Монстр внутри. Часть 3. «Спаси меня...»

    «Надежда есть последнее, что угасает в душе человека»

      Я запрокинул голову в ночное небо, закрыв глаза и подставив лицо под холодные капли дождя, вдыхая полной грудью обжигающий морозный воздух, выдыхая облако пара. Попытка восстановить дыхание и успокоить сердцебиение с треском провалилась, и я взглянул вверх, наблюдая, как черные грозовые тучи заволокли небо так, что не было видно даже крошечного просвета, от чего все вокруг погрузилось в кромешный мрак. Густая алая кровь сочилась из моего рассеченного плеча, но я не обращал на это внимания, ведь в этот самый момент я не чувствовал абсолютно ничего: ни боли, ни холода, ни страха, ни усталости. Время для меня остановилось, и все замерло, словно кто-то на краткий миг решил попридержать стрелки часов, замедлив их размеренный ход. Только лишь на мгновение я забыл про весь этот хаос, что творился вокруг, прямо на моих глазах: про то, как мои друзья и товарищи по гильдии отважно пытались выстоять против сил, которые явно превосходили их по численности; про то, как Луна, упав на колени, захлебывалась в слезах, крича от бессилия охрипшим голосом, прижимая к себе бездыханное тело моего лучшего друга. Я даже в мыслях отказывался принимать его смерть, ведь тогда бы жестокая реальность, в которой его уже нет в живых, обрушилась бы на меня, выбивая почву из-под ног, а я пока не готов и не знаю, буду ли готов вовсе, смириться с этой трагической утратой.       Как бы я хотел сейчас свернуться калачиком в нашей уютной теплой постели, прижать к себе сонное нагое тело своей возлюбленной, вдохнуть аромат ее волос, раскиданных по подушке, и уснуть в ее нежных объятиях, позабыв все это, как страшный сон. Но, этот оживший кошмар не развеется как дым, как только я открою глаза, а ледяной дождь не в силах смыть боль от потери близкого человека. Оттягивать неизбежное больше не было смысла, и я, вновь, обратил свой взор к ней. На меня тут же нахлынули все чувства и ощущения, которые я стойко старался игнорировать. Все тело стало бить мелкой дрожью от холода, ноги подкашивались от усталости, правое раненое плечо онемело, и я чуть было не выронил клинок, который все это время крепко держал в руке, но стиснув зубы, вопреки адской боли, лишь сильнее сжал пальцы на рукоятке. Она усмехнулась, наблюдая за моими мучениями, но я и не думал подавать вида, как мне тяжело. Нас разделяло всего каких-то пара метров, но для меня они казались длинною в мили, и каждый шаг навстречу был подобен хождению по острому лезвию ножа.       Я смотрел в ее глаза и поверить не мог, что мне вновь приходится проходить через все это. Она словно проверяла меня, смогу ли, хватит ли у меня смелости и духу решиться на такое. А я сомневался. Да и как я мог не сомневаться? Ведь, не было никакой гарантии, что это сработает должным образом. И никто кроме меня не сможет это сделать. Да я бы никому не позволил пойти на такой рискованный и отчаянный шаг. Сделав глубокий вдох-выдох, я сократил оставшееся расстояние между нами, так что мы оказались почти вплотную друг к другу. На ее алых губах играла злобная усмешка. Отбросив со лба мокрые прилипшие волосы, девушка воткнула свой меч в землю перед собой. — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, Нацу, — прошептала она губами Люси, — у тебя духу не хватит убить меня, — сделав паузу, она добавила, — снова.       Я с силой сжал рукоять до хруста в пальцах, осмелившись, наконец, взглянуть в ее глаза. На миг, всего лишь на краткий миг, мне показалось, что я заметил прежний проблеск прежнего карего оттенка. Но, это продлилось недолго, и ее радужка вновь слилась со зрачком, став полностью черной. Моя решимость таяла с каждой секундой, поэтому, собрав всю волю в кулак, я выдохнул и прошептал, глядя ей прямо в глаза: — Я люблю тебя, Люси!       Мой голос надорвался на ее имени, и я почувствовал, как теплая слеза потекла по моей правой щеке, оставляя влажную соленую дорожку. Словно мои слова были не вечным обещанием моих к ней чувств, а прощанием, и это рвало мое сердце на части. Времени на раздумья больше не оставалось и я, мысленно взмолившись к небесам, выставив острый клинок перед собой, сделал решительный шаг: «Боже, дай мне сил…».