oh, wonderful caricature of intimacy.

Два дня беспрерывных звонков, завалов смс-ками и ноль реакции. Былая ненависть Ючона к Киму вернулась с новой силой, и, несмотря на то, что он чувствовал приятное притяжение к этому парню за всю ту неделю, что они встречались, обида от измены была слишком больной. – Я не буду с ним сниматься, – твёрдо сказал Пак, скрестив руки на груди и стоя на съёмочной площадке в одних боксёрах. На испепеляющий его взгляд Джунсу, актёр добавил: – Эта блядь мне противна. – Что?! – не выдержав очередных нападок, вскрикнул Шиа, но был быстро заткнут режиссёром. – Я не прошу вас, Микки-щи, я, блять, говорю, что ты сегодня трахаешь этого блондина! – крикнул в рупор режиссёр Сон. – И мне, мать вашу, не интересно, что у вас там произошло! – Он еле совладал собой, во всю матерясь в рупор. – Как с вами Чха справлялся, не понимаю. Эти ваши ёбаные капризы... – Режиссёр, кхм-кхм... – робко позвал его помощник, пока все остальные, широко расширив глаза, смотрели на него, морщась от громких ругательств мужчины. – Ючон-а, давай не будем смешивать работу с личной жизнью, – умоляюще просил Джунсу, подходя вместе с парнем к кровати. – Поговорим после... – Камера, блять, мотор! – крикнул Сон, и взгляд Ючона, полный отвращения, быстро сменился на похотливый. «Не смешивать с личной жизнь?» – злобно подумал он и грубо толкнул блондина на кровать, поворачивая его спиной к себе. Тот не успел толком среагировать, ведь по сценарию сначала должен быть сделать Микки минет. Но никто не обратил внимания на удивлённый взгляд Джунсу, и Пак быстро разорвал бельё парня, отчего тот с болью простонал. – Микки! – вырвалось у него из уст, и Ким еле сдерживал слёзы, так как резинка от трусов сильно обожгла кожу. Ючон нагло проигнорировал его и, спустив свои боксёры, без предупреждения вошёл в анус парня, заставив его протяжно выкрикнуть. На уголках глаз уже скопились капли слёз, а горло сразу охрипло от протяжного крика из-за резкого входа сухого члена в нерастянутую дырочку. Шиа умоляюще посмотрел на камеру, а потом на режиссёра, которому нравилась эта жёсткая импровизация. А Пак уже со всей скорости вдалбливался в анус блондина, наигранно постанывая от удовольствия. Джунсу не знал, как остановить его или хотя бы снизить скорость, с трудом вжимаясь ладонями в край кровати и стараясь не показывать камере свои слёзы. Ючон входил в него на всю длину и, хоть он усиленно надавливал на его простату, Ким не чувствовал ничего, кроме жуткой боли внутри. Но долг актёра заставлял его издавать стоны, не молящие о пощаде, а показывающие, как хорош сейчас Микки и что он вот-вот кончит от таких резких и быстрых толчков парня. К его сожалению, тот не собирался так быстро заканчивать своё дело, с каждым разом всё сильнее сжимая пальцы на его бедре и звучно выдыхая сквозь зубы воздух. Джунсу уже не мог держаться на руках, поэтому бессильно упал на локти, прижимаясь лбом к кровати и стараясь остановить слёзы. – Я справлюсь, – шептал он себе под нос, ведь боялся останавливать съёмку. Режиссёр Сон был известен тем, что снимал всё с первого дубля, а те, кто портили этот его принцип, долго в фильме не задерживались. И, учитывая, что карьера Джунсу падает на дно со скоростью света, а отношения с Паком испорчены, это был единственный способ быть рядом с ним. – Пожалуйста... – еле слышно простонал он, и его просьба исполнилось, как только он почувствовал тёплую жидкость внутри. Пак быстро вытащил член из ануса блондина, и оператор сразу же направил камеру к дырочке парня, снимая, как из неё медленно и звучно вытекает сперма. – Снято! – быстро крикнул режиссёр, довольно улыбаясь. – Это совсем не по сценарию, Микки, но ты хорошо справился, видно, что опыт есть. Ючон лишь кивнул и, вытирая пот полотенцем, поторопился в гримёрную. Пролежав немного на кровати, Ким попытался