(Мурсьелаго)

Айзен привычно вызвал Улькиорру для очередного доклада – вообще-то их было принято предоставлять в письменной форме, но если речь шла о Шиффере, то Владыка все же предпочитал слушать его голос и соображения по поводу увиденного и услышанного - учитывая аналитический ум Улькиорры, они тоже были совсем не лишними. Куатро толкнул высокую дверь, впуская в полутемный зал узкий луч света, очерчивающий на полу его силуэт. Владыка сидел на троне, явно ожидая арранкара. Улькиорра пересек зал, недостаточно быстро, чтобы отступать от своих привычек, но вместе с тем и недостаточно медленно, чтобы заставлять Айзена ждать. Приблизившись, он остановился на заранее выверенном расстоянии и почтительно поклонился. - Разрешите начать, Айзен-сама? Получив разрешение, Улькиорра заговорил. - По вашему поручению я осмотрел дальний квадрат пустыни за Лесом Меносов. Как и предполагалось, ту территорию контролирует Васто лорд, но помимо него я засек на границе квадрата рейяцу еще одного, возможно, еще более сильного. Он может быть полезен вам, Айзен-сама. - Очень хорошо, Улькиорра,- кивнул Владыка, довольный тем, что его подозрения относительно той мощной рейяцу, которую он ощутил пару дней назад, подтвердились, - ты не пытался войти с этим Васто лордом в контакт? Возможно, нам не придется применять силу, и мы сможем просто договориться с ним. - Не пытался, Айзен-сама. Однако оставшийся след реяцу говорит о том, что там регулярно происходят столкновения, и тот, кто претендует на эту территорию, гораздо сильнее Васто лорда, который ее удерживает. И... сильнее любого из Эспада. - Улькиорра склонил голову, тихо вздохнув, но уже мгновение спустя взял себя в руки. - Его нужно привести в Лас Ночес? - Неужели?- удивление Айзена было велико.- Сильнее чем вся моя Эспада? Этот чудесный экземпляр непременно следует взять на заметку. Да, Улькиорра, мне хотелось бы, чтобы ты его привел. Возьми с собой кого-нибудь из первой тройки, и ступайте. - Да, Айзен-сама. Сильнее. Разрешите, я возьму Терсеру, думаю, другие сейчас заняты. - Хорошо, - Айзен удивился, почему Куатро не выбрал Старка или Баррагана, но все же возражений у него не было,- я думаю, что она будет не против. Улькиорра поклонился еще раз, не отрывая взгляда от Айзена. Он понимал, что тот Васто лорд не сдастся просто так и не согласится пойти за более слабыми. Будет бой. А это означало, что он скорее всего в последний раз видит своего Ками. Куатро не хотел ставить под удар обороноспособность Лас Ночес, поэтому из предложенной тройки он выбрал наиболее слабую, надеясь, что сможет оградить ее своей волей. - Разрешите идти, Айзен-сама? - Прямо сейчас? - удивился Айзен,- ты ведь только что вернулся, может тебе имеет смысл отдохнуть? Вы можете отправиться завтра утром. - Не стоит ждать до утра, он может уйти слишком далеко, вы знаете, пустыня огромна. - Улькиорра прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Отдохнуть, конечно, не мешало, но тянуть он не мог. Удивительно, но в безвременье Уэко Мундо сейчас каждая секунда казалась вечностью. Внутри у арранкара все дрожало, но внешне он оставался спокоен. - Как знаешь,- слегка улыбнулся Айзен,- я полагаюсь на твой ум, Улькиорра, если ты считаешь, что выступить прямо сейчас будет правильно, я не стану с тобой спорить. Куатро повернулся и, распрямив плечи, вышел из зала. Очутившись в коридоре, он прислонился спиной к холодной стене и без сил сполз по ней на пол, проклиная себя за внезапно открывшуюся слабость. Это чувства. Теперь Улькиорра знал об этом. Теперь он понимал, чего ему не хватало в Пустыне, и почему он согласился последовать за Айзеном. *** Собравшись с мыслями, Куатро решительно поднялся с пола и направился к ближайшему выходу из замка. Взвесив все за и против, он рассудил, что раз уж даже рейяцу Старка слабее, чем того экземпляра на границе, то Тиа тем более не стоит обрекать на верную смерть. Улькиорра по природе своей был одиночкой и не умел сражаться вместе с кем-то, поэтому здраво рассудив, что за короткий промежуток времени познать науку взаимодействия ему не удастся, он отправился один. Единственным, что его мучило, было легкомыслие Владыки. «Что ж. Чему быть, того не миновать.» - С этой мыслью арранкар ушел в сонидо от стен Лас Ночес. Очутившись на границе одной из самых отдаленных областей Пустыни, Шиффер опустился на песок и дальше пошел пешком, внимательно смотря по сторонам и ненадолго останавливаясь перед особенно большими скалами, которых