Crescendo

      Кагами начал подозревать, что Аомине переехал не только из комнаты, но и из его жизни. О его существовании где-то поблизости напоминали те моменты, когда Кагами случайно улавливал среди потока студентов высокую фигуру с тёмно-синими волосами. Почему-то сразу становилось тоскливо. На занятиях Тайга не видел Дайки. Тот либо безбожно прогуливал, то ли начал садиться ещё дальше самого Кагами. Господи, прошло меньше недели, а у Тайги появилось стойкое ощущение пустоты. Комната больше не казалась свободной, как в те месяцы, когда он ни с кем не делил свою обитель. Теперь она напоминала камеру-одиночку, где долгое пребывание давило на Тайгу. Ему постоянно чего-то не хватало.       В те редкие моменты, когда он встречался с Аомине, будь то переполненная столовая, спортзал или совместные лекции, Дайки делал вид, будто Кагами вообще не существовало. И Тайга его понимал. Чего он не понимал, так это, почему Аомине так просто спустил с рук его слова. Он стал часто раздражаться, его успеваемость за пару дней полетела вниз, равно как и успехи на баскетбольной площадке. Тайга начал даже избегать друзей и Бетти, чтобы случайно не натворить и с ними дел, о которых он пожалеет.       Главный источник его проблем исчез, а жизнь почему-то стала дерьмовее.       Никто не раздражал, не перебивал, не ругался, не кричал, не разбрасывал грязную одежду по комнате, не вырывал из рук телефон, не оставлял крошки в его конспектах, не занимал туалет с ванной почти на час, не помогал с алгеброй, не смешил так, как никто не мог, не дарил ему редких улыбок, не прижимался горячим торсом после интенсивной игры, не шептал на ухо какую-нибудь ерунду.       Кагами застонал и уронил голову на стол. Кажется, он сильно влип.       Игра была назначена на вечер пятницы. После занятий в четверг они загрузились в университетский автобус, который должен был отвезти их в Ньюарк, штат Нью Джерси. 7 часов в пути до сэтонского университета. Войдя в автобус, Кагами просканировал салон, и, не найдя знакомой головы с синими волосами, облегчённо вздохнул, сев рядом с Риком Моррисом, разыгрывающим защитником первого состава. Стыдно признать, но Тайга мысленно возводил молитвы к неизвестным богам, чтобы Аомине не пришёл, тем самым, уступив своё место в основном составе. Но видимо небесные светила имели другие планы. Аомине явился спустя сорок минут, когда все уже дожидались только его. В салоне он прошёл мимо Кагами не удосужив его даже мимолётным взглядом и завалился на задние сиденья. С другой стороны, Кагами был рад, что вся эта поездка проходила ночью и у них было только три остановки, во время которых игроки выходили в туалет или купить себе чего-нибудь поесть. Кто-то даже рискнул закурить. Аомине ни разу не вышел из автобуса, предпочитая то ли спать, то ли смотреть в свой телефон. Кагами говорил себе, что ему всё равно, но взгляд то и дело возвращался в сторону хвоста автобуса.       Ещё только Аомине появился в автобусе, Тайга ощутил что-то неладное. Это был первый раз, когда они оказались так близко после того случая в зале. Внешне Аомине не изменился, да и вёл себя, в принципе, как всегда, только Кагами не мог отделаться от мысли, что с асом Тоуо что-то не так. Он решил не забивать себе голову этим. По крайней мере, в ближайшее время, это роли не играло.       Он ошибался.       