***
Мишель бежала. Бежала со всех ног! Ноги ужасно болели, но она бежала из-за всех сил. Вокруг неё была только кромешная тьма, которая сводила с ума. Она не знала, куда ей деться. Девушка чётко чувствовала, что кто-то дышит ей в затылок. Вдруг пространство озаряет ярко-зелёная вспышка, и веки блондинки смыкаются. — Тебе не убежать... — последние слова, которые слышит Мишель, перед тем как упасть в темноту.***
Мишель сидела в Большом зале с близнецами и пыталась хоть что-то запихать себе в рот из еды. Фред выхватил вилку из рук блондинки. — Мишель! — девушка вяло взглянула на рыжего друга. — Что с тобой происходит? Ты какая-то уставшая и бледная в последние время. — Просто мучают кошмары... Уже второй месяц подряд. — сонно ответила девушка.— Сил нет никаких. Фред переглянулся с Джорджем. Джордж отобрал вилку у брата, и отдал её обратно Мишель. Пока они завтракали, прибыла почта. В Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Белая ворона залетела в зал вместе с другими совами. Птица подлетела к своей хозяйке, и уронила в её тарелку запечатанный конверт и журнал, улетела обратно. В конверте было письмо от Феликса, девушка решила прочитать позже. Мишель раскрыла журнал и начала листать его, пока случайно не наткнулась на статью. Сверху страницы была цветная фотография Гарри, а под ней шла коротенькая заметка, озаглавленная «Разбитое сердце Гарри Поттера». Девушке показалось это интересным, и она решила прочитать статью. Гарри Поттер мальчик необыкновенный, но как все мальчики его возраста испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родителъской любви, он думал, что обрелутешение в своей школьной подруге Гермионе Грэйнджер. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату? Мисс Грэйнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грэйнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила, и он уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию. — Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — признается Виктор Крам. А непостоянная мисс Грэйнджер продолжает играть чувствами обоих мальчиков. Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грэйнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина симпатий к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином. — Она просто страшилище, — говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. — Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело. Приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной. Настроение после прочтения статьи у девушки ушло к нулю. Она посмотрела на Гермиону, которая очень близко сидела к Гарри и ехидно улыбнулась слизеринцам. — Пригласил на каникулы? — раздражённо протянула блондинка и также продолжила: — Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал. — близнецы почувствовали напряжение от Мишель и быстро прочитали статью. — Так успокойся, милая!— Фред начал гладить Мишель по руке. — Не кипятись. Ты же не пойдёшь их убивать? По крайней мере с-сейчас... — запинаясь спросил Уизли. Девушка устало взглянула на близнецов, а потом на Грейнджер. Тяжело вздохнув и закатив глаза, Мишель сказала: — Вы правы, мне сейчас совсем не до них. Надо придти в себя! — Оставишь всё на самотёк? — не веря выдавил из себя Джордж. — Посмотрим на их поведение. Одно я знаю точно... Виктору правда нравилась Гермиона. И эти слова кажется чистая правда.— близнецы посмотрели на Грейнджер, потом на Крама, который тихо уплетал свой завтрак за столом факультета Слизерина. — Мда...— протянул Фред, но через секунду улыбнулся и сказал: — Если ты всё-таки снова расстанешься с Виктором, то мы можем сходить на свидание...— Мишель закатила глаза, а Фред усмехнулся. — Ну или со мной... — ближе пододвинулся Джордж. — А знаете, у меня есть идея получше... — Мишель ласково протянула. — Может нам троячок закрутить? — Фред и Джордж на секунду впали в ступор, ведь восприняли эти слова всерьёз.