Призвание — ублажать женщин и натирать задницу Геральта

Ценить начинаешь, когда теряешь. Насколько бы эта фраза ни являлась тошнотворно мерзкой и заезженной, она, черт возьми, была правдой. Именно после того злосчастного дня Геральт оценил весь смысл этих слов. После дня, когда он прогнал Лютика. Что он ему наговорил? Он уже не помнил, но вряд ли это были приятные слова. Как бы то ни было, горевать об утрате или уходе человека, пусть даже столь надоедливо прекрасного, – не самое подходящее хобби для ведьмака. Трактир – однозначно идеальное место для долгих размышлений и глубоких самокопаний, а кружка хорошего темного эля – что ни на есть лучший спутник. После Лютика. Несчастная кружка с громким хлопком опустилась на деревянный стол, и в то же мгновение кто-то, устало пыхтя, словно после долгой пробежки по всем королевствам, плюхнулся на скамейку перед Геральтом. Легкий аромат чего-то свежего и ужасный наряд, сплошь сшитый из золотистых тканей, – здесь даже думать не требовалось. Геральт лишь пытался сдержать улыбку, ведь он не хотел терять статус бесчувственного Белого Волка. Кто бы мог подумать, что его холодное, затвердевшее мрачное сердце способно растаять всего лишь при виде какого-то смазливого трубадура, по совместительству бабника. – Фух! – Лютик вздохнул, пытаясь вытащить из-за пояса свою лютню. – Не поверишь, что со мной произошло сорок минут назад. Меня пытался убить альгуль! Отвратительное существо, скажу тебе. Он вел себя, точно они не ссорились и не расставались на долгие месяцы. Геральт выпустил коронный полу-хрип, полу-рык; уголок губы дернулся. – По легендам, альгули питаются трупами, – заметил охотник. Лютик театрально закатил глаза и неопределенно махнул рукой: – Что? Я просто лежал и спокойно дышал, это ведь не значит, что меня можно принять за труп? Какое-то время они молча разглядывали друг друга, и оба, вероятно, думали об одном и том же. Однако будучи человеком очень терпеливым и крайне спокойным, Лютик не выдержал и взял слово. – Так что, теперь Йеннифер натирает твой зад ромашкой? – спросил он, ухмыльнувшись. Ведьмак пожал плечами. – Хотелось бы, чтобы это вновь был ты. Бард резко встал со своего места и с энтузиазмом потер руки. Он размял пальцы, похрустел шеей и распрямился, выражая полную готовность начать процедуру прямо здесь и прямо сейчас. – Говорила мне мама, что когда-нибудь я найду свое призвание, – бард широко улыбнулся. Беловолосый воин кашлянул в кулак и тоже встал на ноги. – Ну и? Нашел? – О да! Мое призвание – ублажать женщин и натирать твою задницу. Геральт подумывал, стоило ли ему схватить друга за шкирку и скорей потащить в палатку, но Лютик уже повис на шее ведьмака и, напевая типичную раздражающую частушку прямо в ухо мужчины, сам повел его к выходу.