Это стало очевидно, стоило Аомине выйти на площадку и забрать разыгрывающий мяч. Майк тут же вскочил со скамьи и возмущенно что-то закричал. Другие ребята тоже оказались не готовы к выходке Аомине. Они повскакивали, повторяя одно и то же друг другу с одинаковой интонацией. «Нет, ты видел, что он сделал»? И только Кагами так и остался сидеть на своём месте. Он нисколько не удивился, что Аомине забрал разыгрывающий мяч из рук своего же товарища по команде. Его вообще не должно было быть в тот момент так близко к центру. Мяч ему планировали передать. Но это же Аомине. И хотя во время их тренировок свою эгоистичную игру он демонстрировал в гораздо меньшей степени, теперь он будто с цепи сорвался. Кагами знал этого Аомине. Знал слишком хорошо. Какая-то часть его кричала в экстазе, потому что игра бешенного зверя на площадке заводит до такой степени, что ноги от нетерпения начинают дрожать. Но была часть, и Кагами пришлось признать её наличие, которая была рада, что бывший ас Поколения Чудес наконец-то показал свою истинную игру. Он надеялся, что после такого, тренер точно усадит Дайки на скамью, ведь Аомине не умеет и не желает на самом деле играть с кем-то то ещё помимо себя.       Тайга видел дилемму на лице тренера. Но пока тот решил ограничиться тайм-аутом. Прошло всего две минуты с начала игры, а Аомине уже успел забить пять мячей. Сам. Безо всякой помощи или поддержки со стороны своих товарищей по команде. Кагами начал подозревать худшее. Его опасения подтвердились, когда в перерыве Аомине подошел к скамейке. Майк тут же накинулся на него, дескать, тот играет, будто никого вокруг не видит. Что-то в груди Кагами неприятно сжалось, стоило ему увидеть глаза Аомине в тот момент. Такой знакомый огонь азарта, что он видел каждый раз сталкиваясь с Дайки на площадке исчез. Снова то скучающее, практически равнодушное выражение лица.       — Там нет никого, кто бы мог меня остановить, а значит, я могу всё сделать сам.       В этот раз в его голосе даже отсутствовали знакомые нотки насмешки или превосходства. Аомине будто было вовсе наплевать на игру, на то, что происходит на площадке. Но Тайга прекрасно знал, как обманчиво это выражение. Как только закончится перерыв, Аомине полностью завладеет площадкой и, если команда соперника не сумеет его «закрыть», для них всё будет кончено. Это понимал Аомине, то же понимал и тренер. А ещё, он понимал, что игра эта важна, а противник силён.       Аомине в итоге снова вышел на поле, пока Кагами смотрел на его удаляющуюся спину и размышлял о том, что стало поводом такого поведения. Он думал, что тот будет постоянно издеваться над ним, кричать, чтобы Кагами нёс полотенце и лёд для великого Аомине Дайки. Тайга даже готовился морально к этому. Неужели их ссора, точнее сказать, всё то, что Кагами вывалил на Аомине и стало причиной такого?       В каком бы настроении Аомине не пребывал, наблюдать за его игрой всегда было интересно и захватывающе. Кагами не видел других игроков, не замечал ни противников, ни своих же товарищей. Аомине приковывал взгляды своими плавными и одновременно смертоносными движениями. Кагами уже видел его игру со стороны, когда тот выходил против Кисе, и точно мог сказать, что это зрелище никогда не наскучит. Следить за Аомине, пока тот бегает с мячом, это как просмотр фильма, держащего зрителя в напряжении. Кагами ловил иногда восхищённые реплики своих товарищей. Они никогда не видели настоящей игры аса Поколения Чудес и Кагами ощущал прилив гордости.       Аомине предсказуемо «закрыли». Держали его сразу три игрока, но Тайга знал, что для Дайки это не преграда. Пусть даже вся команда окружит его плотной стеной, Аомине и в этом случае сумеет вывернуться. Но сегодня он, видимо, был слишком подавлен чем-то, чтобы обходить опеку. Однако несмотря на это, оставшись без трех игроков, «пираты» не смогли уменьшить созданный Аомине отрыв. Последний тайм представлял из себя печальное зрелище. Как только «выключили» аса, темп игры сменился на неспешный. «Дьяволы» продолжали забивать не слишком эффектные мячи, понимая, что исход матча уже предрешен. Кагами никогда не думал, что без Аомине на поле становится так пусто. Так… скучно. Ни напряжения, ни адреналина. Матч «пиратов» против «дьяволов» превратился в совершенно обыкновенный баскетбольным матч, которых Кагами видел за свою жизнь не один раз. Даже в Японии было как-то оживлённее.       