Верни мне мое сердце

Три дня проходят как в тумане. Сэм почти не выходит из комнаты, еле притрагивается к еде и отвечает на все вопросы брата, что он в порядке. Действительно, каждый раз, как Дин заходит к нему, проверить или занести поесть, он выглядит сносно. Кроме необычной бледности, заострившихся скул и темных кругов под глазами ничего не выдает его морального состояния, и это напрягает Дина еще больше. Он бы предпочел, чтобы Сэмми справлялся более эмоционально, а не стремился замкнуться в себе. Конечно, Дин не может знать, что Сэм не показывает никаких эмоций потому, что их попросту нет. Он помнит, как в тумане, что они позаимствовали чью-то машину, потому что Кас не мог переместить даже одного из них, и гнали, как ненормальные. Точнее, Дин гнал, пока Сэм на заднем сиденье старался не сдохнуть от боли. Боли, которая начала проходить так же внезапно, как и появилась; она оставляла тело охотника неохотно, лениво, и Сэм чувствовал, как вместе с ней уходит и все остальное. Как только его отпустило окончательно, Винчестер сам не заметил, как уснул, совершенно вымотанный. А когда проснулся уже в своей комнате, то не почувствовал ничего, кроме зияющей пустоты внутри. Ему хотелось, чтобы было горе, отчаянье, хоть что-нибудь, но вместо этого пришло какое-то онемение. Сэму не хотелось ни есть, ни спать, ни вставать с постели, но ему и не было плохо. Было никак. Казалось, что мозг охотника попросту не хотел принимать факт того, что Габриэля больше нет, не мог осмыслить это. Первые сутки Сэм пролежал в кровати, тупо глядя в потолок и периодически проваливаясь в сон; на другой день включил какое-то тупое реалити и совершенно безэмоционально пялился в экран; а на третий взял ноутбук и принялся искать им дело. Единственное, что он сделал – завесил зеркало в своей ванной комнате. Просто потому, что взглянув в него на другой день после случившегося, он невольно вздрогнул, заметив на шее следы их с Габриэлем последней ночи. Они будто кричали своими красноватыми узорами о том, во что Сэм до сих пор не мог поверить. И иногда в голове набатом звучало «Я люблю тебя», тем же его прерывистым полушепотом, врезавшимся Сэму в сознание, наверное, навсегда. Ему бы хотелось, чтобы хоть что-то из этого вернуло пропавшие эмоции. Ему нужно было чувствовать, но пока что оставалось лишь раз за разом врать Дину, что все нормально. Дину, на которого после битвы свалились разом страдающий брат и обессиленный ангел. И если Сэм, очевидно, хотел побыть один, то что делать с Кастиэлем, охотник не представлял. Когда они вернулись домой и Дин дотащил брата до кровати, заботливо укрыв пледом, все еще едва стоящий на ногах Кас оккупировал диван в гостиной бункера. Только после того, как охотник удостоверился, что с Сэмми все будет в порядке, по крайней мере в ближайшие пару часов, он уселся за стол неподалеку от ангела и достал аптечку. Рассеченное плечо все еще кровоточило и Дин наконец осознал, как сильно на самом деле болела рука. Пока он уже привычными движениями зашивал рану, Кастиэль попробовал подняться: - Дин, позволь мне исцелить тебя, - на это предложение Винчестер лишь смерил Каса оценивающим взглядом и скептически хмыкнул. - Чтобы потом мне пришлось разбираться еще и с твоим бессознательным телом? Нет уж, спасибо, мне не впервой зашивать раны. - Но Дин…- Ангел был похож на взъерошенного и очень обеспокоенного воробья. - Сделай мне одолжение и уложи свою ангельскую задницу на диван, - Он обернулся, внимательно осмотрев соулмейта. – Он успел тебя вылечить, да? - Только физически, чтобы я не терял силы еще больше, но моя благодать сейчас крайне слаба. - Я могу как-то помочь? - Нет, - после небольшого замешательства Кас все же с очевидным облегчением опустился обратно на диван. – Через пару дней все будет в порядке, мне просто нужен отдых. Дин