Любовь и наказание

Утро следующего дня.       После того как две расы заключили мир, люди предложили монстрам Эботта одно из свободных мест на Земле где те могли простроить свой новый дом. Вдобавок они обещали помочь им в строительстве. Король и королева решили выбрать тот, который был расположен недалеко от Японии, где жили Сайтама и другие герои. После чего монстры стали сооружать свой новый дом. Люди же, как и обещали, помогали им, присылая нужные материалы, а также рабочую силу для ускорения строительство. И вот благодаря помощи людей монстры смогли возвести город всего за 3 месяца. Он не был велик как Пекин, Стамбул или Москва. Но монстрам и не нужен огромный город, так как их численность была небольшой. Достаточно было несколько десятков домов для жителей, 2-3 магазина, 1 библиотека, 1 бар (для Гриллби), почта, школа, больница и мэрия. В общем, город получился вполне уютным, и монстры официально переехали сюда, где и жили без проблем несколько лет… — Фриск, проснись, пожалуйста, — произнёс добрый женский голос. — Мам… ещё пять минуточек… — Фриск. Сейчас уже семь часов утра. Вставай, умойся и бегом на кухню, а то завтрак остынет. Как бы ни хотелось девушке ещё поспать, так как сейчас был июнь, она понимала, что не сможет вновь уснуть.       Так что Фриск с неохотой встала с кровати и, заправив ее, побежала ванную, где она несколько минут умывалась. Сделав все водные процедуры, пацифистка, переодевшись, отправилась на кухню, где уже находились её родители: Азгор и Ториэль.       Как вы поняли, Дримурры удочерили Фриск. Когда те узнали, что у девочки не было родителей, то без всяких сомнений взяли её в свою семью. У девочки в тот день не было слов, чтобы описать всё-то счастье, что происходило с ней. Все тогда радовались такому событию. Особенно этому был очень рад принц, ведь Фриск стала его сестрой. — Мам, пап, доброе утро! — зайдя на кухню, она поприветствовала своих приёмных родителей. Девушка заметила, что Азгор спокойно сидел и читал газету, а Ториэль мыла посуду. — Доброе… — Доброе утро, Фриск! Давай уже садись и кушай, пока завтрак до конца не остыл. Кстати. Как спала? — Хорошо. Правда… сон мне приснился… — промолвила шатенка, поедая ирисково-коричный пирог и попивая чаёк. — Какой? — поинтересовался Азгор. — К сожалению не помню. Лишь только знаю, что это был самый замечательный сон в мире. — Ясно. Позавтракав, девушка сказала маме: — Спасибо, мам. —, Пожалуйста. Шатенка, встав со стула, взяла тарелку с кружкой и унесла к раковине. — Мам, а где Азри? — Он с 5 утра отправился на сессию в университет. Хотя… зная его, сынок быстро сдаст нужные экзамены, после чего вернётся домой. Или уйдёт в лес тренироваться. Неожиданно у Ториэль зазвонил телефон. — А вот и он звонит. Алло, Азри. С добрым утром. Ну, сдал? Молодец. Так, где ты сейчас? На тренировке с мистером Сайтамой? Хорошо. Слушай, а сможешь прийти домой, чтоб смог хорошо перекусить. А то я уверенно, что ты вообще ничего не кушал, когда уходил на сессию. Не можешь? Ну… — Мам. Давай я пойду к Азриэлю. Отнесу ему еду. Заодно проведаю его. Кивнув, она сказала принцу: — Сыночек. А может, я отправлю к тебе Фриск? Она принесёт еды, чтоб ты смог, наконец, покушать. Хорошо? Отлично. Ну ладно. Жди.       Поговорив с сыном, женщина обратилась к пацифистке. — Так. Фриск… — Я уже иду собираться! — радостно сказала девушка и мигом отправилась в свою комнату переодеваться. Ториэль, увидев такое рвение, улыбнулась. — Азгор? — Да? — Ты замечал, что Фриск всё чаще рвётся к Азриэлю? — Ну… да. А что? — А знаешь почему? — Ну, наверно просто она хочет проведать своего брата. Только и всего. — Не только, Гори. Мне кажется, Фриск относиться к нему куда больше чем просто брат. — О чём ты? — спросил король свою жену. Он не понимал, на что намекает его жена. Но потом, немного задумавшись, понял, о чём говорила королева и, взглянув на неё неверующими глазами, промолвил: — То есть… неужели она… — Да. Фриск влюбилась в нашего сына, — подтвердила предположение мужа Ториэль. — Ну… и как ты к этому относишься, дорогая? — Хорошо, конечно же. — Правда? — Естественно, а что? — Но я думал, что ты будешь наоборот возмущаться. — С чего вдруг? — Но ведь Фриск и Азриэль — брат и сестра. Только лишь из-за этого они не могут быть вместе. Тяжёло вздохнув, королева стала объяснять супругу, пока накладывала еду для сына в маленький контейнер. — Во-первых — Фриск… наша приёмная