Игра закончилась поражением «пиратов». Трибуны ликовали, приветствуя победителя. Аомине ушёл в раздевалку, даже не дождавшись построения. Тренер ему ничего не сказал. Похоже, что он только сейчас начал понимать, какого игрока приобрёл себе в клуб. С характером Аомине договориться, а уж тем более, переубедить, будет невозможно.       Праздничное настроение у Тайги отсутствовало. Он искренне радовался за свою команду, но, сидя на скамейке, единственное, что ему понравилось, это наблюдать за игрой Аомине. Конечно, ничто не сравнится с игрой с ним один на один. Кагами только сейчас понял, как давно не играл с Дайки. Больше полугода с того самого раза, как они заигрались в Токио, и в тот первый раз ему с ужасом пришлось признать ту власть, которую над ним имеет голос Аомине. Глупо было повторять себе, что это последствие адреналина — встал у него конкретно на определённый фактор — когда Дайки, повиснув у него на плече, тяжело задышал в ухо. Тайга даже не понимал, что тот говорит. Весь его мир сосредоточился исключительно на прерывистом дыхании Аомине. Это стойко ассоциировалось у Кагами с другой деятельностью, помимо баскетбола. Он быстро покинул площадку, а вернувшись в квартиру, стыдливо дрочил на голос своего соперника. С тех пор, он больше никогда не выходил играть с Аомине и был безумно рад оказаться в Штатах, подальше ото всех этих воспоминаний и странных влечений.       Вместе с тем, что он решил избегать Дайки из-за своего фетиша, он потерял возможность расти как игрок. Планка исчезла и Кагами остро ощутил, как ему всё это время не хватало игры Дайки. Именно такой: дикой, мощной, необузданной. Как он мог позабыть то чувство, когда удаётся забить один единственный данк в кольцо? То чувство, когда блокируешь один единственный бросок соперника? Никакая игра не могла сравниться с этим. Их спарринг становился полем для боя, где каждый выкладывался настолько, что каждая секунда казалась последней в жизни.       Команда направилась к любезно предоставленной им части кампуса, официально ложиться спать, а неофициально, отмечать свою победу вместе с командой проигравших. Туда же пошёл и Кагами. Вечеринку решили устроить в шахматном клубе, потому что туда в такое время точно никто бы не сунулся. Столов и стульев хватало и совсем рядом оказалась комната с двумя столами для бильярда. Тайга честно пытался получить удовольствие от халявного пива и пошлых шуток своих друзей, но настроение упорно не хотело подниматься, как бы он его не пинал. Он даже не удивился, не выискав глазами знакомую синюю макушку и не мог сказать, шёл ли вообще с ними Аомине.       Пока подвыпившие молодые люди продолжали постепенно повышать уровень алкоголя у себя в крови, Кагами незаметно выскользнул наружу. Он вздохнул сладковатый ночной воздух и, тряхнув головой, понял, что совершенно не чувствует себя пьяным. Он думал пойти спать, но ноги почему-то принесли его назад к спортивному залу. Зал в Стэнтоне, конечно, был великолепный: вместительный, светлый, прямо как на трансляции НБА. Услышав через щёлку незакрытой двери стук мяча, Кагами уже заранее знал, кого увидит. Почти в кромешной темноте за исключением подсветок аварийных выходов, неторопливо дриблинговал и забрасывал мяч в кольцо его бывший сосед по комнате. Он переоделся в обычную одежду и, судя по всему, так и не выходил из зала после игры, дожидаясь, пока все уйдут. Кагами тихо подошёл к Аомине сзади. Точнее сказать, он намеривался провернуть это тихо, но в темноте налетел на сумку Дайки, громко чертыхнулся и, потом ещё умудрился поскользнуться на чём-то.       — Что ты тут делаешь? — спросил Тайга негромко.       Аомине не обернулся на шум.       — А ты?       