Часть 1
1 марта 2020 г. в 20:00
Юзу нетерпеливо постучал ногтями по стеклу. Он проспал почти всю дорогу домой, но всего несколько минут назад его разбудила стюардесса, сказав, что ему нужно пристегнуться. Он возвращался со своего последнего соревнования GP Rostlecom, и хотя Орсер отправился с ним на соревнования, он сразу же по их окончании улетел, чтобы помочь подготовить Женю и Джейсона к предстоящему IDF, а Юзу решил взять несколько дней выходных, чтобы немного расслабиться, прежде чем начать серьезно тренироваться, чтобы выиграть финал гран-при. В результате Юзу оказался на пути в Канаду один, и хотя с ним был офицер службы безопасности, он застрял в эконом-классе, а Юзу — в бизнес-классе.
Схватив тетрадь, которую Юзу подобрал еще в Японии, он перелистнул ее и начал заполнять таблицы с судоку аккуратными росчерками пера. Он и Женя всегда решали их вместе в Канаде, и она прижималась к его правой руке, чтобы посмотреть, прежде чем добавить своим характерным щебечущим тоном номер, который должен был заполнить таблицу. Однажды он предложил им сделать это по отдельности, потому что обнаружил, что его отвлекает ее тепло и аромат жасмина, но ни один из них не мог закончить судоку по отдельности, так что это продолжалось не дольше одного дня. Он скучал по ней больше, чем мог себе представить за те несколько дней, что отсутствовал, и не знал почему, потому что никогда так не реагировал на разлуку с Хавьером или даже с Габби.
Он не мог дождаться возвращения, хотя ему предстояло провести с Женей всего один-два дня до ее отъезда в Россию, и он не должен отвлекать ее, так как это был первый раз после разрыва между ней и Этери, когда они должны были встретиться, так как Паненкова была заявлена на Ростелеком, и Женя знала, что она должна была уничтожить юниорку, если хотела сохранить свое положение в глазах своей федерации. Они не расставались все лето больше чем на несколько часов, и на протяжении всего полета туда и обратно, в котором он был сейчас, Юзу обнаружил, что проверяет свой телефон, несмотря на то, что даже если бы Женя отправила сообщение, оно не смогло бы до него добраться, так как не было ни связи, ни Wi-Fi, поэтому он не мог наслаждаться постоянным потоком общения между ним и способностью Жени узнавать, что с ним что-то происходит, и отправить забавный мем как раз вовремя, чтобы подбодрить его.
Он как раз собирался заполнить последний квадрат, когда самолет накренился под ним, и его ручка вылетела из руки и оказалась в передней части самолета. По крайней мере, это была всего лишь его ручка, и он вдруг почувствовал благодарность за то, что стюардесса велела ему пристегнуться. Та же самая стюардесса ковыляла по проходу, цепляясь руками за ряды сидений для устойчивости, с растрепанными волосами и алой помадой, размазанной по щеке, как порез. Должно быть, ее сбило с ног и швырнуло на сиденье, и Юзу не мог не нервничать из-за того, что даже те, кто управлял самолетом, не были готовы к этому.
Все в самолете молчали, словно затаив дыхание, ожидая следующего удара, пока по всему самолету не разнесся пронзительный крик ребенка, которому было не больше года. Ребенок на несколько секунд замолчал, и Юзу услышал, как мать успокаивает его, когда самолет снова накренился, на этот раз еще сильнее, и мужчина, сидевший рядом с Юзу в бизнес-классе, вылетел из своего кресла, ударившись головой о стену, и несколько мгновений лежал неподвижно. Юзу, глядя на этого человека, невольно вспомнил свое собственное столкновение несколько лет назад на льду с Хань Янем и обнаружил, что стоит на ногах, расстегивая пояс, и спешит к нему. Быстро проверив пульс у мужчины, Юзу подняла его и усадил обратно в кресло, застегивая ремень безопасности ловкими руками.
Юзу заставил себя подняться на ноги, сознавая, что все это уже произошло и что этот самолет превратился в бомбу замедленного действия. Он только успел ухватиться за край своего кресла, как самолет снова накренился, и Юзуру вцепился в него изо всех сил, осознавая, что он может серьезно пораниться, если отпустит его. Это не могло быть больнее, чем боль в его лодыжке на Олимпиаде или вид разбитого сердца Жени, когда Этери дала то интервью, проклиная ее всего несколько месяцев назад, поэтому, несмотря на боль в пальцах и ногтях, которые, казалось, вот-вот вырвутся из своих ногтевых пластин, Юзу напряг верхнюю часть тела и подтянулся, а затем опустился в кресло, прежде чем пристегнуть свой собственный ремень безопасности.
Самолет продолжал крениться, и когда Юзу выглянул в то же самое окно, в которое он нервно постучал ранее, он не увидел ничего, кроме темно-серых грозовых облаков, которые, казалось, окружали их. Вокруг него Юзу слышал плач детей и младенцев, а также испуганные истеричные голоса взрослых, которые поняли, что что-то серьезно не так.