кивнул и вернулся к обработке своих травм. Через несколько минут тишины он все же бросил короткий взгляд на дверь, через которую только что понуро зашел в гостиную Джек, пес архангела, и негромко спросил: - Кас, как ты думаешь, Габриэль правда мертв? - Мне бы хотелось верить, что это не так, но ты сам видел Сэма. Когда умирает ангел, тем более архангел, его человек физически чувствует это. - Сукин сын, - сквозь зубы процедил Дин. Откровенно говоря, он даже не знал, почему больше злился на непутевого архангела: из-за того, что тот поступил по-дурацки и даже не посоветовался с ними или из-за того, что тот так глупо подставился, снова оставив Сэма одного. И как, черт возьми, Дин мог помочь брату в этой ситуации? Все, что он мог - это не светить лишний раз своими отношениями с родственной душой (которых пока толком и не было), обеспечить ему комфорт и попытаться отвлечь от самобичевания. Дин чувствовал себя практически беспомощным: он должен был следить за Сэмми; хотя в этой ситуации никто из них и не мог бы ничего сделать – Габриэль осознанно пошел на риск. Как ни странно, своим поступком архангел окончательно заслужил безусловное доверие Дина. Это было именно то, что сам охотник сделал бы ради семьи, ради любви. А в том, что чувства Гейба к Сэму были настоящими, сомнений больше не оставалось. Если бы архангел остался жив, то они с Дином сейчас бы явно взяли по пиву и начали наконец налаживать тот самый дружеский контакт, который все никак не хотел появляться после всех косяков Трикстера. А теперь над ними дамокловым мечом навис Апокалипсис, и единственное существо, имевшее силы, чтобы помешать концу света, было мертво. После того, как с обработкой раны было покончено, Дин со вздохом убрал аптечку, покормил совершенно потерянного питомца Гейба и, немного помедлив, подошел к дивану, на котором лежал Кас. Охотник осторожно присел на корточки рядом с ним и вгляделся в лицо, очевидно, совершенно утомленного ангела, ненадолго прикрывшего глаза. Так Кастиэль выглядел очень умиротворенным, что даже вызвало у Дина легкую улыбку. С тех пор, как Кас появился в их жизни, Дин, честно говоря, вообще плохо понимал, как себя с ним вести – слишком сложно было отказаться от того, во что он верил всю жизнь. У него в голове все еще прочно сидела установка, что он не достоин любви кого-то вроде Кастиэля, кого-то настолько чистого, наивного и непорочного, потому что Дин точно знал, кем был он сам. Он отдавал себе отчет в том, что злость всегда была его основным двигателем, причем злился он в основном на себя самого. Даже сейчас, когда он винил Гейба в том, что тот сделал, он не мог отделаться от мысли, что сам виноват тоже: не выбил из пернатого его секретный план, не продумал до конца, снова подвел Сэмми… Его взгляд скользит по спокойному лицу ангела, - подставил Каса под удар. С тех пор, как они впервые встретились, он постоянно держал дистанцию, но иногда это выходило крайне паршиво. Связь родственных душ давала о себе знать, но и без нее Дин уже давно понял, что влюбляется в ангела все сильнее. Он ждал каждого его прихода, и, хотя его поведение всегда оставалось в рамках дружеского, сердце каждый раз сбивалось с ритма, когда их взгляды встречались. И каким бы Дин ни был мастером в том, чтобы скрывать свои чувства ото всех вокруг, а иногда и от себя самого, они все равно прорывались в случайных жестах и поступках, таких, как тот плеер, объятие в спальне или вчерашний поцелуй перед битвой. Дин старался не думать об этом, но от чего-то настолько простого, почти платонического, все его существо наполнилось восторгом, а губы еще несколько минут будто горели огнем. Он никого никогда не целовал так. Но стоило ему коснуться губ ангела, как все, что было до этого, просто перестало существовать. Он не думал, что ему позволено целовать