встать на ноги, но боль в заднице от этого усилилась, и колени задрожали, отчего он сразу же упал, перекатившись на пол. – Шиа! – крикнула помощница, подбегая к нему. – Я в порядке, – прошептал он, глотая слёзы, пока его пытались поднять на ноги. – Микки был слишком... – начала было помощница, но грозный взгляд режиссёра не дал ей закончить слова, и она лишь молча помогла Джунсу отпить из бутылки. Вот уже второй день Джеджун не менял своего парадного смокинга и, с отвращением посмотрев в зеркало, плеснул себе на лицо холодную воду, надеясь, что хоть как-то пробудится и перестанет думать об алкоголе. Несмотря на все уговоры доктора, он отказывался идти домой, даже чтобы сменять одежду, хоть он еле удерживал себя не бросить всё и не напиться в ближайшем баре. – Я должен быть рядом с ним, – твердил он не только ему, но и себе. За эти дни, что он провёл в траурной комнате центра, Юнхо редко что-либо говорил и всё сидел, прислонившись к стене. Даже не плакал, не кричал. Это беспокоило Кима, ведь он даже не обращал внимания на посетителей центра, которые, узнав его, пытались вытянуть из него автограф. При этом Джеджун сам старался не стоять рядом с ним, дабы не показывать любопытным глазам и камерам, что айдол знаком с порно-звездой. – И зачем я это делаю? – спросил он у отражения и, лишь покачав головой, вышел из уборной. Как и ожидалось, Чон сидел в том же положении, смотря куда-то в пространство, пока охранники центра пытались выпроводить любопытного представителя прессы. – Всё пронюхают, твари! – злобно прошипел Дже и решил, что айдола нужно приводить в себя. – Вставай, – сухо приказал он, но не надеялся даже на то, что тот его услышит. – Юнхо, я к тебе обращаюсь, вставай, я отвезу тебя домой, – устало продолжил актёр, понимая, что даже сам не в состоянии сесть за руль. – Юнхо! – что есть силы крикнул Ким, но голос прозвучал не так громко, как он хотел бы. К его счастью, реакция последовала, хоть и очень медленно. Поднялась голова парня, а Джеджун уже тянул его за руку, заставляя встать на ноги. – Пусти, – еле слышно произнёс Юнхо, но всё равно поднимался на ноги. – Пожалуйста, – умоляюще прошептал Джеджун, не ожидая от себя этого. – Прошу тебя, Юнхо-я, я понимаю всё, мама мне тоже была очень дорога, но ты не должен губить... – Уходи! – внезапно крикнул Чон, несильно толкнув парня. – Уходи! Уходи! – повторял он, продолжая толкать удивлённого парня. – Зачем ты здесь? Жалеешь меня, да? Мне не нужна жалость какой-то шлюхи, – фыркнул он, но не успел Юнхо сесть обратно, как получил несильный удар по губе. – Я сломаю твой и без того сломанный нос, если ты сейчас же не пойдёшь со мной, – злобно произнёс Джеджун сквозь сжатые зубы и, схватив сильнее руку удивлённого айдола, поплёлся к выходу, надеясь выйти из центра незамеченным. – Почему мы у тебя? – устало прошептал Юнхо, когда Ким открывал дверь в свою квартиру. Глаза закрывались, а ноги отказывались делать шаги. – Потому, – сразу же ответил актёр, проталкивая его внутрь. «И правда, почему», – подумал он, но решил, что пока не будет об этом задумывать. Оправдав себя тем, что поставить парня на ноги он легче у себя дома, Джеджун помог ему дойти до спальни. Два дня без еды сильно сказались на айдоле, и Ким даже пожалел, что ударил его по лицу. – Не хочу... – еле слышно мямлил Юнхо, но совсем не сопротивлялся и давал парню снять с него футболку. – Ты должен поспать, – ответил ему Джеджун, опуская вниз его пижамные брюки. Внезапный прилив энергии и желание привести Юнхо в себя пугали его, и он не хотел делать догадки о причине такого проявления заботы. – Зачем ты это делаешь, Джеджун? – прошептал Чон себе под нос он, садясь на кровать. – Я думал, ты ненавидишь меня. – Я не ненавижу тебя, – спокойно ответил Ким, натягивая на него футболку и хлопковые шорты. – Ложись, – всё так же