В гримерке тепло. Пахнет сладкими духами и попкорном. Сверкают гирлянды, голографические упаковки с косметикой переливаются радужными огоньками, а большое зеркало перед парнями, позволяющее рассмотреть себя со всех сторон, изредка покачивается от мощных шагов сверху. В большой гримерке только четыре человека — Чимин, его партнер, а также двое гримеров, что в настоящее время наводят красоту на их лицах. Освещение в комнатушке не такое уж и яркое — свет от настольных ламп не бросается в глаза. Чимин слышит громкие возгласы, протяжный гул, топот ног за стеной — все готовятся к предстоящему выступлению перед большой публикой. Сегодня у них «в гостях» Великий шоумен, который решил посетить мероприятие и, если его впечатлит сегодняшнее представление, подписать документ о сотрудничестве. Коллектив должен был измениться. Другого шанса не дадут — оплошаешь сегодня, будешь безработным завтра. Даже если ты, черт возьми, пахал десять лет каждый день, оттачивал свои навыки до совершенства и перед командой всегда выступал идеально. Все это волнующе, а еще со своей командой прощаться не хочется — Чимин любит каждого: их скромного шоумена, что представляет всех, общается с публикой и проводит лоетереи, Хосока, который прекрасно владеет огнем, предстает перед публикой как огненный (потому что сам рыжий) весельчак, начинавший строить свою карьеру с клоуна и теперь совершает прекрасные фокусы, которые Чимин не хочет разгадывать и каждый раз, вновь и вновь, удивляется ловкостью его сильных рук, творящих чудеса. Чимин не готов прощаться со своим парнетром, без которого не сможет и вовсе выступать. Этот партнер еще и его самый близкий друг. Сокджин, что сейчас аккуратно касается его щек длинными черными щетинками большой кисти, на концах которых розовая пудра. Его ведь тоже могут заменить!
Он переживает за друзей, громко выдыхает и приоткрывает глаза, когда руки Сокджина отстраняются вместе с кистью от омежьего лица. Теперь Пак собирается с мыслями, наслаждаясь приятной теплой атмосферой и любуясь своими алыми губами, над которыми теперь работает гример. Этот парень рядом довольно мил на вид — всегда с осторожностью работает с лицом Чимина, приводит в порядок, создает шикарный грим, часто перебирает пальцами на столе, выискивая среди множества одинаковых упаковок коробочек, именно ту, где изображена маленькая по размерам буква «G». Он иногда тихо смеется над самим собой, а сразу после выполненной работы произносит:
— Ты готов. Желаю удачи.
И после выходит вместе со своим другом, который тоже заканчивает со вторым воздушным гимнастом, чтобы через пару минут оценить новую программу.
Брюнет, сидящий неподалеку, часто поглядывает на Пака. На его лице появляется легкая улыбка, как только друг замечает его.
— Волнуешься?
— Конечно.
Чимин дружелюбно улыбается, но улыбка на его лице находится недолго — он боковым взглядом замечает во мраке коридора тень, а затем и силуэт высокого и худого человека с отрезанными по локоть руками. Эта белая приоткрытая дверь в трех метрах от него. Существо медленно выглядывает из-за двери и открывает свои ярко-красные глаза, демонстрируя заинтересованность. По его незаметным в тени векам, а затем и щекам (если они у него, конечно, есть) начинают стекать крупные алые капли крови, прямо из его глаз.
Омега сглатывает, ощущает более быстрое дыхание и биение своего сердца. Его тело охватывает жар.
— Ты, кажется, слишком сильно волнуешься. Мы уже не в первый раз выступаем перед публикой. Не переживай, я буду рядом. Я возьму тебя за руку, когда все это закончится. Мы выступим идеально, как и всегда. И пусть этот богатый «Великий» выблядок хоть скажет что-то.