дочь. Да. Это немного странно, но они могут быть вместе. И, во-вторых — я не против этого. И в этом момент по лестнице спускается шатенка и тут же прибегает к женщине. — О! Ты уже собралась? — Да мам! Давай контейнер и я побегу к брату. Без лишних вопросов мама отдала прозрачную коробочку Фриск, после чего та без задержек отправилась к принцу. Когда шатенка вышла из дома, то Азгор спросил свою жену: — Ну… ладно. С Фриск понятно. Но что насчёт нашего сына? Как он отреагирует на это? Знает ли Азриэль, что она его любит? И вообще любит ли он её? — Ты не переживай. Он любит Фриск. Точно тебе говорю. — Ты уверена? Просто я никогда не замечал такого между ними. До этого момента я думал, что они будут относиться друг к другу как брат и сестра. Я даже не подозревал, что наши дети могут полюбить друг друга. — Эх. Поначалу я тоже так считала… но потом поняла, что это было неизбежно. Ведь они друг другу не кровные родственники. И потом Фриск как-то смогла вернуть к жизни нашего сына. Может это знак? Знак что этим двоим, предназначено быть вместе? — Может быть… — тяжёло вздохнув, промолвил король. — Что-то случилось, Гори? — А? О нет. Ничего не случилось. Просто… немного задумался. — О чём? — Да ничего особого… — Гори. Пожалуйста. Скажи мне, что тебя беспокоит?       Поначалу Азгор не хотел говорить жене то, что его гложет. Но когда та коснулась до его руки своей и посмотрела ему прямо в глаза, то мужчине пришлось это сделать. — Тори… — Да? — Скажи… почему ты простила меня? Ведь ты до этого ненавидела меня. Ненавидела за то, что я совершил много ужасного. Лишал жизни тех самых шести детей и чуть не начал новую войну с людьми. Когда ты пришла на помощь к Фриск, то увидел в твоих глазах только ненависть и презрение ко мне. Тогда и понял, что ты никогда не простишь меня. Когда же мы помирились с людьми и построили новый город, то все наши были сокращены к минимуму. Я, конечно, понимал, почему, но был рад, что не запретила мне видеться с Азриэлем. И вот в течение года каждый из нас занимался своим. Ты стала учителем, а я — садовником в твоей школе. И там все наши разговоры ограничились лишь приветствиями и прощаниями. И это длилось год. Я уже ничего не ждал. Жил своей жизнью. И тут приходишь ты и говоришь, что хочешь помириться со мной…       Тут Ториэль заметила, что её муж начал потихоньку плакать. Ей стало очень жалко его. — Я много *хнык* совершал ошибок. На моих *хнык* плечах кровь невинных детей. Я давно потерял *хнык* попытки вернуть тебя. Так скажи… *хнык* Тори. Почему ты *хнык* решила помириться со мной?       Когда Азгор закончил говорить, королева начала рассказывать: — Гори… прежде всего, хочу сказать, что ненавидела и презирала тебя за то, что предпочёл трусливо ждать, нежели пересечь барьер, когда у тебя была душа. А ещё… называла тебя жалким ничтожеством. Вот только правда в том… что я сама оказалась ещё более… жалкой. — Тори? — Было лицемерием упрекать тебя за это, ведь я была против любого убийства людей. Если бы я тогда решилась остановить тебя… смогла бы как-то успокоить, то возможно… не случилось бы ещё больше смертей. Но я… из-за моей гордыни и трусости… просто сбежала в изгнание. Я себя уже тогда не слушала. Меня просто поглотило желание защитить всех детей от тебя. Я не хотела быть причастной к этим смертям. Не хотела марать свои руки в крови невинных детей. Но как ты уже *хнык* наверно понял, я не смогла… — Тори… — Я была слишком *хнык* наивной думая, что смогу хоть что-то изменить! Шесть человеческих *хнык* душ были отняты! А всё из-за одной старой козы, которая не смогла *хнык* удержать тех детей в руинах! — Ториэль… — Из-за всех этих потерь мне, конечно же, нужно было *хнык* выместить всю злобу на тебя! Я хотела причинить тебе *хнык* как можно больше боли! Я желала этого! Мне хотелось, чтобы ты страдал от чувства вины так же сильно, как и я… когда *хнык* теряла этих беззащитных детей! Даже когда наш сын вернулся, я всё равно продолжала тебя ненавидеть и презирать! И я продолжала это делать, пока вдруг не повстречала одного старика… — Старика?       