Подмена Дазаев

Дазаю снова снились эти мокрые подростковые сны. Хотя должны были бы они уже остаться в прошлом. Так было всякий раз после всех драк и сражений, в которые Чуя вступал. И если во снах его невероятная сила и ухмылка была направлена на противников, то сейчас он встречал ею Дазая. Чуя очень редко смотрел так на Дазая, хотя смотри он чаще, Дазай бы не знал, что с собой делать. Снова и снова во снах обыгрывался один сюжет: Чуя хватал Дазая за волосы и, ухмыляясь, бил его головой обо что-то; Дазай никогда не обращал внимания что это, он лишь видел Чую, его глаза, его ухмылку, его всё. Просыпался Дазай, как правило, в момент, когда Чуя из сна хватал его за горло и подтаскивал к себе, шипя что-то в лицо. Дазаю казалось каждый раз — он так близок к поцелую. И каждый раз просыпался либо с болезненным напряжением, либо уже кончающим, тяжело дыша, отчаянно хватая ртом воздух и не будучи способным сфокусировать взгляд. Уже столько лет, растерянно думает Дазай, а я всё ещё не могу спать спокойно. Если после всех драк Дазаю хотелось только зажать Чую где-нибудь, то после Порчи Дазаю казалось святотатством хотеть Чую. Он должен был его коснуться, чтоб остановить, и Дазай никогда не отказывал себе в удовольствии касаться Чуи. Он бы касался Чуи, перехватывал бы его и целовал бы его ладони, эти линии, открывающие врата хаоса. Но это всегда казалось таким низким. *** Дазаю давно не снился Чуя, и он был почти рад этому, но этим утром все пошло не так. Приснился тот самый сон, после которого Дазай провел в душе больше времени (любимый шампунь кончился, хотя Дазай покупал его недавно). На его штаны какая-то спешащая офисная девушка пролила кофе, а потом вскричала, что её уволит начальник, села и заплакала; Куникида рвал и метал, Ацуши прятал синяки и царапины, Ёсано лечилась от похмелья в своем лазарете, куда в какой-то момент отбыл и Рампо. Остальные вели себя как обычно, насколько возможно. Смс. «Надо встретиться. Сегодня в семь в центральном книжном» Дазай вчитался ещё раз. И правда Накахара пишет. Но что за чёрт, что это с его бывшим напарником? «Там не продают вино» «И бинты тоже. Дазай, будь там» Вечером, без пяти семь Дазай стоял у книжного и не мог в себе найти силы зайти. Что-то было неправильно. Сначала сон, потом засосы Ацуши (всё-таки засосы), при разговорах о происхождении которых Ацуши краснел и отговаривался, а Кёка молчала в ответ на вопросительные взгляды Дазая, смс от Чуи. Все выглядело не так. Уже в книжном он понял, что не знает где Чуя, но пошел в сторону энциклопедий, к которым так тяготел Накахара. Даже удивительно, что у мафиози была зачастую смешная трепетная любовь к энциклопедиям, содержащим кучу бесполезной информации. Увидев среди них на полке энциклопедию винодельства Франции с картами, Дазай, не раздумывая, взял томик и начал пролистывать. Вот она, записка! Азарт, охвативший было его, исчез, оставив место недоумению. «Это одаренный, играющий мирами. Он выбирает человека, относительно которого он меняет мир. В этот раз он выбрал тебя. Я это знаю точно, ты не Дазай из нашего мира. Я помогу тебе найти этого одаренного, но в этот раз коснись его, а не убивай» Он силился вспомнить хоть что-то, но не мог, только ухмылка Чуи и что-то случилось. А потом он проснулся. Дазай отказывался верить, что это не его Йокогама. Он достал телефон и, выходя из книжного, набрал Чую. Звонок раздался от колон за его спиной. Чуя. Рыжие волосы, шляпа Рандо, только почему-то с цепочкой, пальто и…серые глаза. — Чуя? — Иди за мной, идиот. Ты всегда самый умный, но не в этот раз. Дазай, не веря, шел за новым Накахарой. Тот был даже вроде увереннее и как-то грустнее его Чуи. Они остановились у входа в подземный переход, Накахара затормозил довольно резко, и Дазай почти врезался в него, впрочем шляпник его схватил крепко и пихнул к боковому проходу, открывая дверь в служебное помещение. Затянув Дазая в довольно узкий коридор, сероглазый Накахара припечатал его к стене, плотно прижимая ладонь к груди. Чуя сначала фокусирует взгляд на