* * *
Декабрьские пейзажи женевского пригорода не отличались роскошью снежного покрова. Однако яркие предзакатные лучи золотились в оконных отражениях, играли оттенками зелени в самшитовой изгороди и в сизоватой хвое елей, росших по обе стороны дома. Синело безоблачное небо. С не успевшими оформиться и разделиться чувствами эстетического наслаждения, щемящей досады и негодования Северус взбежал по каменным ступеням парадного входа. В вестибюле его ждала взволнованная, взбудораженная Кира. — Прилетела сова — одна их тех, что ты мне прислал, когда был в отъезде, — с письмом от Орикса. Еще утром… Он просил о встрече. Я ответила: сегодня у ворот Хогвартса в шесть. Я думала воспользоваться каминным транспортом, — Кира перевела дыхание. На шее под прядью волос в такт пульсу вздрагивала кожа. — Насколько я помню, директор Макгонагалл давала разрешение. Уже потом до меня дошло, что письмо могло быть и не от Орикса. Почерк его, но это ведь ничего не значит, так?.. Как думаешь, я подставила тех, кто в школе? — Не думаю, — резче, чем собирался, ответил Северус, — что назначенная тобой встреча могла хоть сколько-нибудь увеличить их риски. В Хогвартсе находятся отнюдь немаловажные для Реддла пленники. Считал бы нужным атаковать, уже бы это сделал, — на мгновение губы сжались в узкую полоску. — И ты собиралась отправиться туда одна? Без меня? — Первая мысль была такой, — выдохнув и заметно расслабившись, ответила Кира. — Позже решила ждать тебя. Пусть лучше Орикс поскучает у ворот, чем я по глупости вляпаюсь и стану предметом шантажа… — договорить она не смогла, прерванная поцелуем. — Вот это правильно, — его взгляд глаза в глаза длился лишь мгновение, и тотчас переметнулся на наручные часы. — То есть через пятнадцать минут. Я отнесу ингредиенты в лабораторию, сделаю пару записей, и отправляемся.* * *
Кира сидела за письменным столом, скрестив по-турецки ноги, и, подперев голову руками, беззастенчиво наблюдала за Северусом, колдующим над котлом. «Как там его цитировал Гарри? В зельеварении нет ничего от глупого махания палочкой? Действительно». Он нарезал, перетирал, помешивал, менял интенсивность пламени, следил за временем. Никаких заклинаний, никаких колдовских пассов. И все-таки в действиях мастера зелий незримо присутствовала магия. Движения рук, сравнимые с взмахами дирижера, клубы пара, тихое бульканье завораживали. И кроме того — мимика. Прежде Кире доводилось видеть Северуса недовольным и язвительным, встревоженным и заботливым, страстным и ласковым, решительным и жестким, да много каким, но за варкой зелья его лицо приобрело особое выражение, одухотворенно сосредоточенное. Спокойный внимательный взгляд. Чуть-чуть, еле заметно, приподнятые уголки губ. Он превратился… в поэта… художника… композитора… И творил магию, имя которой — искусство. «Да-а, мне тебя еще познавать и познавать, — с улыбкой думала Кира, склонив голову набок. — Вот кто бы, к примеру, мог подумать, что обычно уверенный и невозмутимый Снейп бывает трогательно растерянным?» В памяти всплыл момент встречи с трактирщиком из «Кабаньей головы». Северус предложил это заведение для спокойного разговора с прибывшими на встречу Ориксом, Маленой и Глинном. То, что с хозяином малоприятной забегаловки он знаком лично, стало понятно еще по данной им характеристике: «Гигиена как в хлеву, зато конфиденциальность гарантирована». А вот дружественными их отношения поначалу не показались.* * *
— Или туда, или сюда! — басом рявкнули анимагам, едва не сбитым с ног волной теплого влажного воздуха, насыщенного запахами незамысловатой деревенской еды и перегара. — Не май-месяц — двери настежь держать. Фигура косматого бармена смутно вырисовывалась в полосе блеклого света, сочащегося из окна, которое не мылось, наверное, со дня установки. — Ты, как всегда, само радушие, Аберфорт, — не преминул съязвить входивший последним Северус. Старик, который вышел из-за стойки и, вытирая руки о серый в масляных пятнах фартук, всматривался в посетителей, вытянув шею. — Гляди-ка, Снейп! Чего приперся? — подходившего сопровождал угрюмый взгляд. Анимаги тем временем неуверенно толпились у столика, ближайшего к двери. Радость первых минут от того, что все живы и здоровы, к тому моменту успела