Женщине пришлось немного успокоиться, прежде чем продолжить говорить. — Да. Это случилось через год, как мы построили город. Тогда я зачем-то решила поехать вместе Альфис и Андайн в город M. Не знаю почему. Просто захотелось. И вот приехав сюда и разделившись, я направилась к здешнему парку. Там немного походя, решила присесть на скамейку. И вот тогда ко мне и подошёл пожилой мужчина. Он спросил можно ли присесть. Я не была против компании и поэтому разрешила ему. Тот сел рядом со мной и тут же стал говорить о том, каков сегодня был прекрасный день. Я же лишь кивнула, соглашаясь с его утверждением, и продолжила погружаться в своих мыслях. Правда это продолжалось недолго, так как он неожиданно спросил, о чём я задумалась. Я поначалу не хотела ему говорить о моих мыслях, так как это не его дело. Но старик настаивал на том, чтобы я выговорилась перед ним. Что он готов выслушать все мои мысли и переживания. Я же, немного обдумав, стала ему всё говорить. Рассказывала старику о том, что ты совершил ужасный поступок, из-за которого тебя и ненавижу. Говорила о том нужно ли нам развестись. Ну и о том нужно ли мне тебя вообще прощать…       Азгор внимательно слушал свою жену, пока та рассказывала и ни разу её не перебивал. Ему было немного больно внутри, когда она заговорила о разводе. Хотя… её можно понять. Ведь после того что он совершил… немудрено что Ториэль захотела развестись. — В общем, когда я всё старику поведала, то он лишь тяжёло вздохнул. После чего стал рассказывать мне историю о двух братьях. Если вкратце, то они были дружны и помогали друг другу. Но потом младший из-за своего поступка разрушил личную жизнь старшего и тот стал его обвинять в этом. В результате этой ссоры старший сказал младшему, что тот ему не брат и сломал перед ним рамку с фотографией, а затем жёстко послал своего брата куда подальше. После этого они не разговаривали целых 60 лет. И вот однажды старший брат, у которого всё наладилось, хотел навестить младшего и извиниться перед ним за то, что наговорил. Но когда он пришел, то ужаснулся, так как его брат… умер. В руках у него был дневник. И в нём меньший писал о том, как сожалеет о своём поступке, из-за которого брат его ненавидит. Писал о том, как он мечтает о том дне, когда старший прости его и вновь назовёт своим… братом. И вот когда старший прочитал дневник, то стал сильно горевать и винить себя за то, что из-за него умер родной брат…       В общем, когда старик закончил рассказывать свою историю, то грустно посмотрел на меня и сказал: «Гнев и ненависть — это чудовища живущих внутри нас. Они мешают нам стремиться к светлому будущему. Они причиняют боль нам и близким. Они… разрушают наши жизни». Затем он, тяжело вздохнув, добавил, что легко ненавидеть… но гораздо сложнее прощать. В конец спросил меня: «Что во мне больше: гнева или любви?» После чего он встал со скамейки и ушёл своей дорогой. После этого я его уже не видела.       Женщина какое-то время молчала, когда закончила рассказывать, после чего встала со стула и медленно подошла к Азгору. — Гори. Я… причиняла тебе много боли моей ненавистью. Обвиняла тебе во всех грехах и презирала… но… — Тори… — промолвил мужчина, увидев, что начала по-новому плакать. — Но после того вопроса я стала вспоминать все счастливые моменты с тобой. Начиная с нашего знакомства и заканчивая нашей семейной жизни вместе с нашими детьми. И поняла, что я по-прежнему тебя люблю. И не хочу, чтобы из-за моей ненависти страдали близкие мне люди. И поэтому я пришла к тебе, чтобы простить и помириться с тобой. Но теперь я хочу знать, Гори. Сможешь ли ты простить свою глупую трусливую жену?       Услышав вопрос Ториэль, Азгор медленно встал со стула и аккуратно обнял Ториэль. — Тори… я никогда не держал на тебя зла. Я заслужил твоё презрение. Я тогда слишком поздно осознал свою ошибку. И её уже нельзя было исправить. Я… никогда не хотел войны и поэтому не стал пересекать Барьер, выжидая момент, когда люди сами придут в Подземелье, но надеялся, что подобного никогда не произойдёт. Но… когда это случилось вновь, не мог более отступить, — произнёс он, глядя в глаза Ториэль.       — Тогда мы все совершили множество ошибок, осознание которых пришло к нам слишком поздно. И после разговора со стариком поняла, что причинила не меньше зла. Никогда бы и не подумала, что сама буду просить прощения, но судьба всегда смеётся над нашими ожиданиями и страхами. Я рада, что теперь мы снова вместе. И надеюсь, что нам не придется вновь быть порознь… — она обняла мужа и поцеловала.       Они так стояли в обнимку какое-то время, так как им было хорошо. — Надеюсь, что у Азриэля и Фриск будет лучше, чем у нас, — разорвав поцелуй, промолвила Ториэль, — я не хочу, чтобы они повторяли наших ошибок. — Надеюсь…