Кагами пожал плечами, глядя в спину Аомине:       — Решил поискать тебя.       Дайки неопределённо хмыкнул. Он легко бросил мяч в корзину. Тайга наблюдал как бесшумно, даже не касаясь сетки, мяч прошёл сквозь кольцо.       — Слушай, — говорить с Дайки, когда он не смотрел, оказалось гораздо проще, чем под пристальным взглядом синих глаз, — ты сегодня был сам не свой.       Кагами думал зайти издалека, решив, что выбрал безопасную тему.       Он понял, что ошибся, когда Аомине резко развернулся к нему лицом. Это выражение Тайга видел впервые. Лицо Дайки пребывало в перманентно хмуром состоянии. Он всегда был чем-то недоволен и раздражён. Но злость… Только так Тайга мог описать то, что увидел на лице своего сокурсника при лунном свете спортивного зала. Да, глаза Аомине приобрели неестественно стальной блеск, который можно было разглядеть даже на расстоянии. Вся его поза говорила о том, как он сдерживается, чтобы не сорваться с места. Чтобы не впечатать кулак в лицо Кагами. Его скулы заострились, а брови нахмурились едва ли не до переносицы.       — У меня не было ни одной причины играть в полную силу или даже наполовину, ясно?       Исходящая аура от Дайки передалась Кагами. Он чувствовал её. Всё его естество кричало об опасности, но Тайга такой же дикий хищник, и он не привык сбегать, трусливо поджав хвост. Сделав шаг вперёд, Кагами сжал руки в кулаки.       — Мы могли проиграть из-за твоего отношения…       — Мы выиграли из-за моего отношения, Кагами, — вскинул голову Аомине, сверкнув глазами.       Он лениво отбивал мяч, раздражённо глядя на Тайгу.       — Зачем пришёл?       Хороший вопрос. Кагами бы и сам с радостью послушал варианты ответов, но, к сожалению, кроме них с Аомине в зале никого не было. И он сильно сомневался, что Дайки собирался ему хоть как-то помогать. Кагами почувствовал, что краснеет и дело было не только в выпитом алкоголе. Он пришёл, в глубине души надеясь, что Дайки будет ещё здесь. Они не были друзьями, но за то короткое время, что провели в качестве соседей по комнате, научились более-менее друг с другом уживаться. Аомине оказался не таким плохим парнем, как сложилось впечатление в Японии. Сейчас же Тайга снова ощущал то самое чувство, когда они только встретились, там, на площадке, одним ясным днём. Он физически уловил, что они с Аомине снова оказались на той стадии отношений взаимной неприязни. Взаимной ли? Кагами в этот раз понимал, что тот имеет полное право так себя вести. А ведь Аомине до сих пор не запустил ему в голову хотя бы мячом, не сломал челюсть и даже не обозвал.       — Я, — начал Кагами неуверенно, нервно приглаживая волосы на затылке, — я хотел поговорить.       Выражение лица Аомине ни на йоту не изменилось.       Кагами чертыхнулся про себя. Его раздражало, что Дайки видит, как ему хреново, но даже не пытается изобразить понимание. Тайга сглотнул, соображая, что сказать дальше, ведь он в принципе не планировал никаких речей. Сейчас каждое слово могло положить конец всему, что они достигли за пару недель совместного времяпрепровождения. Врать смысла не было, Куроко, да и другие, не раз говорили ему, что лжец из Кагами никудышный. Сказать правду…       Кагами боялся даже сам себе признаться в этом.       — Простименя.       Слабое, едва разборчивое бормотание Кагами можно было спутать с треском черепицы на крыше, но никак не с мужским голосом.       Но для Тайги это и так было уже много. Он захлопнул рот.       Аомине продолжил хранить молчание.       Внутри бывшего аса Сейрин начала подниматься паника. Если Дайки даже не соизволил огрызнуться, дело очень плохо. Кагами решил, что хуже уже просто не будет.       — Я наговорил тебе всякого тогда, — начал он более уверенно и внятно, — мне не следовало этого делать. Я просто…       — Ты как-то спросил у меня, почему я выбрал именно этот университет.       