безразлично произнёс он. Когда айдол послушался, он хотел было накрыть его одеялом, но рука Чона слабо схватила его за запястье. – Пожалуйста, останься рядом... – проговорил Юнхо, умоляюще посмотрев на парня, еле открывая глаза. – Я не могу, – виновато ответил актёр, но продолжал стоять на месте. «Я не должен», – мысленно твердил он себе, но Чон не переставал с мольбой смотреть на него. Его рука медленно опускалась, а глаза уже насильно закрывались. И перед тем, как погрузиться в сон, Юнхо почувствовал тёплое тело Джеджуна, прижавшееся к его груди, и глубокий выдох, приятно обжёгший кожу шеи. Уже в который раз слушая гудки на том конце трубки, Ючон нервно бросил мобильник на диван и плюхнулся рядом с ним. Съёмки на сегодня ещё не закончились, а он уже мечтал побыстрее оказаться в своей тёплой постели. Но в его желания вмешивался милый образ Джунсу, который нежно посапывал рядом. Покачав головой от ненужных мыслей, он невольно вспомнил, как, жестоко трахнув парня, бросил его на съёмочной площадке. Только сейчас он понял, что для Джунсу это было слишком, поэтому угрызения совести не заставили себя ждать. – Я не собираюсь просить у него прощения, – словно отвечая на чей-то приказ, произнёс он себе под нос, взлохмачивая волосы. – Он заслужил, – продолжил он оправдывать себя, а сам уже, медленно вставая с дивана, выходил из гримёрной. Но не успел он точно решить, что делать дальше, как зазвонил мобильник и долгожданный контакт «Джеджун-хён» появился на экране. – Ну наконец-то, хён, где ты был эти два дня? Только не говори, что в запое? – Ючон-а, – начал Ким, и его настороженный голос совсем не понравился парню, – приезжай сейчас ко мне на квартиру, ты должен кое-что знать. – Хён? – недоверчиво протянул тот, всё думая, что старший пьян. – Это касается Джунсу. Короче, по телефону не объяснишь, приезжай. «И всё?» – пронеслось у Пака в голове, и он не мог точно понять, серьёзен ли Джеджун или белая горячка даёт о себе знать. Но что такого он мог сказать про блондина? Решив не мучить своё любопытство, да и отхлынуть от обязанности извиняться перед Джунсу, он направился к Киму-старшему. Долго ждать друга не пришлось, и, нервно затягиваясь очередной сигаретой, Джеджун кивнул Паку, стоящему у порога, показывая рукой проходить. – У меня сегодня съёмки, и я надеюсь, тебе реально есть что мне сказать, – недоверчиво сузив глаза, сказал Ючон, снимая обувь. – У тебя гости? – спросил он, увидев изношенные тапочки возле двери. – Ээ... почти... неважно. – Старшему не особо хотелось сейчас откровенничать с ним, поэтому он быстро направился на кухню, желая побыстрее перейти к делу. – Мне тут пришла одна посылка. Её прислал... Шим Чанмин, – последние слова Ким произнёс, как можно тихо, но сердитый взгляд Ючона говорил о том, что тот всё прекрасно расслышал. – Этот ублюдок шлёт тебе посылки? – громко выпалил Пак, нахмурив брови и требовательно уставившись на хёна. – Да тише ты! – зашипел Хиро, нервно приложил палец к губам. – Говори тише, блять. – У тебя всё же гости? – Ючон хотел было направиться в сторону спальни, но Ким сразу встал перед ним, отталкивая назад. – Да, у меня гость, – всё так же сердито шипел Дже, жалея, что вообще позвал друга в дом. – И он сейчас спит после слож... – Жёсткого секса? – едко ухмыльнулся Пак, с отвращением сморщив нос. – Хён, может, ты хотя бы прекратишь подставлять всем свой зад? – Да какой нахер секс! – во всё горло прошипел тот, сердито разводя руками. – У него мать умерла два дня назад, чёрт тебя дери! – Ээ... ты сейчас про кого? – уже чуть тише спросил Ючон, почувствовав себя виноватым, что набросился на друга с подозрениями. – Не важно, – тихо выпалил Хиро и указал взглядом на стол. Пак непонимающе посмотрел и ничего кроме большого и потёртого альбома не видел. Пожав плечами, он вопросительно взглянул на хёна, но тот