Каса в принципе. А теперь образ ангела выжег из памяти Дина всех, кто был там до него, заставил их казаться блеклыми отголосками далекого прошлого. Как бы Винчестер ни хотел держать дистанцию, раз за разом его спокойствие давало трещину, заставляя срываться в какие-то сентиментальные, совершенно дурацкие крайности. Но, вопреки всем опасениям, ангел позволял, даже сам тянулся навстречу, и не думая отталкивать. Будто не видел совсем никакой черноты в душе Дина, будто закрывал глаза на всю ярость, разъедавшую его изнутри, а вместо нее мог разглядеть что-то еще, о чем охотник даже не подозревал. Ресницы ангела вздрогнули, и он открыл глаза, встречаясь взглядом с Дином, который тут же стушевался от того, насколько близко к Кастиэлю сейчас находился. - Кас…Может, я все же могу что-то сделать? – Негромко спросил он, так и не разорвав зрительный контакт. Ангел лишь отрицательно покачал головой, но после коротких раздумий добавил: - Ты мог бы остаться? - Ладно, - просьба поставила его в тупик, но Дин не смог отказать. Все его существо буквально кричало «зачем я тебе», и все же Винчестер встал с пола и аккуратно помог Касу немного приподняться. Попытавшись заглушить в себе сомнения, просто потому что его ангел попросил об этом, он сел на край дивана, уложив голову соулмейта на свои колени. Почти так же, как он сам спал этой ночью. Кас будто бы выдохнул и расслабился, снова прикрыв глаза. Реальность заключалась в том, что, несмотря на сомнения одного и неопытность другого, им обоим сейчас просто нужно было чувствовать тепло кого-то близкого. И Дин ощутил укол совести, вспомнив, что Сэм лишился этого; он мысленно обозвал себя себя последним эгоистом, но, вопреки всем разумным доводам, в следующий миг осторожно запустил пальцы в темные волосы своего ангела. Он этого не заслужил. Впервые в жизни он не способен был контролировать эмоции. Особенно когда Кастиэль едва заметно подался навстречу прикосновению. -Дин, - голос ангела прозвучал слегка хрипло, и от этого у Дина вдоль позвоночника пробежали мурашки. – Тот поцелуй…Это было очень приятно. Почти детская прямота Кастиэля в очередной раз выбила охотника из колеи, заставив задохнуться от собственных чувств. Ни разу до этого Дин не ощущал такой мучительной, болезненной нежности к кому-то. Ни разу; он мог бы поклясться, что даже не способен на нее, но эта убежденность тоже разлетелась на тысячу осколков. Охотник так и заснул на диване, перебирая волосы Кастиэля, обескураженный смесью своих эмоций, тревоги за брата и мыслей о будущем, внезапно окрасившемся в черные тона. Дни после событий в монастыре проходят, как в тумане, Дин листает все книги подряд в попытках найти хоть что-то, что может помочь им остановить конец света. Попутно он присматривает за Касом, уже практически пришедшим в себя, и по мере возможностей заботится о Сэме, который так и остается совершенно безэмоциональным, будто из него резко выкачали все содержимое, оставив лишь пустую оболочку. Ему совсем не нравится, когда на третий день брат заявляет, что нашел им дело, и тащит Дина в Колорадо. Там им все же удается выследить и убить джина, жертвами которого успели стать несколько горожан. Сэм собран и очень молчалив, за всю дорогу он едва ли перебрасывается с Дином несколькими фразами и резко отвечает, что в порядке, на все попытки вывести его на разговор по душам. Дин правда старается не лезть, но знает, что рано или поздно Сэмми прорвет. Как только тот по-настоящему осознает, что Гейба не стало, - ему кранты. Самое смешное, что Сэм понимает это тоже, поэтому всеми силами отвлекается на расследование дела, копание в книгах и бог знает что еще. Только бы не думать о нем. Не думать не получается. Потому что когда Сэм смотрит в зеркало на пятый день и не обнаруживает на шее совершенно никаких отметин, становится