Брюнет встает со своего фиолетового кресла, надевает белоснежную маску на пол лица, поправляет длинные белые рукава своего костюма и кладет руки на чиминовы плечи, подходя сзади. Его тоже охватывает небольшое волнение.
— Куда ты смотришь?
Старший выглядит в точности, как свой партнер: их волосы черные, короткие, аккуратно уложенные, губы отличаются формой, но алые, словно кровь, вытекающая из глаз монстра напротив. На обоих белоснежные, обтягивающие штаны и такого же цвета большие рубашки, с вырезом на плечах и спине, в которых красуются правдоподобные раны, испачканные в искусственной крови — грим.
Парень наклоняется к уровню Чимина, бросает внимательный взгляд на пустую темноту в коридоре и белую, приоткрытую дверь. Пожимает плечами.
— Да нет.. — отмахивается сидящий, нервно сглатывая и наблюдая, как монстр хрипло и протяжно рычит на обоих, — кажется, просто показалось.
Чимин натягивает улыбку, поднимает голову к собеседнику, но взгляд не сразу перемещает с существа.
— Опять эти галлюцинации, да? — брюнет тихо вздыхает, пытаясь не показывать свои грустные эмоции, забирает со стола вторую залаченную маску и передает ее в руки Пака.
Чимин сначала молчит, а потом, не решаясь вновь солгать, тихо произносит:
— Да.. Спасибо, Чонгук.
Он замечает, как монстр внезапно исчез, а к двери в коридор ускоренно подходит Чон, после же, на пару секунд останавливаясь, поворачивается к другу.
— Только не забудь принять та-..
Чонгук не успевает ничего сказать, как слышит громкую музыку и начало — им надо быть уже у прохода на большую сцену, вместе с остальными. Музыка громкая, веселая, а голос их шоумена приятный.
— Леди и джентльмены, приветствуем Вас на нашем сегодняшнем шоу! В нашей программе будут участвовать прекрасные фокусники-иллюзионисты, очаровательные воздушные гимнасты,..
Чимин быстро надевает маску, сверкает голубыми глазами и встает с места, вспоминая о таблетках. Его взгляд перед уходом перемещается на собственную сумку со спасением от отвратительных галлюцинаций, однако он не успеет принять препарат — речь шоумена невероятно быстра. Парень выбегает в коридор, преодолевает его и двигается прямо за Чоном. В следующем зале уже собрались все актеры, недовольные опозданием младших.
— Вы же, черт возьми, первые.
Один из них скрещивает свои руки на груди и крепко держит пальцами своего пони за узду. Он хмурится, как и многие.
— Извините, мы не рассчитали время.
Чимин уже собирается нервно прикусить свою нижнюю губу, как их с Чоном объявляют по громкой связи.
— И сейчас, прямо на ваших глазах. Дуэт очаровательных, прекрасных Омег, которые своим воздушным представлением вскружат ваши головы. Пак Чимин и Чон Чонгук.
На репетициях сцена не была настолько красивой и волнующей. Сейчас ее поверхность наполнена до краев водой, высота глубины — сантиметров пятнадцать. Есть выделенные участки, что возвышались и были вовсе сухими — проход за кулисы и в самый центр — трехметровый диаметром круг. Кажется, это все, что осталось от полноценной стены. Все было выполнено в стиле озера с кристально чистой водой, на воде плавали кувшинки, в воздухе висели ветки ив — канаты, а также было поставлено сооружение, напоминающее небольшой железный мост, что возвышался над водой и служил местом приземления в будущем.
Кромешная темнота и взволнованные говоры зрителей — эту картину можно было наблюдать первые тридцать секунд. В большом зале слышали громкие аплодисменты, что немного успокаивали и радовали актеров. Спустя небольшое количество времени, когда партнеры заняли свои места, уселись на тонкие и холодные перила моста, ощущали прижатые друг к другу, теплые спины, держались за руки, свободными же придерживаясь за надежные канаты, напоминающие ветки деревьев. Головы парней были повернуты к зрителям, как и их замок из соединенных пальцев. Левые ноги были опущены в воздух, пока другие придавали более сексуальную, чем нежели необычную позу, располагаясь ступнями на перилах и согнутыми в коленях.
