***
Пока многие пытались всё разузнать, единственная свидетельница бежала без передышки, словно за ней кто-то гнался. Так и было, но это была тень, которую видела только она. Девушка не смотрела ни на что, потому что у неё стояла лишь одна цель: сбежать от преследователя. По вине того, что она не смотрела вперёд, то случайно с кем-то столкнулась. — Из-извини, я не специально, — опомнившись, проговорила робким голосом девушка. Подняв свой взгляд, она заметила мальчишку, сидевшего в инвалидной коляске. Дувший ветер, взвивал его чёрные пряди волос, а слабые лучи солнца, которые пробивались сквозь тучи, освещали его красивые, но бездушные глаза фиолетового оттенка. — Ничего. Всё равно всем будет без разницы, что меня кто-то задел или толкнул... — голос его был очень вялым и слабым, как будто он долгое время ничего не ел. Парнишка смотрел на неё через силу. Похоже у него и правда сил не оставалось. Встав на ноги, она ещё лучше заметила, насколько был истощён он. На его лице виднелись мешки под глазами, словно у него были недосыпы или вообще не спал несколько недель или даже месяцев. Пряча руки за одеждой, у него было видно, что они очень сильно исхудали, и все в синяках и царапинах. Сама одежда была вся старая и изношенная. Сквозь тьму, она заметила, что на нём были одеты: старый свитер, шаль, порванные штаны и ботинки, и лишь была цела белая шапка-ушанка, которая для него ещё великовата. Сама же коляска была как ни странно, исправная, да и новая. Но оставался лишь один вопрос: «Кто и зачем бросил этого ребёнка в такое зимнее время, и так поздно вечером?» — Кто и зачем тебя тут оставил? — Оставили? Ты о чём? — он взглянул в небо, вспоминая что-то, — А! Ты имеешь в виду, что я делаю здесь один, без взрослых и старших. Ответ на этот вопрос у меня один: я сбежал из церкви. Слова мальчишки удивили девушку. Она не могла понять, как он может сбежать, если сам инвалид. Поняв по взгляду недоумение, он более точнее объяснил ей ситуацию: — Мои ноги ещё не совсем отказали... Просто почти не могу двигаться. — на его лице появилась слабая, но зловещая улыбка. — Ведь кому нужны смертельно больные люди. Вот поэтому во время очередной молитвы, я сбежал из церкви. Сквозь малосвязанные слова, она всё же смогла понять смысл его фраз. Было понятно, что его всячески презирали, били тем, что под руку попадёт. По этой причине он и сбежал оттуда. — Я уже смирился с этим. Уже привык к такой жизни, да и если бы умер там, то меня бы даже нормально не похоронили бы. — он взглянул на неё хитрыми глазами. — Понимаешь, я неизлечимо больной, а кому нужны такие? Вот именно, никому! Да и недолго мне осталось, примерно год или меньше. Как видишь, итог этой болезни заключается в том, что сейчас я не настолько уж в хорошем состоянии, чтобы нормально двигаться или говорить... Он опустил голову, и вспомнив о чём-то, сразу же улыбнулся, и сказал то, что подобало сказать до этого. — Кстати, забыл представиться! Меня зовут Фёдор, можешь называть Федей. — Меня Аня. Рада знакомству, Фёдор, — опомнившись после слов мальчишки, она ответила на его вопрос, протянув руку. Тот вытащив руки из под шали, дрожа, протянул и ответил ей пожатием. — Давай пойдём ко мне домой, там ты сможешь отдохнуть и поесть. Говорю сразу, отказы не принимаются! — С-спасибо... Аня! — в его глазах сразу же появились искринки надежды и смущённости, что спустя долгое время ему протянули руку помощи и поддержали.***
На улице было уже очень темно. Солнце скрылось, а взамен появилась луна. Туч было так много, что те закрывали неяркие лучи. И кто же не знает, что в такое время очень много опасности, но Анна, везя Фёдора, спокойно шла по улицам, словно сейчас не так темно. Да и похоже забыла про погоню, и про тот труп, который увидела первее всех. — Уже так темно, а ты спокойно идёшь. Неужели тебе не страшно? — Я часто выхожу на улицу в столь позднее время. Да и дом у меня не так далеко находится. Не бойся, Федя! После сказанных слов, тишина вновь взяла верх. Когда парочка стала подходить к месту назначению, то там очень ярко горели фонари, что и отличало от других мест это здание. Аня на всякий случай проинформировала Фёдора, что уже подходят к её дому, и что не должен он волноваться.***