Выдернув наушники, Юзу вставил их в штекер перед тем, как включить музыку из своей короткой программы и воспроизвести двухминутную дорожку на повторе, как увидел женщину, которая держала в своих руках четки и молилась. Однако он не мог сосредоточиться; все, что он мог чувствовать, это сдержанный ужас, и вместо того, чтобы приземлять прыжки, он падал на всех, и он чувствовал, что теряет контроль над собой, когда он шел все быстрее и быстрее. Он выключил музыку, но оставил наушники, чтобы попытаться приглушить звук от столпотворения, которое происходило вокруг него.
Позади себя Юзу слышал, как мужчина утешает маленького ребенка, советуя ему думать о своем счастливом месте, и Юзу мысленно вернулся в ТКК, пытаясь представить себе свое счастливое место. Однако несмотря на то, что он представлял себе Хавьера, сидящим в кафетерии или Брайана в своем офисе, все, о чем он мог думать, это Женя. Она пробыла там всего несколько месяцев, но своим непринужденным смехом и умением понять, кто именно в команде нуждается в поддержке, сделала свое присутствие привычным и необходимым. Женя была единственной, кто приходила туда до Юзу и возвращалась домой после него, и они вместе завтракали после занятий в спортзале или на льду почти каждое утро, когда она боролась над газетой, пытаясь улучшить свой английский или ворча, чтобы он помог ей с ее сильным акцентом японского языка. Тогда на льду она всегда будет там, вращаясь в центре, ее темные волосы распущены и кружатся вокруг нее, почти ослепляя ее, а если она не вращается, то прыгает или болтает с кем-то, когда они на тренировках.
— Мы умрем, — сказал маленький ребенок из-за спины Юзу, и мужчина ничего не сказал, но Юзу представил, что отец будет держать этого маленького ребенка так крепко, как он мог бы держать Женю, если бы мог.
Если что-то случится, Юзу не может представить себе, что не сможет услышать ее смех или увидеть, как она поднимает подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом, прежде чем принять вызов, который Юзу, возможно, бросил ей. Если с ней что-то случится, Юзу не знает, что он будет делать, но он не сможет кататься или соревноваться, и часть его чувствовала, что он просто будет пустым, потому что он не мог представить, каково это — быть без неё. Схватив телефон, он запустил голосовую заметку, которая будет отправлена на телефон Жени, как только он восстановит связь, чтобы в случае чего он мог хотя бы попрощаться.
— Привет, Женя — начал Юзу, и его голос слегка дрожал, и это было пугающе тихо по сравнению с шумом, который происходил вокруг него. — Я немного напуган, — сказал он чуть громче, но прежде чем он успел закончить свое последнее слово, самолет снова накренился, и телефон Юзу выскользнул из его рук. — Я думаю, что с моим самолетом что-то не так, и я не знаю, что со мной будет.
Юзу замолчал, смаргивая слезы, которые определенно скопились в уголках глаз, и он прикрыл микрофон, чтобы она не услышала его: — Это не похоже на прощание, но я думаю, что один из наших двигателей вышел из строя, и я понятия не имею, как пилот собирается посадить этот самолет. Обычно я не нервный путешественник, так что все это для меня в новинку, — Юзу неуверенно рассмеялся, и вся абсурдность ситуации заключалась в том, что он, двукратный олимпийский чемпион, и он выбился из колеи из-за этого, и он не мог не думать о новостях в Японии, если бы что-то случилось. Юзу не мог даже мысленно, не говоря уже о словах, выразить то, чего он боялся.
— В любом случае, я просто хотел сказать, что ты была первым человеком, которому я захотел позвонить даже раньше Хави или Брайану, и я не могу выразить словами, как много значила для меня твоя дружба, потому что она была бесценна в течение последних нескольких лет, и я действительно наслаждаюсь тем, как близки мы стали за последние несколько месяцев, — самолет опустился на несколько метров в воздухе, и Юзу, выглянув в окно, увидел, что они неуклонно снижаются над городом Торонто, но правое крыло значительно опустилось, и он мог видеть, как самолет врежется в здание, если пилот не сможет посадить их. — Я просто хотел сказать, и я думаю, что это слишком драматично, и если что-нибудь случится со мной, это, вероятно, сильно испортит тебе настроение, и что время выбрано неправильно, но я думаю, что я влюблен в тебя.
— Я думаю, что это происходит уже некоторое время, но, может быть, это потому, что я думаю, что умру, и в результате у меня не осталось никаких препятствий, но я не могу перестать думать о тебе, несмотря на то, что я знаю, что ты, вероятно, сейчас дома, и я больше не беспокоюсь за себя, и хотя я боюсь, я боюсь не за себя, а за тебя и за всех остальных,— самолет снова грохнул, и Юзу почувствовал, как его подбросило вверх в кресле, удерживаемом ремнем безопасности. — Мне очень жаль — пробормотал он, прежде чем прервать сообщение и отправить его на Женин телефон, надеясь, что она сможет его как-нибудь получить.
