыла ладонь, резко вдохнула от боли. Геральт размотал импровизированную повязку и аккуратно налил немного перекиси в середину пореза, тот начал шипеть и появился небольшой слой желтоватой пены. Он остановился и опять посмотрел в глаза. — Бинты есть? — Я кивнула на ту же полку. — А, вижу… Не двигайся… — Прости… — я виновато опустила взгляд, да уж, вот из-за подобного я живу совсем одна. Не хочу кого-то стеснять своими идиотскими приступами и прочим. Лучше одной, чтобы никто из знакомых понятия не имел, что со мной порой творится. Ведьмак уже начал бинтовать руку. — Я только надеюсь, что это было не специально… — крепко завязывая узел, тихо говорил он. — Ты не заслуживаешь такого отношения к себе. — Я хмыкнула, улыбаясь уголком губ. — Тебе-то откуда знать, чего я заслуживаю? — Я тебя закопаю сейчас, блять. Иди, пожалуйста, в кровать. — Ладно-ладно, заботливый ты наш… А ты почему за мной пошел? — Ты издеваешься? После этого тебя одну оставить? Конечно, как я сразу не поняла, ты же тут сдохнешь без меня, а я гляди и повешусь тут, ага. Впрочем, всё очевидно, ему невыгодно если со мной что-то произойдёт. Вечно меня все используют, хотя, какая разница, мне порой совсем плевать. Пусть пользуются. Я просто одноразовая тряпочка, вытрут что потребуется и выкинут, всегда так. Прямо как моего отца — использовали и выкинули. Не удивлюсь, если перед уходом в свой мир Геральт меня зарежет. Интересно, кому от меня противнее — ему или мне? Я улыбнулась своим мыслям, перебирая одеяло пальцами, снова ловя на себе этот его взгляд. Какой-то он уже даже грустный. Наверное, ему надоело тут на стуле сидеть, за мной присматривать. — Ты не обязан этого делать. Со мной всё нормально. Я не совсем идиотка и знаю, почему ты это делаешь. — Нихера ты не знаешь, Эйлин. И нихера с тобой не нормально.