***
— О МОЙ БОГ! — крик старшего Джостара на подходе к машине сильно встревожил их. Бросив канистры в сторону, Абдул и Польнарефф помчались на шум, попутно призывая станды. Увидев у машины Джозефа и стоящего к ним спиной Джотаро, и не заметив вокруг никого, похожего на врага или вражеский станд, парни слегка замедлились. — Мистер Джостар, что случилось, на вас напали? — ошарашенное лицо Джозефа не предвещало ничего хорошего, отчего Польнарефф озирался по сторонам, пытаясь выискать возможного врага. — Почему Вы кричали? — Абдул же пытался отыскать раны или что-то что отражало бы атаку станда, — Джотаро, что произошло? Где Какёин? — Польнарефф, услышав вопрос обернулся, убеждаясь в отсутствии вечно маячащей где-то рядом с Куджо розовой вьющейся челки. Джозеф медленно перевел взгляд с внука на пришедших недавно товарищей, что заставило их поежиться, пытаясь отогнать самый худший вариант. — Х-хэй, Джотаро, — француз нервно ухмыльнулся, — Хватит пугать нас, это розыгрыш такой, да? — на последних словах он шагнул вперед, но услышав детский смешок, остановился, вопросительно глянув на напряженную спину Куджо. Тяжело вздохнув, тот медленно развернулся, наконец показывая Абдулу и Польнареффу причину поведения своего деда. На его руках сидел ребенок в, огромном ему, темно-зеленом гакуране, с растрепанной розовой макушкой и все такой же завитой челкой, играющий с цепью на воротнике Джотаро. — Да ладно! — от громкого голоса светловолосового малыш прижался к Куджо сильнее, пряча лицо в изгибе шеи и пытаясь обнять его за нее. — Ш-ш! — Джотаро зыркнул из-под фуражки, заставляя француза замолчать. Тот почуяв опасность рефлекторно прижал ладони к губам, чтобы не дать вырваться ни одному звуку. — Польнарефф, ты пугаешь его, не кричи так, — Абдул, сложив руки на груди, строго посмотрел на их вечный источник шума. — Да понял я, понял, извините, — уже шепотом проговорил Жан-Пьер. — И как это случилось? — строгий взгляд египтянина теперь был направлен на Джотаро. Полчаса назад — Джо Джо, не мог бы ты подходить к людям с чуть менее грозным видом? Мы так долго будем искать того, кто подскажет нам дорогу, — заглядывая под фуражку, пытаясь уловить эмоции спутника, спросил Какёин, но услышав в ответ только раздраженное хмыканье, улыбнулся сам себе, оглядываясь в поисках новой жертвы этого убийственного взгляда. Увидев в переулке человека, розововолосый махнул Джотаро в извинительном жесте, как бы прося не вмешиваться, и побежал к незнакомцу, надеясь, что на этот раз удастся что-то разузнать. Куджо возражать не стал, прекрасно понимая — продолжать бессмысленные брождения по улицам времени нет. Достав пачку сигарет и намереваясь покурить, его внимание привлекла вспышка света сбоку. Как раз с той стороны, куда помчался… — Какёин! — откинув только что зажженную сигарету, Джотаро бросился по направлению к переулку, откуда теперь вместо света доносился громкий раздражающий хохот, — Какёин! — увидев на земле коричневые туфли и форменные темно-зеленые брюки, Куджо начал вести взгляд выше, наконец наткнувшись на розовую макушку, только вот необыкновенно маленькую по сравнению с обычной. Голова начала поворачиваться, открывая Джотаро милое детское лицо с наполненными ужасом светло-фиолетовыми глазами. Увидев всю эту картину, Куджо пришел в бешенство, тут же призывая Star Platinum, — Ублюдок, — последнее, что слышит враг перед шквалом «ORA». Настоящее время — Теперь ясно, но, — пришедший наконец в себя Джостар смотрел на маленького Какёина, который вернулся к уже полюбившейся ему цепи, — Он не может продолжать путешествие в таком состоянии, особенно с нами. Сколько ему сейчас? Три? — Мне четыре! — малыш вытянул вперед ладошку с загнутым большим пальцем и мило улыбнулся, глядя на старика. — Ого! Ты уже такой большой! — Польнарефф потрепал Нориаки по волосам, улыбаясь тому в ответ. — Ага! — малыш улыбнулся еще сильнее. — Хватит, — Джотаро рыкнул на француза, попутно закрывая Какёина от него плечом. Сейчас ему казалось, что лишь он один помнил, что этот четырехлетний мальчик является семнадцатилетним юношей, их товарищем и обладателем сильного станда, — Перед тем как отключиться, тот ублюдок сказал, что Какёин будет находится в таком состоянии два или три дня. За это время больше никаких изменений с ним не будет. — В таком случае ничего не поделаешь. Пара-тройка дней не так много, да и пока на нашем пути лишь города. В походных условиях жить не придется, — Джозеф направился к машине, намереваясь сесть за руль, — Если поедем сейчас, то к вечеру как раз доберемся до следующего… — Дед. — Что? — замерев у ручки двери, Джозеф посмотрел на своего внука, похожего сейчас, с ребенком на руках, на молодого отца. — Сядешь назад, Польнарефф поведет. — Что-о? Джотаро, это неуважение к своему дедушке! — простонал Джозеф на манер обиженной девицы. — Это меры безопасности, — Какёина заинтересовала эта небольшая перепалка. Он внимательно наблюдал, переводя взгляд с одного на другого, но не выпуская уже свою игрушку из рук. — Ну почему не ты превратился в милого ребенка? — разочарованно вздохнув, Джозеф кинул Польнареффу, который уже еле сдерживал смех, ключи и сел на пассажирское спереди. Как говорится «Ни нашим, ни вашим». У Джотаро этот жест вызвал раздраженную ухмылку. Он хотел было сказать что-то еще, но рука египтянина, легшая на плечо и подталкивающая его к машине заставила лишь цокнуть и сесть на заднее сидение. Какёина Джотаро посадил посередине: между собой и Абдулом, но впоследствии Нориаки все же забрался к нему на колени, продолжив играть с цепью. Куджо бы остановил его, привычно рякнув или кинув свой «убью»-взгляд, но слышать умилительные возгласы впереди сидящих было не так ужасно, как снова видеть испуганные, наполненные слезами светло-фиолетовые глаза.***