вдруг так горько, будто он наглотался хинина. Он едва держится, а осознание, что предательски пропавшие следы больше никогда не появятся на его коже, ударяет внезапно и болезненно. Это ощущается, как удар под дых, и заставляет скорбь всколыхнуться в душе впервые за все прошедшее время. Сэм ведь не железный. Вечером того же дня Дин находит его сидящим на полу в комнате Габриэля. Он видит брата, закрывшего лицо руками, еще с порога и вовремя отступает обратно в коридор. Его сочувствие Сэму сейчас не нужно; сначала ему надо справиться с потерей и научиться жить дальше. Как никто другой, Дин знает, что сделать это он может только сам. А Сэм сжимает в руке листок бумаги, который с полчаса назад нашел на подушке Гейба, и чувствует, как горло раздирает от сдерживаемых рыданий, а по щекам против воли катятся слезы. Когда они с Дином вернулись с охоты, он некоторое время бездумно слонялся по бункеру в бессмысленных попытках занять себя чем-то, а потом обнаружил себя стоящим у двери в комнату архангела. Он был здесь раньше и не раз, но сейчас тело вдруг отказалось ему подчиняться. Несколько минут Винчестер гипнотизировал деревянную поверхность, прежде чем все же повернуть ручку и сделать шаг за порог. Он мог почувствовать, как при этом постепенно начали рушиться возведенные подсознанием защитные механизмы, однако игнорировать случившееся дольше Сэм был уже не в состоянии. Устал ощущать ледяной холод от того, как смерть родственной души дышит ему в затылок. В комнате Сэм несколько минут провел, словно в оцепенении, просто оглядываясь вокруг без единой мысли в голове. Он не мог заставить себя сдвинуться с места до тех пор, пока не заметил на подушке свернутый пополам лист бумаги. В несколько нетвердых шагов он преодолел расстояние до постели и опустился на ковер рядом с ней, сжимая листок в руке. Сэм уже знал, что это. Чертов ангел оставил ему записку, как гребаный суицидник, и охотник так, блять, сильно злился на него сейчас. За то, что промолчал, за то, что пошел на риск, зная, чем все может кончиться, за то, что сейчас Сэм сидел в его комнате и ощущал себя жестоко брошенным. Он не знал даже, сколько времени ему потребовалось на то, чтобы заставить себя развернуть записку и начать читать.

«Сэмми, если ты читаешь это, значит, мой маленький план с треском провалился. Наверное, сейчас ты зол на меня за такое глупое решение, и ты имеешь право знать, почему я так поступил. Я уже говорил тебе, что всю жизнь был трусом, наломал столько дров, всегда бежал от проблем и конфликтов, и к чему это привело в итоге? Самое страшное, что я мог вообразить, вот-вот случится, но убежать уже ни единого шанса. Если ваш план не сработает по какой-то причине, то у меня просто не будет выбора, Сэмми. Я должен буду попробовать, пойти против брата, хотя это последнее, чего мне хочется. Ради тебя, ради вас с Дином и всего остального человечества. Ты, наверное, думаешь, что я мог бы просто вытащить вас оттуда, а потом мы бы вместе придумали план и сразились с Люци, но, поверь, это невозможно. Во-первых, наверняка была причина, заставившая меня остаться, ну а во-вторых, это моя борьба. Даже не с ним, а с самим собой, и это ты дал мне силы бороться. Потому что то, что я сказал тебе ночью, - правда до последней капли. Я никогда не чувствовал того, что чувствую к тебе. Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется сейчас выжить, просто чтобы иметь возможность быть с тобой снова, и я обещаю, что буду цепляться за жизнь изо всех сил. Но, опять же, если ты читаешь это, значит у меня ни черта не вышло. Мне больно даже думать о том, что ты можешь остаться один. Прости меня, малыш. За то, что оставил тебя вот так, это последнее, чего я хотел. Я боролся за тебя до конца, и мне так жаль. Я никогда не был воином, но благодаря тебе смог победить собственные страхи. Я хочу быть достойным звания архангела, хочу быть тем, кто достоин тебя, потому что ты лучший, кого я когда-либо знал. Спасибо, Сэмми, просто за то, что ты был у меня. Ты должен пообещать мне только одно: пожалуйста, попробуй научиться жить без меня и не натвори глупостей. P.S.: Единственная помощь, которую я могу оказать вам сейчас, это информация. Без меня шансов убить Люцифера у вас немного, поэтому попробуйте собрать кольца Всадников Апокалипсиса. С их помощью можно воссоздать клетку, в которую Люцифера заточил отец. Если кто-то и может спасти этот мир, то это вы - теперь я точно в этом уверен»

Сэм даже не замечал, как сжал бумагу настолько сильно, что тонкий край надорвался, раскалывая выведенные небрежным почерком буквы надвое. До охотника наконец-то начало доходить по-настоящему, что это теперь – его реальность. Реальность, где Габриэля больше нет. И это не одна из его очередных уловок, не попытка сбежать или чего-то добиться от Винчестеров, это – его выбор и его битва. Проигранная с честью битва. Внезапно плотину эмоций прорвало разом, и Сэм почувствовал, что ему не хватает воздуха, что он буквально вздохнуть не может от резко нахлынувшей боли утраты. А вместе с ней пришли слезы, которых так и не было с момента смерти архангела. И теперь Сэм сидит все в той же позе, в которой устроился у кровати соулмейта час назад, и не знает, что ему делать. Спасать мир? Пытаться двигаться дальше? Гейб вряд ли понимал, о чем пишет, потому что прямо сейчас у Винчестера нет сил даже на то, чтобы дойти до своей комнаты. У него больше нет желания бороться. Все эти годы он наивно верил: после того, что они с Дином сделали для мира, им положено счастье. Вселенная, черт возьми, должна им, но все, что остается у Сэма – это листок бумаги и ощущение, что у него вырвали половину души. Гейб даже не позволил ему ответить на свое признание. Он не знает, сколько проходит времени, прежде чем он с трудом встает и пересаживается на кровать архангела. В комнате царит приятный полумрак, но на Сэма он давит, как и весь интерьер комнаты, в которой больше нет архангела. И, несмотря на это, уйти охотник не в состоянии. Наоборот, Сэм ложится на его кровать и натягивает на себя какой-то цветастый плед, который в принципе очень даже в стиле Гейба. Его окутывает запах архангела, и от этого хочется выть, но вместе с тем возникает иллюзия, что Габриэль все еще рядом, что он вот-вот снова зайдет в комнату с очередной шуткой. Конечно же, этого не происходит. Только Джек запрыгивает на постель и сворачивается у Сэма под боком, явно тоскуя по хозяину. Ту ночь Сэм проводит в комнате Габриэля. * Как ни странно, утро приносит облегчение и неожиданное понимание того, что они должны делать. Они уже проворачивали это не раз и не два друг для друга. Сэму даже кажется смешным, что ни один из братьев не подумал об этом раньше. Это должно было быть первой вещью, пришедшей ему в голову, но, видимо, смерть Гейба выбила охотника из колеи слишком сильно. Сэм выпутывается из пледа и свистом зовет Джеки за собой на кухню, где тут же натыкается на настороженный взгляд Дина, явно пытающегося оценить состояние брата. И, судя по всему, нездоровый блеск в его глазах старшего Винчестера скорее напрягает. - Утречка, Сэмми, - стараясь придать голосу привычные интонации здоровается Дин. Сэм только кивает и достает из шкафчика над столом корм, чтобы покормить виляющего хвостом Джеки. Он пытается дать себе немного времени, чтобы не звучать слишком уж взволнованно, когда поделится с Дином своим планом. Что, однако, не особо работает, поэтому Сэм оборачивается и быстро произносит: - Мы должны вернуть Габриэля, Дин. - Ты знаешь, как? – Интересуется брат после небольшой паузы. - Пока нет, но мы должны найти способ. Пожалуйста, мы не раз делали это друг для друга, я