здесь было несравнимо больше, чем в окрестностях замка. Рейяцу хозяина этих земель почему-то больше не ощущалась, зато судя по взвихрившемуся от энергии воздуху, появился тот самый Васто лорд, о котором он рассказывал Айзену. Улькиорра благоразумно спрятался за небольшим валуном, однако не скрывая своей рейяцу, чтобы понять, как отреагирует на нее этот Васто лорд, и стал тщательно фиксировать новые сведения в своей памяти. Наблюдая из укрытия, Куатро обнаружил, что показавшееся на открытом пространстве существо, обладающее этой невероятной рейяцу, похоже скорее на огромного паука, чем на что-то разумное и хоть сколько-то человекоподобное. Арранкар как зачарованный смотрел, как паук отмеряет шаги длинными ногами, пересекая пространство между скалами. Он не знал, что за сила заставила его показаться. Почему-то вдруг подумалось, что этот Васто лорд только выставляет напоказ собственную силу, чтобы отпугнуть врагов, - эта стратегия была довольно широко распространена среди обитателей Уэко Мундо. Но это было ошибкой Шиффера. Паук на мгновение замер, как показалось Куатро, прошипев его имя – неужели они когда-то встречались? – а затем стремительно атаковал. Улькиорра не был готов к такому повороту событий – те Пустые, которые отпугивали рейяцу, практически никогда не нападали, ограничиваясь демонстрацией. Куатро едва успел выхватить меч и отразить выпад. Отступать было не в его характере. Рейяцу существа была столь сильна, что арранкар едва удерживался на ногах в ее удушающих волнах. Недолго думая, Шиффер вышел сразу во второй релиз, чтобы получить хотя бы то крохотное преимущество во времени, пока противник соображает, что произошло. Улькиорра давно обитал в Лас Ночес и совсем позабыл законы Пустыни. Однако Пустыня за это время ничуть не изменилась, в ней был прав тот, кто сильнее. И на этот раз сила была не на стороне Шиффера. Отбив не самую сильную атаку, Улькиорра уже готовил свою, пытаясь держаться в воздухе и на некотором расстоянии, потому как на земле преимущество было у насекомоподобного Васто лорда. Но паук вопреки его ожиданиям и не подумал защищаться, наоборот, подпустил Куатро максимально близко, так, что тот мог разглядеть, как фокусируются на нем все четыре огромных глаза. И тут же ринулся прямиком на него, привстав на заднюю пару конечностей и тем самым оказавшись вдвое выше прежнего. Шиффер запоздало понял, что попался, когда ловкие конечности паука сжали его плечи, не позволяя не то, чтобы атаковать серо, но даже шевельнуться. Эта мысль была последней, что успела проскочить в мозгу арранкара, прежде чем устрашающего вида хелицеры паука с отвратительным чавкающим звуком сомкнулись на его ребрах, впрыскивая яд в замершее от отвращения и ужаса происходящего тело арранкара. «Глаза… не закрывать… Айзену-сама нужна информация…» - Усилием воли Куатро заставлял себя смотреть, несмотря на то, что сознание начало мутиться, а окружающая действительность словно расплывалась. Шиффер инстинктивно попытался освободиться, слабо дернувшись, но ничего не вышло, пока паук сам не выпустил его из своих лап. Безвольное тело медленно спланировало на песок, подняв небольшое облачко серебрящейся в лунном свете пыли. «Холодно…» - Глаза Шиффера закрылись. Яд быстро расходился по телу, но еще быстрее разбегался невыносимый холод, такой, будто тепла не оставалось нигде во всей вселенной. Паук неторопливо развернулся и отправился восвояси, неуклюже переставляя длинные конечности. Больше ничем не удерживаемый релиз рассыпался, и полуобнаженный арранкар остался беззащитно лежать на песке, постепенно и неотвратимо теряя сознание. «Айзен-сама…» - С некоторым сожалением подумалось арранкару, прежде чем его обступила иссиня-черная темнота. *** Подходило время очередного собрания, и тут Айзен осознал, что Шиффер ушел слишком давно, и с тех пор о нем не было никаких вестей. Это было слишком непохоже на предельно пунктуального Куатро. Параллельно выяснилось, что Халибелл осталась в замке – Айзен случайно встретил ее в коридоре и не сразу понял, почему удивлен этим фактом. Отведя Тиа к высокому узкому окну, Владыка стал расспрашивать ее. Почему-то ему не хотелось, чтобы кто-то еще знал об этом разговоре, особенно вездесущий Гин. Айзен начал подозревать, что в некоторой напряженности, возникшей между ним и Шиффером в последнее время, без Ичимару не обошлось. Появление не в меру довольного Гина сразу после того, как Улькиорра поспешно покинул тронный зал после