Заиграла музыка. Прожектора включили, переместили весь свет и внимание на парней. В зале вновь послышались жаркие аплодисменты.
Чимин, тяжело и быстро дыша, синхронно с Чоном поднялся обеими ногами на перила, неуверенно сделал несколько быстрых и больших шагов, боковым взглядом наблюдая за еле заметными в темноте, сменившими кувшинки, всплывающими частями тела. Их кровь распространялась по всей воде, наводя ужас. Омега морально пошатнулся, но попытался сосредоточиться на выступлении.
«— Нет, только не это...»
Чимин понял, что теперь галлюцинации от него не отстанут. Парень в прошлом страдал шизофренией, однако смог вылечиться и продолжить жить, работать в цирке. Сейчас, в настоящее время, все чаще появляются странные существа, надписи, предметы или глаза из стен, которые видит только он. Омега принимает свои таблетки и посещает личного психолога. Но, кажется, все становится слишком запущенным.
Flashback.
Омега, после тяжелой репетиции, возвращается домой, к своему парню, смотрящему в одиночестве фильм.
Он снимает свое серое пальто, обувь, кладет на пол пакеты с продуктами и незаметно выбрасывает букет цветов, подаренных одним одержимым поклонником. Его настораживает странный сладкий запах, что витает в воздухе вперемешку с запахом своего парня. Однако, не делает поспешных выводов.
Далее он заходит в зал, приветствует своего любимого и целует в щеку. Через считанные секунды Чимин оказывается прижатым к поверхности дивана. Парень обижается, протягивает свои ладони и пихает блондина в грудь, отстраняя от себя.
— Почему ты не встретил меня, как я просил?
Омега выбирается из хватки, по требованию все же садится на чужие колени и оставляет свои ладони на широких плечах своего Альфы. Телевизор остается брошенным. Блондин усмехается, перемещает свои руки на чужие бедра и притягивает к себе, припадая к шее Чимина.
— Извини, я не успел. Пару минут назад вернулся с работы.
Пак решает промолчать. Тогда Альфа поднимается ладонями к ягодицам, в то же время сминает мягкую кожу на шее младшего, перед этим отодвигая ворот одежды. В глазах уже сияет азарт, возбуждение, когда Чимин резко и быстро выгибается, ощущая чужие клыки, царапающие нежную кожу. Младший тихо и протяжно мычит, стоит только дортронуться до его талии.
Неожиданно для себя, когда блондин снимает свитер с Омеги, замечает на его оголенном теле, в местах талии, гематомы и потертости. Пак от таких действий «заливается краской».
— Что за херня? — хмурится актив, неаккуратно дотрагиваясь и заставляя Чимина вновь рвано выдыхать.
— Это канаты, Намсок. Я тренировался, они должны были поддерживать меня. — Омега выдыхает, поднимая взгляд в чужие глаза.
Неожиданно наступает неловкая тишина.
— Ты придешь на представление в субботу? Я переживаю, меня могут уволить за малейшую оплошность. — он вновь отводит взгляд и улыбка окончательно покидает его лицо.
Альфа усмехается.
— И правильно, что тебя уволят. Уходи с этой работы, Чимин. Так будет лучше. Ты же прекрасно видишь, как тебе плохо. Приходишь с работы поздно, мне вообще время не уделяешь. Ты постоянно в этом чертовом цирке. Да ты шизик, Чимин, что скрывать.
По стенам квартиры проносится резкий и быстрый шлепок. Младший надевает кофту, замечает остатки красного вина в бокале и выпивает, с шумом ставя прибор на стол. Он выдыхает, замечает, как его парень зол.
— Кем от тебя пахнет? Ты, блять, изменяешь мне? Отвечай.