В город они приехали, когда от солнца на горизонте оставалась лишь тонкая золотая полоса. За время поездки им удалось узнать, что малыш Какёин ничего не помнит ни о стандах, ни о Дио, ни об их цели, да и причина, по которой он доверяет Джотаро заключается лишь в том, что тот, в глазах Нориаки, спас его от злого, страшного человека, а остальной компании он доверяет потому, что им доверяет Куджо. Хотя то, что четырехлетний мальчик не просит отвести его к родителям настораживает: все ли так гладко у него в семье? Сам же источник обсуждений, которому компания по пути прикупила одежды, ведь голый ребенок, завернутый в непонятно что вызвал бы много вопросов, что Крестоносцам было не нужно, да и самому Какёину так будет намного удобнее, сейчас мирно спал на сидении, куда Джотаро пересадил малыша, как только того начало клонить в сон. Он, конечно, не был против излишнего внимания к предмету своего гардероба, но держать его на руках, имея при этом альтернативу в виде достаточно удобного сидения машины, не хотел, хотя ему все же пришлось нести спящую тушку как только они доехали до отеля: Джозеф попросту не позволил своему внуку разбудить мальчика, обосновав это тем, что у того за сегодняшний день было и так много стресса. Собственно по этой же причине Джотаро поселили с Нориаки в один номер. «Он больше всех доверяет именно тебе» — было сказано дедом, на что Куджо пришлось лишь раздраженно вздохнуть и забрать ключ. Джостару-старшему достался одноместный, а Абдул и Польнарефф так же заселились вместе. Войдя в номер, Джотаро щелкнул выключатель, кинул их с Какёином сумки, которые ему также пришлось тащить на себе, куда-то в угол у двери и прошел вглубь комнаты. Она не отличалась практически ничем от всех предыдущих в различных отелях: две кровати, с тумбочкой у каждой, небольшой столик, на котором стоял телефон, окно с возможностью выхода на балкон и дверь, ведущая в ванную комнату. Куджо расправил одну из постелей, стоящую подальше от окна, и уложил на нее Нориаки, не забыв укрыть того одеялом. Выйдя на балкон, вдыхая прохладный, даже слишком, ночной воздух, Джотаро достал сигарету, закуривая. Он часто так курил в одиночестве, когда все уже спали, обдумывал прожитый день. Для всех Куджо всегда оставался холодной безэмоциональной машиной, стойко выдерживающей удары врагов, но за всей этой жесткостью все же скрывался живой человек, переживающий все плохие события жизни вот так: в одиночестве, с сигаретой в руках и взглядом в темное небо. Хотя, с момента начала путешествия, привычное времяпрепровождение Джотаро начал нарушать один человек. Как бы темноволосый не убеждался в том, что его извечный, теперь, сосед крепко спит, через пару выкуренных сигарет он замечал вьющуюся розовую челку рядом с собой. В первое время Какёин пытался говорить с Джотаро, но после того как он понял, что это дохлый номер, они просто стояли рядом, молча смотря вдаль и думая каждый о своем. Такая тишина не казалась им давящей, наоборот, в такие моменты между ними возникал какой-то уют и тепло, что вполне устраивало каждого. Сейчас, когда Джотаро обдумывал сегодняший день, прокручивая в большинстве своем момент нападения на Какёина и чувство почти рухнувшего сердца при виде разбросанной по земле одежды, сильно не хватало этой незримой поддержки и понимания своего первого за долгое время друга, который в виде ребенка мирно спал… — Джо Джо, — тихий детский голос заставил Куджо развернуться. В дверях стоял Нориаки, сонно потирающий глаза, — Что ты делаешь? — малыш вышел на балкон, ежась от внезапной смены температуры. Джотаро потушил уже третью по счету сигарету о бортик. — Тебе лучше зайти обратно в комнату, здесь холодно, — Куджо подошел к ребенку. Купленные рубашка и шорты хоть и подходили по погоде, но точно не спасали от поднявшегося, пробирающего до костей ветра. — Хорошо, — Какёин обхватил ладошкой пальцы Джотаро, идя за ним в номер, когда позади них сверкнула молния, сразу за которой опустилась стена дождя. Куджо быстро закрыл окно, не впуская сильный порыв ветра. — Ну и ну, — проговорил темноволосый, снимая фуражку. Он хотел было снять еще и гакуран, но хватка на его пальцах напомнила о присутствии кое-кого рядом. Джотаро опустил взгляд на малыша, все никак не отпускавшего его и второй рукой держащего край своих шорт, — Все нормально? — Да, все… — договорить ему не дал раздавшийся, кажется прямо в комнате, раскатистый гром, заставивший Нориаки вздрогнуть и зажмуриться. Куджо присел на корточки перед малышом, перехватив его ручку в свою крупную ладонь, что заставило Какёина слегка разомкнуть глаза. — Боишься? — темноволосый попытался заглянуть в них, но Нориаки только отвел взгляд в сторону. — Н-нет, — только и смог выдавить из себя розововолосый дрожащим голосом. Он выглядел так, будто за другой ответ Джотаро бы накричал? ударил? его. Куджо решил не лезть с расспросами и дальше, прекрасно осознавая что полный профан в этом, да и что даже без фуражки его взгляд не назовешь милым или сочувствующим. Решив для себя, что это возможно никогда не оставляющая Какёина гордость, Джотаро не нашел лучшего способа успокоить своего маленького друга, как просто потрепать того по голове, которую, к слову, почти полностью мог обхватить рукой. На удивление Куджо, такой жест сработал: Нориаки перестал дрожать и поднял взгляд, чуть улыбаясь. Но долго это не продолжилось потому, что уже через несколько секунд малыш снова вздрогнул, уже от звонка телефона. Это заставило Джотаро подняться с места и взять трубку, при этом выпустив ручку ребенка, что вызвало у того немного грустный взгляд, который темноволосый благополучно не заметил. — Да, — ответил на звонок раздраженным голосом Куджо. — Джотаро, — на другом конце провода раздался звонкий голос Джозефа, — Я узнал сейчас на счет грозы, говорят она продлится не менее двух дней, так что скорее всего мы не сможем выехать завтра. В общем есть шанс выспаться. Встретимся завтра в девять утра в ресторане на первом этаже. И да, не забудь что на тебе ответственность о нашем милом маленьком товарище! Спокойной ночи! — темноволосый никогда не мог остановить своего деда, когда тот начинал говорить, особенно по телефону, поэтому Куджо оставалось лишь вздохнуть и ответить в своей манере: коротко и ясно. — Понял. Спокойной, — он положил трубку, разворачиваясь к Какёину, который, по всей видимости, все это время