Прости меня моя любовь

Буйный изматывающий день, который Лютик провел в таверне, наконец подходит к концу. Вечереет. Воздух из принудительной духоты становится прохладным и влажным. Полностью заполнив им легкие, бард тяжело выдыхает. Придя на холм в поисках успокоения и наконец, избавиться от дурного запаха эля, он наблюдает за уходящим за лес деревьями. Лучики солнца так же уныло проходили по алым щекам мужчины, а свежий ветер ерошил и до того неубранные волосы. Не хотелось даже прикасаться к рядом лежащей лютне. Ничего не хотелось кроме как забыться. Но от алкоголя уже тошнит, как и от игры назойливой песни про чеканную монету. Вспомнив текст в мыслях, снова пронеслась строка про того, кого совсем не хотелось вспоминать. Причина депрессии села рядом, на что он не обратил внимания, а лишь продолжал смотреть на розовеющее небо. Хотелось точно так же сбежать как это гребаное солнце от этих гребаных людей. От этого гребаного Геральта. в голове была пустота. Рядом молча сидит Геральт который тактично не мешает мыслям поэта. Лишь через некоторое время Лютик отважился посмотреть на охотника. Такой напряжённый. Брови сведены образовывая морщины, которые и так сплошь покрыли лицо уже немолодого ведьмака, а взгляд по-прежнему такой пустой. Но тот смотрит в ответ, и зрачки становятся шире. Оба молчат, пока лютик не говорит тихо, будто про себя: -Завтра свадьба? — непонятно для чего он спрашивает. Он и сам знает. Из-за этого и провел весь день в объятиях пьяных гномов ноющих о том, как задрали их Нильфы. А Геральт все молчит. Молчит, будто издевается, как думает Лютик, но молчит лишь потому, что жалеет. А жалеет Лютика, так доводит себя бедного. Даже перестал петь. Но чувствует ли он вину? Так беспощадно привязать к себе барда и так же бессовестно бросить. — Лютик… Грубый голос прервался таким же жёстким поцелуем со стороны барда. Геральт не отвечает, но бард насильно приоткрывает сжатые губы и в тот момент получает ответ. Такой лёгкий в ответе, нежный. Будто это их первый поцелуй. Не те, которые позволял себе Геральт раньше, а мягкий, прощальный. Повалив ведьмака на зелёную траву, бард нависает над ним, из-за чего солёные слезы падают на грубые скулы Геральта. Ведьмак тянет руки дабы вытереть слезы с, уже и до того красных глаз. Такие непривычные грубые руки без, точно таких же, грубых, потрепанных перчаток. Лютик ластиться об нежную со шрамами руку, но горе все равно не уходит из разбитого сердца. Он берет ее в свою ладонь и прижимает к губам. -Пожалуйста, Геральт, давай убежим- Он затихает позволяя дать голос звонким птицам. Таким же звонким, каким был сам бард. Но в ответ не получает ничего. Все тот же взгляд, который начинал так раздражать. Он встает с зеленой травы. Тяжело вздохнув, берет в руки лютню, свою сумку с вещами и даже алкоголем, который слышно по характерному звуку. Лютик тяжело вздыхает в надежде на последнюю мысль о Геральте и уходит. Ведьмак не знает куда. Возможно, так же как и лучи сегодняшнего солнца. Но только он был уверен, что солнце вернется, а Лютик ушел навсегда.

прощай. Прости. Люби.