последнего разговора с ним, лишь утверждало Соуске в его подозрениях. Теперь же на его вопрос об Улькиорре Терсера лишь округлила глаза в немом изумлении – нет, Шиффер ей не говорил ни о каком задании. Собрав-таки Эспаду, Владыка заявил, что собрание отменяется, и поспешно удалился, не объясняя причин. Он понимал, что Эспада не одобрит его решения бросить их против естественного врага – Пустые старались избегать контактов с более сильными особями, особенно когда те были настроены враждебно. Только он знал, где искать одного из своих самых верных воинов, но… не поздно ли он спохватился? Айзен в одиночку в шунпо перемещался через бескрайние пески, пытаясь обнаружить рейяцу Куатро. Лес Меносов был уже далеко позади, в этих краях шинигами бывать не доводилось, и Айзен чувствовал себя не так уверено, как в непосредственной близости от Лас Ночес. Пейзаж неуловимо менялся, мягкие песчаные холмы сменялись довольно большими скалами, от которых веяло вселяющим непреодолимый ужас холодом, и твердыми каменистыми площадками между ними. Это место имело дурную славу среди арранкаров, многие о нем знали, но редко кто бывал здесь. И действительно, если Пустыня выглядела безжизненной, то эта ее область была совсем уж мертвой, и… она поглощала рейяцу? Определенно, так оно и было. Остановившись на вершине одной из таких скал, Айзен уж было подумывал о возвращении, как вдруг заметил на одной из площадок что-то необычное. Тонкий слой песка, покрывавший все вокруг, был словно сметен в борьбе, а с краю, почти у самой скалы… - Улькиорра? – Айзен метнулся к лежащей фигурке, отбросив осторожность и все свое величие. – Улькиорра-кун… - Он бережно приподнял голову арранкара, оглаживая холодную бледную щеку. Шинигами не мог точно сказать, жив ли арранкар, - тело того было холодным и не подавало никаких признаков жизни, - но он подхватил его на руки и поспешил убраться подальше из этого страшного места. Не помня себя от пережитого неприятно-тянущего чувства почти животного страха, Айзен наконец добрался до замка, прижимая к груди безжизненное тело. Сгрузив арранкара на свою постель, шинигами освободил его от обрывков формы и внимательно осмотрел. Кроме небольшой и, как могло показаться на первый взгляд, неопасной раны на правом боку других повреждений не было, но вот рейяцу, исходящая от этой раны, была столь же холодная и пугающая, как и та, что пропитывала всю скалистую область на краю Пустыни. В некоторые моменты Айзену казалось, что очертания тела арранкара будто размываются и колеблются, и это настораживало. Айзен сам лично видел, как одни Пустые поглощают других, и это было слишком похоже на то, что происходило теперь с Шиффером. Он понял, что кто-то на расстоянии поглощает душу Улькиорры, ту самую, которая была в этом арранкаре доминирующей и организующей все остальные. - Нет. Я не отдам его! – Айзен не знал, произнес ли он это вслух, или только подумал, но что-то толкнуло его вперед, и он отчаянно сжал в объятиях маленькое хрупкое тело, опасаясь, что Куатро попросту растворится в воздухе. Когда приступ отчаяния прошел, Айзен принялся лихорадочно вспоминать, чему его учили в Академии много десятилетий назад. Он сожалел, что не обладает способностями шинигами из четвертого отряда, но все же, затратив изрядные силы и рейяцу, сумел привести Улькиорру в некоторое подобие сознания. Уложив его на левый бок, чтобы было сподручнее, Айзен попытался перекрыть поток рейяцу, идущий из раны, но у него ничего не выходило, все же не зря этот арранкар числился четвертым в Эспаде. Ни один из шинигами, даже капитанского ранга, не был сильнее холлоу, Айзен знал это, равно как и то, что подчинил себе таких сильных Пустых только с помощью собственной хитрости и силы Хогиоку. Обессилено опустив руки на колени, он пристально смотрел на Куатро. Теперь арранкар хотя бы дышал. С огромным трудом, очень прерывисто, но дышал, однако почти каждый выдох сопровождался едва различимым стоном. Шли минуты, но ничего не менялось. Айзен ненавидел слабость и был нетерпим к ее проявлениям у подчиненных. Очень скоро ему надоели жалостные стоны арранкара, они рвали душу и одновременно наполняли ее бессильной яростью, и он во вспышке гнева ударил Шиффера по лицу. - Молчи!.. – С ненавистью бросил он. Впрочем, шинигами тут же пожалел о содеянном. Арранкар как-то сдавленно пискнул и забился в судорогах, не имея возможности ни вдохнуть ни выдохнуть. Айзен в смятении отпрянул. Да, ему не раз приходилось убивать, и