прошу, давай сделаем это ради него. Ради меня, Дин, потому что я не могу так, - Сэму кажется, что он звучит жалко, но ему так плевать. - Хорошо, - Дин соглашается почти сразу просто потому, что это шанс на самом деле помочь Сэмми. Или хотя бы попытаться. - Спасибо, - губы Сэма трогает некое подобие улыбки, и он садится за стол, впервые за последние дни наливая себе кофе. Это уже что-то, они попробуют, а значит, надежда на возвращение Гейба есть. И, наверное, она - единственное, что сейчас может помочь ему держаться. Завтрак проходит в тишине, но Дин замечает, как меняется настроение брата, поэтому тревога за него немного успокаивается. После еды они зовут Кастиэля, решив, что наиболее достоверным источником информации о возможностях воскресить архангела будет кто-то с Небес. Тот внимательно слушает сбивчивое пояснение Сэма, но после долгих раздумий с сожалением качает головой. - Есть очень немного вещей, способных вернуть архангела к жизни. Он – одно из высших существ во вселенной, а значит, сила, способная возродить его, должна быть еще больше. - И ты таких не знаешь? - Бог. Он может вернуть кого угодно, но даже у него уйдет какое-то время на то, чтобы воссоздать архангела. К тому же, никто не видел его уже многие тысячелетия, он не отзывается на молитвы и не будет помогать. - Ну да, чего еще ожидать от мира, спасать который приходится нам двоим, - ворчит Дин. – А еще, Кас? - Пустота, пожалуй. - Что? – На лицах охотников читается явное замешательство. - После смерти ангелы и демоны не попадают в Ад, Рай или Чистилище, они поглощаются Пустотой, - терпеливо поясняет Кас. - И что она из себя представляет? - Ничего, Сэм. Это сама суть слова Ничто, в ней ничего нет, но в то же время в ней покоятся тысячи существ, снова и снова переживающих все свои худшие кошмары. - С ней можно как-то договориться? Попасть туда или заключить сделку? Или, может, как-то выдернуть его оттуда? – Голос Сэма чуть прерывается от волнения. - Мне об этом не известно, - печально отзывается Кастиэль. - Черт, - Сэм упрямо сжимает губы. – Мы должны найти другой способ. Ради него Габриэль готов был драться с Люцифером. Теперь очередь Сэма сражаться за архангела в ответ. - Погоди, Сэмми, - Дин поворачивается к нему. – Если об этом неизвестно на Небесах, то, может, известно в другом месте? - О чем ты? - Кроули. Он король Ада, то есть, буквально, по другую сторону. - С чего ты взял, что он будет помогать вам? Касу эта идея явно не по душе. - У нас долгая и запутанная история взаимоотношений, но гарантий, конечно, нет, - пожимает плечами Дин. - Мы должны попробовать, - тут же кивает Сэм. – Если у Кроули есть информация, то мы обязаны достать ее любой ценой. По виду Кастиэля можно с уверенностью сказать, что он против такого плана, однако ангел хмуро кивает. - Тогда я останусь с вами. Чтобы подстраховать. У Дина на душе теплеет от этих слов, поэтому он даже не думает спорить. Им и правда сейчас лучше держаться всем вместе, да и помощь ангела в переговорах с королем Ада не помешает. - Отлично. Итак, нам осталось найти заклинание для его призыва и собрать необходимые ингредиенты. Команда берется за работу с таким энтузиазмом, что уже к вечеру у них, стараниями Кастиэля, есть все необходимое для найденного заклинания. Сэм заметно нервничает, когда произносит вязь слов на латыни и кидает последнюю составляющую в чашу. Пламя вспыхивает на секунду ярко-алым, после чего резко гаснет. С минуту ничего не происходит, и охотники уже начинают думать, что ритуал провалился, когда в центре демонической ловушки все же появляется Кроули собственной персоной. - Привет, мальчики. А я все думал, когда же вы вспомните обо мне в следующий раз, - саркастично произносит демон, казалось, даже не удивившийся такому повороту событий. – Чего вам нужно от меня на этот раз? - Информация. Нам