внимательно всматривался в его спину, возможно, пытаясь уловить причину звонка, отчего Джотаро застал этот изучающий взгляд светло-фиолетовых глаз, в которых сейчас читался немой вопрос, — Дед звонил, — Куджо сделал паузу, убедившись, что Нориаки понимает, о ком он говорит, — Сказал, что гроза продлится несколько дней, — последнее слово заглушил новый раскат грома. Какёин резко повернулся в сторону окна, вновь начав мелко дрожать, — Ну и ну, — Джотаро вновь потрепал малыша по волосам, надеясь, что и на этот раз такой жест поможет, — Ложись. С громом невозможно что-то сделать. — Я знаю, — тихо, почти про себя сказал розововолосый. Куджо, лишь хмыкнув на это, направился к своей кровати, когда маленькие ручки схватили его за полы гакурана. Джотаро, развернувшись, вопросительно посмотрел на опустившего голову мальчика, — Джо Джо… Можешь… Ну… — было видно, что Какёину сложно сказать, то что он хочет: он мялся и медлил, но в конце концов кратко вздохнув, добавил, — Ничего, — и направился к своей постели. — Посидеть с тобой, пока не уснешь? — ответом на вопрос были распахнутые сияющие глаза и легкая улыбка. — Правда? — Джотаро, лишь хмыкнув, направился в сторону кровати малыша, который в свою очередь уже успел на нее забраться. Не то чтобы Куджо понимал детей, но он понимал Какёина, по крайней мере взрослую его версию, без слов. Этот гордый, скрывающий свои эмоции за маской вежливости, человек в большинстве своем общался языком тела, который Джотаро быстро выучил, ровно как и Нориаки его. На это у них было несколько молчаливых вечеров, проведенных на балконе. Выключив свет, Куджо сел на кровать, рядом с нырнувшим под одеяло ребенком, ненароком закрывая того от вспыхивающих время от времени за окном молний, выглядя в глазах Какёина неприступной, защищающей от всего стеной, чему мальчик был безумно рад. Да, от звука грома это не поможет, но так кажется, что этот оглушающий грохот никак не сможет коснуться его. Джотаро в душе не знал, как укладывать детей, тем более напуганных, поэтому он вновь потрепал малыша по волосам, надеясь, что тот не попросит Куджо рассказать сказку или спеть. К его счастью Какёин действительно не стал просить ничего подобного, а лишь перехватил руку темноволосого, сжимая ее своей несоизмеримо маленькой ладошкой. — Спокойной ночи, — Нориаки закрыл глаза, изо всех сил стараясь не обращать внимания на грохот за окном. — Спокойной, — Джотаро накрыл второй рукой ручку мальчика, слегка поглаживая ее. Вообще Куджо обычно не проявлял нежности. Заботу — да, хоть и в своеобразной манере, но нежность? Парень считал, что не способен на нее. Однако сейчас ему казалось это единственно верным решением. Джотаро не знал сколько он сидел так, но, убедившись, что мальчик крепко спит, аккуратно выскользнул из цепких пальцев, возвращаясь на свою кровать. — Ну и ну, — Куджо понял, что следующие несколько дней будут весьма странными.***
Когда Джотаро открыл глаза, часы показывали восемь утра. Давненько Куджо так не высыпался, хотя поначалу он не поверил вечно скачущим по циферблату стрелкам: в комнате было так же темно, как и несколько часов назад. Молнии не сверкали, гром не гремел, но дождь все так и лил непрозрачной стеной. Джотаро повернул голову в сторону соседней кровати и подскочил с места, когда никого на ней не обнаружил. — Какёин! — парень откинул одеяло, окончательно убеждаясь в отсутствии ребенка. Он уже направлялся к выходу из номера с точной целью поставить на уши весь отель, когда дверь ванной комнаты открылась. — Джо Джо? — Нориаки, держащий в руках полотенце посмотрел на своего друга, — С добрым утром! — малыш слегка улыбнулся. — Ага, — Джотаро показалось, будто весь его организм облегченно вздохнул, — Давно проснулся? — Не очень, — Нориаки улыбнулся еще сильнее, через секунду осознавая что произошло, — Прости, мне нужно было разбудить тебя. — Все нормально. Ты закончил? — парень кивнул в сторону ванной. — Ага, — мальчик отошел от двери, пропуская Джотаро. — Не выходи из номера без меня. — Хорошо, — Куджо коротко кивнул, скрываясь за дверью. Пока Джотаро приводил себя в порядок, он размышлял о ребенке. Вчера тот в основном молчал, лишь перебил деда насчет своего возраста. Остальную информацию парни из него долго и упорно вытягивали: Какёин отвечал односложно либо просто гхмыкал, даже во время вчерашней грозы, не заметь Джотаро дрожь в плечах мальчика, тот навряд ли бы что-то сказал. Но судя по сегодняшнему их разговору, Нориаки стал доверять ему еще больше, что очень на руку Куджо. Выйдя из ванной, Джотаро застал Какёина сидящим на своей кровати и играющим с цепью гакурана, который парень перед сном снял и кинул в изножье кровати. Заметив его, мальчик сразу же спрыгнул с постели, отходя на пару шагов от нее. — Прости, — Нориаки убрал руки за спину и опустил голову. Сейчас он был похож на маленького нашкодившего котенка, ждущего наказания. Джотаро хмыкнул и, подняв гакуран, одним движением надел его. Парня немного забавляла эта заинтересованность предметом своего гардероба, ведь даже Нориаки, в нормальной своей форме, частенько заглядывался на цепь. Джотаро даже превратил это в своеобразную игру «Успей посмотреть на лицо Какёина, пока тот не отвернется, заметив, что его спалили». Куджо не очень нравилось это длинное название, но так как об этой игре никто кроме него не знал, заморачиваться над названием получше тот не видел смысла. — Идешь на завтрак? — нацепив фуражку, Джотаро посмотрел на мальчика через плечо, кивнув в сторону выхода. — Ага, — Нориаки подбежал к Куджо. Парень протянул ему ладонь, дав возможность Какёину ухватиться за нее. Отчего-то ему подумалось, что мальчик захочет взять его за руку, и не прогадал: розововолосый действительно тут же схватился за большую теплую ладонь. В ресторан они спустились последними, но искать столик, за которым сидела остальная компания, не пришлось: громкий голос Польнареффа было слышно еще в вестибюле. — О, а вот и они! — француз отвлекся от рассказа увлекательной, судя по выражениям лиц Абдула и Джозефа, только для него, истории и приподнялся на своем