Не только Сэмми плачет во время секса

- Сэм Винчестер плачет во время секса, - резко и быстро, в упор смотря в глаза напротив. - Сэм Винчестер плачет во время секса, - игриво и заигрывающее, смотря в чужие глаза снизу вверх. - Сэм Винчестер плачет во время секса, - с вызовом и подмигнуть глазам, отражающимся в его собственных. Запечатлённые фотографом глаза без какой-либо реакции смотрят в ответ ухмыляющемуся актеру. Пачка листов разбросана по ковру, а заглавный скомканный лист именуемого сценария застрял под коробкой из-под пиццы. Ему нет надобности репетировать эту сцену, она не играет практически никакой роли. Так, момент. Но именно это его интересует. Их передружба-недоотношения началась около месяца назад. Грязные шуточки, зажимания по углам. Позавчера они подрочили друг другу в душе. Тогда ему открылся поскуливающий, не наигранно шумно-дышащий Джаред с его огромными щенячьими глазами. Он думал, что будь у Падалеки хвост, он бы им радостно вилял и бил себя по бокам. Потому что немного мазохист. Он залпом допивает виски и отставляет рокс. Кусочки льда щиплются на языке, отдавая привкусом алкоголя. Уже за полночь и пора бы на боковую, но завтра нет утренних съёмок и он может пропустить ещё полтинник. *** Он вылавливает парня за час до начала, утаскивая за трейлер. Людей не так много - отснять всего 3 сцены. Вот-вот должна начаться гримировка. - Дженс? - опять смотрит своими невинными щенячьими глазами и хлопает густыми ресницами. - Утречка, - улыбается как маньяк и завороженно следит за этими чистыми зелёными глазами. - Привет, - мягко улыбается, склоняя голову, и волосы одним движением падают вниз, пропуская через себя яркие лучи. Он не может сдержать ответной улыбки, смотря на ободок небольших губ, переходящий в нежный розовый цвет. Протягивает руку, ловя худые холодные пальцы и переплетает со своими. Падалеки наклоняется, ловя своими губы напротив, потресканные и сухие. Проводит по ним языком и обхватывает верхнюю губу, посасывая ее. Ответный поцелуй в кончик языка и нижнюю губу. Младший отстраняется, открывая глаза и попадает под пристальный взгляд таких же зелёных глаз напротив. Он никогда не закрывает глаза для поцелуев, предпочитает наблюдать. - У меня кое-что есть для тебя, - он достает коробочку, обернутую черным целлофаном. Подкидывает, что бы сразу поймать. - Выглядит как нечто нелегальное, - с интересом наблюдает за вещицей. - А ты у нас знаток нелегальщины, - приподнимает бровь и улыбка переползает в ухмылку. Падалеки закатывает глаза, ловя коробочку при очередном подкидывании. Содержимое стукнулось о картонную стенку, приземлившись на дно. - К вечеру она должна уже выполнить свою задачу. - Тянет за руку на себя, останавливаясь у аккуратного ушка, завершенного прядями, - Если ты этого хочешь, - низко и тихо, но достаточно разборчиво. От последующего дуновения в ухо Падалеки дернулся в сторону, махнув головой, из-за чего волосы веером пролетели над лицом. Он посмеивается и ретируется на площадку, позвякивая ключами в кармане. *** Падалеки стоит у раковин, уже вторую минуту стряхивая с рук давно слетевшие капли. Прошло несколько часов съёмок, за которые он запорол более восьми дублей. Никакой концентрации, все слова вылетают после команды "Снимаем". Режиссер даёт уже четвертый перерыв. Он заходит в помещение, проходит мимо кабинок и становится рядом. Смывает сажу с костяшек, растирая их большим пальцем. Выключает воду и берет салфетку, промакивая влагу с кожи. Ещё пара секунд и он хватает обе руки парня, дёргая на себя. Смотрит прямо в глаза, пристально и с вопросом. Медленно заводит руку ему за спину, скользнув ею под резинку белья и ниже. Оглаживает мягкие половинки. Проводит пальцем между ними, спускается ниже и натыкается на резиновый кончик. Обводит его пальцем, расплывается в своей маньячной улыбке. Поднимается на носочки, прижимаясь губами к скуле. - Умница, - обозначает поцелуй. Достает руку и гладит ладошки, через которые кости чувствует. Он уходит, напоследок пригладив парню волосы. *** В окнах отражаются подергивающиеся язычки пламени стоящих на подоконнике свечей. Расплавленный воск плавно покачивается в металлических формочках, в котором плавает фитиль. Он не знает, чего от него ждут. Он уверен, что не нервничает. Так же уверен, как в том, что нервничает Падалеки. Это их первый раз и он знает, что все пройдет хорошо. Утром он побежал по центру, собирая все эти благоухания. Ароматические свечи с ванилью и апельсинами, эфирное масло апельсина, потому, что снимает стресс и ла-ла-ла. Даже красно-оранжевая гирлянда над кроватью. Он не учел, что все будут наровить пройти мимо трейлера и заглянуть