подошёл к столу и опять указал на этот набитый до отказа альбом. – Что это? – Это... – медленно начал Джеджун, тяжело выдохнув, – это твоя жизнь, Ючон-а... – Эээ? – Сомнения Пака о том, что старший пьян опять вернулись. – Короче, открой альбом, – раздражённо произнёс Ким. Микки неуверенно подошёл к столу, делая догадки, что же тут такого может быть. Но ни одна из них себя не оправдала. Первая страница, фото, где он сидит на коленях у отца. Следующие несколько страниц так же содержали его детские фотографии, и Ючон подумал, что это его семейный альбом, который родители выслали Джеджуну. Он посмотрел на хёна, чуть улыбаясь уголком рта. – Родители... они прислали тебе это? – спросил он с надеждой в голосе. Когда он ушёл из компании в порно-индустрию, вход в дом сразу же закрылся для него, и любые попытки хоть как-то контактировать с близкими оканчивались неприятными оскорблениями в его сторону. – Нет, Ючон-и, – прошептал Джеджун и, подойдя к парню, перевернул на следующую страницу. Фото, где он направляется в школу. Ючон по своей причёске вспомнил, что это восьмой класс. Ким, увидев, что Микки всё ещё не до конца понимает, медленно переворачивал на следующие страницу. Вот он сидит в столовой, разговаривает с одноклассниками во дворе, играет в баскетбол с друзьями. Подобных фото было несколько страниц. – Тут вся моя жизнь, – пробормотал Пак себе под нос, широко расширив рот. Почти каждый его день, начиная с восьмого класса, был сфотографирован. Также в альбоме были вырезки из школьной газеты, записки, которые он посылал в классе и даже его самостоятельные работы. – С ума сойти... Ючон не верил своим глазам. По телу пошли мурашки, и неприятное чувство страха охватило им. Он настороженно посмотрел на Джеджуна, пытаясь что-то выговорить. – К-кто... Чанмин? – почти неслышно спросил он, вспомнив, что это послал ему Шим. – Хуже. Джунсу, – виновато опустив глаза, ответил тот, продолжая листать альбом. Теперь шли годы стажировки. Не было сомнений, что фото сделаны таким же стажёром, какими они были с Джеджуном. – Он стажировался с нами в одной компании, а потом... – Ким перевернул на несколько страниц вперёд, – покинул её и перешёл к нам. Он всегда был рядом, а ты... ты этого не замечал. – Голос Хиро дрожал, он так же не мог поверить в то, что Шиа, которого они год считали другом, оказывается, знает всё про Ючона. – Это неправда, – тихо произнёс Пак, продолжая переворачивать страницы, которые постепенно пустовали. – Это не он. Джунсу не мог, – качал он головой, заново рассматривая школьные фотографии. – Зачем ему это? Хочешь сказать, что он преследовал меня со средней школы? Это же бред! – тараторил Ючон, со всей скорости листая фотографии. – Ючон-а, я понимаю, ты сейчас в шоке, но это точно он. Ты посмотри, его подчерк под фотографиями. Да и тут такие фото, которые мог сделать только он. Вот, – Джеджун отыскал страницу с фотографией, где Ючон пьяно улыбается, подмигивая одним глазом, а рядом с ним высунувшееся пол-лица Джеджуна. – Посмотри на число. Мы праздновали мой день рождения в прошлом году. Тогда были я, ты и... Джунсу. Пак, еле опираясь ладонью на стол, медленно сел на стул, продолжая смотреть на своё фото. – Мне очень жаль, но твой парень маньяк, – возмущённо произнёс Джеджун, качая головой. Одной рукой дотянувшись до стоящей рядом недопитой бутылки текилы, он положил её перед Ючоном. – Выпей, полегчает. Пак не сразу отреагировал, но, увидев перед собой бутылку, резко поднял на хёна глаза. – Ты... ты можешь думать о чём-то ещё, кроме алкоголя? – чуть ли не крича спросил он, отчего Ким испуганно сделал несколько шагов назад. Микки закрыл лицо руками и, тяжело выдохнув, опять посмотрел на старшего. Тот лишь молчал, виновато двигая глазами по сторонам. Ючон, взяв бутылку, немного отпил из неё, но выпускать её из рук не собирался. Крепко