в обычной схватке на равных и вероломно, но он никогда не опускался до того, чтобы убивать беззащитного. А теперь он поднял руку на собственное творение. Улькиорра метался, запрокинув голову, и царапал грудь и горло, на пальцах то и дело проскакивали бледные искры неконтролируемого серо, будто он стремился вырвать из себя то, что причиняло ему невыносимую боль. Айзен перебирал в уме варианты дальнейших действий, не зная, как поступить. Сам он, лишившись доброй половины резервной рейяцу, которую берег на случай серьезного ранения, не мог ничем помочь своему подопечному, вызывать Заэля было бесполезно, он в конце концов не врач, а изобретатель, к тому же весьма эксцентричный, терять же столь дисциплинированного и рассудительного воина, каким был Куатро, совсем не хотелось. Айзен во многом полагался на него. Решение казалось бы неразрешимого вопроса пришло неожиданно. «Орихиме. Точно. Ее способность - как раз то, что необходимо. Если рану нельзя вылечить, можно попробовать повернуть время вспять вплоть до того момента, когда она была получена… Лишь бы у нее хватило сил.» - Просветленный, Айзен отдал приказ Лоли и Меноли, и те быстро приконвоировали перепуганную девушку. - Ты должна мне помочь, девочка. – Изменившимся голосом проговорил Айзен. – Пожалуйста, - потерянно добавил он, указывая в сторону своей постели, на которой извивался Куатро. Пленница была очень смущена, при виде обнаженного арранкара она покраснела до корней волос, но стремление помогать пересилило, она застенчиво приблизилась, присела на краешек кровати, и оранжевый светящийся купол накрыл Шиффера. Тот продолжал задыхаться, ловя ртом воздух. Орихиме боязливо косилась на вспыхивающие как миниатюрные молнии вспышки рейяцу. Айзен понял ее страх, и, поймав за запястья, завел за голову тонкие руки арранкара и сковал их кидо, опасаясь, что тот ненароком причинит вред девушке. Лицо Орихиме, подсвеченное рыжим сиянием, выражало неподдельное сочувствие при виде страданий собственного тюремщика, обыкновенно такого высокомерно-отрешенного; теперь же с его тонких губ слетали болезненные стоны, настолько тихие, что могло показаться, что даже в таком состоянии тот стремится не беспокоить своего Ками. Айзен находился неподалеку, с замиранием сердца следя за развитием событий. Орихиме не сразу удалось перекрыть поток рейяцу, но как только она смогла это сделать, судороги у Улькиорры прекратились, тоненькое тело бессильно вытянулось на огромной кровати. Прошло еще немало времени, прежде чем ужасающая рейяцу иссякла окончательно. Орихиме обессилено опустила руки на колени, стиснув пальцами ткань платья, и склонила голову. Яд паука перестал действовать, но арранкар не шевелился и даже не приходил в себя. «Неужели я сделала что-то не так?» - В ужасе подумала девушка, украдкой глядя на тонкие, словно истаявшие черты Шиффера. - Спасибо, ты можешь быть свободна, - Айзен по-отечески погладил Орихиме по рыжим волосам. – Куатро-кун очень слаб, - зачем-то добавил он. *** Настала ночь, арранкара сильно лихорадило. Он больше не стонал, но то и дело начинал метаться, кусая губы и ловя воздух ртом. Айзен тепло укрыл его и лег рядом с ним, целуя горячий лоб и то и дело поднося к пересохшим губам чашку с водой. Когда очередной приступ отступал, Улькиорра замирал в объятиях шинигами, будто бы проваливаясь в глубокий сон. Айзен, уже порядком уставший, все же не прекращал заботиться о Шиффере, хотя ему больше всего хотелось теперь просто уснуть, а потом проснуться и забыть все как кошмарное сновидение. - Прости меня, Улькиорра-кун… - Прошептал он на ухо арранкару, когда того отпустил очередной приступ лихорадки. – Шшш, тихо, тихо… - Айзен обнял измученного юношу, баюкая его как ребенка. Ему вдруг пришло в голову укрыть того своей рейяцу, и это сработало. Приступы больше не повторялись. Выздоровление шло медленно и тяжело, Улькиорру приходилось заново учить самым простым вещам, но надо отдать тому должное, усваивал он все очень быстро. Только по ночам, во сне, что-то непонятное тревожило арранкара, заставляя изо всех сил прижимать к груди сжатые кулаки и часто-часто дышать. Айзен просыпался в такие моменты и смотрел, не в силах помочь чем бы то ни было. *** Время шло. Улькиорра продолжал обитать в покоях Владыки, практически никуда не выходя. Потеряв почти всю свою рейяцу, первое время он был настолько беспомощен, что оказался бы слабее любого из нумеросов в Лас Ночес, реши те на него напасть. Но еще некоторое