в окно, ибо апельсины не такие и ненавязчивые. Он ждёт, пока все разойдутся. *** Падалеки мнется на пороге, сжимая в руках бутылку вина. Закусывает губу и опускает взгляд на дверную ручку. Ему хочется этого. Ему страшно. Он видит, что парень мнётся перед дверью. Ему хочется подойти и открыть несчастный кусок дерева, разделяющий их. Но он ждёт. Он верит ему. Тихий стук вырывает его из мыслей. Двумя широкими шагами он подлетает к двери, останавливается и одёргивает рубашку. Открывает дверь, поднимая взгляд к большим щенячьим глазам. Сейчас в них отчаяние. То ли от страха, то ли от решительности. - Мне страшно, - выдаёт неожиданно и губы трясущиеся поджимает. Он не ожидал так прямо. Отходит, впуская его. Апельсин резко бьёт в нос, голову на момент затуманивает. Он берет за руки, поднимает к губам. Целует. - Давай расслабимся, - забирает бутылку, направляясь к столу. Падалеки осматривается и заламывает руки. Взгляд цепляется за гирлянду над подтаявшими свечами. Он старался. Глупая улыбка невольно расползается к щекам. В руку толкается прохладный бокал. Они садятся у края кровати, соприкасаясь плечами. - Джаред, ты доверяешь мне? - Да... - Неуверенно и тихо. Пауза. Нет. Он уверен, - Да. Да, я верю. - Я тебе тоже, - кивает, залпом осушая бокал. - Мы можем остановиться в любой момент. - Я не хочу останавливаться, - ложится головой на чужое плечо, отпивает. Он кивает, притягивая к себе за талию. Тепло расползается изнутри, маняще подбираясь к голове. Руки сами тянутся к расстегнутому воротнику и тянут на себя. Поцелуй со вкусом алкоголя и оттенком апельсинов. Он сжимает костлявые бедра Падалеки, перетягивая его себе на колени и проводит руками к коленям. Парень тянется пальцами к мелким пуговкам, судорожно расстёгивает и дёргает за края. Рубашка снята и выть хочется от тела под ним. Обводит пальцами косточку на плече, ведёт вдоль ключиц к четкой грани, разделяющей грудь на две накачанные половинки. Выступающие мышцы пресса завораживают. От плеч ползут змейки вен, переплетаются между собой и обвивают запястья. От глотка кадык дёргается, натягивая кожу на долю секунды. Сейчас это тело в его власти. От осознания сносит крышу, ему хочется оставить свои засосы, потому что они будут офигенно смотреться под ключицам, над соском и четко по центру. Он сдирает чёртову одежду с парня, позволяет хозяйничать на своем теле. Проводит руками по загорелой спине, пересчитывает выступающие косточки. Ребра прогибаются под его пальцами, позвонки натягивают кожу, лопатки остро торчат как маленькие беспёрые крылья. Он спускается руками под ослабленный ремень и оглаживает ягодицы через тонкую ткань белья. Падалеки сидит на нем и он буквально чувствует, какой костлявый у него зад. Невольно задаётся вопросом, как ему удается сидеть на твердых поверхностях столько времени. Это не огромная накачанная задница, которую не обхватишь даже при желании. У Джареда идеально умещающиеся в руках половинки и он скользит руками под белье. Теплые и мягкие, между которыми кончик пробки. Той самой, что он преподнёс утром. Надавливает на него, вталкивая резину глубже и получает сдавленный стон в ключицы. Падалеки приподнимается и снизу вверх смотрит. Из под густых ресниц вырывается самый непередаваемый взгляд который он когда либо видел. Опускает глаза на припухшие влажные губки и закусывает свои. Подаётся вперёд, обхватывая одну своими и с удовлетворенным мычанием всасывает, какие они сладкие. В паху отдается пульсацией, что подталкивает к следующим действиям. Он тянет Падалеки на себя и меняет позиции. Загорелая кожа тянет на поцелуи и ласку не меньше вставших сосков, таких маленьких и налитых кровью. Он стягивает последние элементы одежды с них обоих, обнажает разгорячённые тела. У Падалеки в глазах искры, когда ноги разводят и пробку вытягивают, а освободившееся пространство заполняет горячей мягкой плотью. Теплый язык оглаживает мягкие стеночки изнутри, скользит наружу и обводит колечко мышц по краям. Джаред откровенно стонет и разводит ноги шире, не ожидал, что будет настолько горячо и по кайфу. Язык ведёт к яичкам и между ними, затем по каждому и одно отправляется в теплый мокрый рот. Стон вырывается из обкусанных губ и пальцы сжимают чужие волосы. Большая рука обхватывает налитый кровью член Падалеки, растирает выступившую естественную смазку по всей длине. Губы накрывают мокрую головку, пока пальцы другой руки поглаживают вход и один входит в горячее нутро. Присоединяется второй и сверху доносится сдавленный стон. Опускается головой ниже, подтягивает джинсы ногой и достает тюбик, открывает, и прохладная смазка капает под яички, стекая к дырочке и пальцами в