месте, махая опоздавшим. Джотаро отодвинул один из свободных стульев, помогая Какёину сесть, — Вааа, Джо Джо, ты выглядишь так мило! — Польнарефф так издевательски-мерзко пропел эти слова, что Куджо стало не по себе, — Прям не похоже на тебя! — кинув на него грозный взгляд, темноволосый наконец занял свое место, пододвигая к себе и Нориаки меню, на что Жан-Пьер и Джозеф переглянулись и начали хихикать. Джотаро не ждал помощи от Абдула, который по всей видимости решил вообще не вмешиваться во все это, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как включить свое безразличие и не обращать на этих двоих внимания, глядя на бежевые страницы книги, ожидая, пока Какёин выберет что-то для себя. В целом этот день прошел довольно спокойно, чего действительно не хватало каждому. Вечные нападения владельцев стандов порядком измотали Крестоносцев, поэтому даже полдня отдыха для них было роскошью. За завтраком Джозеф предложил выехать после обеда, если дождь начнет успокаиваться, но все отложили эту идею, когда с улицы вновь донеслось громыхание. В добавок ко всему вновь поднялся сильный ветер, так что никто не то что ехать куда-то, выходить не горел желанием. Услышав гром, Джотаро метнул взгляд в сторону малыша, поражаясь тому, как тот держался: лишь вглядывался в свою, уже пустую, тарелку и сжимал края шорт. Куджо встал из-за стола и, сказав, что возвращается в номер, забрал и Какёина. Темноволосый не переставал удивляться гордости этого человека. Даже в столь юном возрасте Нориаки не мог позволить себе выдать свои слабости. Уже в комнате перед Джотаро встала задача: найти новый способ отвлечь ребенка от жуткого для него шума. Вспомнив, что взрослая его версия частенько что-то рисовала, Куджо предложил малышу-Какёину то же самое, сказав, что в его сумке должно быть все необходимое. Мальчик сразу загорелся желанием и принялся искать в портфеле альбом и карандаши. Пару раз в их комнату врывались Польнарефф с Джозефом, пугая малыша даже больше, чем гроза, предлагая веселье в виде бессмысленных, по мнению Джотаро, игр в «Я никогда не…» или покера на раздевание, но встречавшись с взглядом Куджо, убавляли свой пыл и оставляли его в покое. Уже ближе к вечеру в номер вошел Абдул, которому, по всей видимости, надоели пьяные выходки двух их самых веселых товарищей. Его разговор с Джотаро мог бы продлиться и дольше, если бы под дверью не начал скрестись француз, буквально умоляющий того вернуться в их комнату, ведь «Этот старпер забрал последнюю бутылку виски и свалил к себе» и теперь Жан-Пьеру было безумно скучно. После того, как Абдул покинул их номер, а гроза наконец начала утихать Куджо заметил, что Какёин уже практически спит на альбоме, который он за день изрисовал почти на половину. Джотаро взглянул на часы. Время на них уже перевалило за полночь, что было действительно поздно для маленького ребенка. — Если хочешь спать — ложись, — парень снял фуражку, проходясь рукой по волосам, чуть массируя кожу головы. — Ага, — Нориаки встал с кровати и, забрав полотенце, направился в ванную. Джотаро же, скинув гакуран, вышел на балкон выкурить вторую или третью за день сигарету. Обычно Куджо было плевать на окружающих и он в любом случае курил столько сколько хотел, но сейчас ему почему-то было противно от мысли, что мальчик хоть и не будет дышать самим дымом, но будет чувствовать запах табака. Холодный ветер и, теперь моросящий, дождь моментально вызвали у парня мурашки по всему телу, но Джотаро так было только лучше. Сегодня он заметил за собой, что скучает по Какёину. Да, он находился с ним в одной комнате весь день, но это было не то. Не было его спокойного голоса, его попыток заглянуть под фуражку, а именно заглянуть прямо в глаза, да даже этой чертовой, придуманной Джотаро игры всерьез не хватало. И особенно не хватало его сейчас рядом. Наверняка он сказал бы что-то в духе «Стоять так, под дождём, не лучшая идея, Джо Джо», но сам бы продолжал стоять рядом и ушел бы только тогда, когда Куджо докурил бы последнюю сигарету. Каким-то образом он всегда угадывал какая именно сигарета являлась последней. Так. Джотаро определенно надо было проветриться. Хотя долго стоять парень не мог: он все еще беспокоился за запах табака, поэтому выбросив один единственный окурок, темноволосый вернулся в комнату. Какёин уже вышел из ванны и сел на кровать. — Я выключу свет, ложись, — Джотаро подхватил свое полотенце и направился в душ, попутно решив щелкнуть выключатели, чтобы не заставлять малыша ждать его. — Хорошо. Спокойной ночи, Джо Джо, — Нориаки сонно улыбнулся, поудобнее устраиваясь на подушке. — Спокойной, — ударив по кнопкам, Куджо скрылся за дверями ванной. Наспех приняв душ, он на ощупь добрался до своей кровати и практически моментально провалился в сон.***
Проснулся Джотаро от светившего ему прямо в глаза солнца. Повернувшись на спину, парень услышал шорох и, решив, что Нориаки уже встал, сел на кровати, потирая лицо руками. — Доброе утро, Джо Джо, — мягкий ровный голос моментально вывел Куджо из полусонного состояния. Он резко повернул голову, убеждаясь в том, что ему не почудилось. На соседней постели сидел взрослый Какёин в привычной ему одежде и мило улыбался. — Д-доброе, — Джотаро пытался не выдать своего волнения, но его голос предательски задрожал, — Вернулся значит, — он возвратил самообладание, нацепив излюбленную безэмоциональную маску. — Вернулся? — юноша вопросительно смотрел на него, наклонив голову набок. — Не помнишь? — Какёин отрицательно покачал головой, — Тот ублюдок, у которого ты хотел спросить дорогу, применил на тебе станд, превративший тебя на два дня в четырехлетнего ребенка, — Джотаро казалось, что со стороны это слышится очень тупо, хотя кто знает какие еще станды встретятся на их пути. — Оу, — юноша опустил взгляд на пол, но тут же поднял, вновь улыбаясь, — И, что же, ты заботился обо мне эти два дня? Неужели что-то способно растопить твое сердце? Это безумно мило, — розововолосый начал смеяться, прикрыв рот рукой. — Завали, — бросил Джотаро, вставая с постели. Сомнений не было: этот Нориаки Какёин настоящий. Уже стоя в дверях ванной, парень решил ответить ему в той же манере, — Не думал, что ты боишься грозы. Ты выглядел таким беззащитным. Знаешь, мне ведь пришлось тебя успокаивать, — в Джотаро тут же полетела подушка, которая врезалась в успевшую закрыться дверь.***