его галстуке с брошью, словно впервые видит синий камень. Но почти сразу берет себя в руки и смотрит прямо жестко. — Тебе надо будет его коснуться и отменить обмен мирами. — А что, Чуя, ты и в этом мире такая мелкая собачка? Так и не вырос. — Дазай. Я очень надеюсь, что это единственный раз, когда я тебя вижу, поэтому буду откровенен… — Это что-то новенькое, — бормотнул Дазай, ощущая как рука этого Накахары хватает его за горло, точно как во сне. — Заткнись и слушай. Я не знаю, что было в твоём мире, а в нашем мы попытались его схватить, он выстрелил в Мори, а потом, когда ты, Дазай, почти схватил его, он смог вогнать… вогнать в горло Дазаю кинжал. Он поставил меня перед выбором — кого я предпочту спасти. — О ты выбрал меня, как ми… — Я выбрал его. Не тебя. Если Рампо прав, то все, кого он заменил, медленно восстанавливаются в другой реальности. — Почему ты выбрал другого меня, а не главу Мафии? — Потому что ты можешь его обнулить. — Это часть правды. Я это вижу. Чуя смотрит на него зло, недовольно, а потом раздражённо отшатывается. — Что тебя связывало с тем мной? — Ничего особенного: я его ненавидел, а он меня, — отвечает Дазай, пытаясь не вспоминать о снах. — Угу. И мы по началу. — А потом? Вместо ответа Чуя тянет руку к шее и подцепляет пальцем цепочку. Вытягивает её из-за воротника и Осаму видит — кольцо. Дазай не знает, смеяться или плакать. Он предпринимает попытку протянуть руку и коснуться, но Чуя прячет кольцо под рубашку. И правильно, парное кольцо явно у того Дазая, что нашел в себе силы начать с Чуей отношения. — А если Рампо ошибся? Если я отправлюсь в свой мир, а ты получишь своего Осаму с перерезанным горлом? От взгляда Чуи внутренности сжимаются, и Дазаю хочется блевать. В этом взгляде только боль. Он никогда не видел столько боли в голубых глазах, а из этих серых она словно выплескивалась, как из бездны отчаяния. Чуя молча выходит первым, а Дазай боится следовать за ним. Но ночью он получает ещё одно смс. «Мафия работает на износ, поговори с Одой и Анго, они должны знать, как помочь» «Ода жив в этом мире?» Дазай знает, зря он это спрашивает, но Накахара ответит, он это знает. «После мимика он с Анго ушел работать на госслужбу. Ты же сбежал незадолго до инцидента с Жидом» И спустя пару минут. «У тебя было иначе?» Дазай мнется, торгуется с собой. «Я наберу?» Накахара сам звонит вместо ответа. Они оба сопоставляют факты и детали, оба удивлены различиями (Дазай первым поцеловал Чую на глазах у Мори, говоря, что сработается лишь если Чуя будет ещё строптивее; в действительности Дазая они ссорились из-за того, почему Коё шефствует над Чуей). Неделя поисков и полуночных разговоров была адской терапией для обоих. Но Чуя был готов сам отправиться вслед за Дазаем, своим любимым. А Дазай хотел отправиться домой, найти своего голубоглазого Чую и поцеловать его. Вполне возможно его будет ждать сильный удар, но Дазай уверен — оно того стоит. *** Объективно говоря, это не они нашли одаренного, а он вышел к ним. Но прежде, чем Дазай успел хоть полшага сделать, тот улыбнулся, а потом произнес: — Вам выбирать. Или вы вернётесь к себе, к покорёженным телам своих друзей и любовников, или же останетесь здесь и сейчас. Только если я умру, то исчезнут и они тоже. Дазай и Накахара смотрели и не могли поверить. Оба умерли. И Чуя, пытавшийся пробиться, и Осаму с кинжалом в горле. Печальный исход, думал Дазай, глядя как четко и ровно движется рука Чуи с пистолетом, и палец нажимает на спусковой крючок. Движение пули, он, кажется, тоже видит. — Что? Чуя, что ты творишь? — Он сам сказал, исчезнут. И? И я боюсь, и не хочу потерять тебя насовсем. Ты другой, отличается от моего Дазая. Но ты жив. И я больше не могу… — тихий почти вздох-всхлип, и Дазай против воли тянется и обнимает этого Накахару. Они не в том плане вместе, но они оба живы. И в этом мире Дазай будет наглее того, где он уже потерял Чую. Дазай не намерен так играться с Накахарой, как игрался в своей реальности, черт, да он бы и согласился просто проводить с ним время. Он