— Ахаха, мечтайте, чудики! — А что? — нарочито протянул Фред. — Это неплохой вариант. — Э-ээ-эй! А ну выключили свои эротические фантазии! Мне ещё с вами дружить! Близнецы и Мишель после завтрака отправились в гриффиндорскую гостиную. Фред и Джордж заметили в коридоре Бэгмена, и в туже секунду оставили подругу одну. Мишель заметила «Золотое» трио и решила их нагнать. Ребята завернули за угол и вдруг девушка заметила, что Поттер обранил что-то. Подобрав какую-то бумажку, девушка осмелилась прочитать её. Глаза Мишель расширились от увиденного. Это было короткое письмо. Всего два предложения. Адресованное Гарри Поттеру. В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны «Дервиш и Бэнгз»). Захвати с собой побольше съестного. Сириус. Сириус. Её отец, который за всё время, что она пыталась с ним связаться, он так и не ответил ей. Отец, который не поздравил её с днём рождения, а ведь его единственная дочь так ждала. Отец, который видимо променял её на мальчика со шрамом. Мишель стало так обидно. Ясное дело, если Гарри переписывается с Блэком, то Гермиона и Рон знают об этом точно. И возможно, в курсе и Дамблдор. Блондинка сложила записку, спрятала в карман и призадумалась. Если честно, очень хочется во всем разобраться. Девушка решила найти все записки, ведь явно это не единственная. Напрямую идти к Поттеру совсем не вариант. Он может и солгать в лицо. Мишель отправилась в башню. По дороге девушка опять заметила ребят, которые направлялись в подземелье, наверное у них зельеварение со Снейпом. Мишель уже стояла в конце коридора перед портретом Полной Дамы. — Пароль? — строго спросила женщина. — Светляки, — ответила Мишель, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Блондинка пробралась сквозь неё. Девушку встретила круглая уютная oбщая гостиная Гриффиндора, которая была заставлена глубокими мягкими креслами. Мишель поднялась по винтовой лестнице и, наконец, оказалась в спальне Поттера. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. — Акцио,— девушка на секунду запнулась, ведь не знала, что нужно призвать. — Акцио, письма от Сириуса Блэка! — несколько аккуратных сложенных конвертов оказались в руке у Мишель. Блондинка открыла первый конверт. «Дорогой Гарри! Надеюсь, ты получишь это письмо еще до того, как встретишься с дядей и тетей. Не знаю, как они относятся к совиной почте. Мы с Клювокрылом в надежном месте. Не хочу говорить где — на случай, если письмо попадет не в те руки. Эта сова — не самый лучший почтальон. Но я не смог здесь найти ничего лучшего, и вдобавок, она, похоже, искала работу. Не сомневаюсь, что дементоры все еще рыщут в поисках моего следа, но сюда им не добраться. Хочу на днях мельком показаться одному–другому маглу, как можно дальше от Хогвартса. Так что охрану замка в ближайшее время снимут. Я кое-что не успел тебе рассказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе «Молнию». Живоглот отнес мой заказ на почту от твоего имени. Но золото я распорядился взять в «Гринготтсе» из моего личного сейфа номер семьсот одиннадцать. Считай это подарком от крестного отца за все тринадцать лет рождения. И прости меня, что я тебя напугал той ночью, год назад, когда ты ушел из дома дяди. Я хотел хоть одним глазком взглянуть на тебя перед дальней дорогой на север. Но, боюсь, мой вид встревожил тебя. Посылаю еще кое–что, это скрасит твой четвертый год в Хогвартсе. Если я вдруг понадоблюсь, черкни словечко. Твоя сова доставит мне письмо. Вскоре напишу снова. Сириус». «Подарок от крестного отца за все тринадцать лет рождения? Почему ему?» — подумала девушка. Лицо Мишель отразило разочарование от обиды. Аристократка даже через боль в сердце, решила продолжить и открыла второй конверт. Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Мишель прочла вслух: «Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме — последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова — иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки — даже если никто, кроме него, этого не делает. Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри. Сириус». — Бедный Гарри... Заболел шрамик...— ожесточённо выдавила гриффиндорка, при этом стараясь непроранить и слезинки. Блондинка убрала второе письмо обратно в конверт, и открыла следующее. «Гарри, я не могу сказать в письме все, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября. Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твое имя попало в Кубок под самым, носом у Дамблдора. Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всем необычном, что происходит в замке. О 22 Ноября дай мне знать как можно быстрее. Сириус» У гриффиндорки от злости дрожали руки, и предательски заболело сердце. «Здравствуй, Гарри! Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твое имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона — глаза. А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет еще возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус» Следующие письмо было завернуто в трубочку. Мишель развернула кусок пергамента, и прочитала: «Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид.» Это было самое короткое письмо Сириуса. Мишель поглядела, не написано ли чего на обороте, но там было пусто. На данный момент девушка хотела разнести комнату Поттера в пух и прах, но она воздержалась. Мишель забрала с собой все письма и поспешила в свою комнату, чтобы ее никто не заметил.***