На этот раз они спустились в ресторан первыми и, просидев достаточно долгое время в ожидании остальных, решили что единственными. Нориаки сильно это беспокоило, и он постоянно оглядывался на дверь. — А если на них напали? Мы уже давно находимся в этом отеле, если люди Дио встретили нас в предыдущих городах, они могли предугадать наш путь и… — Единственное, что на них напало — похмелье. Дед скорее всего даже не проснулся, а Абдул, после вчерашнего концерта Польнареффа, выслушивает сейчас как тому хреново. Успокойся, — после резкого ответа, Какёин перестал суетиться, но периодически все так же поглядывал на дверь. И на другие столы. И в сторону кухни. И вообще куда угодно, но не на Джотаро. Он избегает его? Бред. С чего бы? Встревожен из-за того, что на него тогда напали вот так запросто? — Как вернемся в номер, позвоним им, — Куджо решил не обращать на мельтешения друга особого внимания и вернуться к своему завтраку. Все же у того из жизни выпало два дня, мало ли что сейчас в голове творится. Но по возвращении в комнату и даже после звонка, позволившего убедиться, что с остальными все в порядке, насколько это возможно после выпитого ими алкоголя, Какёин вести себя странно не перестал. Он делал все, чтобы как можно меньше оставаться с Джотаро наедине. Сначала он постоянно выходил на балкон, говоря, что в номере слишком душно, но как только Куджо решал вспомнить их совместные вечера и выходил к нему под предлогом покурить, тот быстренько сваливал обратно в номер, говоря, что замерз. Затем он сходил к остальным, чтобы «Рассказать, что я в норме и мы можем выдвигаться.». Потом он просто выходил размяться и прогуляться по отелю. Джотаро подобное поведение начинало напрягать. Парень пытался подловить его, чтобы хотя бы узнать причину, но все эти разы Нориаки цеплял на себя свою самую вежливую и самую неискреннюю улыбку, с помощью которой он обычно общался со всеми, но точно не с ним, и снова сбегал. Даже на ужин они пришли по отдельности, ведь Какёин сказал, что хочет сначала немного подышать свежим воздухом, а на предложение Джотаро прогуляться вместе, тот яро отнекивался и Куджо пришлось сдаться. Ужинать они пошли, когда солнце уже село, отчего по всему отелю был включен свет, а сам ресторан от этого преобразился. Похожее на золото свечение безумно подходило антуражу заведения. Вчера они этого не увидели, ведь заказывали еду в номер: все вместе они бы не собрались из-за уже изрядно подвыпивших товарищей, а спускаться лишний раз с ребенком Джотаро не хотел, но теперь стало видно, что такое освещение было неотъемлемой частью ресторана, раскрывающей все задумки интерьера. За ужином компания обсуждала завтрашний выезд и дальнейший их маршрут, способный помочь хотя бы немного наверстать потраченное время, иногда прерываясь на попытки остановить постоянно извиняющегося Какёина и объяснить тому, что задержались они только из-за грозы. — Все же хорошо, что мы не выехали сегодня, башка до сих пор трещит, — Польнарефф прижался к прохладной столешнице. — Ну судя по тому, как ты бился вчера затылком о стену, пытаясь вытащить Абдула из нашего номера, не удивлюсь, если она продолжит болеть и завтра, — как бы невзначай бросил Нориаки, отпивая из своего стакана. — Что-о? — француз поднял голову, жмурясь от тупой боли, возникшей от слишком резкого движения, — Не было такого! — Было, — все так же ответил юноша. — Вот именно, было, Ка-кё-ин, — внезапно подавший голос Джотаро моментально приковал к себе внимание, хотя он сам сейчас не видел никого, кроме поперхнувшегося юноши, который, откашлявшись, испуганно глядел, как бирюзовые глаза парня темнеют, говоря о том, что тот очень зол. — Я пойду, спасибо за ужин, спокойной ночи, — Нориаки вскочил с места и рванул в сторону выхода. Проводив взглядом своего друга до двери, давая тем самым тому небольшую фору, Куджо поднялся из-за стола. — Я тоже пойду, — услышав только неуверенное «Окей» непонятно от кого именно, Джотаро направился в номер. Он знал, что Какёин побежал именно туда, ведь больше все равно было некуда. Распахнув дверь в комнату, Куджо увидел, что номер освещает только легкий лунный свет, который практически с этим не справляется. Юноша решил так отсрочить все, что с ним произойдет? Ну что ж. Джотаро решил подыграть. Закрыв за собой дверь на ключ, чтобы его «добыча» точно никуда не сбежала, Куджо шагнул в комнату, осматриваясь по сторонам. В паре укромных мест: углах около кроватей и около окна, рядом со шторами, парень свою цель не нашел и, развернувшись, направился в единственное непроверенное — ванную. Бесцеремонно врубив в ней свет, потому что в кромешной темноте искать было не интересно, Джотаро нажал на ручку на удивление открытой двери и прошел внутрь. Нориаки сидел у стены, притянув к груди колени, пряча в них свое лицо. — Какёин, — юноша вздрогнул от грозного голоса друга. Он точно знал, какой у Джотаро сейчас был взгляд: холодный, пронзающий тысячами игл. С таким взглядом обычно он расправлялся с врагами. У Куджо почему-то при виде Нориаки, такого напуганного? расстроенного? защемило сердце, и парень немного успокоился, — Почему не сказал, что помнишь? — уже мягче спросил Джотаро. Ответа вновь не последовало. Вздохнув, темноволосый опустился рядом, прислонившись затылком к стене. Куджо не знал, что еще спросить. В его сценарии, который он придумал, по пути к номеру, парень просто стоял и зло смотрел, пока Какёин судорожно оправдывался, объяснял причины и постоянно извинялся. Конечно, Джотаро понял бы все в самом начале речи друга и сразу же его простил, затем вышел бы покурить, куда за ним, естественно, вышел бы и Нориаки и все вернулось бы на круги своя. Но в сложившейся ситуации он попросту не знал, что ему делать. Поговорить? Бесполезно. Он не знает, о чем, да и юноша не