время спустя Айзен заметил, что Улькиорра стал куда-то потихоньку отлучаться по ночам, наивно полагая, что шинигами спит, и каждый раз возвращаться совершенно вымотанным, с каждым днем становясь все грустнее. Когда Шиффер стал отказываться от чая, Айзен забеспокоился. - Что-то случилось? – Взволнованно спросил он, когда Улькиорра в очередной раз на цыпочках начал пробираться к выходу из спальни Владыки. Застигнутый врасплох, Куатро испуганно замер у стены, прижав руки к груди и часто дыша. - Ты… - Начал было Айзен, но потом замолчал и уже более мягким тоном продолжил, - Улькиорра-кун, меня очень беспокоит твое состояние. Не бойся, расскажи своему Ками, что у тебя не так. Шинигами вовремя вспомнил, что большинство холлоу как дети и особенно чувствительны к ласке и доверительности. Айзен сел в постели и сделал приглашающий жест рукой. - Садись, Куатро-кун. Улькиорра несмело приблизился и опустился на постель подле Айзена, напряженный как сжатая пружина. Он долго молчал, потупившись и не зная, что сказать. Шиффер опасался, что после его признания Владыка не захочет держать его в Эспаде, а для арранкара это было равносильно гибели. Когда он думал, что будет сослан в Трес Цифрас, и будет существовать, не имея возможности хотя бы изредка созерцать своего Ками, клубок боли в его груди сжимался с такой силой, что Улькиорра не мог даже сделать вдох. - Говори, не бойся, - Айзен обнял юношу за плечи, подбадривая его. - Айзен-сама… - Тихо проговорил Куатро, - я… не могу выйти в релиз, Айзен-сама… Изложив суть своих проблем, Улькиорра плотно закрыл глаза, ожидая, что на него вот-вот обрушится гнетущая рейяцу разгневанного Владыки. Он уже практически ощущал ее фантомную тяжесть, но вместо этого арранкар почувствовал, как ладонь Айзена медленно сползла с его шеи, и начала успокаивающе поглаживать плечо. Шинигами не так хорошо знал, как устроены холлоу, и понимал, что практически ничем не может помочь Куатро, разве что… - Улькиорра-кун, завтра я пойду с тобой. – Сообщил Айзен. – А сейчас ты разденешься и ляжешь спать, отдохнуть тебе не помешает. Глаза Шиффера распахнулись чуть испуганно, удивленно - и благодарно. - Да, Айзен-сама. *** Следующей ночью они поднялись на купол. С его плоской вершины сколько хватало глаз были видны белые пески Пустыни с редкими кварцевыми деревцами и небольшими группками обтесанных ветром и мелким песком скал. Было тихо. В той стороне неба, которую в мире живых считают юго-востоком, висела неизменная луна. Куатро встал спиной к луне и Пустыне и лицом к Владыке. Внутри у него все сжалось в предчувствии. Улькиорра солгал Айзену. Вернее, отчасти солгал. У него получалось выйти в релиз, но лишь в первую его форму, в то время как наиболее сильным его преимуществом в бою была вторая. Первой формой был сам Улькиорра, второй же – его Пустой, Мурсьелаго. Прежде, когда Улькиорра еще не был арранкаром, ему удавалось видеть материальную форму своего холлоу, беседовать с ним, вместе сражаться против хищников, которые осмеливались охотиться за ними. Затем, когда в Уэко Мундо пришел Айзен, а Шиффер стал Куатро Эспада, Мурсьелаго полностью слился с ним, оставив Улькиорру в одиночестве. Теперь, освобождая первую форму, Шиффер призывал Мурсьелаго к готовности, чтобы тот успел почувствовать бой, оценить силу противника. Однако в схватке с пауком Улькиорра не дал ему такой возможности – и с тех пор Мурсьелаго не отзывался. Владыка же и не подозревал обо всем этом. Айзен взял Улькиорру за руки, ласково улыбаясь, чтобы подбодрить подопечного. Шинигами никогда не видел, как арранкары высвобождают свою истинную форму, и зрелище явственно видимой зеленоватой рейяцу, широкими лентами обвивающейся вокруг хрупкой фигурки со склоненной головой, завораживало. Вдруг Улькиорра тихонько охнул и поспешно вынул руки из ладоней Айзена, отступив на несколько шагов назад. - Прошу прощения, Айзен-сама, это… может навредить вам… - Звук голоса Улькиорры на мгновение как будто рассеялся в пространстве, рассыпаясь на микроскопические частички, неуловимо изменяясь и становясь более певучим. Айзен тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, но наваждение было явью. То существо, что секунду назад стояло перед ним и было его Куатро Эспада, заметно изменило очертания. Шинигами напрягся, видя, что его арранкар превратился в нечто... Нечто угрожающее и прекрасное одновременно. Айзен знал, что ни в коем случае нельзя показывать своего страха, и поэтому решил действовать