схлынуть. На смену ей пришла неловкость от не заданных вопросов и не высказанных ответов. Очевидно, не считая ситуацию удобной для начала важного разговора, они все молча наблюдали за общением двух колдунов. Слов было не разобрать, а жесты и мимика говорящих казались сдержанно неприветливыми. Когда Аберфорт вдруг сгреб Северуса в охапку, Кира даже дернулась в непроизвольном порыве прийти на помощь, и только в следующее мгновение разглядела улыбку в неряшливых седых усах и расслышала обрывок фразы: — …твоя шпионская! Мы же все думали… — после этого Аберфорт отпустил явно растерявшегося Снейпа и продолжил говорить, осматривая его с ног до головы с уже нескрываемым добродушием. Когда их взгляды снова встретились, Северус уже прикрыл растерянность гримасой недовольства.* * *
— Еще не надоело? — Что? — выныривая из воспоминаний, Кира удивленно распахнула глаза. — Без дела сидеть, — Северус в излюбленной манере приподнял бровь. — А я могу чем-нибудь помочь? — Кира с готовностью опустила ноги на пол и привстала. — Ну-у, с Зельем Шамана я сам справлюсь, а ты могла бы сварить индикатор к зелью Темной Души. — В смысле, вот так взять самой и сварить? — уточнила Кира, подходя к длинному лабораторному столу. — Мне, конечно, лестно, что ты такого обо мне высокого мнения, но должна предупредить, я за свою жизнь не сварила ни одного зелья. — Но читать же ты умеешь? — Северус насмешливо прищурился. — Расстройством внимания не страдаешь. Следуй инструкции, и проблем не будет, — по взмаху руки в воздухе материализовалась книга в кожаном переплете и раскрылась на странице с заголовком: «Индикатор к Tenebris Anima». — Что касается нарезки и растирания, если будет нужно, я покажу, как правильно. Можешь приступать. Если хочешь, конечно… Она только пожала плечами: — Почему бы и нет? Кира пробежала глазами рецепт. Выглядело в самом деле несложно. Она осведомилась о том, где можно взять ингредиенты, котел и инвентарь, разложила все, исходя из соображений удобства, и приступила к работе, время от времени ловя благосклонные взгляды мастера и его короткие указания: «Помельче. Поровнее. Приглуши огонь». Поначалу все ее мысли вращались вокруг зелья, но постепенно в их стройный ход начали вклиниваться размышления о том, из-за чего, собственно, понадобился индикатор.* * *
Расположившись в одной из комнат на втором этаже трактира, анимаги приступи наконец к разговору. Лепил по окнам мокрый снег, ветер трепал ошметки отяжелевшей паутины и завывал в трубе. На низком потертом столике остывало подогретое с пряностями пиво. Собравшиеся по очереди рассказывали о злоключениях минувшего дня. Сначала, зябко поеживаясь и прижимаясь спиной к каминному воздуховоду, заговорила Малена — о том, как опрометчиво решила проследить за завхозом с племянниками. Она заподозрила их в воровстве, а оказалось, имела дело с изменниками. Говоря о кентавре, женщина с трудом переводила дыхание и морщилась так, словно снова чувствовала зловоние тлена. Кира считала ее немой вопрос: «Ты мне веришь?» — и понимающе кивнула: — Мне тоже довелось с ним встретиться. Ветала — восточный дух, завладевший мертвым телом. Что было дальше? — Мы нашли ее без сознания, — Глинн накрыл своей ладонью руку жены, а та поправила густую челку, прикрывавшую огромную лилово-черную шишку с уродливым дугообразным рассечением посередине. — А нападавших видели лишь тени. Двое из нас попытались их преследовать, но вернулись ни с чем. Малена только поздно вечером пришла в себя и рассказала, кто на нее напал. А о том, что было на площади, я узнал лишь постфактум. Прости. — Сомневаюсь, что ты мог изменить ход событий. И хорошо, что не оставлял Малену. Ховлан мог попытаться ее добить. — А он приходил, — оскалившись, вспомнил Глинн. — Якобы сообщить о взрывах и о том, что пострадало здание школы. Интересовался, где директриса… Шакал! — Но пострадала не я одна. Орикса тоже временно вывели из строя. — И Гомер иногда дремлет(3), — усмехнулся старший анимаг, — но в данном случае — шаман. Попался, как мальчишка. Рано утром я услышал шаги в гостиной и решил посмотреть, кому понадобился, а открыв дверь спальни, успел разглядеть мужскую фигуру в низко надвинутом капюшоне и железной маске и почувствовать брызги незнакомо