Вдохнув и выдохнув весь пар волнений, она постучалась. Дверь открыл человек, который очень смахивал на дворецкого. Фёдор во всю осматривал эту личность. Тот в замен, увидев загадочный взгляд, с улыбкой ответил, что как таковым является им. Но, когда он взглянул на Анну, то его улыбка сменилась на более суровый взгляд. — Госпожа, прошу следовать за мной с этим мальчишкой, но не мешайте Вашему отцу в допросе свидетеля. Конечно, если не хотите, чтобы у Вас были проблемы. — Хорошо, Себастьян. Парочка тихо вошла в дом. Не став снимать верхнюю одежду, Анна попыталась усадить Фёдора на плечи, чтобы отвести в свою комнату, а коляску попросила Себастьяна помочь поднять, чтобы потом гость не заметил. Быстро пройдя комнату, где был допрос, они поднялись в Анину спальню. Поставив на пол коляску, дворецкий вышел из комнаты его госпожи. Анна, посадив Фёдора на кровать, закрыла окна шторами, чтобы никто не видел, что там кто-то есть.***
В комнате стояла недолгая тишина, чтобы наверняка скрыть своё присутствие. А в это время, Фёдор думал о чём-то. Чтобы убедиться, что его догадки верны, он решил спросить: — Твой отец детектив? — Да, Федя. Самый прославленный детектив, но и самый проклятый из всех... — с поникшим настроением она ответила. — Проклятый? — А? Извини-извини! Не бери в голову, просто мысли вслух! Здесь ничего нет проклятого, — махала руками Аня, показывая, что здесь нет ничего интересного. Фёдор в ответ с капелькой доверия посмотрел ей в глаза, но не став дальше допрашивать, понимая, что это больная для неё тема, снова умолк. Посмотрев на Анну, он ещё раз удостоверился, что её лучше пока что не спрашивать. Он всё также сидел на кровати, не двигаясь. Казалось, что если ты шелохнешься, то случиться что-то непоправимое. Наскучив смотреть в одну точку, он решил осмотреть комнату, которая выглядела небольшой, но вместимый для одного человека. Посмотрев на окно, закрытое шторами, то сразу вспомнил об прекрасных цветах, стоящих на подоконнике — это были алые розы! С самой верхушки, и до самого кончика, все они были полностью покрыты шипами! Но к сожалению, ими Фёдор не смог дальше полюбоваться. Помимо того окна, которое украшали розы, на стенах комнаты висели разные картины. Под самой большой и красивой картиной, стоял комод, на котором лежала в чехле скрипка. «— Наверняка у неё звучание восхитительное! И как представлю, что на ней кто-то играет, то сердце начинает биться ещё сильнее! Ах, люблю эти смычковые инструменты, особенно скрипку и виолончель!» — подумал Фёдор. — Такая тишина, — наскучив сидеть, Аня опустила тело на диван, распрямив руки, — что даже спать охота... Не беспокойся, всё нормально. Возможно когда-нибудь придёт время, и ты намного больше узнаешь об этом, а сейчас лучше не забивать свою голову. Хорошо, Федя? Фёдор тоже прилёг на кровать, и ответил согласием на её вопрос. Она повернулась к нему лицом и улыбнулась, что её друг отпустил все волнения насчёт слов, которые были сказаны раннее.***
— Спасибо. Доброго вечера, — издался краткий ответ отца Ани, который проводил гостя. Не успев услышать закрывание двери, как вдруг начали издаваться шаги по лестнице. Эти шаги были столь медленными, но грубыми, что сразу было понятно кто идёт. Аня, которая несколько минут назад была спокойна, начала копошиться и подготавливаться перед появлением отца. Но увы, подготовления были тщетны, потому что он уже был у порога комнаты. — А я всё думал, кто там пришёл. Оказывается моя дочка пришла домой, но не одна, с другом! — Хе-хе... Привет, пап.***
— Значит его зовут Фёдор, и ему негде жить. Правильно я понял? — спросил у допрашиваемых «преступников», детектив, смотря на главного виновника, который уплетал с жадностью суп. — Понятно. Рад знакомству, Фёдор. Меня зовут Акира Аой, но можешь называть Михаилом, а фамилия Достоевский. — Неужели вы можете читать людей? — с набитым ртом хлеба, с интересом спросил его Фёдор. — Да, умею. — Круто! А сколько времени Вам понадобилось, чтобы научиться этому? — Со временем выработалось умение. Главное надо наблюдать за жестами людей. Зоркий глаз и слух — всё что нужно, чтобы лучше понимать их, — подпёршись об руку, продолжал отвечать на вопросы Михаил. После недолгих вопросов, Фёдор продолжил