проверенным способом. Он осторожно позвал: - Подойди ко мне, - милостиво улыбнувшись, шинигами ободряюще протянул руку навстречу существу, усилием воли подавляя неприятное чувство опасения перед неизвестным, - кто ты? Существо подняло голову, сверкнув желтыми глазами. - Мур-р-сьелаго, - ответило оно, неуверенно шагнув вперед и при этом шкрябнув когтями по покрытию купола – тихо, но оглушительно для повисшей над Лас Ночес тишины. Шинигами тоже сделал шаг навстречу, затем еще один. Расстояние стремительно сокращалось, в прохладном воздухе рассеивался избыток высвобожденной рейяцу. Руки соприкоснулись. Айзен завороженно наблюдал за существом, отмечая детали. Существо было не_Улькиоррой. Грациозное, с плавными словно перетекающими одно в другое движениями и мелодичным голосом. Слишком не похоже на довольно резкого и по-юношески угловатого Куатро. Шинигами осторожно держал в ладони протянутую в ответном жесте руку, удивляясь необычности ощущений. Рука существа была покрыта атласно-гладкой мягкой шерсткой угольно-черного цвета, под которой прощупывались тонкие косточки узкого запястья. Длинные изящные пальцы оканчивались острыми чуть изогнутыми когтями. Плотный мех покрывал руки существа выше локтя, плечи однако же оставались обнаженными, за ними, едва не заслоняя лунный свет, слегка колыхались огромные черные крылья. Мурсьелаго замер от прикосновения, не поднимая глаз, позволяя Айзену рассматривать себя. Шинигами, отогнав страх, откровенно любовался открывшимся ему зрелищем, теряясь в догадках на счет того, кто же все-таки перед ним. На щеках существа были широкие полосы, дублирующиеся тоненькими параллельно ним; они же тянулись и вверх по лбу, и все они выглядели матово-шероховатыми в призрачном лунном свете по сравнению со слегка светящейся кожей. Длинные ресницы прикрывали темные влажные глаза с ярко-желтой радужкой, из-за чего казалось, будто они испускают раскаленный блеск. Взгляд Айзена теперь неотрывно скользил по этому прекрасному лицу, раз за разом возвращаясь на тонкие, но тем не менее довольно пухлые губы. «Какая ирония, это существо создано для того, чтобы убивать, вместо того, чтобы его любили. Любопытно, он вообще знает, что такое любовь?» - Айзен уже убедился, что нападать на него никто не собирается. - Обними меня, Мурсьелаго-кун, - неожиданно попросил он. Существо сделало еще полшага вперед и мягко обняло его за талию, прижавшись щекой к груди Владыки и стараясь не задеть того рогами. Беспрекословно, именно так, как исполнял все приказания Айзена Куатро Эспада, - никакой агрессии, только покорность и что-то еще, что присутствовало всегда, но в такой малой концентрации, что Соуске не решался давать характеристику ему. Однако именно это оно и привлекало шинигами в маленьком арранкаре. Айзен не знал, как ему предпочтительнее поступить дальше, и они так и стояли, обнявшись. Мурсьелаго оставался неподвижен, только его прохладное дыхание легонько щекотало обнаженную кожу Айзена в вырезе косоде. Ладонь Айзена скользнула по спине Мурсьелаго. Тот чуть подался навстречу, вжимаясь в грудь шинигами. Айзен чувствовал, как это незнакомое ему создание чутко отзывается на каждое его прикосновение, видел, как подрагивают отведенные назад полуразвернутые крылья, когда его пальцы скользят у их основания в теплой и очень мягкой на ощупь длинной шерсти, ощущал, как замирает, сбиваясь, дыхание Мурсьелаго и как учащается его сердцебиение. Айзен приподнял за подбородок лицо арранкара, внимательно заглянул в затуманившиеся глаза и поцеловал в губы – мягко, ненавязчиво. Все еще не веря, что это существо и есть Улькиорра. Чуть запрокинув голову, арранкар прикрыл глаза, безропотно отвечая на поцелуй, однако не пытаясь проявлять какую бы то ни было инициативу, лишь послушание – всецелое, идеальное. Постепенно ласки Айзена становились все смелее, а Мурсьелаго все охотнее отвечал на них, уже сам нетерпеливо прижимаясь к шинигами бедрами, обвив хвостом его щиколотку и закинув ногу ему почти что на талию. - Мурсьелаго, - негромко обратился к арранкару Айзен, произнося это имя так, словно пробовал его на вкус, - ты… действительно этого хочешь?.. – Он прекрасно помнил, чем все оканчивалось у них с Улькиоррой, когда тот не испытывал достаточного доверия. Он либо грубо насиловал жалобно всхлипывающего юношу, либо чертыхаясь уходил в ванную комнату, оставляя того лежать на собственной постели свернувшегося в такой плотный комочек, что и трогать его было боязно. Однако