Домик в чаще леса

Розамунда шла по лесной тропинке, задумчиво глядя на красоту вокруг. Деревья укутались в снег, словно сонные часовые, а среди еловых ветвей сновали непоседливые белки, будто норовя разбудить их. Розамунда шла в гости к своему брату, Томасу Уолсингему. Дом в лесу нашла она когда-то и благодушно «подарила» Томасу и Киту – им он нужнее, чем ей. Общими усилиями они навели там порядок и благоустроили, брат потратил немного из своих сбережений, чтобы украсить жильё, а Розамунда добавила уюта своею женской рукой. Слуг, они, конечно, не приглашали, потому что домик был секретным местом Кита и Томаса, их любовным гнёздышком, о котором никому больше знать не следовало. Никому, кроме Розамунды. Она одна и знала сюда дорогу. Она, да ещё её верный пёс Роджер, принадлежавший когда-то её бывшей учительнице Марии. Иногда она приносила им что-нибудь вкусненькое, потому что мальчики частенько об этом забывали. Вот и сейчас она несла с собой корзину с фруктами, расписными пряниками, которые купила на ярмарке, и бутылкой бургундского. Собака не спеша топала за ней, изредка отвлекаясь на низко пролетающих птичек, которые стали почти совсем ручными из-за того, что Розамунда часто кормила их семенами и орехами прямо с руки. Но сейчас ей было не до этого. Она освободилась пораньше и хотела использовать это время с пользой: украсить дом и что-нибудь приготовить, потому что праздники они договорились отмечать втроём, а потом... Потом Розамунда будет вставать очень рано и рисовать зимние лесные пейзажи, пропадая на целый день и оставляя Киту и Томасу время побыть вдвоём. Возвращаться домой не хотелось. Здесь ей хоть и придётся надолго покидать дом и мёрзнуть, зато как приятно будет ей греться потом у камина в кресле, с Роджером на руках и с Китом и Томасом под боком, которые будут сидеть обнявшись под тёплым пледом. И она будет ставить чайник, а они будут украдкой целоваться, думая, что она их не замечает. Розамунда улыбнулась про себя. Да, скоро дни отдыха и тихого веселья на троих начнутся. Они почти дошли до домика. Розамунда велела Роджеру пойти погулять - не хотела, чтобы он шумел и своим гавканьем возвестил парней о их прибытии. Она намеревалась сделать им сюрприз. Лишь когда до двери домика оставались считанные шаги, Розамунда вдруг остановилась. Она подумала, что Кит и Томас могли быть заняты друг другом сейчас, не ожидая её, ведь она пришла раньше. Розамунда обошла домик со стороны, крадучись на цыпочках, словно воришка, прошмыгнула под окном, отодвинула еловую ветку и увидела их. Кит лежал на диване, а брат улёгся на него сверху и смотрел влюблёнными глазами, трогая кончиками пальцев за лицо и перебирая непослушные русые пряди. Кажется, они только начали, подумала Розамунда. Не хотелось долго стоять на холоде без движения, но от увиденного она не могла оторваться. И сейчас ей видно всё, в отличие от того случая, когда она явилась невольной свидетельницей их ласк тогда, на яблоне в саду. Вот Томас положил руки Киту на плечи, а тот приподнял его за подбородок и впился в его губы поцелуем. Томас выгнулся на нём и застонал. Через несколько мгновений он прервал поцелуй, но лишь за тем, чтобы наброситься с поцелуями на шею Кита. Томас целовал его страстно и неистово, так что Кит вынужден был цепляться руками то за обивку дивана, то за плечи и спину Томаса, дрожа при этом всем телом. Розамунда в миг ощутила, как от увиденного её бросило в жар, и ей уже было вовсе не холодно. Она почти прижалась к стеклу лбом, не думая о том, что будет, если её вдруг заметят - эти двое были слишком заняты друг другом. Кит начал