сжимающий бутылку до побеления костяшек пальцев Пак начинал пугать Джеджуна. Он редко мог предугадать чувства друга, ведь Микки не показывал свои эмоции. – Ючон, не молчи... – шептал он, робко подходя ближе, но резко остановился на полпути. Опять мучительные спазмы в желудке, которые он старательно игнорировал несколько дней. Лицо сморщилось от боли, но, к его счастью, Ючон этого не заметил, поэтому, быстро отвернувшись в сторону, Джеджун еле слышно произнёс: – Я на минуту, – и, не дожидаясь ответа, направился в сторону ванной. – Надо же, – бормотал себе под нос Пак, вертя пальцами бутылку, – со средней школы... Всю мою грёбаную жизнь. – Все попытки сохранять самообладание делали ему ещё больнее. Внутренний голос принуждал его выплеснуть всю злость, накопившуюся за эти дни. Нет, за эти годы. Ючон не стал перечить голосу, поэтому со всей силы бросил бутылку в стену напротив. – Твою мать... Твою же мать! – прошептал он. Ему хотелось кричать, но громкий звон разбившейся бутылки словно сделал это за него, из-за чего голос не поддавался его желанию. Он пытался понять себя, понять, что он чувствует к Джунсу. Ненависть? Отвращение? Страх. Ему было страшно, ведь человек, который был ему другом, который ему нравился, знал почти про каждый его шаг. – Что... тут произошло? – Тихий настороженный голос Юнхо заставил его резко поднять голову и разжать кулаки. – Хён? – удивлённо спросил Ючон, расширив глаза. «И это есть его... гость? – задал он себе мысленно, вспомнив, что недавно видел фотографии айдола в траурной комнате. – Хён говорил об умершей матери», – и Пак сразу понял, что к чему. – Ээ... прими мои соболезнования, – промямлил он, боясь смотреть ему в глаза. Ему было стыдно перед старшим за то, что он потревожил его. Но Чону, который испепелял его взглядом, не было дела до бутылки. Перед глазами парня появлялись сцены из того фильма, лицо Джеджуна, полное наслаждения от прикосновений Ючона. Он понимал, что это просто порнофильм, что там всё не по-настоящему, но внезапное чувство ревности овладело им, и Юнхо не мог смотреть на старого друга так, как раньше. – Вы с ним помирились? – спросил Микки, дабы как-то заполнить эту напряжённую тишину. – Да, – холодно ответил тот и подошёл ближе. Несмотря на попытки обойти осколки, что-то всё-таки вонзилось в кожу ступни, но Чон продолжал держать непринуждённое лицо. – Не знаю, почему ты сейчас расстроен, – медленно и уверенно начал он, – но я хочу попросить тебя об одной важной вещи. Ючону не нравился тон хёна, и ему оставалось лишь вопросительно вскинуть бровь. Он не понимал, чем вызван такой холод, ведь именно он помог Чону наладить контакт с Джеджуном, что же ему ещё нужно. – Отговори Дже сниматься в порно, – продолжил он и даже был уверен, что после слов своего близкого друга Ким послушается его. Ючон около минуты смотрел на айдола, прекрасно понимая причину его просьбы, и мысленно поддержал его, ведь сам уже давно хотел этого. Он хотел, чтобы Хиро пошёл в кино и верил, что у того по-настоящему всё получится. Но это было до того, как Ким стал порно-звездой, до того, как Ючон разочаровался в Джунсу. Теперь у него был только Джеджун и, если он уйдёт из компании, то отдалится от него. Да и вряд ли кто-то позволит уже знаменитому на всю страну порно-актёру сниматься в фильмах или дорамах. Уже слишком поздно. Пак мог ещё долго раздумывать над просьбой хёна, но Юнхо сразу понял, что тот колеблется, хоть и не понимал, почему. – Тебе не обязательно сразу соглашаться, – уже более понимающе произнёс певец, получив благодарственный кивок Ючона. – Прости, хён, – тяжело выдохнув, ответил тот, – я... я должен идти, – произнёс он, вспомнив, что у него сегодня ещё съёмки. Желание бросить сейчас всё и поехать к Киму-младшему за ответами не было сильнее страха перед ним. Теперь он понял, что совсем не знает