Crescendo

      Всё то время, пока Аомине находился без сознания, Кагами ни на миг не отходил от него. Присев на краешек кровати, он уткнулся в свой телефон. Но его внимание не могло ни на чём сосредоточиться. Едва ли не каждые десять секунд Кагами резко поворачивал голову в сторону Аомине. Тайга впервые мог спокойно рассмотреть лицо своего соперника. Он, разумеется, видел его глубокие глаза цвета индиго, синие, с лёгким отливом чёрного, волосы, изящные тонкие брови, лучики морщинок, если Аомине улыбался. Или скалился. Но в те моменты, когда ас Тоуо намеренно вторгался в личное пространство Тайги, Кагами мало обращал внимание на внешность своего соперника, желая поскорей отодвинуться от него. Глаза выхватывали и чёрные ресницы, и чуть обветренные губы и даже почти незаметные чёрные точки щетины, но мозг тогда просто записывал эти незначительные детали, помещая куда-то всю информацию на глубинные склады.       А вот сейчас Кагами по-настоящему увидел Аомине. Теперь, когда его лоб не пересекали глубокие морщины, он выглядел даже привлекательно. Кагами внезапно понял, что в нём находят девушки и парни. От этой мысли его передёрнуло. Он не раз видел и тело Дайки, пока они переодевались в раздевалке, или, когда ещё в Токио играли на жаре и Дайки раздраженно стягивал с себя мокрую от пота футболку. Но тогда они играли. Пялиться и рассматривать тело другого игрока у Кагами не было ни времени, ни желания. Подсветка в телефоне погасла. Кагами отметил, что лицо Аомине уже не такое бледное. Убедившись, что Дайки всё ещё без сознания, Кагами сглотнул и опустил взгляд на ровно вздымающуюся смуглую грудь. Абсолютно безволосая, ровная, упругая кожа. Он подавил внезапное желание коснуться её. Это его испугало. Откуда возникли такие мысли? Что он хотел проверить? Не протянутся ли от кожи вслед за пальцами тонкие тёмные нити, как от растопленного шоколада?       Что в нём такого, чего нет у самого Кагами или других парней? Почему, даже отведя глаза, ему всё равно хотелось смотреть на это бронзовое, идеально накаченное тело? Каково было тому парню в кабинке? Что он чувствовал, ощущая чужие пальцы на своих бёдрах, ощущая губы Аомине, его дыхание, его член в себе?       Почему он начал сглатывать так часто? Откуда столько слюны во рту?       Кагами вскочил на ноги, ощущая что-то напоминающее паническую атаку, которую он в жизни не испытывал, но знал о симптомах от других. Он схватился за грудь, чувствуя биение сердца. Тревога заставила его поверить, будто оно выпрыгивает из груди. Вздохнув, Тайга посмотрел на Аомине снова. Да. Ему не показалось. С каждой минутой, цвет его лица возвращалось в норму. Тайга вошёл в ванную комнату, оставляя дверь открытой на случай, если Аомине придёт в себя. Плеснув на лицо воду, Кагами уставился на свое отражение. Заметив краем глаза какое-то движение, он дёрнулся в сторону и ругнулся. За полгода проживания в этой комнате, Кагами до сих пор не смог привыкнуть к широкой полоске зеркала в душе. Зачем она там была, он не знал, видимо её установили для самолюбования спортсменов и спортсменок своими прелестями пока они мылись.       — Бля, Тайга, ты становишься параноиком, — произнёс он сам себе.       Из комнаты донёсся шорох простыней. Тайга тут же вылетел из ванны.       — Аомине?       Тот, приподнявшись на локте, тёр глаза.       От накатившего облегчения, Кагами едва держался на ногах.       — Ты как? Как чувствуешь себя? — спросил он, опускаясь на кровать.        На Кагами уставились недовольные синие глаза.       — А ты, блять, как думаешь? Башка раскалывается, пиздец просто.       И Дайки, застонав, снова упал на подушку, массируя виски. Тайга был рад слышать даже его недовольный голос. Он протянул Аомине стакан с водой и таблетку. Даже не спросив, что это такое, Дайки мигом выпил пилюлю, жадно запивая её водой. Он хмуро посмотрел на Кагами, потом перевёл взгляд на свой голый торс, осмотрел комнату.       — Какого хера я делаю на твоей постели, да еще и голый?       — Ты ничего не помнишь? — спросил Тайга, отставляя пустой стакан.       Дайки покачал головой.       — Только то, что играл пиздатый ремикс Дэвида Гетты. Раза четыре.       Он ловко, для человека, который только что чуть не умер от передоза, свесился с кровати и чуть замешкавшись достал из кармана своей байки зажигалку и пачку сигарет.       — Ты с ума сошел? — воскликнул Тайга и потянулся, намереваясь отобрать дрянь из рук Аомине. — Ты же только пришел в себя!       — Отъебись, Кагами, — буркнул Дайки отодвигаясь к стене, чтобы Тайга до него не добрался. — Меня будто по голове пустым ведром били. Много раз. А во рту привкус говенный.       