пахнущей жидкости на лице. Очнулся уже в постели. На мое счастье, многим было непонятно, почему я не появился на собрании, а когда пришли разузнать, нашли меня на полу, уткнувшимся лицом в тряпицу. Вот в эту, — он извлек из кармана куртки небольшую банку с плотной крышкой. В ней находилась смятая грязно-белая тряпка. — Позволите, — Северус, сидевший чуть поодаль от остальных, сбоку и позади Киры, подался вперед и требовательно протянул руку. Он только приоткрыл крышку и сразу с уверенностью заключил: — Нарколениум. Им же усыпляли Киру, — вновь герметично закупоренная банка с негромким стуком опустилась на стол. — Да, — грустно улыбнулась бывшая предводительница, — мои приключения продолжились и за КПП. Кира обошла вниманием то, что пришлось пережить в родном племени, поскольку часть событий уже была известна всем присутствующим, а о другой она не чувствовала себя готовой рассказывать. Соплеменники узнали о подлом нападении Калина и Апатона, не состоявшейся передаче пленницы демону, а также о появлении в лесу Волдеморта, от которого она и Северус успели скрыться за полмгновения до того, когда стало бы слишком поздно. — Получается, все хуже, чем нам казалось, — тихо, сдавленно произнесла Малена не то утверждение, не то вопрос. — Это не просто внутренний переворот, подкрепленный каким-то сговором с кентаврами или неизвестной нечистью… Это… — Переворот в сговоре с Волдемортом, — сжимая кулаки и играя желваками, завершил фразу жены Глинн. Повисла давящая тишина. С улицы доносился приглушенный стенами скрип ржавой вывески. Погрохатывала под порывами ветра кровля. Орикс шумно вздохнул и заговорил: — Измена и сговор, несомненно, имеют место, но меня мучает один вопрос. Если подлость и предательство со стороны Ховлана, его племянников и еще пары-тройки бойцов не особенно удивляют, то, как на такую низость оказался способен Арчи, я не могу понять, — он обвел волков глазами и перехватил полный ярости взгляд Киры. «И это ты еще не знаешь всей глубины этой низости!» — подумала она, старательно удерживая ментальный возглас внутри мыслесферы, чтобы его, чего доброго, не услышал Северус. Шаман ненадолго умолк, словно пытаясь понять, о чем думает изгнанная альфа, но затем вернулся к прерванным рассуждениям: — Он был адъютантом твоего отца, Кира, и служил верой и правдой. Ты сама помнишь, какова была его роль в схватке с Шиллоном(4). Арчи мог быть жестким, резким, он не лишен тщеславия и самолюбия, но я никогда не сомневался в его верности. Более того, до последнего времени Арчи был готов жизнь отдать за наш народ и за тебя лично, Кира. Что могло привести к таким переменам? Я знаю про выдвинутые обвинения, но они же голословны. Большинство бойцов привыкли доверять своему военачальнику и пошли на его призыв. Но сам Арчи должен был сто раз все обдумать, обсудить все со мной, в конце концов. Однако — нет… — Он прежде уже приходил ко мне с претензиями и предупреждал, что люди не потерпят колдуна в качестве своего предводителя, — выплюнула Кира. — С тобой он не делился подобными опасениями? — Делился, — смиренно кивнул Орикс. — Но согласись: опасения по поводу твоего выбора и нежелание оказаться под предводительством чужака, — совсем не то же самое, что обвинение в предательстве. — К чему ты клонишь? — процедила сквозь сжатые зубы Кира. Старый волк молча вытащил из другого кармана грязный стакан со следами томатного сока, завернутый в полиэтиленовый пакет, задумчиво повертел его в руках. — Если нас с тобой усыпляли, то не исключено, что его опаивали. Это стакан, из которого Арчи пил за обедом. Я, правда, не чувствую постороннего запаха, но… Вы не согласитесь проверить, Северус?* * *