Джунсу, и единственное, что ему хотелось, это забыть сегодняшний день во время работы. Получив понимающую полуулыбку старшего, он, ненавистно посмотрев на альбом, взял его и вышел из квартиры, не услышав громкий кашель, доносившийся из ванной. Юнхо быстро подбежал к двери и не сразу понял, что происходит. Джеджун, сидевший на полу, тяжело дышал и, увидев его удивлённый взгляд, хотел было что-то сказать, как новый позыв тошноты заставил его опять склониться над унитазом. – Дже! – На этот раз Чон сразу среагировал и, взяв висевшее рядом полотенце, быстро подбежал к нему, приобняв за плечи. Тот кинул на него мимолётный о чём-то просящий взгляд, но не мог поднять головы, продолжая опустошать без того пустой желудок. – Ты... ты в порядке? – с дрожью в голосе спросил Юнхо, в мыслях виня себя. Ведь все эти два дня Ким практически не отходил от него. Хоть он и не подавал виду, Чон знал, что парень был всё время рядом. Джеджун посмотрел на него и открыл рот, чтобы ответить, но его сразу же вырвало Юнхо на плечо, и он, отстранившись, закрыл рот обеими руками. – Прости, я... я не знаю, отравился, может, – натянув виноватую улыбку, наконец, произнёс Хиро, вытирая полотенцем губы. Это был не первый раз, когда его тошнило, но Юнхо об этом знать не нужно. – Ничего, всё порядке, – спокойно ответил тот, поглаживая парня по спине. Сам от себя не ожидая, он крепко обнял Джеджуна, сильнее прижимаясь к нему. – Ты что... – хотел было возмутиться Ким, но парень ещё крепче прижал его к себе. – Ты единственный, кто у меня остался, Джеджун-и, – прошептал он, и Хиро уткнулся носом ему в чистое плечо, вдыхая запах Чона. Именно его запах, который никакие другие запахи не перебивали. – Пожалуйста, не исчезай больше. – Я... я... – Хиро просто не знал, что ему ответить. – Ты должен принять душ, – первое, что пришло ему в голову, хотя понимал, что нуждается в этом больше. Чуть отстранившись от парня, который всё не хотел выпускать его из своих объятий, он смущённо опустил глаза. – Я закажу что-нибудь поесть, – холодным тоном произнёс он и вышел из комнаты. Юнхо лишь грустно улыбнулся уголком рта и снял испачканную футболку, продолжая думать о том, что это не просто отравление. Ким Джунсу, требовательно скрестивший руки на груди, смотрел на певца исподлобья, словно ожидая ответа на немой вопрос. – Ты как раз вовремя, – Чанмин решил себе не изменять и улыбнулся своей фирменной ехидной улыбкой, пропуская блондина внутрь. Он казался ему спокойнее, чем он ожидал, но был рад, что Шиа не торопиться с ударами, так как старые синяки не до конца зажили. – Сколько? – сразу же спросил актёр, повернувшись к Чанмину, который закрывал входную дверь. – Сколько ты хочешь за альбом? Я заплачу, только назови свою цену. – Джунсу уже думал продать машину, как бы сильно он не привязался к ней и сколько бы воспоминаний, связанных в основном с Ючоном, не хранила бы она. Для него было теперь главным избавиться навсегда от этого доказательства его прошлого. Он больше не одержим Ючоном, как в прежние годы. Его не мучает желание быть всё время рядом с ним, знать, где и с кем находится, чем занимается. Он просто любит его. Начнёт с чистого листа, вымолвит прощения, станет так же любимым. – Ты издеваешься? – еле держа смех, произнёс Шим, в глазах которого виднелась дьявольская радость. «Он ещё не знает», – его забавлял этот факт, и он безумно желал увидеть реакцию Джунсу, хоть и осознавал, что поплатиться за неё. – Что значит... – Я отдал альбом Хиро, – спокойно ответил айдол, не скрывая улыбки, и расслабленно прислонился к входной двери, наслаждаясь шокированным лицом Кима. Медленно опускающаяся челюсть, широко раскрытые глаза, учащённое дыхание – это всё давало небывалое удовольствие Чанмину, и он не мог не отметить тот факт, что сейчас трахнул бы его прямо в прихожей. Но секрет парня