На следующий день после обеда Гарри, Рон и Гермиона отправились в Хогсмид. Мишель пошла за ними, при этом взяв парочку зелий Невидимости. Небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Поттер нес в рюкзаке еду для Сириуса, даже идя с ними на расстоянии девушка чувствовала запах мяса. Они прошлись по Главной улице, миновали магазин «Дервиш и Бэнгз» и направились к краю деревни. Тропинка часто петляла, дома попадались все реже и реже, скоро они вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у ее конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними лапами, с газетой в зубах, их поджидал тощий черный пес, очень знакомый на вид. «Замечательно. Он и вправду здесь!» — подумала Мишель. Ведь она надеялась, что все эти письма просто жалкая шутка. — Здравствуй, Сириус, — поприветствовал пса Гарри. Черный пес потянул носом воздух — из рюкзака за спиной Гарри шел сильный запах курятины — удовлетворенно вильнул хвостом, развернулся и затрусил между кустов к каменистому подножию холма. Гарри, Рон и Гермиона перелезли через забор и пошли следом. Сириус привел их к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Ему, на его четырех лапах, подниматься было легко, а Гарри, Рон и Гермиона тяжело отдувались. Сириус поднимался все выше и выше. С полчаса они взбирались по крутому каменистому склону. Сириус бежал впереди, тропка виляла, и на поворотах он помахивал хвостом. Потом Сириус вдруг куда-то исчез, они подошли и увидели в скале узкую расщелину. Они протиснулись внутрь и очутились в прохладном темном гроте. В дальнем конце грота, привязанный веревкой к большому камню, сидел гиппориф Клювокрыл. Клювокрыл был наполовину серой лошадью, наполовину огромным орлом, и чуть только они вошли, сердито и важно посмотрел на них огненным глазом. Трое друзей низко поклонились гиппогрифу тот еще с полминуты, словно раздумывая, взирал на них свысока и, в конце концов, преклонил перед ними чешуйчатые передние лапы, Гермиона побежала погладить его по шее. Гарри не отрывал глаз от черного пса, а тот успел уже обернуться его крестным. На Сириусе была поношенная серая мантия, которую он носил с тех самых пор, как сбежал из Азкабана. И волосы у него отросли еще больше, были немыты и спутаны. Он здорово исхудал. Как только Мишель его увидела, ее лицо побледнело, а тело начало трясти. — Курица! — воскликнул он хриплым голосом, вынув изо рта старые номера «Пророка» и бросив их на землю. Гарри снял с плеч рюкзак, вынул завернутые в бумагу куриные ножки и хлеб и подал Сириусу. — Вот спасибо! — сказал Сириус, развернул еду, схватил ножку, сел прямо на пол и запустил в курицу зубы. — А то все крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное. — Что ты здесь делаешь, Сириус? — Исполняю обязанности крестного, — ответил тот, по-собачьи обгрызая куриную ножку. — Да ты не беспокойся, я очень даже дружелюбный бродячий пес. Он снова улыбнулся, но заметил беспокойство во взгляде Гарри и серьезно прибавил: — Хочу быть поближе. Ты в последнем письме... ну, в общем, тучи сгущаются. Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую. Он кивнул на пожелтевшие номера «Пророка» на полу грота, Рон подобрал их и стал листать. Но Гарри на этом не успокоился. —А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают? —Кроме вас троих да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг. «И кроме меня!» — почти крича подумала блондинка. Мишель не стала дальше слушать их разговор и со всех ног убежала прочь. Она добежала до окрестностей Запретного леса и упала без сил на холодную сырую землю. У Мишель было ощущение, что она вот-вот умрёт — сердце билось как сумасшедшее, а глаза слезились. От подступившей к горлу горечи она всё-таки заплакала, дрожа от мерзкого ощущения предательства. — Мишель? — девушка почувствовала чью-то руку у себя на плече. — Драко?