Резкий голос Аомине прервал Тайгу. Дайки твёрдо смотрел на него, но прочесть на его лице что-либо было невозможно.       Тайга медленно кивнул.       — Тецу сказал, куда ты поступил. Я пришел сюда из-за тебя. За тобой.       На миг Кагами замер. Он уставился на Дайки лихорадочно соображая, что тот имеет в виду. Аомине мог выбрать любой университет. Ради такого игрока как он тренера бы убивали. Почему тогда Дьюк?       Словно прочитав вопрос на лице Кагами, Аомине продолжил.       — Неужели ты думаешь, что мне нравится играть с другими неудачниками. Они не стоят ни моего времени, ни сил. Ты — мой единственный противник.       Если бы Кагами не был так ошарашен словами Дайки, то обязательно съязвил, что уж больно походило это на признание. Но ему было совершенно не до смеха. Синие, испытывающие глаза прожигали в его теле дыры. Холодный голос стал совершенно незнакомым. Он пришёл сюда, ведомый чувством, отдаленно напоминающее вину. Теперь же после слов Аомине оно вспыхнуло будто пожар в сухом лесу.       Дайки не повысил голос ни на децибел, но слышно его было отчётливо и звучал он будто одновременно отовсюду, давя на Кагами.       — Думал, что теперь уж я точно заиграю, ведь ты будешь рядом. Собьешь с меня спесь, бросишь вызов…       Тайга сжал кулаки и резко вскинул голову. Он не мог больше вынести этого напряжения, Дайки словно постепенно давил его, втаптывал в потёртый временем и кроссовками пол, заставляя почувствовать себя виноватым ублюдком.       — Кто сказал, что я хочу тебя развлекать, а? Всё было хорошо, пока ты не приехал. Ты специально занял мое место в команде и выставил идиотом.       — Я это уже слышал, — спокойно прервал его Аомине. — А ты что, решил, раз переехал в Штаты и играешь в первом дивизионе, стал лучше всех? Что не найдётся никого, кто бы тебя не размазал по полю? Ты не тот Кагами Тайга, которого я знаю. Ты — тень, что когда-то была моим лучшим соперником.       Если Тайга хотел возмутиться, что его нагло заткнули, то теперь у него не осталось никаких слов. Горечь подступила к горлу, и он быстро заморгал, чтобы, не дай бог, у него не выступили слёзы. То, что сказал Аомине, каждое его слово, словно выжигалось на теле Кагами. Он хотел возразить, только в глубине души знал, что Дайки прав. Кагами так воодушевился своим новым положением, что ни разу не задумался о том, что легко сможет потерять свое место в команде.       — Твоя борьба окончена, Кагами? Это то, к чему ты стремился? Место аса в посредственной команде и смазливая баба под боком?       Горло, будто натёртое наждачкой. Говорить сложно, даже дышать, и то больно.       Аомине несколько мгновений пристально наблюдал за Кагами и от этого его взгляда становилось противнее. От собственного поведения. Дайки бросил мяч куда-то в сторону инвентарной. Засунув руки в карманы ветровки, он направился в сторону выхода, проходя мимо Кагами.       — Я заберу документы, как ты и хотел, — произнёс он, поравнявшись с Тайгой.       И тут он понял. Вот тот момент, когда время остановилось. Сейчас Аомине уйдёт и всё будет кончено. Кагами не сможет исправить, что уже натворил. Дайки даёт ему шанс. Прямо сейчас. Или никогда.       Язык плохо слушался. Тайга успел схватить Аомине за локоть, когда тот сделал шаг от него.       — Прости, — хрипло выдохнул Кагами, глядя на едва заметный профиль Дайки, пытаясь угадать его настроение, — я был не прав.       Он сразу же опустил глаза, боясь, что увидит насмешку. Кагами привык просить прощения. Он часто из-за собственной неуклюжести или нерасторопности причинял неудобства окружающим. Буркнуть извинение, особенно на японском, не было для него чем-то непривычным. Просто слово, не несущее, по сути, для него никакой нагрузки. Так принято, когда ставишь неправильно постфикс, когда угол наклона корпуса не 90°, когда берёшь палочки для еды не так как приписывает этикет. Будничное «извините» стало автоматически вылетать у Кагами изо рта, стоило ему только завидеть укоризненный взгляд в свою сторону.       