L.O.S.T

Если очень долго о чем-то мечтать, оно обязательно станет реальностью. Если долго-долго просить судьбу, она рано или поздно отзовется. Это всегда работает, а потому маленьким детям рассказывают глупые сказки с хорошими концами, обещая, что у них также все будет волшебно и совсем скоро; они смеются и с головой прячутся в ватное одеяло, трепетно ожидая того самого чуда, продолжения их собственной сказки. Это продолжает рвать душу, когда отчаяние берет верх над некогда чистым разумом и когтями рвет и без того дырявое сердце. Выросшие дети по-прежнему вечерами смотрят на молочно-белые звезды – веснушки темного бездонного космоса – и ждут новой части недосказанной истории: вот-вот Золушка вновь встретит принца и выйдет за него замуж; дракон падет в неравном бою, и поцелуй достанется прекрасной даме в самой высокой башне; милая Бель полюбит ужасное чудовище, а они… Им остается лишь терпеливо ждать и просить у неба. *** - Парень, ты же знаешь, что я на самом деле тут, совсем рядом, нужно лишь протянуть руку, и я тут же тебя поймаю… - Простите, мистер Старк, но я не могу. Мне запрещают выходить из больницы даже ненадолго, понимаете? Вы только не подумайте, что я не хочу вас увидеть – нет, что вы, очень и очень хочу! Теперь, наверное, вы перестанете навещать меня так часто… - Глупости, карапуз. Давай лучше перестанем ныть, и ты расскажешь мне о своих прошлых каникулах у тетушки. *** - Что вы думаете насчет моего нового костюма? – Питер заботливо расстелил на коленях вырезанную из бумаги фигурку непонятной формы и с волнением вжался в телефонную трубку. Послышался легкий кашель, короткий смешок, а затем привычный сердцу голос искренне и чисто рассмеялся. - Это не смешно, мистер Старк! Я потратил на него весь вчерашний день и все утро сегодня – пришлось отказаться от завтрака и пропустить утреннее печенье с молоком, а вы… - Нет, малыш, ты неправильно меня понял, - тут же оборвал его мужской шепот, и Паркер сжался от сотен бегущих по спине и рукам мурашек. Правда, затем засветился счастливой улыбкой и крепко-крепко прижал к груди свое творение одной рукой, а небольшой квадратик сотового телефона другой, когда в воздух врезалось теплое: - Он прекрасен, паучок, и ты не представляешь даже, сколько я готов отдать, чтобы увидеть его. Это искусство, Питер, и каждый из нас творец – мы создаем что-то, и в наших глазах оно действительно великолепно, тем более… Я считаю, что у тебя теперь есть самый настоящих супергеройский костюм. Прекрасная оболочка для прекрасной души, верно? Паркер никогда еще так долго и счастливо не смеялся. *** Но иногда эти белые стены вокруг него давят, как будто сжимается под их тяжестью грудная клетка, и парень взрывается нечеловеческими стонами. Его словно душит изнутри что-то огромное, страшное и невидимое; крепко пережимает хрупкую шею, ломает ребра и вдавливает грудную клетку в кости позвоночника, только чтобы нельзя было вздохнуть, попробовать сладковатый воздух языком и раствориться в этом чудном вкусе. Питер тогда бьется в немыслимых судорогах, от непонимания и страха раздирает в кровь руки и без того коротко стриженными ногтями и не прекращает звать кого-то, а крик подхватывает больничный ветер, пропитанный смертью и спиртом, и разносит прочь по пустым коридорам... Обычно спустя уже две или три минуты на зов сбегаются люди в тошнотворно-белых халатах. Четыре крепких руки удерживают что есть сил брыкающееся тело, еще одна бережно протирает запястье чем-то влажным, а после – острая вспышка боли и забвение, самое пугающее и глухое, которое только может быть на свете. Этого Питер всегда в глубине сердца боится – шепчет любимое имя, как молитву, и думает о чем-то хорошем, пока тьма не отступит. Он каждый раз вспоминает Мэй и ее чудные блинчики за завтрак, политые сладким шоколадом; нудные уроки в школе, на которых его вечно тянет в волшебный сон: стоит сомкнуть глаза, и он становится спасителем Нью-Йорка и всего мира в красно-черном костюме убийцы-паука, кивком головы приветствует непобедимую команду Мстителей, противостоящих настоящему злу прямо посреди родных улиц города, видит его, облаченного в горящие золотом доспехи железного рыцаря… Наверное, за один только отцовский хлопок по плечу парень готов был навсегда остаться в том сне, никогда больше не открывать глаз и исчезнуть из настоящего мира, чтобы остаться навеки в вымышленном. В память внезапно врезались другие картины, от которых на душе всегда появлялась странная тревога: будучи мальчиком Паркер показывает тете рисунок своего нового друга, который недавно спас его от рушащегося здания и доставил домой; Мэй смотрит, а по щекам у нее льются горячие слезы; Питер тогда понять не мог, почему она вдруг начала плакать. Спустя два ничем не примечательных года парень вновь поразил свой класс живописным рассказом о своей первой битве в компании отважных героев, весь искрился от счастья, вспоминая о похвале мистера