когда Улькиорра был настроен более игриво, он позволял делать с собой практически все, что Айзену было угодно, был не против агрессивного секса и даже предпочитал его, несмотря на то, что в силу своей превосходной регенерации оставался узким как девственник. - Мм… - Мурсьелаго, полностью погруженный в ласки и прикосновения, отозвался не сразу. – Д-да… - Наконец выдохнул он, приоткрывая глаза, полыхнувшие ярко-желтым огнем из-под длинных ресниц. – Да, Айзен-сама… - повторил арранкар. Услышав свое имя, впервые слетевшее с губ Мурсьелаго, Айзен окончательно потерял голову. Он легко подхватил арранкара на руки, прижимая его к себе, тот же в свою очередь моментально обвил ногами талию шинигами и положил ладони ему на плечи. - Ты только мой, слышишь?.. – Айзен гладил Мурсьелаго по покрытым густой шерсткой бедрам и ягодицам, чувствуя, что еще немного, и он не сможет дольше сдерживаться и возьмет арранкара прямо так, без подготовки и предупреждения. Что-то ему подсказывало, что делать этого не стоит, если он не хочет навредить этому существу, да и себе самому тоже, учитывая, какой силы была вспышка рейяцу при трансформации Шиффера. - Угу, - отозвался Мурсьелаго, прерывисто выдыхая и нетерпеливо ерзая в объятиях шинигами. Придерживая арранкара под поясницу одной рукой, другой Айзен поспешно нащупал и развязал оби, освобождаясь от хакама, а затем поднес ее к лицу Мурсьелаго. - Прости, я не хочу причинять тебе боль… но будет немного неприятно… - удивительное дело, но Айзен извинялся. Мурсьелаго понимающе кивнул, ловя губами пальцы Владыки и принимаясь старательно вылизывать их, явно получая удовольствие от процесса. Решив, что уже достаточно, Айзен отнял руку, чем вызвал тихое недовольное ворчание. Но оно тут же прекратилось, когда влажные и прохладные от ночного воздуха пальцы коснулись сжатого входа, начав осторожно массировать его. Арранкар рефлексивно замер, сжав пальцы на плечах Айзена. Шинигами старался не торопиться, постепенно проталкивая внутрь арранкара сначала один палец, а потом и второй, поглаживая горячую непроизвольно сжимающуюся вокруг них плоть, растягивая ее небольшими движениями. Мурсьелаго часто-часто дышал, прогибаясь в талии и прижимаясь животом к Айзену, чтобы облегчить проникновение. Ему было приятно и немного стыдно, бледные щеки зарделись румянцем. Чувствуя, что уже совершенно не в силах сдерживаться, шинигами вынул пальцы и подхватил Мурсьелаго под бедра, притягивая его к себе и толкаясь вперед. - Потерпи… хороший… - Выдохнул он, целуя напрягшуюся тонкую шею. Мурсьелаго закусил губу, но все же не смог сдержать стона. Он желал близости, мечтал о ней, но тело было не послушно разуму. - Шшш, - преодолев первое сопротивление жаркой плоти, Айзен достаточно легко проник глубже и замер на несколько мгновений, позволяя арранкару свыкнуться с ощущениями, явно новыми для него. Боль вскоре отступила, Мурсьелаго расслабился, и уже гораздо охотнее принял в себя последнюю треть члена Владыки, сам подаваясь навстречу. - Не торопись, - шепнул Айзен, чуть приподнимая арранкара, хотя его собственное возбуждение было так велико, что он сам был готов сорваться в бешеный ритм. Мурсьелаго обвил руками шею Владыки, запуская пальцы в волосы на его затылке. Айзен же в свою очередь начал двигаться вперед-назад, сначала с небольшой амплитудой, следя за реакцией арранкара, чтобы не причинять ему страданий, затем все более размашисто, наконец давая себе волю. Руки Айзена переместились на талию Мурсьелаго, поддерживая его и вместе с тем контролируя его положение. Арранкар запрокинул голову, гортанно постанывая в такт движениям - скорее от удовольствия, чем от боли или дискомфорта. Его ладони соскользнули обратно на плечи шинигами, царапнув, сдернули с них плащ и косоде, и теперь лежали на обнаженной коже, пальцы периодически вжимались в нее и оставляли ранки острыми ногтями. Айзен ласкал губами беззащитно открытое горло Мурсьелаго, то прихватывал зубами мягкую мочку аккуратного ушка, то спускался ниже и целовал его ключицы, забираясь языком внутрь дыры пустого и срывая с приоткрытых губ особенно чувственные стоны. Чувствуя, что вот-вот кончит, шинигами просунул ладонь между тесно прижатыми друг к другу телами и обхватил трущийся о его живот возбужденный орган любовника, начав поглаживать головку большим пальцем в такт собственным движениям внутри арранкара. Мурсьелаго отрывисто вскрикивал, ногами притягивая Айзена к себе, чтобы впустить того еще глубже, и