Но сейчас, он действительно ощущал то, что не чувствовал уже давно. Думал, что оно атрофировалось за ненадобностью. Ему давно стоило извиниться перед Аомине за свои слова.       Послышался вздох.       — Мне не нужны твои извинения, Бакагами.       Тайга замер, но, услышав привычную кличку, едва не рассмеялся от облегчения. Он всё ещё боялся посмотреть в глаза Аомине, и продолжил держать его за рукав куртки.       — Играй так, будто мы снова в Японии.       Кагами неосознанно вздрогнул, когда тёплые пальцы Дайки едва коснулись его подбородка, призывая поднять голову. Глаза Тайги расширились. В последнюю очередь он ожидал увидеть перед собой лицо Аомине. Так близко, что можно было рассмотреть почти чёрный ободок на радужке синих глаз. Кагами даже не смел дышать, потому что на таком расстоянии Аомине делал это за двоих.       — Играй так, будто я твой первый и последний противник на земле. Я хочу, — тут Дайки подался еще ближе. Его дыхание обдало губы Кагами сигаретным запахом, — чтобы на площадке ты видел только меня. Понял?       Голос Аомине завораживал. В нём полностью отсутствовали те игривые нотки, что он использовал, когда флиртовал, но от этого эффект слабее не стал. Колени Тайги были на грани. Он чуть сильнее сжал куртку Дайки, будто это могло удержать его.       Взгляд глубоких синих глаз вместе с томным, обвалакивающим тембром Аомине воздействовали на Кагами не хуже гипноза. Тайга уже позабыл, где он находится и зачем вообще пришёл. Он мало отдавал себе отчёт о смысле произносимых слов. Ему казалось, что вне этих глаз и голоса мира не существует, а близость Аомине пьянила.       — Кагами, — выдохнул Аомине, большим пальцем поглаживая подбородок Тайги, — ты меня понял?       Поняв вопрос, Кагами не спешил с ответом. До него и в обычной жизни всё доходило тяжело, а в такой ситуации он и вовсе потерял голову. Сглотнув, он опустил глаза на губы Аомине.       — Да.       Ведомый каким-то импульсом, Кагами чуть подался вперёд, сокращая то ничтожное расстояние, что оставалось между ними. Он не понимал, что делает, ему просто нестерпимо захотелось что-то сделать. Утонуть в голосе Аомине, опуститься ниже, глубже. Ему было мало.       Если бы Тайга мог проводить ассоциации, то скорее всего, сравнил бы последующий момент с тем, как в детстве ребёнок залазит на праздничный стол, чтобы попробовать красивый торт и только его рука касается лакомства, как кто-то из взрослых отодвигает тарелку и пальцы мажут пустой воздух. Волна разочарования. Оно было так близко, а теперь вне досягаемости.       Как только Кагами начал движение вперёд, в тот же миг Аомине начал отклоняться назад. Всё это заняло буквально одну секунду, но Кагами готов был поклясться, что сейчас на его лице такое же разочарование, как и у того ребёнка, что не получил сладкое. Тёплые пальцы отпустили его лицо. Ткань ветровки выскользнула из захвата.       Теперь они стояли на достаточном расстоянии для хороших знакомых, но для Кагами это стало непреодолимой пропастью. Он старался осознать свои предыдущие действия и раз за разом приходил к неутешительному выводу, что хотел поцеловать, мать его, Аомине Дайки, своего соперника, товарища по команде и соседа по комнате! Но мысль почему-то не вызывала ужас. И это беспокоило Тайгу ещё больше. Как и то, что Аомине, несмотря на предпочтение обоих полов, сделал шаг назад. Кагами помнил, какие парни нравятся Дайки, но одно дело это понимать, а совсем другое оказаться вне лиги. Ему стало вдруг обидно. Аомине был не виноват, конечно, но Кагами всё равно хотел спросить с оттенком горечи и обиды, разве он недостаточно хорош для него?       — Бывай, — вскинул руку Аомине и зашагал прочь из зала.       Кагами остался один наедине со своим сумбуром из противоречивых мыслей.       Он медленно перевёл взгляд на большое окно под потолком. Ясное, тёмное небо на котором ярко светила луна. Её свет мягко падал на кольцо, будто на что-то указывая.       Признать стало несложно.       Аомине был прав.       Как он разглядел это? Ведь даже сам Кагами не до конца осознавал то, что перейдя в Дьюк, зазвездился не на шутку. Тем более, когда его практически с ходу назначили в стартовый состав, хотя в команде Кагами были ребята и постарше. Куроко бы сразу распознал завышенное ЧСВ. Он скорее всего и заметил его, судя по некоторым репликам, что бросал будто невзначай.       Оказавшись в Блю Девилз, он напрочь забыл о том, каково это иметь соперника, который не просто наступает на пятки, а буквально дышит в спину. Это ощущение из адреналина, злости и счастья он оставил за океаном вместе с Поколением Чудес. Тренировки были утомительными, товарищи по команде надёжными, противники сильными, но Тайга всё равно расслабился. Стимул НБА больше не работал, потому что он уже был в Штатах. Ему казалось, ещё немного, и он пожмёт руку Джордану.       Аомине мог спустить его с небес на землю. Уже в тот самый раз, когда его поставили асом команды вместо Кагами. Он показал с первого дня своего приезда, что Кагами есть куда расти, а Тайга просто забыл, окунувшись в студенческую жизнь о том, что у него могут быть реальные соперники. Не те, против которых он играет в команде, потому что это совершенно другое, а личный враг. Которого ты постоянно выслеживаешь на поле, следишь за его движениями, чувствуешь всеми волосками на теле. Алекс предупреждала его, говорила о том, чтобы он не расслаблялся. Но тогда Кагами решил, что это пустые разговоры, ведь впереди у него было столько соперников, которых нужно было победить. А оставшись без оппонентов, он едва не начал вести себя как сам Аомине когда-то.       Тайга сжал и разжал кулаки. Кто бы мог подумать, что именно Аомине из всех его знакомых рассмотрит это. Дайки не блистал умом, но как ему удалось? Что-то вроде, звериного чутья? Они ведь в этом очень похожи.       Как вишенка на торте сегодняшнего дня — уязвлённое самолюбие. Тайга хотел списать это на алкоголь, может даже и сам бы со временем поверил, но обманывать себя ему больше не хотелось.       На следующий день команда сделала вид будто переругивающиеся Аомине и Кагами по пути к автобусу с сумками наперевес, это совершенно нормально. Оба, даже не прерывая спор о том, какая подошва в кроссовках менее скользкая, прошествовали по всему салону в самый его хвост и заняли задний ряд. За семь часов в пути они еще несколько раз поспорили, мило побеседовали и к концу уже спали. Разошлись они в разные стороны только по прибытию на территорию университета. За это время Кагами напрочь позабыл о том, что они с Аомине больше не соседи по комнате. Он с непонятным, странным и чуждым чувством наблюдал как удаляется от него широкая, облаченная в чёрную кожаную куртку спина Аомине, и вздохнул, предвидя возвращение в холодную и пустую комнату, ведь Дайки ни словом не обмолвился о переезде назад.       Но Аомине не был бы собой, если бы его действия подвергались каким-то законам логики. Не успел Кагами выйти из душа, как оказался в знакомом свинарнике, который успел развернуть Аомине, беспардонно раскидав по всему полу свои журналы вперемешку с пакетиками из-под чипсов и шоколадных батончиков. Он развалился на своей кровати, уткнувшись в ноутбук с таким видом, будто никогда и не покидал эту комнату. Кагами не смог сдержать улыбку. В его, нет, их комнате стало сразу как-то светлее и уютнее. И речь шла не только о помещении. Ощущение пустоты в душе мигом пропало.       В этот раз он не рассердился на бардак.