Старка и обещанной работе в команде, вот только… После этого с ним никто не хотел говорить, называли лжецом и сумасшедшим, а он все улыбался, потому что один знал правду. Лучшую для него правду. Несколькими месяцами позже он начал говорить со Старком по телефону. Тетя с той же грустной улыбкой попросила его временно пожить в санатории и сказала, что ей «нужно на время уехать, у меня есть небольшие дела, но ТАМ о тебе позаботятся, милый. Я попрошу готовить их твои любимые лакомства, буду звонить тебе и…» Больше Питер не смог ничего вспомнить. Обычно на этом моменте или чуть раньше пугающая бесцветная пустота отступала, прекращался монотонный звон в ушах, и он видел сидящую перед собой женщину в неизменно белом халате – она всегда держала в руках какие-то исписанные цифрами и крючками бумаги и то и дело бросала на них короткие взгляды. Затем ласково обращалась к парню, бережно сжимая его безвольную руку, и от этих прикосновений становилось так гадко и тошно, но Паркер все терпел и дружелюбно ей улыбался. *** - Они не верят, что вы настоящий, мистер Старк, - всхлипнул Питер и обхватил себя руками, оставляя телефонную трубку зажатой между шеей и плечом. – Почему вы не можете прийти и сказать им правду? Повисло некоторое молчание, и парень подумал, что ответа он не дождется. Однако, тишина прервалась коротким вздохом, и мужчина отчеканил довольно резко: - Они глупцы, Паучок, и ничего не видят, кроме своих умалишенных пациентов, которые только кричат и продолжают с каждым днем все больше походить на сваренные овощи. Они не такие, как ты, понимаешь меня? Им не хочется верить в то, что рядом с ними сидит настоящий супергерой, обладающий непомерной силой; люди всегда отказываются от вещей, кажущихся им непонятными и страшными. Теперь ты мне веришь? Что бы кто тебе не говорил, запомни, Питер: ты выше них. А потому не верь грязным сплетням и надуманным слухам. *** - Как вы себя чувствуете, мистер Паркер? – монотонно выдала эта женщина, и парень подумал, что, действительно, такой, как она, будет сложно поверить в его паучью силу и геройские подвиги. Доктор протерла прикрепленные к крохотному кармашку халата очки и водрузила их на нос, становясь тут же похожей на большую спящую сову. Питер не мог выдавить из себя ни слова. - Мне нужно серьезно поговорить с вами, может, принести стакан воды? Отлично, как вам угодно. Я задам вам несколько вопросов, так что постарайтесь отвечать мне максимально быстро и честно. Вы готовы? - Да, - просипел Паркер и ухватился глазами за карточку на правой стороне белой ткани, открывающую, что странную женщину все называют миссис Грэм. - Хорошо. Расскажите, мистер Паркер, что вы делали прежде, чем у вас начался очередной приступ. Клеили вашу поделку? Мистер Паркер, скажите мне, вы клеили бумагу перед тем, как почувствовали, что больше не можете дышать? - Нет… Я говорил с мистером Старком, а потом сидел на кровати. - Он сам позвонил тебе, Питер? Ты набирал пальцами какой-нибудь номер? - Нет… Он всегда сам мне звонит. Я никогда не звонил, только он. Мистер Старк и сейчас, наверное, не занят – мы можем поговорить с ним вместе, если хотите. Женщина кивнула и что-то черканула в одну из своих бумаг, пока парень дрожащей рукой тыкал по плывущим перед глазами клавишам. Правда, на третьей цифре он вдруг понял, что совершенно не знает родного номера, ни единого символа; с еще большей дрожью и всхлипами открыл список последних вызовов, но и там было пусто. Только несколько звонков от Мэй, сделанных еще в начале июля, хотя сейчас за окном умирала в отражении ноября холодная осень. - Этого не может быть… - прошептал он и с мольбой в слезящихся глазах обратился к сидящей перед ним доктору. – Кто-то пробрался ко мне ночью и удалил номер! Все номера! Вы можете посмотреть, кто это сделал, миссис Грэм, пожалуйста? Кто-то влез ко мне ночью… Питер захлебнулся первыми рыданиями, и тяжелая женская рука опустилась ему на плечо, опаляя кожу мерзким теплом. Он тут же ее стряхнул, но женщина не рассердилась, не ушла, как это делали все другие, а лишь наклонилась к нему чуть ближе и тихим голосом сказала: - Успокойся, никто трогал твой телефон. Я не хочу причинить тебе вред, но… Питер, тебе уже стоит понять, что ты не Человек-Паук, и никакого мистера Старка на самом деле не существует. Парень отшатнулся от нее и с ненавистью взглянул в блестящие стекла линз, пытаясь один взглядом прогнать ненавистное ему существо. Эта женщина в белом халате ему врет. Все они врут. Потому что после ее сеанса Питеру позвонит мистер Старк и скажет ему, что все хорошо. И они будут говорить долго-долго, и никто не посмеет им помешать. Паркер будет искренне смеяться в ответ на каждую из услышанных шуток, и тишина комнаты лишь пару раз нарушится резкими взрывами этого хохота. И хриплый мужской голос повторит ему, что все будет хорошо. А Питер будет по-прежнему прижимать к уху отключенный телефон и счастливо улыбаться.