Теперь Кира варила зелье-индикатор, который должен был дать ответ, действовал ли военачальник по своей воле или под влиянием зелья. Хотя насчет воли даже в случае, если проба даст положительный результат, остался бы большой вопрос. Tenebris Anima, как она поняла из разговора, не навязывало человеку чуждых ему желаний и мотивов, а лишь снимало барьеры нравственности. В повседневном поведении опоенного им человека не обнаруживалось явных отклонений, как под влиянием Конфундуса, или отупения и отрешенности, как под Империусом. Он вроде бы оставался самим собой, но становился способным на совершенно аморальный поступок в угоду собственным желаниям. Специфика производимых эффектов в совокупности с отсутствием у зелья вкуса, запаха и цвета делала его самым сложно обнаружимым и коварным в своем классе. И именно характеристики Tenebris Anima наилучшим образом укладывались в предположения Орикса. Киру волновал результат предстоящей проверки, и хуже всего было то, что она сама не знала, какой ответ огорчит сильнее. Если откровенно, то лично она предпочла бы и дальше считать Арчи мерзавцем и предателем. Тогда можно надеяться на изгнание его из племени в некотором будущем, после чего Кира смогла бы спокойно навещать друзей и близких. С другой стороны, если военачальника опоили, то достаточно лишь предотвратить дальнейшее воздействие, чтобы восстановилась полнота личности. В таком случае племени не грозит раскол. Место вождя тот Арчи, которого она до последнего времени знала, с большой вероятностью добровольно передаст Джеррету как законному наследнику, а сам продолжит нести службу по обеспечению безопасности. Для племени второй вариант однозначно лучше. А вот Кира после всего случившегося, особенно попытки надругательства, вряд ли сможет смотреть на военачальника без содрогания и ненависти. Ведь зелье не формирует мотивы, а только расчищает дорогу имеющимся. Пожалуй, положительная реакция индикатора для нее будет означать превращение вынужденного изгнания в добровольное. — Кира. Засыпать над котлом — плохая идея, — голос, язвительный, но родной и любимый, отвлек от неприятных мыслей. — Я не сплю, — она успела заметить, как в песочных часах последние песчинки тонкой струйкой перетекли их верхней колбы в нижнюю, влила в котел заранее отмеренную слизь бундимуна и погасила огонь. — Готово! — теперь можно обернуться. Насмешливо изогнутые губы, длинный хищный нос и теплые глаза. — Давай посмотрим, — нахмурившись, склонился над еще булькающим варевом. Кира не смогла бы объяснить как, но она отчетливо различала за маской строгости улыбку. Он лишь играл роль строгого учителя и, похоже, не старался этого скрыть. — Что же, — многозначительно поднял брови, — поздравляю. Ты справилась со своим первым зельем. — А где же «молодец»? — склонив голову набок, Кира лукаво улыбалась. — Зачем говорить то, что ты и так знаешь? — попытался сопротивляться он. — Я хочу от тебя услышать. — Считай, что услышала… — Ничего я не слышала! — покачала головой и картинно развела ладони в стороны. Он сложил руки на груди и поджал губы, она свои наигранно надула. — Ладно, — Северус рассмеялся, — ты — молодец! Довольна? — Теперь да! — заложив руки за спину и подавшись вперед, она приподнялась на цыпочки и с игривым вызовом подняла подбородок. — Какая ты, однако, нахальная ученица! — деланно возмутился мастер. — Для тебя это новость?! — О, нет! — Тогда все в порядке? — Более чем. Он нежно поцеловал ее в губы и посерьезнел. — Все-таки, о чем ты думала, когда чуть не переварила зелье? Что-то беспокоит? — Как думаешь, их словам можно доверять? — ему не нужно было пояснять, о ком речь. — Однозначно, да. Кира вскинула брови в догадке. — Ты применял легилименцию? — Считаешь это аморальным? — Определенно. Но я сама бы так сделала, если б умела, — она грустно и задумчиво посмотрела ему в глаза. Улыбнулся в унисон ее настроению, притянул к себе и прижался губами к виску. Ей хотелось долго стоять так, обнявшись, и просто молчать. Но неожиданно появилось серебристое облачко, стремительно обернувшееся великолепным оленем. Патронус переступил стройными ногами и заговорил взволнованным голосом Гарри: — Мы собираем экстренное собрание, сэр. Мы в Хогвартсе, и боюсь, у нас очень плохие новости. (1) Домнишоара - вежливое обращение к девушке (румын). (2) Домнуле - вежливое обращение к мужчине (румын). (3) Английский аналог пословицы: «И на старуху бывает проруха», которая означает, что и опытный человек иногда ошибается. В оригинале: Even Homer sometimes nods. (4) Шиллон - жених и бывший муж Киры. Брак с ним не был консуммирован, поскольку сразу после обряда Шиллон убил ее отца и потребовал у людей племени присягнуть на верность ему. Получив отпор, бежал и погиб сорвавшись со скалы. События описаны в главе "Предводительница анимагов".