Не стоит он даже дыхания в ее сторону
Хонджун же, в принципе, не отставал. Высветленные волосы, что так любили трогать девушки, пирсинг в брови, который привлекал внимание учителей, популярность среди противоположного пола, чем он неоднократно умело пользовался, и зависть со стороны своего, а так же новые друзья, которые приличием не отличаются особо. Казалось, будто в его жизни для Дживон места нет и не было никогда, будто не помнит он ее совсем, даже имени, но так только кажется. Не было и дня, когда парень не вспоминал бы о подруге.«О бывшей подруге»
Он часто смотрит на неё, когда она не замечает этого. Смотрит, как она пишет что-то на доске, когда проходит мимо ее класса; как обсуждает с подругами очередную свою женскую новость; как наблюдает за людьми по ту сторону окна, опираясь на подоконник. Смотрит так, чтобы Дживон не заметила. Потому что запретно. Нельзя.Ты сам оттолкнул её, а теперь любуешься?
Дживон думает, что он козёл. Конкретный так. Вечно ходит весь такой на пафосе, подмигивает всем налево и направо, каждый день рядом с ним идёт какая-нибудь новая девушка, которую он обязательно по канону обнимает за талию, курит и пьёт со своими друзьями как не в себя и постоянно смотрит на всех свысока, будто он здесь царь и бог. Девушку это бесит. Бесит до боли в висках и хруста в пальцах. Разве этот Хонджун был когда-то рядом с ней? Этот ли человек нежно гладил ее по голове и успокаивал, когда она ударится или поранится? Он ли защищал ее от соседских хулиганов? В который раз Дживон трясет головой и переводит взгляд на её, теперь уже, молодого человека, об отношениях с которым знали только несколько человек, и выдавливает улыбку, твердя себе в мыслях, что на Хонджуна она больше никогда не посмотрит.Не обманывай себя.
Они стоят на улице, возле школы, и собираются уже прощаться, чтобы наконец-то прийти домой и отдохнуть после тяжёлого школьного дня. Впервые она обнимает своего парня у всех на глазах, так же, как и целует. Со всех сторон слышатся улюлюкание и перешептывания от проходящих мимо людей, и где-то среди них кто-то крепко сжимает в руке сигарету и выбрасывает ее недокуренную в траву. На следующий день после занятий девушка оказывается зажатой в угол в школьном коридоре. Становится немного страшно от неожиданности и больно от неплохого удара головой о стену. Дживон пытается сконцентрировать взгляд на наглеце, что сейчас вжимает ее всем телом в бетон, выходит относительно плохо. Предпринимает попытку выбраться и толкает парня, как она уже поняла, в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя, что срабатывает буквально никак. «Отталкиваешь так же, как и я тебя когда-то?» И девушка замирает. Замирает от до треска в сердце родного и уже давно позабытого голоса. Хочет что-то сказать, возмутиться, но выходит только молча открывать и закрывать рот. Дживон медленно опускает руки и поворачивает голову в сторону Хонджуна, смотря тому в глаза, в которых, как она думает, плещет океан. «Почему ты это сделал?» Тишина неплохо так режет слух, а холодная стена сзади неплохо контрастирует с горячим телом спереди.О чем ты думаешь?
«Так хочешь узнать это?» Девушка щурит глаза и сжимает руки в кулаки, надевая на лицо маску безразличия, все ее пытаясь не выдать собственную дрожь во всем теле. От Хонджуна пахнет сигаретами. Не какими-нибудь ментоловыми, а самыми обычными, горькими и неприятными на запах. А ещё у него серьга в ухе, чёрное крест, невероятно ему идущий, черная кожаная куртка, которая неприятно холодит кожу там, где ее касается, и белые волосы небрежно зачесаны назад. «Я испугался. Испугался, что ты оттолкнешь меня, когда узнаешь, что стала для меня больше, чем подругой. Я всегда думал, что, узнай о моих чувствах, ты сразу прекратишь даже общаться со мной»Упс, случилась шутка?
«И ты решил сделать это за меня? Оттолкнуть меня самому? Этим ты сохранил свое сердце, но разбил моё. По-твоему это правильно?» Хонджун на вопрос не отвечает. Целует. Так нежно касаясь чужих губ, аккуратно сминая, будто боясь прикоснуться, будто сделай он что не так и Дживон просто рассыпется, сломается, как хрусталь. И девушка отвечает. Слезы катятся по щекам, а камень с души будто падает в пучину чужого океана и больше никогда оттуда не вернётся.