фактически раскрыт, а значит, по доброй воле он уже не подставит ему свой зад. – Ты же шутишь, да? – тихо спросил Джунсу, словно умоляя младшего ответить положительно. – Ты не мог послать хёну альбом, ведь он сразу же... сразу же передаст его Ючону, – бормотал он, без остановки глотая ртом воздух и быстро моргая. Резко остановив взгляд на довольном лице Шима, актёр злобно зарычал и, с силой сжав воротник его футболки, прижал к стене. – Ты что наделал, мерзавец? – проскрежетал он сквозь зубы, направляя одну ладонь к шее и сжимая пальцы вокруг неё. – Ведь ты же обещал, что вернёшь его мне! – кричал он, проклиная тот день, когда Чанмин впервые его встретил, ненавидя всех, кто помог нарыть на него информацию, мечтая убить его за то, что он пробрался в его квартиру и украл альбом. – Убери руку, – спокойно, но уже без улыбки приказал певец, схватив Джунсу за запястье и отцепляя вторую руку от воротника. – Скажи просто... зачем, зачем ты это делаешь? – со слезами спросил Ким, продолжая сжимать пальцы на горле парня, который не торопился их разжимать. Ему начинал нравиться такой Шиа, и непонятное желание быть удушенным им путало его мысли и эмоции. – Не знаю. Это ведь так интересно, – наигранно хихикнул Чанмин, отчего Джунсу резко ослабил хватку и отстранился назад. – Я чувствую власть над теми, о ком знаю больше нужного. – Ты сумасшедший, – шептал Ким, уже не зная, как реагировать на этого парня. – И это говоришь мне ты, преследовавший Пака чуть ли не десять лет? – ухмыльнулся он, поглаживая горло. – А вообще, ты должен меня благодарить, теперь ты можешь жить с чистой совестью. – Я... я... ты... так... – Джунсу не знал, что сказать, но хотел что-то ему ответить. Он не видел смысла в ударах, это не успокоит его, ничего не решит, не вернёт Ючона. «Ючон... я должен увидеть его», – он посчитал, что сейчас это важнее всего, а с Шимом он может и потом разобраться, да и заодно придумает, как можно отомстить за всё то, что он ему сделал, лишь потому что певцу надо как-то самоутвердиться. – Ты уходишь? – поинтересовался Чанмин, следя за тем, как быстро меняется выражение лица блондина. Гордость не позволяла Шиму попросить его остаться, поэтому он просто отдвинулся в сторону, позволяя актёру бессловно выйти из квартиры. Айдол ещё долго смотрел в открытую дверь, грустно опустив голову. Наслаждение от сделанной шалости уже прошло, и неприятное чувство пустоты охватило им. Прохладный душ – вот что, оказывается, могло хотя бы на время излечить боль, как моральную, так и физическую. Встав перед зеркалом, Юнхо посмотрел на своё лицо, поглаживая пальцем фиксирующую повязку на носу. Послезавтра её нужно снять, и послезавтра заканчивается его недельный отдых, который предоставили именно из-за носа, да и президент посчитал, что им с Чанмином нужно отдохнуть друг от друга на время. Вспомнив своего коллегу, Чон понял, что уже не держит на него зла. Ему редко удавалось понять этого парня, но бросать из-за этого тонсэна он не собирался. Только нужно не позволять ему больше смотреть порно с участием его Джеджуна. Юнхо оглянулся вокруг в поисках полотенце, но ни его, ни какой-нибудь чистой одежды тут не оказалось. Единственное полотенце Ким забрал с собой, а значит оставалось одно. Робко высунув голову из-за двери, певец осмотрелся по коридору. Джеджуна нигде не было, значит, он успеет незаметно пройти в комнату и найти там полотенце. Прикрывая ладонями пах, он быстрыми шагами направился в сторону комнату, оставляя за собой мокрые следы и чуть дрожа от холода. Дверь в комнату была открыта, но не успел Чон пройти через порог, как перед ним появился Джеджун, удивлённо выпятивший глаза. Неосознанно опуская глаза, он понял, что Юнхо полностью обнажён, и его мокрое тело на мгновение выбило парня из реальности. Актёр уже не замечал, как глотает слюну, не убирая взгляда