Я буду молиться за твое спасение

Макс просыпается от слишком громкой музыки… какой уже день? Кто вообще включает это с утра пораньше? Почему-то ей поразительно плевать. Собраться, одеться, не забыть мобильник и камеру, все еще морщась от бьющих по ушам битов какого-то модного исполнителя, которого Колфилд не видела ни в жизни, но представляла эдаким слащавым смазливым парнишей. Ну вот и почему из-за него она снова не услышит игру на скрипке Кейт, такую красивую, поистине чарующую, греющую душу? Мысли о ней словно пропускают сквозь тело электрический разряд, притягивая совершенно ненужные сейчас, когда нужно настроиться на продуктивный день, мысли. Макс влюблена в свою подругу. Влюблена, но молчит, упорно молчит, зная, что религиозность Марш просто не может допускать таких отношений. Буквально представляет удивленный взгляд, вспыхнувшие румянцем щеки. Буквально слышит эти слова, которые отдадутся болезненным отголосом в ушах.  «Макс, пойми… Я не хочу тебя обидеть, но это неправильно. Я так не могу». Наивная глубоковерующая малышка Кейт, на которую почему-то в последнее время вылилось слишком много грязи, которой она ни разу не заслуживает. В чем её вина перед Вселенной? Хотя если она и бесконечна… то где-то да найдется повод для истязания юной милой христианки. Нет уж, лучше молчать, лучше не добивать и так тяжело переносящую все это девушку. К таким сюрпризам она вряд ли готова. Будет. Когда-либо. Колфилд стоит рядом с выкуривающей утренний косячок Хлоей. Запах травки, поначалу резавший по ушам, теперь стал привычным. Синеволосая опирается на стену и тяжело улыбается, молча вглядываясь вдаль. Макс знает: в такие моменты не стоит лезть с ненужными, пустыми соболезнованиями. Ведь вместе с Рэйчел погибли и чувства Прайс. Все, что осталось — курить чертову траву и каждое гребаное утро повторять одну и ту же фразу, обращаясь к пустоте. — Я люблю тебя, Рэйчел Эмбер. Максин мрачно шутит у себя в голове о том, что ее предмет воздыхания хотя бы жив. Под дых внезапно бьют воспоминания о эпизоде с крышей. Она все же отговорила Кейт от прыжка. А могло и не получиться, и тогда, наверное, она бы курила сейчас вместе с Хлоей, признаваясь в любви той, которая уже никогда ее не услышит. «Я люблю тебя, Кейт Марш. Люблю, но молчу. А молчу, наверное, как раз потому, что люблю. Вот и какого черта все так запутанно?» Странно, но в последнее время они почти перестали пересекаться, и Колфилд наивно верила в то, что это случайность, что Кейт корпеет над подготовкой к экзаменам и каким-то новым комиксом, как и положено приличным девушкам. Не шляется черти-где, как вполне конкретные некоторые. Макс упорно не замечала (или не хотела замечать?) того, что Марш на самом деле ее избегает. Старается урезать, сократить общение. Где можно увернуться от разговора — сделать это. Неужели она поняла, почувствовала интуитивно? Нет, черт побери, какие комиксы? Кейт же как хороший психолог. Чувствует скрытое с полутона. Так зачем прятаться в шкаф, если она, скорее всего, знает? Ответ сваливается, словно снег на голову. «Она все понимает. И боится причинить боль, зная, что ответить взаимностью просто не может». А следующая мысль — болезненная, но почему-то единственно верная. «Кейт, малышка Кейт! Не знаю, со мной или нет Просто будь счастлива, хорошо? Обещаешь? Ты не заслуживаешь всего этого дерьма. Аминь». На самом деле Макс была права: ее возлюбленная знала об этом, вылавливая истину по крупицам из каждого взгляда, улыбки, неловкой фразы или едва заметно вспыхнувших щек. Более того: эта любовь была взаимной, и Кейт ругала себя за нее, пыталась вытравить из себя. «Это неправильно. Любить девушку — греховно». В какой уже раз Марш перечитывает Библию? Нет, она хорошо, отлично помнит о Содоме и Гоморре. Помнит и про то, какое наказание последует содомитам в аду, но от этого не легче. Любовь болит. И фраза «с глаз долой — из сердца вон» совершенно нерабочая. Чувства только разъедали все изнутри, словно кислотой. Было проще верить в то, что это — Божье испытание. Это дает мотивацию продержаться еще хотя бы день, избегая разговоров и натягивая на лицо неестественную улыбку. Закоулки ума говорят, что никакое это не испытание, что любить человека своего пола нормально и естественно, но Кейт гонит от себя эти мысли. «Нельзя поддаваться соблазну». Как будто она ангел и ни в жизни ничего плохого не сделает, думает кто-то там. А в голове — баталии. Она снова стоит на коленях перед иконами и молит Бога избавить ее от этой любви. Неправильной, грязной, греховной. Просит сил снести это испытание с достоинством, просит здоровья для семьи, друзей… И Макс. Еще одной подруги, или кто_там_они_друг_другу. Молит Господа о спасении, почему-то понимая, что ее уже никто не спасет. «Боже, дай мне сил искупить мои грехи. Дай мне шанс избавиться от этой порочной любви. И пусть Максин будет счастлива. Только без меня. А я буду молиться за ее спасение. Аминь».