нужна информация, - заходит издалека Дин. - Вот как? И какая же? - Что ты знаешь о способах воскрешения архангелов? - О, - на губах Кроули после этого вопроса Сэма появляется мерзкая улыбочка. – Так значит, слухи не врут? Кто-то из Винчестеров действительно связался с архангелом? Давайте угадаю… Сэм смотрит на кривляния демона и буквально ощущает, как с каждой секундой тает его терпение. Все труднее становится сдержаться и не выбить из Кроули нужные сведения гораздо менее гуманными методами. Тот, однако, будто не замечая, продолжает, остановив взгляд на младшем охотнике: - Неужели нашего Лосяру настигло большое и светлое чувство? – Сэм сжимает кулаки. – Я правильно понимаю, что речь о младшем братишке? Габриэле? Слышал, он геройски погиб в схватке с Люцифером на днях. Впрочем, чего еще ожидать, если он связался с Винчестерами? И эти слова служат спусковым крючком. Сэм старался не думать о том, что Гейб погиб, как и все, кто когда-либо оказывался близок к ним, но подсознательно не мог простить себе случившееся. И Кроули, так нагло озвучивший то, что терзало Винчестера последнюю неделю, снес последние предохранители. Ослепленный внезапной яростью, Сэм бросается к Кроули, по пути достав нож из-за пояса, но Дин и Кастиэль вовремя хватают его за локти с двух сторон. - Сэмми, стоп, - брат резко разворачивает его лицом к себе и заглядывает в глаза. – Дыши. Он нам еще нужен. - Не думал, что сразу попаду в точку, - с научным интересом усмехается король Ада. - Кроули, тебе бы сейчас лучше заткнуться по-хорошему. - Окей, Дин. Вот только что конкретно вы хотите знать? Я не эксперт по части пернатых. - Как вернуть ангела из пустоты? – Дин берет на себя роль переговорщика, потому что Сэм готов взорваться в любую секунду, а Кас слишком прямолинеен для такого. - Вот оно что. Думаю, я огорчу тебя, мне известно не очень много. Впрочем, я готов поделиться с вами кое-какой информацией в обмен на услугу. - Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы торговаться? - Разве? А по-моему, все как раз наоборот. Это вы не в том положении. Это вам приспичило вернуть архангела, и я могу помочь с этим, так что я бы на твоем месте дважды подумал, прежде чем вести себя, как сучка, - жестко обрывает Кроули. - И чего ты хочешь? - Пока ничего. Но за вами будет должок. Вы не представляете, как выгодно иметь в своих должниках винчестеров. Такие выгоды тебе и не снились. - Мы согласны, - подает голос Сэм. Он ловит неодобрительный взгляд брата, но в данный момент даже сделка с Кроули не имела бы значения. Они разберутся с этим позже. - Чудно. Насчет Пустоты я скажу вам только одно: для того, чтобы кто-то покинул ее, она либо должна отпустить сама, либо нужно применить силу, достаточную, чтобы разбудить того, кто вам нужен и заставить Пустоту отдать его вам. Другими словами, просто вырвать нужное существо из ее лап. - И где нам взять такую силу? – в некотором замешательстве Дин косится на Каса. - Не тупи хоть раз. Если я правильно понял, то Лось у нас соулмейт этого архангела? Соединенная с определенной магией, сила родственной связи по идее может обрести достаточную мощь. Естественно, гарантий вам никто не даст. - И ты знаешь, что нужно делать? Какую магию использовать? - Я что похож на ведьму? - Огрызается Кроули, которому все происходящее уже успело порядком наскучить. – Но если вы уберете ваши закорючки с пола и отпустите меня, то я, так и быть, назову имя ведьмы, а то ваша любовная драма мне уже надоела. Чуть поколебавшись, Дин все же подходит и стирает носком ботинка линию ловушки. Кроули тут же делает шаг в сторону и картинно поправляет костюм, стряхивая с него несуществующие пылинки. - Приятно с вами работать, мальчики. - Имя, Кроули. - Ровена МакЛауд, - и сверкнув на прощание красными глазами, Кроули исчезает из помещения.