ней, которые теперь скользят свободней и расходятся в ножницах. Начинает двигать рукой в такт голове, прокручивая и разводя пальцы под разными углами. Мышцы поддаются все больше, когда впускают третий палец. Становится тесно и член вздрагивает, упираясь головкой в стенку горла, пальцы расходятся с трудом. Он берет пробку, заменяя ею пальцы и прокручивает. Берется за ее кончик, вытаскивает на половину и вгоняет обратно. На каждом толчке резинка выходит с пошлым хлюпом, заглушаемый стонами и поскуливаниями. Поднимает голову, отстраняясь, и роняет влажный член на живот его владельца. Входит пальцем рядом с пробкой, оглаживая стеночки изнутри и находит простату. Громкий стон разносится по трейлеру и Джаред дёргает бедрами вверх, насаживаясь на резинку. Он ещё немного массирует чувствительный комочек и добавляет второй палец, оттягивает мышцы в сторону. - Дженсен... - Он не сразу разбирает свое имя среди стонов, - Дженс... Он поднимается к покрасневшему мокрому личику, останавливаясь. - Больно? - Он должен был спросить раньше, теперь он чувствует вину и злость на самого себя. Падалеки кивает и рвано втягивает воздух. - Прости, - вытягивает пальцы, оставляя резинку одну, - прости, Джей, - наклоняется и целует дорожки слез, - почему ты не остановил меня? - проводит рукой по влажной щеке, вытирает её. - Нет, всё... - всхлипывает, прикрывая глаза на пару секунд, - всё хорошо... - Ты плачешь, - обеспокоенно осматривает подрагивающее тело под собой. - Это нормально, - перехватывает гладившую его руку и переплетает пальцы, - это часто происходит в такие моменты. Он с минуту колеблется, прежде чем вытащить из парня пробку и достать пачку презервативов. - Открой их, - постучал ногтем по своим зубам, смотря на упаковку. Он усмехается и достает блестящий квадратик, подносит ко рту. Срывает полосочку зубами, махнув головой в сторону, как в эпичной порнухе, и пристально наблюдая за реакцией. Падалеки томно мычит и тянет его на себя, прижимаясь к припухшим губам своими, не менее красными, пока он раскатывает резинку по длине. Вспоминает, чего именно боялся - размера. - Ты можешь просто не смотреть, - успокаивающе гладит по волосам, - если, конечно, тебя это не возбуждает, - за них же тянет на себя, прижимаясь губами в уголок рта. И входит головкой, сдавленно выдыхая. Падалеки закусывает губу и с силой сжимает простыни. Он ещё несколько раз толкается головкой, поджимая пальцы на ногах, и плавно входит до середины, под протяжный стон. Наклоняется к закушенным губам, виновато целует их. Он знает, что больно, знает, что надо перетерпеть ещё немного. Чувствует руки, обвивающие его шею, и громкий всхлип в висок. - Прости, - обнимает в ответ и гладит напряжённые плечи, - скоро пройдет, ты привыкнешь, - толкается ещё немного, сильнее прижимая к себе горячее тело. Падалеки чувствует, как его распирает изнутри, как все горит. Это правда больно, но ему приятно от того, что Эклз даёт ему время и обнимает его сейчас. Знает, что он не сделает больно ему на зло, поможет и будет заботиться. Мышцы уже начали привыкать и боль утихает. Он не пытается войти глубже, выходит и толкается обратно, опускает руку между ними к сочащемуся члену и обхватывает у основания. Толчки медленные и неглубокие, и Джаред хочет получать от этого удовольствие. Запрокидывает голову назад, расслабляясь и обхватывает ногами тело сверху. Несдержанно стонет, прикрыв глаза и проводит пальцами через волосы. Толчки становятся стремительней, глубже, как и движения рукой. Боль не уходит, но к ней присоединяется наслаждение от того, что внутри горячо и заполнено. На каждом толчке чувствуется, как твердая разгоряченная плоть распирает мышцы и оказывается все глубже. Сейчас они в руках друг друга, двигаются в такт и стонут в унисон. Вот, он уже полностью внутри, и Джаред не хочет его отпускать. Пара толчков на такой глубине и он прогибается ребрами вверх, кончает между телами с протяжным стоном. Эклз покрывает поцелуями подставленную шейку, прикусывая выступающие жилки и вены. Толкается в обмякшее тело и кончает, рыча в изгиб шеи. Тяжёлое дыхание заполняет трейлер. От потухших свечей идут тоненькие струйки дыма, а ещё горящие доживают свои последние минуты. - Как ты? - Дженсен лениво накручивает на палец каштановую прядку волос. - Отлично, - не открывая глаз и без особой дикции. - Ты великолепен, - теплый поцелуй в шейку. - Где ты достал гирлянду? В ответ безмолвный смешок и ещё поцелуй. - Теперь я уверен, что роль Сэма писали под тебя. - М-м? - Не только Сэмми плачет во время секса, - должно было прозвучать игриво, но получилось довольно устало. Тычок под ребра ощущается довольно болезненно.