Чимин смахивает свою агрессию на то, что алкоголь изменил его очень быстро.
В конечном итоге его на его теле остаются синяки от ударов, когда Альфа поднимает тем же вечером на него руку. Квартиру тот покинул, и в «бесконечной» верности своей признался.
«— С 14 февраля, Чимин. »
End Flashback.
Чонгук мимопролетным взглядом замечает волнение своего друга. Он внезапно прыгает в темноту, с перил моста, вместе с Чимином. Музыка из спокойной и легкой переходит в волнующий, ускоренный темп, стоит только Омегам упасть и показаться через мгновения на «ветках-кольцах». Новые позы демонстрировали их сногсшибательную растяжку, а на следующих действиях они раскачиваются, сопровождающиеся светом прожекторов, меняются местами и прыгают с твердых обручей вперед, руками зацепляясь за деревянные тонкие палки, соединенные прочными канатами. Раскачиваются, крепко сжимая пальцами палки, протягивают свои прижатые друг к другу ноги и делают сальто в воздухе, без единой страховки с каких-либо сторон — все актеры за кулисами переживают, наплевав на то, что видели их номер на репетиции миллионы раз. Омеги совершают очередной прыжок, оказываются уже на двух обручах, применяя усилие и держась за них не руками, а своими щиколотками, при этом совершая шпагат в воздухе.
Чимин замечает среди зрителей свои самые страшные кошмары — выгоревших монстров, словно выживших после сгорания заживо, с остатками крови в самых разных местах, со сломанными конечностями и совершая шаги в кривой походке. У них нет ртов — они зашиты, нет ушей — они выдраны, а ужасающие красные глаза с тонкими черными зрачками смотрят прямо на Омегу. Мост, на который нужно будет вернуться уже сейчас, с треском рушится, на поверхности появляются объемные глаза разных размеров. Они все смотрят на Чимина, отчего Омега уже мысленно бьется в истерике и не может поверить своим глазам.
Чонгук на расстоянии готовится выполнить очередную цепь удивительно синхронных элементов, когда Пак, громко вздыхая и поднимаясь на обручах, бросает свой последний взгляд на мост и исчезает в кромешной тьме.
В зале вновь становится темно, постепенно в воздухе начинают появляться огоньки самых разных цветов. Их становится все больше, а уже через десять секунд прожектора вновь направлены на дуэт — Чон и Пак на мосту, стоят друг к другу спинами, перемещают взгляды к зрителям и замечают перед собой камеру.
Оказывается, их вновь снимают на всеобщее обозрение, ради показа на ТВ.
Брюнеты одновременно вздыхают, когда ловят своими взглядами
шоумена. Человека в темноте не получается разглядеть, тем более когда выступление настолько активное, времени остается немного до финала представления — последняя цепь действий. Две третьих уже позади и сейчас следует только спуститься в тот самый возвышенный круг, красиво совершить последние движения и поклониться. Их еще ожидают цветы, цепи и вода, там, внизу.
— Давай. Сейчас.
Чонгук тихо произносит пару слов, становится спиной к зрителям, как и его партнер, берет его за руку и держит крепко, ощущает влажный слой. Омеги вновь делают шаг и забираются босыми ногами на перила серебряного моста, слегка сгибают ноги и... Чимин падает спиной вниз, не успевает ничего разобрать и быстро двигается прямо на сцену, удивленным взглядом осматривая друга и успевая заметить, как тот испуганно поворачивается, бросается вниз и так же падает, прямо за Чимином, не представляя, что случится дальше.
Их друзья за кулисами не выдерживают такого напора. Все внимание зрителей приковывается к этому моменту и словно в замедленной съемке, оба мчатся вниз, окружающие жмурятся, закрывают глаза своим детям, подставляют к своим губам ладони и.. Свет вновь исчезает.
Зал покрывается тьмой, мраком.
Зрители не успевают отреагировать на такой внезапный поворот обстоятельств.