хХх

Стоило им только переступить порог, как оба вцепились друг в друга мертвой хваткой. Рука Геральта тут же скользнула под рубашку менестреля, к самому низу живота. – Какой твердый, а я тебя еще даже не трогал, – довольно хмыкнул он. К удивлению воина, Лютик впервые в жизни не нашел никакого остроумного словечка для ответа, он лишь бессвязно промычал что-то нечленораздельное и откинул голову назад. Ноги его начинали подрагивать, тело пробивало безумное желание. От грубых прикосновений Геральта барда бросало в жар, и сквозь пелену возбуждения он понял, что уже истекает смазкой. Горячие губы Волка с силой впились в оголенную шею мужчины, а пальцы жадно мяли то ягодицы, то член. Лютик извивался, двигался и крутился, предвкушая самый яркий оргазм в своей жизни. Геральт казался ненасытным зверем, но Лютик не возражал; все, что ему сейчас оставалось, так это посильнее раздвинуть ноги перед своим героем. Глядя на покрасневшие скулы, прикрытые глаза и приоткрытый рот барда, Геральт из Ривии возбужденно размышлял, что абсолютно точно готов выебать этого несносного мальчишку до потери пульса, пока из глаз не брызнут искры. Он хотел, чтобы Лютик понял, с кем связался. Геральт желал отыметь трубадура жестко и кончить столь бурно, чтобы тот позабыл о существовании женщин, как о средстве удовлетворения своих физических потребностей. Пока из Лютика по-прежнему текла прозрачная вязкая жидкость, Белый Волк уже успел скинуть с себя оставшуюся верхнюю часть одежды и приспустить кальсоны, достав каменный стояк. Лютик все также покорно полулежал на несчастном небольшом столе и стонал. Его член упирался в бортик и болезненно пульсировал, настойчиво желая, чтобы к нему прикоснулись. Геральт же просто желал поскорей войти в этого красавца. Прошло пару секунд, прежде чем болтливый поэт, наконец, почувствовал что-то внутри себя, однако это было что-то… странное? Чужое? Он недовольно заерзал, пытаясь избавиться от незнакомых прикосновений, но ведьмак сильной рукой уложил его обратно на стол. – Бог ты мой! – глаза Лютика внезапно расширились; к нему пришло осознание. – Ты все же купил эту чертову пробку у того шарлатана? Поверить не могу, Геральт! Ты… Изо рта Лютика потекли ругательства, не самые лестные замечания, драматические вздохи и междометия. Его скорей следовало заткнуть, и Геральт не нашел лучший способ сделать это – решение само к нему пришло. Мужчина вставил округлый и не слишком длинный предмет в тело молодого человека до самого конца, а потом медленно стал крутить его внутри. Рот Лютика все равно не закрылся, но теперь оттуда вырывались лишь громкий стон и слабые похныкивания. Геральт продолжал развлекаться с пробкой, даже когда Лютик уже не мог связно вымолвить его имя. – П…пожа…луйста, – бард хныкал и дергался. Свободная рука Геральта вновь стала поглаживать гениталии Лютика, а губы оставляли влажные дорожки на белой мягкой коже барда. Даже когда Лютик горячо кончил в руку воина, его член не успокоился. За одним оргазмом последовал другой. Геральт удивленно хмыкнул и присел. Ноги парня все еще были мокрыми; Волк прильнул к ним своими губами, принимаясь целовать и вылизывать дорожку из вязкой жидкости. Ни один миллиметр кожи не остался сухим, неисследованным. Лютик продолжал что-то шептать и, по всей видимости, молиться, зарываясь пальцами в белые локоны мужчины. Когда Лютик, задыхаясь и захлебываясь собственной слюной, издал протяжный стон, Геральт встал и, взяв руку трубадура, дал ему коснуться своего члена. – Да… у тебя же… камень, черт! – Лютик попытался издать смешок, но едва не поперхнулся воздухом, встретившись с безумным взглядом Геральта. Они оба были потные, мокрые от спермы, но каждому хотелось еще больше и больше. – Мне… тесно, – взмолился Лютик, сильнее выгнув задницу. Казалось, пробка скоро сама вылетит. И словно вспомнив об игрушке, Геральт резко развернул Лютика к себе спиной, и в одно мгновение пробочка вылетела из тела парня, упав куда-то под ноги. Лютик шикал, царапая ногтями деревянный стол, который после, скорее всего, перестанет иметь вид нужного предмета мебели. Геральт приставил свою крупную головку ко входу, и задница Лютика буквально сама поглотила ее. Кажется, никого из них уже не заботила смазка, хотя в походной сумке Лютика наверняка валялась небольшая бутылка оливкового масла. Этот хлопец был довольно расчетливым и осмотрительным. Со стола упало пару тарелок, разлетевшись на множество осколков. Парень кричал, срывал голос под Белым Волком, но просил его не останавливаться. Мужчина нагнулся к самому уху барда и прошипел, грозно скалясь: – Отныне я запрещаю тебе возбуждаться от кого-либо, кроме меня. И кончать ты сможешь только подо мной. Ты мой. Только мой. Зарычав, он схватил парня за волосы и притянул к себе, то ли чтобы оставить засос на шее, то ли чтобы укусить. Лютик бился в колоссальных конвульсиях, его трясло, точно во время припадка, он кончал. Глаза закатились так, что остались видны только белки. Геральт обхватил руками шею парня и стал ритмично двигаться, издавая смачные звуки шлепков. Лютик едва стоял на ногах, ослабленными руками придерживая свое дрожащее тело и заливая спермой стол, пол, собственные ноги. Последнего оргазма они достигли почти одновременно, обливаясь потом и выкрикивая непонятные вздохи. Геральт отпустил Лютика, и тот от неожиданности и усталости рухнул на пол. Он так тяжело дышал, словно за последнее время в его легкие вовсе не поступал воздух. Он лег, приставив щеку на холодный пол, а покрасневшую задницу чуть приподняв, будто требовал еще. Он не знал, что Геральт с ухмылкой рассматривает его прекрасно растянутую дырку, из которой толчками вытекали порции белой спермы, продолжая свой путь по красивым бедрам. «Омерзительно, но мое», – подумалось ему, а вслух сказал: – До вечера можешь отдыхать. «А что будет вечером?» – хотел спросить Лютик, но не нашел в себе силы повернуть язык. В принципе, ответ он уже и так знал.