Он быстро зажег сигарету на глазах возмущённого Кагами и, сделав затяжку, облегчённо откинулся головой о стену, будто наркоман получивший дозу.       Теперь, убедившись, что Аомине в порядке и ему уже ничего не грозит, внутри Кагами поднялось раздражение.       — Ты совершенно конченный осёл, — Аомине удивлённо приподнял брови. — Чем ты вчера занимался, что довёл себя до такого состояния? Ты в курсе, что тебя еле откачали?       Последние слова Тайга уже не говорил, а кричал и ничего не мог с собой поделать. Аомине был ему фактически чужим, но это слово вызывало отторжение. Да, они никогда не были друзьями, их общение ограничивалось подколками, огрызаниями, толчками, недовольными взглядами и вынужденным сосуществованием. Но даже если и так, Кагами сам не понимал, почему он так переживал за этого полудурка. Он просто боялся, даже представить себе, что бы с ним произошло, не приди Аомине в себя.       — Следи за языком, Кагами, — угрожающе тихо ответил Аомине твёрдо смотря в карминовые глаза, — если бы у меня не разрывалась голова, окунул бы твою рожу в унитаз.       — Мне плевать! — воскликнул Кагами, дёргаясь на месте. — Ты хоть представляешь, что я пережил, когда нашел тебя без сознания в коридоре? Пульса почти не было! Тревор сказал, что у тебя была передозировка наркотой, дебила ты кусок!       В глазах предательски защипало и Кагами поскорей схватил телефон, чтобы скрыть выражение лица. Он написал Марку, что Аомине в порядке, и ещё раз поблагодарил их с Тревором за помощь. Когда он оторвался от экрана и посмотрел на молчаливого Аомине, то увидел озабоченное выражение на его лице. Пепел наполовину выкуренной сигареты грозился упасть на постель Тайги.       Аомине чуть подался вперёд и протянул руку.       — Что ты…?       Кагами не успел договорить, потому что пальцы Дайки коснулись его лица. Мозолистые подушечки осторожно провели под глазом Тайги, вытирая едва заметную влагу.       Разум кричал ему оттолкнуть Аомине. Его пальцы воняли сигаретами. И почему вообще он трогает Тайгу. Трогает так? Нежно, интимно даже. Но одновременно Тайга не мог оторвать глаз с лица Дайки. То, как он смотрел. Было в его синих глазах нечто подобное теплоте. Кагами спросил себя, видел ли кто-нибудь его таким? Знает ли Куроко, что в арсенале Аомине оказывается есть другие выражения, помимо презрительной усмешки и хмурого равнодушия?       Момент длился не дольше трёх секунд. Но для Тайги время будто растянулось на несколько часов. Всего лишь одно движение пальцами, и Кагами даже пожалел, что их тепло так быстро исчезло с его лица.       Аомине снова откинулся на кровати, словно ничего не произошло. Словно вытирать слёзы с глаз других парней для него вошло в норму. Кагами подавил внезапный приступ ревности.       — Передозировка говоришь? — тихо произнёс Дайки, задумчиво глядя куда-то в сторону.       Кагами кивнул, грубо кладя в раскрытую ладонь Аомине пепельницу, которая когда-то служила банкой из-под растворимого кофе.       — Знаешь, — произнёс Аомине, серьёзно смотря в глаза Кагами, — я особо ничего не помню. Там ходила какая-то дрянь, вроде травки, это точно. Ничего такая была. А потом, — он умолк и скривился, прикасаясь рукой к виску. Видя, какую боль испытывает Аомине, Кагами едва не подорвался.       — Потом вроде кто-то предложил таблетки. Сказал, что это вроде экстази только слабее. Мол, немного вставит. Вставило знатно, — усмехнулся Дайки, стряхивая пепел, — ёбаные единороги, феи. Мать твою, чего только я не увидел. Но накрыло знатно. А потом я вообще ничего не помню.       — Тебе не сказали, что их нельзя принимать с алкоголем? Ты наверняка пил.       — Конечно! Кагами, это же, бля, халявное спиртное! Разумеется, я их запил тем, что было у меня в руках.       Кагами неуверенно пожевал губу, не зная, помнит ли Аомине о том парне из туалета, или это произошло уже после.       — Эти таблетки, — он кивнул на тумбочку, — нужно за выходные выпить. Не забудь в понедельник у нас уже полноценные тренировки. Ты должен быть на ногах.       Аомине мрачно усмехнулся и затушил окурок.       — Будь я проклят, если не встану уже к сегодняшнему вечеру. А потом спрошу с этой суки, что дала мне таблы. Ох как спрошу.       — Смотри только, чтобы тебя не отчислили за драку, — предупредил Тайга. Он хотел спросить, дал ли это ему парень в золотых брюках, но вовремя прикусил язык. В любом случае, в глубине души он был даже рад, что этой смазливой подстилке достанется.       Какая ему вообще разница? Он даже не знает этого парня.       — Не волнуйся. Драки не будет.       