За спиной Юзу слышались хлопки и истерические рыдания, но скорее всего это были слезы облегчения, а не страха.
— Что происходит? — спросил он человека, которому помогал раньше.
— Мы приземлились — все будет хорошо, — ответил мужчина, и Юзу выглянула в окно, чтобы посмотреть на обнадеживающую взлетную полосу. Прозвенел звонок, и Юзу больше всего на свете захотелось сойти с самолета, но сначала все, кто был ранен, получили помощь и были выведены с борта, и хотя никто не выглядел слишком плохо, было лишь множество царапин, а запястье одной девушки выглядело так, будто оно было забавно вывернуто.
Затем был бизнес-класс, и следующее, что Юзу увидел, как он со всех ног выбегает из самолета, пробегая мимо людей в спешке, проверяя время, когда он увидел, что уже слишком поздно идти в ТКК, и что он не может точно найти Женю, даже если все, что он хотел, это увидеть ее. Паспортный контроль был почти полностью пуст, и Юзу быстро прошел через него, и вместо того, чтобы ждать свою сумку, он оставил заботу о своих вещах на свою службу безопасности, и вместо этого он вытащил свой телефон, чтобы отправить ей сообщение. Его палец завис над контактными данными Жени, и когда он, наконец, нажал на них, то увидел, что голосовая запись прошла, и он не мог не ужаснуться, как тогда, когда не было никаких ставок, когда он думал, что все может случиться, но он не был уверен, как Женя отреагирует и как неловко это будет.
Он только что вышел из машины и искал такси, которое обещал организовать Брайан, когда услышал, как кто-то окликнул его по имени. Повернувшись на каблуках навстречу этому столь знакомому голосу, Юзу заметил Женю, стоявшую рядом с матерью и улыбавшуюся ей. Если раньше Юзу торопился, то теперь он бежал к ней, и как только перешел на бег, то услышал смех Жени в своих ушах, прежде чем добежал до нее и обнял так крепко, что почти чувствовал ее кости. Он чувствовал ее смех и вдыхал ее запах, который был просто Женькиным и опьяняющим, особенно на вершине его уже побежденного разума.
— Ты в порядке, — прошептала Женя ему в плечо, и Юзу представил себе, как она нахмурилась.
Юзу опустил взгляд на Женю и ее длинные темные волосы, которые он ощупывал пальцами, лежащие у нее на спине, пытаясь найти слова, чтобы подвести итог своего путешествия: — Ничего страшного, я просто скучал по тебе и у меня был тяжелый полет.
— Ну что ж, я рада, что ты так сильно скучал по мне, — поддразнивающе ответила Женя, отстраняясь на несколько секунд, чтобы встретиться взглядом с Юзу, прежде чем снова уткнуться ему в плечо.
Юзу ухмыльнулся ей, чувствуя легкую горечь от осознания того, что она не могла видеть сообщение, которое он послал ей, прежде чем прошептать: — Ты себе даже не представляешь.
Мама Жени откашлялась у него за спиной, и Юзу отпрянул от Жени, понимая, как это может выглядеть, и он почувствовал, что становится совершенно багровым, в то время как Женя выглядел значительно более растерянной. — Спасибо, что забрали меня, — наконец сказал Юзу. — Я не ожидал ничего подобного.
— Это не проблема, — легко ответила она, тепло улыбаясь Юзу. — Женя настаивала, чтобы мы забрали тебя, мы даже позвонили Брайану, чтобы он мог отменить такси, которое он организовал.
Женя покраснела, глядя себе под ноги: — Я просто чувствовала, что мы должны быть здесь, чтобы забрать тебя, и это не значит, что я должна сейчас тренироваться, — она неуверенно подняла глаза, — я знаю, что это, наверное, звучит очень глупо.
— Поверь мне, я очень рад, — сказал Юзу, улыбаясь ей, растроганный тем, что Женя знала, что она ему понадобится, даже не зная, что произошло в самолете. — Можно я одолжу твой телефон на секунду, у меня своего нет, — легко соврал он, пряча телефон поглубже в карман, но он чувствовал, как тот обжигает ногу.
— Конечно, — сказал Женя, протягивая его, и Юзу быстро набрал свои контактные данные и увидел голосовое сообщение, которое он послал, все еще оставалось непрочитанным в сообщениях. После нескольких секунд колебания Юзу нажал на значок корзины, чтобы удалить сообщение, и он почувствовал, что телефон вибрирует, чтобы сказать, что оно было удалено.
— Спасибо, — сказал Юзу, возвращая ей телефон, но, несмотря на то, что он знал, что это было правильно, Юзу почувствовал, как что-то внутри него упало, когда ясность, которую он нашел в себе, когда осознал это в самолете, начала медленно исчезать и затуманиваться, пока они втроем сидели там, ожидая прибытия службы безопасности Юзу с собственной сумкой и сумкой Юзу, чтобы они могли вернуться домой.