будет держаться рядом и любить, если Чуя разрешит. *** По прошествии двух недель после убийства одарённого Дазай не чувствует себя хорошо. Он уверен, Накахара тоже. В этой реальности немало маленьких нюансов, которые отличают этот мир от его реальности, но есть и большой нюанс. Здесь Ода жив. Дазаю хочется увидеться с ним, посидеть с ним и Анго в Люпине, но что-то подсказывает этого не делать. А ещё он уже две недели не говорил с Накахарой. Сложно разрешить себе называть вслух его по имени, особенно из-за того, что этот сероглазый Накахара — отчасти совершенно чужой для него парень — носит то же имя, что и его. Он слышит как в офисе Накаджима отчитывается Куникиде: где напали на заказчика расследования, что он проверил с Акутагавой (этот Ацуши даже не морщится, когда называет его), это подчинённые шестёрки из триады. Поэтому дело о нападении возьмёт себе мафия, и если точнее, то ящерицы, а на агентстве будет расследование. Дазай понимает — ему нужно больше информации. Для кого-либо другого он сможет играть местного Дазая, но ему нужно больше информации. Поэтому он пишет смс Накахаре. «Мне нужно больше данных о вашем мире. Где встретимся?» Он уверен, почти готов биться о заклад, этот Накахара согласится. Его Чуя послал бы его. Спустя полтора часа он получает адрес, час встречи и список продуктов. Дазай почти улыбается, он не уверен, что все прошло гладко, но, может, Накахара тут легче на подъём? Придя по адресу с пакетом еды, он недоуменно смотрит на небольшой домик с калиткой. Одноэтажный, выполнен в странной смеси классического и западного стилей. Очень странный дом, думает Дазай и проходит через калитку, а затем, стоя на пороге, не может собраться с силами и толкнуть дверь. Этого, впрочем, и не требуется, дверь открывает Накахара, почти сразу щелкает замком и поднимает голову вверх чтобы взглянуть пришедшему в глаза. Воздух замирает у Дазая в лёгких — этот взгляд меняется с отчаянной надежды к невероятной глубине боли. — Проходи. Тапки бери любые, — бросает Накахара, незаметно для Дазая забрав пакет с покупками и уходя в сторону кухни. Все двери, выходящие в коридор, закрыты, кроме кухни, намёк понятен. И Дазай, не смотря на всё желание покрутиться и посмотреть на их общий дом, понимает — это ранит их обоих куда сильнее, а Дазай не уверен, что хочет добавлять ещё боли Накахаре. Глядя на домашнего Накахару, Дазай начинает сомневаться, так ли уж было хорошей идеей приходить сюда — слишком...слишком уж хочется обнять его, и Дазай знает — это будет лишним. Он бы убил, если бы был на его месте. Поэтому присаживается в углу у стола и, смотря на собранного и занятого Накахару, спрашивает: — Что на ужин? — Якисоба. На какое-то время воцаряется тишина. — Ты сюда не есть пришёл, спрашивай уже, — звучит раздраженный голос, пока Накахара поджаривает рыбу. — Но я же заплатил за эти продукты, — посмеивается Дазай. — Ты заплатил за информацию. Спрашивай. Дазаю внезапно хочется спросить, каков был их первый секс? Как Чуя влюбился в него? Когда он сам признался? Но вместо этого спрашивает обстоятельно всё, от того, что Накахара знает о времени, когда Дазай был протеже Мори, об отношениях с Одой, Анго, о новом двойном чёрном (почти не давится чаем, узнав, что они теперь встречаются, но точно давится им, узнав, что Накаджима начинал под протекторатом Накахары, и Дазай его увёл в агенство). В какой-то момент от новых данных голова идёт кругом и Накахара практически выпинывает Дазая из дома. Видя и сопоставляя факты, Дазай понимает — эта реальность менее похожа на его, чем он предполагал, но почему-то здесь он ощущает себя спокойнее. Спустя ещё две недели Дазай спрашивает прямо в смс: «Что купить, я приду сегодня». Ответ его разочаровывает и обнадёживает одновременно: «Не сегодня. Послезавтра. Купи чего-нибудь готового» Через два дня он находит выжатого Накахару, тупящего на чайник с заваркой. И Дазай, приобнимая, отталкивает Накахару к стульям у стола, а сам, прикидывая где бы сам разместил, достает посуду, палочки, заваривает чай. Накахара