есть, закусывая хлебом. В это время Михаил с интересом смотрел на него, что тот легкомысленно думал обо всём. Даже на краткие ответы он смотрел с восхищением. А Аня, на пару с Фёдором, так же ела суп, но внутри души сожалела, что ей не позволяют так кушать. Вдруг остановив ложку, Фёдор задумался, словно вспомнил о чём-то очень важном. Он смотрел в одну точку, а глаза его помутнели, которые давали мысль, что тот был в неком трансе. — Получается вы японцы? — застыв в одной позе, не поднимая голову, спросил он. — Может вы знаете семью Эдогава? — Семья Эдогава? Что ты имеешь в виду, Федя? — Да так, ничего. Просто вспомнил о ней, когда задумался об настоящем имени твоего папы. — Фёдор продолжил есть, но уже не так, как до этого. — Я хочу предупредить вас кое о чём. — И о чём же, Фёдор? — брови Акиры нахмурились, увидев его взгляд, который говорил о чём-то нехорошем. — Не советую им доверять. У них везде есть свои агенты и шпионы, даже в церкви. Они не такие уж и хорошие люди, пускай и самые прославленные детективы Японии. Повисла немая тишина. Все, кто сидел в этой комнате, были очень удивлены, даже сам Фёдор, который сказал нечто непонятное и странное. — Хи-хи... Ха-ха-ха!! Ну и интересный ты Федя! — вдруг начала смеяться Аня. — Я конечно не знаю какими являются взрослые этой семье, но их сын не такой как они. Он такой же добрый, как ты Федя. Тоже лапочка! — Заткнись, Ябусаки. Тебе не подобает так перебивать гостя. — выдохнув весь пар, он продолжил говорить. — Кстати говоря, не смущай Фёдора. Ещё ненароком он подумает, что ты влюбилась в него. А ведь он старше тебя, — как обычный парнишка, Акира подтолкнул свою дочку, которая была удивлена от его слов. — Ябусаки! Красивое имя! Можно я к тебе буду обращаться с этим именем? — невзирая на нынешнюю атмосферу, в глазах мальчишки, который был удивлён и взволнован столь красивым именем, сверкали искринки. — Ладно, но только когда мы в таком кругу. Потому что многие не знают, что мы японцы, а если узнают, то будут проблемы, и нам придётся уехать... Неожиданно в комнату вошёл дворецкий, и что-то прошептал на ухо Михаилу. Тот с согласием кивнул ему, и стал собираться куда-то. Перед тем, как уходить, Ябусаки быстро побежала, чтобы успеть проводить отца, но сначала усадила Фёдора в кресло. — Кстати, Фёдор, ты можешь жить у нас столько, сколько захочешь. Ты нас не притеснишь, — сказал Михаил до того, как уйти. Дверь захлопнулась. В доме кроме Фёдора и Ани больше никого не осталось. Себастьян, который не так давно откуда-то появился вновь исчез. Похоже как и подобает дворецкому, повёз господина в неизвестное место назначения.***
Спустя время, доев весь ужин, Аня вместе с Фёдором начали прибирать кухню. Устав от уборки, Фёдор тут же уснул в своём кресле. Некоторое время он спал в нём. Когда Аня до конца прибралась, то уложила его в комнату, которая была неподалёку от её спальни. Столь опустевшая комната, вновь ожила. Она укрыла его одеялом, и посмотрев на один портрет, где была изображена молодая пара, державшая в руках ребёнка, ушла из комнаты.***
Выключив свет в доме, единственным огоньком была свеча, освещавшая дорогу Анне. Закрыв крепко-накрепко дверь так, чтобы не было ничего слышно, она застонала от мучительной боли. Повалившись на кровать, девушка обхватила своё тело руками. Внутри неё была сильная боль. Боль. Да, только боль и больше ничего. Все эмоции, которые были до этого, сейчас они все подавлены столь ужасным чувством. Анна не могла кричать. Ей хотелось, но из-за нового друга, приходилось обходиться негромкими стонами. Порой крики чуть ли не вырывались из её уст. В какой-то момент самые горькие воспоминания нахлынули волной, что давало ещё больше страданий девушке. Из её глаз потекли слёзы.***
Спустя время, боль немного утихла, но ещё не переставала мучить Аню. Сам приступ не смог уйти без последствий: на правом глазу Анны появились чёрные линии, похожие на шрамы. Вечные шрамы, которые никогда не исчезнут. Сила, которая могла помочь в жизни, обрекла её на опасности и смерти близких, приносившие страдания носителю способности. Это и есть вечное проклятие, которое несёт несчастье. И от этого проклятия можно будет избавиться лишь получив свободу, которая зовётся в этом мире...