отвечает. Подбодрить, сказав, что понимаешь? Бессмысленно, ведь он ничего не понимал. Поэтому Джотаро продолжал просто сидеть рядом, ожидая, когда Какёин хотя бы немного придет в себя. — мне… Абдул рассказал, — вдруг Нориаки подал голос. Джотаро повернул голову, глядя на друга. — Это могло бы сработать за столом, — Какёин судорожно вздохнул. У него что, уши покраснели? Кажется, наверное. — да, — Нориаки прижал колени еще сильнее, видимо пытаясь совсем исчезнуть. Джотаро только сейчас понял к чему это все было. Мысленно ударив себя по лицу, он распрощался с возможностью вырулить из этой ситуации максимально безопасно. Что ж. Накосячил — разгребай. — Знаешь, — Джотаро отчаянно, наверное впервые в жизни, пытался подобрать слова, чтобы это выглядело как серьезное намерение успокоить и завязать разговор, а не жалкая попытка того же, — Когда, после атаки того ублюдка, я увидел не тебя, сражающимся, а только твою одежду, подумал, что ты погиб. Паршивое чувство. Но заметив это, — парень положил руку на макушку друга, чуть взъерошив копну розовых волос, — Стало как-то… Легче что ли. Ты был жив, и меня это радовало. — хватит… — А во время грозы, когда увидел, как тебе было страшно, готов был сделать все, чтобы прекратить это. Наверное, со стороны это выглядело не так? — хватит. — А потом… Хоть ты и был все время рядом, мне стало не хватать тебя. Твоих колкостей, — Джотаро прикрыл глаза, вспоминая свои чувства за последние два дня, — Твоего внимательного взгляда, твоей улыбки и… — я люблю тебя, — донеслось до Джотаро на середине слова. Он посмотрел на Нориаки… Как обычно. Будто это была повседневная их фраза. Тонкая, последняя нить, удерживающая тяжелый груз внутри Куджо, оборвалась, даруя облегчение. Сердце пропустило удар. И еще один, когда ладонью, все еще лежавшей на голове юноши, он почувствовал, как тот дрожит, а до ушей донеслось тихое всхлипывание. Джотаро пересел так, чтобы оказаться напротив Какёина. Обхватив лицо юноши ладонями, он заставил того поднять голову, отчего Нориаки пришлось теперь закрываться руками. — Какёин, — нежный, насколько на это мог быть способен Джотаро, голос пытался достучаться до юноши, который сейчас захлебывался своими словами. — Я… про… Прости меня! Я не хотел, чтобы кто-то знал, чтобы ты знал! Я пы… Пытался скрыть свои чувства! Это даже начало получаться! Но эти два дня ты был со мной таким заботливым и милым… Я не могу забыть об этом! Думал, что если скажу, что ничего не помню, станет легче, ведь вы не будете напоминать мне об этом. Ты не будешь! Но сейчас я… Прости! Все что ты делал, что говорил сейчас. Я не смог сдержаться! Пожалуйста, забудь! Ударь меня, если хочешь, но, прошу, забудь обо всем, что я сказал! — Куджо лишь смотрел, как катятся слезы по щекам Нориаки, слушал, как местами его голос срывался и чувствовал, как его сердце сжимается с каждым сказанным словом. Джотаро обнял его. Ничего не говоря. Просто прижал к себе как можно крепче, одну руку запуская в розовые вихры, другой гладя спину. Какёин бормотал извинения в плечо Джотаро еще какое-то время, постепенно успокаиваясь. Еще через несколько минут Куджо почувствовал, как руки Нориаки неуверенно обнимают его в ответ. Подождав еще немного, парень ослабил хватку, заглядывая в лицо юноши. Тот отводил заплаканные глаза, явно смущаясь своего вида и недавнего поведения. Джотаро легко улыбнулся и, вновь беря лицо Какёина в ладони, начал целовать лоб, веки, проводить языком по еще влажным и таким соленым щекам, касаться кончика носа Нориаки и опять целовать. — Джо Джо, что ты делаешь, — Какёин, на самом деле таявший от всего этого, чуть отпрянул от снова потянувшегося ко лбу Куджо. — Пытаюсь показать тебе, что я не хочу забывать все, что произошло, — пронзительный взгляд ясных бирюзовых глаз заставил сердце Нориаки совершить кульбит и рухнуть вниз. — Спасибо, — единственное, что юноша успел сказать, перед тем, как его губы накрыли другие, такие горячие и так давно желанные. Джотаро целовал мягко, все еще пытаясь успокоить своего, теперь, возлюбленного, проводил пальцами по чувствительному месту за ушами, чуть щекоча. Он хотел показать Какёину, что принимает его, его чувства и что готов отдать ему не меньше. Когда парень чувствует, как Нориаки обнимает того за шею, придвигаясь ближе, и начинает неумело, до сих пор с некой опаской отвечать на поцелуй, Куджо решает действовать напористей: проводит языком по губе, вызывая этим рваный вздох у юноши, и, пользуясь возможностью, скользит им во внутрь рта, обводя ряд зубов, щекоча небо и внутреннюю сторону щек и, наконец, оплетая язык Какёина своим. Тот сладко мычит в ответ и начинает дрожать, когда Джотаро опускает одну руку на его талию, а вторую на бедро, приподнимая, усаживая к себе на колени так, что теперь Нориаки был чуть выше Куджо, что позволяло тому еще сильнее вдавливать розововолосого в стену. Они разорвали поцелуй, когда обоим начало не хватать воздуха. Джотаро смотрел на своего возлюбленного, поражаясь, как тот красив сейчас. Затуманенный взгляд, растрепавшаяся челка, красные щеки, тяжелое дыхание — все это заставило незримую спираль внизу живота парня затянуться сильнее. Он скинул и так норовившую упасть фуражку и припал губами к бешено пульсирующей жилке, начиная затем блуждать по всей шее, целуя либо слегка прикусывая нежную кожу. Какёин зарылся пальцами в угольно-черные волосы, запрокинул голову наверх, открывая Джотаро больше пространства, но этого Куджо было мало. Его руки потянулись к воротнику гакурана, так сильно мешавшего ему сейчас, и начали расстегивать его, обнажая шею все больше и больше. Нориаки тихо застонал, когда парень, отвлекшись на верхние пуговицы рубашки, открывая для себя сильно выпирающие ключицы, продолжил расправляться с форменным пиджаком. Лишняя часть одежды была отброшена в сторону, куда тут же полетел и гакуран Джотаро, звонко ударив цепью о плитку. Припав, наконец, к изгибу шеи, Куджо позволил себе оставить там багровый засос. Парень понимал, поставь он метку на неприкрытом участке кожи, у остальной компании возникли бы вопросы, которые этим двоим