Ах, эти белые звезды — немые стражи, Они не спят никогда, И пули мимо, но не промажет Тринадцатая звезда. Экое странное дело, братцы — Мне даже немного жаль Бедную звездочку номер тринадцать, Вплавившуюся в дюраль…
Истребитель это не определение, обозначающее лёгкую, чаще одно, реже двух местную машину, предназначенную для завоевания господства в космосе и атмосфере планет. И даже не самоназвание пилотов этих вертлявых смертоносных машин, решающих, зачастую, на чьей стороне будет победа в схватке двух флотов, а жизненное призвание. Так было всегда, ещё со времён Пёрл-Харбора и Мидуэя, и с выходом человечества в пустоту космоса, с уходом с Земли не поменялось ничего. Только то, что теперь люди не ограничены более короткими годами их жизней, и при желании, и возможности, могли позволить себе пару-тройку сотен лишних лет. Я ещё помню Землю, её зелёные, колышушиеся моря травы, в которых так любил бегать в раннем детстве, выискивая норки пауков стреди стеблей полыни и ковыли. Я помню горький вкус пыли над спекшейся в стекло степью, боль в спине от проклятого и благословенного К-36ДМ и ненависть. За то, что враги просто расстреливали нас как в тире амраамами, за тех моих сослуживцев, что сгорели в небе над Азовом, и странную, садистскую радость от того, как очередь из старой доброй ГШ превратила вражескую машину, на вес золота ценой, в горящий комок обломков прежде, чем моя старая СУшка взорвалась, успев напоследок выкинуть меня из кабины. В той, изувеченной, горящей, мёртвой степи и я принял решение, никогда, никогда более не проигрывать, стать лучшим истребителем, лучшим боевым лётчиком из тех, что рождало человечество, не смотря на мой пятый десяток: никогда не поздно убивать ублюдков. Время шло, война окончилась, и вскоре после появилось то, что позволило мне стать ещё немного ближе к своей цели: процедура регенерации и антивозрастной профилактический комплекс. Тогда у нас никто не поверил в новинку, но моё, старое на тот момент, побитое перегрузками, боями и ранами тело после двух экспериментальных процедур было свежее, чем когда я переступил порог летного училища. Но война и не думала выпускать человечество, свою любимую игрушку из острых когтей: Китай сцепился с ослабевшими после «Кубанского Инцидента» США и заполыхало так, что мало не показалось всем. А когда в нашу часть доставили новенькие СУ-57, мне досталась норовистая птичка с номером 13. Через две недели к двенадцати звёздам за воздушные победы добавилась тринадцатая. Так и появилась знаменитая «Тринадцатая Звезда», самая результативная машина сил Союза Трёх Держав. И лидер «Рейда на Лондон», когда три Кинжала со спец-бч были выпущены по штабам вокруг столицы Великобритании. Да, уже тогда, почти десять веков назад, мне «везло» с приказами. Нет, я мог отказаться, но тогда бы три дивизии ВДВ, заброшенные на белые скалы Дувра, полегли бы там зря: из Лондона и координировали операцию против захваченного плацдарма…***
В космосе если что и поменялось, так это лишь боевое маневрирование и средства поражения: большие дяди делили большие деньги, и старый добрый Фома Романов, теперь уже Томас Романофф, оказался нужен со своим боевым опытом. За пограничным конфликтом следовал конфликт, планеты сцеплялись с планетами за кучку астероидов с осмием, иридием и ураном, а во рту все ещё стоял вкус горькой степной пыли, руины дома, в котором прошло детство и два покосившихся крестика над могилами родных. В общем, из более чем десяти с половиной веков своей долгой жизни я девять, даже больше, наверное, провёл в кабине «Тринадцатой Звезды». Нет, менялись машины, менялись поколения истребителей, менялись законы воздушно-космического, а после и вовсе космического боя, появилось сначала жестово-консольное, потом жестовое, а потом прямое мысленное управление, только название машины оставалось тем же. Рушились империи, создавались и разрушались союзы, заключались перемирия и развязывались войны, только Томаш Роман, да Тринадцатая звезда оставались неизменной константой. Настолько неизменной, что в какой-то момент я понял, что кто я такой, все просто забыли: нет, сложно забыть Фому Романова, героя и самого результативного аса Союза Держав, сложно забыть Томаса Романофф, написавшего несколько учебников по тактике космического боя, выжившего участника «Побища Фобоса», самого масштабного сражения космических сил