лишь благодарно накидывается на еду и бурчит что-то о том, что без Мори очень тяжело, они едва могут удержать зарвавшихся эсперов. Но этим вечером спрашивает уставший Накахара о мире, где у него голубые глаза. Они сидят в гостиной, и Дазай, до странного, ощущает себя в ней неловко. Эта гостиная ему нравится. Она очень родная. Он отвечает и отвечает, рассказывает Накахаре о его Чуе, о том какой он смешной был, когда взорвался из-за проигрыша на игровых автоматах, как смешно выглядит когда удивлён. Дазай говорит и говорит, и выговаривает наконец-то все свои запрятанные чувства комнате и спящему Накахаре. Уходя, он накрывает его и, не удержавшись, целует висок. Дазай осваивается в разы лучше после своей исповеди, ему правда лучше. А спустя месяц он получает снова список продуктов и время. Он думает — он был бы не против, если б это стало традицией, с Сакуноске и Анго не сложилось, те считали его предателем (смешно), а больше говорить было не с кем о чем-то довольно личном. На этот раз было карри. И это было самое вкусное карри, которое Дазай ел, он не преминул отметить этот факт. — Вот теперь я точно завидую, за такое карри я готов убить. — За такое карри ты как-то предложил жениться. — И, насколько я понимаю, все вышло прекрасно. Оба посмеиваются. Они сразу провели грань — никаких обвинений в адрес друг друга, никаких нападок, и они не называют друг друга по именам. Самым смешным и грустным одновременно становился факт, что однажды напившемуся Дазаю приснился его Чуя. Сидящий рядом плечом к плечу и смотрящий в глаза. Голубые глаза смотрели как-то и тепло, и нет. Он мягко погладил Осаму по щеке, а потом встал и ушёл. Проснулся Дазай с головной болью, ощущением, что кошки Фукудзавы использовали его рот в качестве туалета, и тяжело бьющимся сердцем. Но без боли в нём. Посиделки, совместные ужины с Накахарой переросли почти в еженедельный, а иногда и дважды в неделю ритуал. Они давно перебирались есть и обсуждать что-то в гостиную, сидя уютно на низких диванах, иногда пытаясь спихнуть друг друга на пол. Правда Дазай оставался ночевать всего два раза. В первый раз он отключился на диване сразу после еды, а утром обнаружил себя накрытым, но Накахары нигде не было. А вот во второй раз он проснулся раньше и готовил Накахаре его кофе с кардамоном, а себе чай, когда услышал тихое «Осаму?». Впрочем Накахара быстро взял себя в руки, а Дазай дал себе обещание никогда больше не засыпать в том доме. *** Почти год спустя они сидели над заказанной пиццей и обсуждали план по поимке контрабандиста, как вдруг Дазай кончиками пальцев подхватил подбородок Накахары и мягко поцеловал его. Впервые Дазай целовал Чую Накахару и ему отвечали взаимностью. Кажется всё было правильно: спокойный Чуя, уверенный Дазай, пицца и руки Накахары, гладящие шейные позвонки. Но, оторвавшись Дазай, увидел твердость в стальных глазах. — Давай всё-таки закончим с планом, этот контрабандист перевозит сильнейший нейротоксин. — И когда ты успел вырасти таким упёртым, подставка для шляпки? — С тех пор, как ты начал меня так называть. Дазай, не тяни время! Дазай и правда был уверен, что всё будет хорошо. Он не тот Осаму, которого любит этот Накахара, но это не помешает им обоим быть счастливым, он это знает. А ещё полгода спустя Дазай перебирается жить туда, где обещал себе не засыпать. Они с Чуей наполняют жизни друг друга и теперь, зная каков вкус жизни с Чуей, Дазай думает, что временно можно и прекратить попытки самоубийства обычными способами. Он оставляет за собой право на необычные способы типа целовать Чую так долго, что они оба отключатся, заниматься с Чуей любовью до остановки сердца (оно останавливается до сих пор каждый раз, когда во время секса Чуя открывает свои глаза и, либо склоняется, либо тянется к Осаму и целует его), но упрямая мышца каждый раз начинает работать снова. Дазай и правда хочет верить, что в другой реальности голубоглазый и разбитый Чуя любим другим, более смелым Дазаем, с серой брошью на галстуке. Потому что это кажется единственно правильным.