точно были ни к чему. Джотаро хотел продолжить ставить отметины, когда его голову запрокинули наверх и впились в губы. Куджо ухмыльнулся, втягивая Какёина в новый более страстный поцелуй, проходясь ладонями по его бедрам, задирая его одежду, оглаживая живот, поднимаясь выше, чуть царапая ногтями ребра, переходя на спину и спускаясь ниже, к пояснице. Нориаки же лишь сжимал плечи Джотаро и оттолкнул его, когда парень продолжил расстегивать рубашку. — Джо Джо, подожди, — Какёин держал его на расстоянии вытянутых рук, пряча лицо за челкой. — Что случилось? — Джотаро положил руки чуть выше колен юноши, медленно поглаживая, поднимаясь ладонями только до середины бедра, — Я слишком напираю? — Н-нет… Просто я не хочу, чтобы ты, ну… Заставлял себя. Если тебе противно, то… — Нориаки застопорился на середине слова, не в силах произнести и звука — глаза напротив него прожигали юношу яростью. — Какёин, по-твоему, мне плевать, с кем делать подобное? — Джотаро до боли сжал бедра розововолосого, заставляя того шипеть. — Нет, но… — Тогда молчи и слушай. Ты намного лучше, чем думаешь, и то, что я делаю, то что происходит между нами сейчас, не из жалости к тебе. Будь на твоем месте кто-то другой, то уже давно бы получил по морде и отправился в больницу. Я думал, что ты понял это, но видимо придется сказать: я люблю тебя, Нориаки. Еще не так сильно как ты меня, я понял свои чувства гораздо позже тебя, но это не значит, что я не смогу полюбить так же, — тот факт, что Куджо задумался о том, что ему нравится Какёин, только сегодня, он решил опустить. Глаза юноши налились слезами, и тот, опустив голову, потянулся к парню. — Прости, — прошептал он, припадая к шее Джотаро, проводя губами по кадыку, целуя за ухом, одновременно зарываясь носом в волосы, опускаясь к ямке ключиц, прижимаясь лбом к груди Куджо. В глазах парня он выглядел, как ластящийся кот. Джотаро улыбнулся этой мысли, подхватил Какёина под бедра, вызвав у того слишком милое «Ах», и встал с пола, направляясь в комнату. Опустив Нориаки на кровать, он навис сверху. — Не против продолжить? — Не против, — юноша улыбнулся, наверное, первый раз за вечер, — Только вот, — он перевернул их с Джотаро, теперь седлая его бедра, — Теперь моя очередь позаботиться о тебе, — Нориаки наклонился, заманивая Куджо в поцелуй. Парень решил поддаться напору возлюбленного, позволив тому хозяйничать во рту, но не смог сдержать смеха. — Ты серьезно пытался применить свои «Rero-rero» штучки? — Завали, — Какёин выпрямился, поворачивая голову в сторону, показывая всем своим видом, что обиделся. — Ну и ну, — Джотаро положил руку на его затылок, притягивая, вновь целуя. Куджо провел языком вдоль чужого, обхватил его, перетягивая к себе, обвел вокруг, прошелся по нему губами, посасывая, чуть подразнил, касаясь только кончика, углубил поцелуй, доставая чуть ли не до корня. Остановился он только, когда Какёин уже тихо постанывал и начинал тереться о него пахом, — Теперь понял? — Джотаро глядел в вновь затуманенные глаза, улыбаясь. — Сам напросился, — голос Нориаки приобрел хрипотцу, сильно идущую в разрез с его обычным — ровным и мелодичным. Он слез с Джотаро, ложась между его ног, пытаясь дрожащими пальцами расстегнуть, как на зло, два ремня, прилагая все силы, чтобы выглядеть при этом максимально гордо. Разобравшись наконец со всевозможными застежками, Какёин приспустил брюки Куджо вместе с бельем, высвобождая крупный налитый кровью член. Сглотнув от волнения и ожидания, ну точно не такого, размера, юноша зыркнул на парня как можно более победным взглядом и, заправив мешавшую челку за ухо, широко лизнул его, вызывая у Джотаро рваный вздох. Какёин обхватил рукой член, пару раз проходя по нему вверх-вниз, и, все-таки решившись, вобрал головку в рот. Ему стоило больших усилий не задевать нежную плоть зубами. Немного привыкнув к размеру, Какёин начал медленно опускаться так глубоко, насколько сейчас позволяла его глотка. Когда подступающий рвотный рефлекс заставил юношу остановиться, он начал поднимать и опускать голову, посасывая плоть и помогая себе рукой. Нориаки вполне быстро приноровился, теперь иногда выпуская член полностью, целуя головку, с нажимом проводя по ней языком, проходясь им по всей длине, опускаясь к яичкам, по очереди посасывая их. Особенно юношу мотивировали стоны Джотаро и его рука, зарывшаяся ему в волосы и немного помогающая с темпом и направлением. — Если не прекратишь, я кончу тебе в рот, — Куджо чувствовал подступающую разрядку, отчего потянул Какёина за волосы, пытаясь его остановить, но юноша свободной рукой перехватил ладонь Джотаро, переплетая пальцы и отводя ее в сторону. Нориаки начал быстрее двигать рукой, ртом задержавшись на головке, постоянно облизывая и посасывая ее, — Черт, Какёин, — с низким гортанным стоном, содрогнувшись, парень кончил. Юноша поднял голову и, вызывающе глядя на Куджо, нарочито громко проглотил все, что излилось в его рот, после этого пошло облизнув губы, — Ты! — Джотаро дернул Какёина на себя за ворот рубашки, снова переворачивая их, подминая его под себя, одновременно вытряхивая его из ненужного куска ткани, отправляя в след за ним и всю свою одежду. Куджо припал к груди своего возлюбленного, покрывая эту часть тела болезненными засосами и оставляя синяки от укусов на плечах. Его руки нащупали соски юноши, начиная пощипывать их, задевать ногтями, надавливать, а после, когда под ключицами не осталось живого места, к рукам добавились еще и губы вместе с языком, которые превратили все это в персональную пытку для Нориаки Какёина. Он извивался, поддаваясь навстречу ласкам, выгибаясь в спине, давая возможность Джотаро пройтись пальцами вдоль позвоночника, задерживаясь между лопатками, где, благодаря удаче Куджо, тот нашел чувствительную точку. Какёин прижимал ногами парня ближе к себе, потираясь пахом о его бедро. Он пытался дотянуться руками до брюк, ставших ему тесными, за что получил болезненный укус. Оставив спину Нориаки в покое, Джотаро сам потянулся к ремню, медленно расстегивая его, как бы случайно задевая выпирающий бугорок. Когда Какёин