Дайки сказал это спокойно. Но почему-то Кагами стало жутко. Аомине может и казался ленивым мудаком, которому нет ни до чего дела. Но вот только, если уже его разозлить, Кагами не сомневался, что тот, кто станет у него на пути, вскоре очень пожалеет об этом. Хайзаки был только одним из таких.       Как Аомине и обещал, к вечеру этого же дня он был уже на ногах. В прямом смысле этого слова. Кагами украдкой наблюдал, чтобы Аомине выпил таблетки и остался доволен — всё-таки асу Тоуо не абсолютно насрать на собственное здоровье.       И пускай Аомине вёл себя как обычно, то есть, так же вальяжно-хамовато, у Кагами перед глазами всё вставал тот самый судьбоносный туалет, будь он трижды неладен. Тайга просто не представлял, как теперь смотреть в глаза Дайки. Как вообще можно находиться рядом с ним, когда он стал свидетелем такого.       Голос Аомине в его голове ехидно поинтересовался, не девственник ли Кагами непорочный, раз никогда даже не слышал, что мужики тоже ебутся. Тайга указал голосу на дверь.       На самом деле, в этом не было ничего сверхъестественного. И Тайга сам не до конца понимал своих чувств. Явное смущение, стыд. Но. Было что-то ещё. Что не поддавалось пока идентификации. Какая-то мелочь, что Кагами игнорировал. Прямо как тот факт, что у него вставал на голос Дайки. Об этом он тоже предпочитал не думать.       Тайга косился иногда на Аомине, пока тот пребывал в позе йога на постели, колупаясь в телефоне. Да, он вёл себя как обычно, но Кагами знал наверняка, что воспринимать Аомине как прежде он больше не сможет. Он будто стал сосудом какой-то страшной, постыдной тайны, о которой больше никто не знал. Разумеется, он понимал, что скажи он Дайки, мол, знаю, что ты трахался на вечеринке с каким-то пидарком, Аомине и бровью не поведёт. Может даже от экрана телефона не отлипнет.       Пока Кагами был занят собственной головной болью и подготовкой к лекциям, он даже не заметил, как Аомине выскользнул куда-то из комнаты. Заявился он лишь когда Кагами лежал в постели и его лицо освещала подсветка телефона.       — Где ты был? — спросил Тайга, не глядя на своего соседа.       — Тебе забыл отчитаться, — огрызнулся Аомине, правда, совершенно беззлобно.       Кагами положил телефон на грудь, и они оказались почти в кромешной темноте. Аомине быстро переодел футболку на белую майку, в которой спал (Кагами ни разу не видел её в стиральной машине, а жил Аомине здесь уже месяц) и повалился на свою кровать.       — Кретин, ты недавно чуть кони не двинул, — сказал Кагами, маскируя, как всегда, беспокойство раздражением.       Аомине это тоже понял, потому что усмехнулся.       — Как приятно знать, что ты обо мне беспокоишься, Кагами.       Тайга не видел его лица. Он мог рассмотреть лишь очертание фигуры Дайки. Но он точно знал, что тот уже закрыл глаза и начал засыпать. Потому что такой голос у Аомине был только тогда. Ленивый, но не безразличный, текучий. У Кагами и так был пунктик, да какой, по этому поводу, а ещё и темнота. Она усиливала воздействие голоса, будто Дайки не был на другом конце комнаты, а прямо здесь. Возле. Нет. На кровати Кагами. Рядом с ним. Ведь подушка под головой Тайги ещё пахла Аомине. Едва заметно, но этого хватало, чтобы представить его около себя.       Это будоражило, и одновременно Тайга сердился на самого себя, на Аомине, его странное поведение, на этот чертов туалет, в котором стал свидетелем того, что никак не ожидал застать.       — Эй, Аомине, — тихо позвал Кагами. Он испугался, что раскрыл рот, и надеялся, что Дайки уже уснул, но тот отозвался.       — М?       Тайга хотел спросить. Как много ему хотелось узнать. Например, о том парне. Двигало ли им в тот момент праздное любопытство? Дескать, знаменитый любитель сисек не гнушается спать с парнями. Или там было что-то еще? В ту ночь Аомине раскрылся Кагами совершенно с другой стороны. Там, в Японии, у Кагами даже мысли не могло возникнуть настолько это стало нереальным. Это же Аомине, от него за милю несет тестостероном, какие могут быть парни? Делает ли это Аомине менее мужественным? Кагами так не думал.       А то прикосновение? Что это было? Единственный контакт с кожей Аомине Кагами мог представить только в ключе драки.       Или тот момент, когда Аомине вдруг решил поделиться с Кагами мудростью и будто даже, утешить его по-своему, рассказав, каким образом его занесло в университет Дьюка.       Столько вопросов и ни одного ответа. Он думал, что их длительное знакомство даёт ему преимущество. Кагами достаточно провёл с Аомине времени, чтобы понять, какой он. Чтобы понимать его и уметь предсказывать действия. Но на самом деле…       На самом деле…       Просто в один миг он понял, что совсем не знает Дайки.       — Ничего, — сказал Кагами в итоге. — Спи.