человечества, при участии более, чем девяти тысяч вымпелов флота, в том числе пяти сотен линейных и ударных кораблей с обеих сторон. Но понять, поверить, что Томаш Роман, флайт-экселенц, ведущий Восемнадцатой опытно-боевой, прямо сейчас внимательно изучающий только что доставленный ему Марк8/А Rapid Assault Tactic, под номером, о ирония, тринадцать, прозванный с лёгкой руки Лизы Крысой, одно лицо с признанными героями прошлого? Нет, даже при наличии самых передовых технологий, Вселенная и человеческая глупость все ещё бесконечны. Нет, если поднять архивы, сравнить фотографии, найти все зацепки, то сделать это вполне возможно, но кому это надо, если на носу война с Содружеством Центральных Систем Земного Протектората, отжимающего развивающиеся колонии Y и Z секторов подальше от богатых рынков сбыта, подальше от мощных ресурсных комбинатов и популярных судовых маршрутов? Особенно если какая-то «Azure INC» из захолустья покусилась на монополию STC в сфере сверхсветовых двигателей! Да и законы Содружества по отношению к искусственным формам жизни, и без того не блещущие гуманизмом, были ещё более ужесточены после бунтов анимов на Новой Надежде и соседней с ней Артемиде-прайм. Естественно, что куда более терпимые к анимам жители двух секторов не хотели, и не могли терпеть этого более необходимого, особенно после шокирующих слитых видео из «Центров принудительного размещения аним-синтетиков». Да и горы нового оружия нужно было испытать в деле, зря, что ли делали? Так меня и затянуло в последнюю, как казалось мне тогда, войну. Самую страшную, бессмысленную, жестокую и тупую, какую только видело человечество. А все началось с прыжка «Альбатроса» захваченного террористами, двух пьяных мажорчиков с Артемиды-секонд и одной бедной кошкодевочки, попавшейся этим пьянчугам на глаза в столице Бирюзы, Джонс-Ирвинг сити. Только анимка-кошка принадлежала одному старому пилоту, и имела при себе браслет экстренной сигнализации. Пилот был стар, зол и очень-очень сильно любил кошек, особенно девочек. И не любил мажоров. Её не откачали, а их… Спасать то, что осталось от нападавших, было бессмысленно, разве что импланты навороченные из тел повырезать, но это уже мародёрство и к делу не относится. В общем, после похорон мне дали два дня прийти в себя и вызвали на Вуаль: война. Так родилась новая легенда, в этот раз уже не только моя. Нас было двенадцать: Томаш, Хьюго, Лиза, Амир, Небьюла, Ант, Родж, Стеси, Рихт, Эсперо, Никлош и Моран. Двенадцать пилотов-испытателей, задача которых была в боевой обстановке проверить возможность применения новых модулей пространственного маневрирования. Мы и проверили… После пятой проверки противник выпускал истребители только тогда, когда засекал среди авигрупп ударные звенья Корсаров со спец-бч. Но одними истребителями войну не выиграть, и в какой-то момент перевес количества превратился в качество: едва ли дюжина недавно освоенных систем не может бороться с почти одиннадцатью десятками. И хоть нам помогали и независимые системы, и корпоративные сектора, но после серии поражений на орбитах наших планет повисли тяжелые туши линкоров. За ними пришли транспортники с сотнями миллионов тонн радиоактивных отходов, готовых пролиться на миры огненным дождём. Нэш, адмирал-экселенц, и мой добрый друг, подписал нашу капитуляцию, понимая бесперспективность войны: за что воевать, если все, что нам дорого, будет медленно и мучительно умирать пока мы в самоубийственном порыве убиваемся о щиты и броню десятков линкоров Содружества? После длительных судов, пересудов и разбирательств, мир воцарился снова, Флот Свободных Секторов стал Третьим Флотом Содружества, в дополнение к двум другим, восемнадцатую расформировали, а я заперся от мира на своей любимой Бирюзе: всегда любил море, это у меня ещё с детства. Но мир такая штука, чуть тронь его, и рассыплеться в пыль. Хорошо хоть свою Звездочку смог выдернуть из-под пресса мусорщиков STC, благо аукцион хоть и был закрытый, но честный, а Нэш был мне должен виски ещё с Фобоса, хоть и сам об этом уже забыл, а дружба осталась. Купив на сдачу домик на Бирюзе, я отправился на покой, отложив денег на две последних, как мне тогда казалось, процедуры регенерации, готовясь доживать свой век среди бушующего теплого моря, чая и одиночества, иногда забираясь в Крысу, чтобы размять старые кости. А судьба думала иначе…