остался полностью обнаженным, Куджо вновь поцеловал его, обхватывая рукой, сочащийся смазкой член, водя ей вверх-вниз, медленно, затем ускоряясь до бешенного темпа и резко снова замедляясь, доводить до головки, обводить ее большим пальцем, надавливая на уретру, опускать вниз, зажимая у корня; губами вновь возвратиться к истерзанной груди, нежно зализывая все оставленные метки… Когда Какёин с протяжным стоном кончил себе на живот, Джотаро поднялся над ним, осматривая свою работу: еще не отошедший от оргазма, прикрывший глаза, с разметавшимися по подушке волосами и багровеющими отметинами… Куджо ошибался, думая, что видел предел красоты возлюбленного: сейчас он выглядел в сто, нет, в тысячу раз прекраснее, чем тогда, прижатый к кафельной стене. — Не думай, что мы закончили, — Джотаро нагнулся к юноше, шепча ему прямо на ухо, одновременно шаря рукой на тумбе, пытаясь нащупать то, что он присмотрел как только оказался на кровати. Даже в путешествии Какёин ухаживал за кожей, из-за чего наличие у него жирного крема было не удивительным. Наконец, найдя нужный тюбик, Куджо поднес его поближе к лицу Какёина, — Можно? — тот кивнул в ответ, и Джотаро, открутив крышку, выдавил немного крема на пальцы, распределяя его по ним. Положив тюбик обратно, Куджо поднес руку ко входу, начиная надавливать одним пальцем на колечко мышц, потихоньку проталкивая его внутрь, останавливаясь каждый раз, когда Нориаки шипел и вцеплялся в его плечи. Когда один палец был полностью внутри, парень начал разминать стенки, сгибая его и двигая взад-вперед, постепенно добавляя и второй. Введя третий палец, Джотаро наткнулся на точку, заставившую Какёина громко застонать, выгнувшись, и потянуться руками к шее парня, обнимая его. — Джо Джо… Пожалуйста, — Нориаки шептал жалостливым голосом, умоляя Куджо сделать нечто большее. Джотаро наспех пару раз еще провел пальцами внутри и вынул их с пошлым чавканьем. Вновь взяв многострадальный крем, он нанес его на свой член и, растерев по всей длине, подставил головку ко входу, начиная толкаться плавными движениями, стараясь нанести Какёину как можно меньше боли, что не особо помогало: юноша сжался, отчего и колечко мышц плотно обхватило наполовину вошедшую головку, не давая парню двигаться дальше. — Больно? — Джотаро нагнулся к Какёину, целуя щеки, нос, губы, пытаясь расслабить его. — Нормально… Просто… Дай мне время, — Нориаки пытался дышать ровно, отдаться нежным ласкам Куджо, чтобы забыть о боли. Через несколько минут юноша сам подмахнул бедрами, давая Джотаро понять, что он может продолжать. Теперь парень был осторожнее и останавливался, казалось, на каждом миллиметре, постоянно спрашивая Какёина о его самочувствии и легко целуя его везде, где мог дотянуться. Когда член оказался полностью внутри, Джотаро качнул бедрами немного назад, пробуя войти в худое тело под ним чуть резче. От этого Нориаки вскрикнул, и Куджо хотел пока оставить эту затею, но неуверенное «Еще» ему не позволило. Пробуя толкаться все резче, все размашистее, парень чуть сменил угол, вновь натыкаясь на комок нервов, вызывая у возлюбленного полувскрик-полустон. Пройдясь по этому месту еще раз и убедившись в своих догадках, Джотаро начал толкаться только туда, уже выходя из Нориаки полностью и входя так резко, что кровать под ними качалась в такт движениям парня, ударяясь изголовьем о стену. Какёин же не знал куда деться от переполнявших его чувств. Он комкал простынь, сдавливал ногами бока Джотаро, царапал его спину и стонал так, что, кажется, завтра на них придет жалоба от соседних номеров, но кого это волнует, особенно сейчас? Джотаро обхватил его член рукой и начал надрачивать его в такт движениям, что долго не продлилось: Нориаки кончил, плотно обхватив Куджо изнутри так, что тот сам еле сдержался. Но еще несколько размашистых толчков позволили плоти юноши вновь налиться кровью. Какёин сходил с ума, постоянно вскрикивая имя Куджо, прося его не останавливаться. Толчки становились все быстрее, глубже, грубее. Джотаро уже рычал над ухом Нориаки, этим только подталкивая того к очередной разрядке, которая не заставила себя долго ждать. Какёин сам потянулся к своему члену, водя по нему рукой, пытаясь угнаться за бешеным темпом Куджо, надавливая на головку и наконец, содрогаясь, вновь изливаясь, заставляя плотно сжатыми мышцами вслед за ним, прикусив плечо Нориаки до крови, кончить и Джотаро. Выскользнув из обмякшего тела, Куджо повалился рядом, тяжело дыша. — Прости, я не хотел внутрь, — глядя в такие уставшие, но такие счастливые глаза, прошептал парень. — Ничего, — Какёин широко улыбнулся, — Если поможешь дойти до ванны, считай ты прощен, — хмыкнув, Куджо поднялся с кровати, беря на руки своего возлюбленного и направляясь в душ.***
— Как думаешь, — запах шампуня от розовых волос щекотал нос Джотаро. Какёин разлегся у него на груди, одной рукой переплетая пальцы с ладонью Куджо, лежавшей у него на талии, а другой обнимая парня, — Как долго завтра Джостар-сан будет причитать по поводу ночного шума? — Нориаки улыбался, глядя куда-то перед собой. — Так же долго, как Польнарефф будет шутить над этим, — Джотаро оглаживал свободным большим пальцем бок Какёина, вторую руку положив на его плечо. — А если они догадаются, что это мы? Если завтра я смогу хотя бы стоять — это уже будет прогресс, — Нориаки взглянул на Куджо, сейчас, явно раздраженного вопросом, хмурившего брови. — Плевать, если догадаются. Меня не волнует их мнение. А ты. Если надо до машины я донесу, — хмыкнув, Какёин шепнул «Спасибо», тут же проваливаясь в сон, оставляя Джотаро наедине со своими мыслями. Парень думал, что, оставшись один на один с самим собой, его мир перевернется с ног на голову от осознания всего произошедшего за один вечер, но к его удивлению на душе было спокойно, будто ничего не произошло, будто так и должно было быть и было всегда. Сейчас он хотел скорее спасти мать и вернуться домой со своим любимым человеком, с которым бы прожил счастливую жизнь, но его разум требовал поскорее отключиться, от чего, с мыслями о прекрасном будущем, Джотаро погрузился в сон.