расстёгивать на себе рубашку, своими стонами и движениями призывая Томаса продолжать. Томас стал покрывать грудь Кита поцелуями, и Кристофер вцепился ему в волосы, прикрыв глаза от удовольствия, он стонал громко и совершенно бесстыдно. А Томас тем временем пробирался губами и языком всё ниже по его телу, целуя живот, и вот он уже расстёгивал Киту штаны. Кит чуть-чуть приподнялся, чтобы Томас мог снять с него одежду, все движения брата были торопливыми, и лишь когда он доставал член любовника, он был осторожен, словно с сокровищем. Томас смотрел жадно и похотливо и, не долго думая, тут же взял член Кита в рот, отчего тот запрокинул голову и застонал. Брат двигал головой умело и ритмично - было понятно, что они занимаются этим далеко не в первый раз, а Розамунда тем временем думала, позволено ли ей вообще наблюдать такие ласки, всё-таки, Томас её брат. Пристойно ли это? Как и тогда, на яблоне, она думала, что стоит явить себя, но, как и тогда, было уже поздно. Но тогда она только слышала и почти ничего не видела, а теперь... Тем временем, Томас уже снимал с себя штаны, он сел Киту на бёдра, и тот торопливо оглаживал руками его ягодицы, скользя одной рукой между ними, и Розамунда не была настолько глупа, чтобы не понимать, что за этим последует. Она должна уйти? Или остаться и смотреть? Нечасто выпадает такой шанс, и она могла запомнить эту картину, удержать в голове, а потом нарисовать. Правда, вряд ли она кому-нибудь её покажет. А что, если её найдут?.. Поток мыслей прервал Роджер. Видимо, гонять белок в лесу ему наскучило, и теперь он вовсю гавкал перед крыльцом и носился по двору, ища хозяйку. Розамунда поспешила ему навстречу. Она отряхнулась, пригладила волосы, приводя себя в порядок, будто это она только что кувыркалась в любовных утехах, а не двое по ту сторону двери. Досчитав до десяти и приводя дыхание в порядок, она постучала, надеясь, что не слишком раскраснелась от увиденных сцен. В любом случае, это можно будет списать на мороз на улице. Дверь открыли не сразу, и она понимала, почему. Тем не менее, это произошло довольно быстро - надо отдать им должное. Открывший ей Томас был разрумянившийся и растрёпанный и как раз застёгивал последнюю пуговицу на рубашке небрежным жестом, делая вид, что просто поправляет одежду. Он был чрезвычайно любезен с Розамундой, пока провожал её в дом, и она с трудом сдерживала улыбку. Разомлевший Кит лежал на диване уже полностью одетый, волосы приглажены, но слишком довольная улыбка выдавала его с головой. Он поприветствовал Розамунду не вставая, она уже привыкла к его вольностям. - Что ты нам принесла? - сразу же спросил он. Розамунда достала из корзинки, которую у неё перед этим забрал брат, вино, и торжественно подняла бутылку, улыбаясь и надеясь отвлечь всех и себя и разрядить обстановку. Кит выпить любил, потому его реакция была предсказуемо радостной. Все вокруг засуетились и стали собирать на стол, а Роджер бегал по комнате, прыгая то в ногах у Кита, то у Розамунды. Наконец, он забрался на пуфик в углу и затих. Пили вино и ели фрукты, Кит рассказывал какую-то историю, а потом стал играть на гитаре, и Розамунда знала, что вскоре ей следует выйти и варить кофе намеренно долго, чтобы дать Киту и Томасу закончить то, что они с Роджером так негоже прервали. И всё же Роджер появился вовремя. Не стоит ей преступать границы дозволенного и смотреть на чужую любовь, что не предназначена для её глаз. И всё же, она не могла устоять перед искушением изобразить эту картину на бумаге, - а всё что нужно, она сама дорисует в своей голове, - только вряд ли она её кому-нибудь покажет.