от дрожащих рук Чона, который, заметив это, не удержал довольную ухмылку. Несмотря на то, что тело уже покрылось гусиной кожей, он не торопился приводить Джеджуна в себя и даже решил проверить его на стойкость, убрав руки с паха и поглаживая ими предплечья. Как и ожидалось, Ким тяжело задышал, медленно поднимая взгляд и внимательнее осматривая тело старого друга, с трудом удерживаясь, чтобы не слизать с него стекающие капли воды. Подсознательно дав себе пощёчину и вспомнив, что перед ним Юнхо, тот, кого он уже два года динамит, Хиро резко выдохнул, посмотрев ему в глаза. – Я... забыл дать тебе полотенце, да? – неуверенно произнёс он, словно уточняя, и Юнхо быстро закивал, постукивая зубами от холода. – В шкафу, – тихо пробормотал Ким и поторопился к нему, глубоко вдыхая воздух и не давая себе возбудиться от искушающего айдола. – Спасибо, – прошептал Юнхо, взяв протянутое полотенце. Джеджун, который не решался опять посмотреть на него, сжал кулаки от соблазнительного голоса певца. «Он это специально, я знаю», – догадался он, но не желал поддаваться, он как никак порно-актёр, а значит, умеет контролировать свой член. Но не тут-то было. Он повернулся в сторону двери, но Чон, молча вытирающий полотенцем волосы, словно кричал о том, что хочет им завладеть. Взгляд Кима остановился на языке, слизывающем воды с нижней губы, и, сказав «пока» своему принципиальному эго, он прижался к ещё влажному телу парня и впился в губы, которые очень давно подарили ему первый поцелуй. Мысленно похвалив себя, Чон кинул полотенце на пол, и обнял руками талию Джеджуна, наслаждаясь его жадным поцелуем. Покусывая когда-то любимые губы, Ким мгновенно вспомнил все те чувства, которые он старательно пытался забыть эти два года. «Нет, не так быстро», – кричал кто-то ему изнутри, но Джеджун отказывался его слушать, сжимая мягкие щёки ладонями и слизывая маленькую ранку на пухлой губе, которую он сам же оставил этим утром. Кислорода катастрофически не хватало, но никто не собирался сбавлять этот бешеный ритм, словно они торопились куда-то. – Подожди... – вдыхая воздух, шептал Ким, но сразу же возвращался к опухшим губам Юнхо, посасывая его язык, бродящий у него во рту. Айдол довольно замычал, поглаживая его спину, но от этого ему становилось не по себе. – Ты так сильно похудел, – произнёс он, посмотрев Джеджуну в глаза, и недовольно нахмурил брови, вглядываясь в лицо парню. Если до этого он был настолько счастлив снова видеть любимого, что не замечал этого, то сейчас, когда он так близко к нему, айдол не мог не заметить, что Ким сильно изменился, и эти изменения совсем не в лучшую сторону. Пока Хиро нетерпеливо кусал губы, мечтая снова прижаться к нему, рука Юнхо медленно блуждала по телу актёра. Рёбра настолько сильно выпирали, что сердце сжималось от боли. Он понимал, что Джеджун стал таким совсем недавно, ведь в том фильме он выглядел вполне здоровым. А сейчас Чон робел прижать парня к себе, боясь сломать его. – Не волнуйся, – наконец, поняв настороженность певца, ответил Хиро и положил ладонь ему на грудь, словно успокаивая. – Я просто плохо ем в последние дни, и, наверное, отравление плохо сказалось на мне. Юнхо ещё несколько минут осматривал Джеджуна и покачал головой: – Я не верю тебе, – произнёс он дрожащим голосом. – Скажи честно, у тебя какая-то венерическая болезнь, да? Ведь ты трахаешься с кем попало... – Не смей! – перебил его Ким, оттолкнув от себя. – Мы опять вернулись к начатому, – устало выдохнул он, поглаживая лоб. – Я люблю свою профессию, и нет, я полностью здоров, – коротко ответив, актёр указал взгляд на открытую дверцу шкафа: – Одевайся, наша пицца уже стынет, – с этими словами он быстро вышел. «Так мне и надо!» – произнёс внутренний голос, ведь он поддался старым чувствам, совсем забыв, что они теперь разные люди с раздельными судьбами.