выгибаясь в его руках. Шинигами не заставил себя долго ждать, и до предела вонзившись в судорожно пульсирующую плоть, излился там. Арранкар последовал за ним с секундной задержкой, рывком прижимаясь к широкой груди и тут же обессилено обмякая, уткнувшись носом в изодранное плечо своего Владыки. Очнувшись после оргазма, Мурсьелаго первым делом ощутил губами теплую влагу. Не в силах открыть глаза, он слизнул ее с собственной нижней губы, пробуя на вкус. Она имела солоноватый и немного металлический привкус, по которому арранкар без труда распознал кровь. Если б его голова соображала чуть лучше, он бы узнал ее по рейяцу, но сейчас все, чего ему хотелось, это не потерять ни единой частицы драгоценной влаги, и он принялся жадно слизывать ее с кожи Айзена, ловя губами сочащиеся из нее капельки и обводя ранки кончиком языка. Запах и вкус крови сводили Мурсьелаго с ума, он растворялся в них без остатка, торопясь насладиться, пока не отняли. Айзен целовал шею и плечо прильнувшего к нему арранкара, удовлетворенная улыбка блуждала по его губам. Поскольку ноги шинигами дрожали от напряжения и едва держали вес двух тел, он опустился на колени, так осторожно, насколько мог, в опасении повредить расслабленно развернувшиеся огромные крылья маленького любовника, такие хрупкие на вид и невесомо-бархатистые на ощупь. Айзен лег на спину, увлекая Мурсьелаго за собой и устраивая того на своей груди. «Тепло… Так тепло…» - пронеслось в голове Мурсьелаго, когда он, вытянувшись, замер в надежных объятиях Айзена. Шинигами огладил кончиками пальцев нежную кожу на бледной щеке, проводя ими вдоль границы с бархатисто-черной полосой, отвел прилипшую к шее прядку иссиня-черных волос, чуть приподнял голову арранкара за острый подбородок. На спокойном лице юноши читалось умиротворение. Айзен медленно провел подушечкой большого пальца по впадинке над верхней губой Мурсьелаго, потом по его припухшей нижней губе, вынуждая приоткрыть рот, а затем склонился и мягко поцеловал арранкара, чувствуя огромную, совершенно неподобающую в его положении нежность к этому существу. Мурсьелаго развернул крылья, на мгновение затмив ими лунный свет, и приобняв Айзена, укрыл ими обоих. Айзен с удивлением отметил, что крылья арранкара хорошо сохраняли тепло, как и его казалось бы совсем короткая шерстка. Шинигами прижал Мурсьелаго к себе, поддерживая его одной рукой, чтобы тому было удобнее лежать, другой же задумчиво поглаживая его узкую спину. Мурсьелаго не шевелился, бережно сохраняя в памяти каждую секунду. Пожалуй, ради даже одной такой секунды стоило рисковать жизнью в схватке с тем пауком… Дыхание арранкара постепенно восстановилось и стало глубоким и ровным. Свет луны дробился на лучики, падая на прикрытые глаза. «Ками…» - Мурсьелаго не знал, прошептал ли он это вслух или только подумал, проваливаясь в дремоту. Релиз медленно опадал бледно-серебристыми искорками, рассеиваясь в прохладном ночном воздухе, и вскоре на груди Айзена лежал уже не Мурсьелаго, а Улькиорра в привычном для шинигами обличии. Айзен приподнял голову, чтобы убедиться, что ощущения не обманули его. И действительно, теперь на теле лежащего в его объятиях юноши не было теплой шерстки, лунный свет бликами отражался от призрачно бледной шелковистой кожи на выступающих лопатках и на бедре. Поверхность кожи стремительно остывала, и тепло теперь сохранялось лишь между телами Айзена и его Куатро Эспада. «Холодно, наверное.» - Со странной заботливостью подумал Айзен. Поднявшись на ноги, он, не выпуская спящего юношу их рук, стянул с себя плащ и завернул в него арранкара, сам оставшись в одном белом косоде без рукавов. Бережно положив сверток на поверхность купола Лас Ночес, шинигами надел хакама и пригладил волосы. Пора было возвращаться. Ночь подходила к концу. Достигнув своих покоев, Айзен сгрузил Улькиорру на кровать. Тот сквозь сон пытался было выразить протест – ложиться в постель, предварительно не искупавшись, было не в его правилах, - но Владыка пресек всякое сопротивление. - Лежи. – Приказал шинигами, ладонью вжимая арранкара в мягкую поверхность кровати. Сам же он удалился, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Вернувшись, Айзен обнаружил Улькиорру спящим – из свернувшегося калачиком кокона торчали только босые пятки да черноволосая макушка с частью маски. Тепло улыбнувшись, Владыка подтянул одеяло, укрывая юношу, и улегся рядом сам, закинув руки за голову. После секса Улькиорра Шиффер был особенно мил.