***
И вот совсем другой мир – уютная мягкая постель, горящий свет в комнате, шум дороги за окном и, внезапно, удар об стекло на 5 этаже высотного дома. Аккуратная тоненькая фигурка поднялась с кровати и глянула в окно, где красовалась знакомая фигура оборотня. Девушка бросила книгу на пол, спустила худенькие ножки с кровати, подбежала к окну и тут же открыта его. - Аймон! – счастливо крикнула она, что есть мочи и обняла торчащего в окне парня, - Господи, я так за тебя боялась, не случилось ли чего! Господи, - и сжала в объятиях еще сильнее. По ее лицу, по его грязному истерзанному телу прошли ее слезы. Аймон тоже обнял свою подругу и провел рукой по белым волосам, едва ли касающихся плеч, опустил руки к шее, провел по всем изгибам спины, ощупывая каждый ее сантиметр. И вздохнул, убедившись, видимо, что это она – его Юна. - Я-я, - заикаясь твердила она, - неужели я тебя дождалась. - Это очень мило, - вяло говорит он, - но я стою на улице голый. - Ах да, - подняла голову она и отошла, подняв голову к его лицу, - проходи. Черт! А что у тебя с лицом? - Оборотень, - вошел в квартиру Аймон. - И он тоже… - Да, он тоже крокодил, - уселся на мягкую седушку у окна он. Юна вздохнула и вышла из комнаты и тут же из соседней донеслось шуршание пакетов и бумаг, скрежет старых истертых полок, легкие шлепки́ домашних тапочек по ламинату. И вновь появилась она. Легкая, счастливая и бодрая, не смотря даже на то, что на улице уже глубокая ночь. Юна уселась перед ним и открыла крупную металлическую аптечку, достала пару склянок, вату, открыла одну из них и по комнате прошел запах спирта. Юна заботливо начала промывать раны, начиная с груди. - Ты здесь одна? – недоумевая спросил Аймон. - Да, соседка съехала месяц назад, - задумчиво ответила Юна. - Месяц? Сколько ж меня не было? - схватившись за голову, спросил он сам себя. - Ты пропал 26 мая, а соседка съехала в середине июня. Сейчас 28 июля, - вдумчиво и сердито перечисляет она. - Меня не было 2 месяца? – испуганно сказал он, - Но я толком ничего не помню, за исключением последних трех-х-х-х, - протянул он, так как Юна начала промывать крупную рану на плече. - Сиди смирно, - настойчиво и решительно скомандовала она и поводила указательным пальчиком перед лицом своего гостя. Аймон не думая протянул лицо к ней и готов был поймать ее палец зубами, но та одернула руку и продолжила своё дело. Недолгая тишина нависла в комнате. Парень внимательно осматривал комнату, изучал каждый уголок и понимал, что ничего здесь не изменилось. Ему все было знакомо начиная от шкафов и обоев, заканчивая скетчбуками и карандашами, лежащими на столе. - Мне кажется, - задумчиво и виновато сказал он, - мне нужно уйти. -Уйти, - шокировано взглянула девушка, - Почему? - Я перестаю себя контролировать. Воспоминания пропадают, когда я в животном обличии. - Не все же воспоминания пропадают. Да и вообще, нельзя же из-за памяти брать и уходить, - взъерошено ответила она. - Не в памяти дело, Юни, а в самоконтроле. Я перестаю осознавать что делал в форме животного, а значит и выйти из этой формы мне тяжело. Только сильные потрясения как например.. - Второй перевертыш, - перебила Юни. - Да, а точнее драка с ним. Мне нужно научиться контролировать все это, - указал он на всего себя, - и прийти в себя. Это я могу делать лишь в одиночестве. - А что если ты превратишься и не вернешься больше? Тебе нужна помощь, - убеждающе твердила она, - тебе нужна я. - Да, нужна, но я не хочу тобой рисковать. - Так давай вместе сбежим отсюда, забудем про этот город, всю эту мистику и просто по-человечески отдохнем. Ты, я, домик в деревне. Мир и красота. - А как же хозяйка и работа? – удивленно спросил он. - Да ну их к черту, Аймон, лишь бы ты был рядом, - смачивает рану на губе ваткой, Аймон вскрикивает и хватает руку Юни, от боли покрывается чешуей, но та быстро проходит. Девушка продолжает очищать рану, но уже более аккуратно и завершив, говорит, - ну вот, теперь никакая зараза тебя не возьмет. А теперь, иди-ка в ванную, от тебя несет канализацией. Аймон было потянулся к Юни, но та остановила его губы тем же указательным пальчиком, что и прежде: - Только после ванны, - хитро улыбнулась она.***
И небо снова рассвело. Каждый угол комнаты постепенно выходит из мрака и возвращает свои родные цвета. Солнечные лучи пробились в глаза Юны. Она потянулась, поднялась с кровати и одеяло съехало с ее нагого бледного тела. Что-то жгло в спине. Решив провести рукой, она нащупала четыре крупных ровных линии на спине. Самая крупная среди них и самая глубокая - вторая справа, остальные же шли по убывающей. По краям ран висели небольшие участки кожи, а взглянув на одеяло, девушка заметила багровое кровавое пятно, да и пальцы левой руки Аймона, не считая большого, хранили под ногтями кровь. Ее кровь. Натянув трусики, Юна поднялась и подошла к зеркалу у кровати. Бледная кожа стала ярко розовой. Девушка, начала смывать кровь и промывать раны себе, так же как и промывала их Аймону этой ночью. Белоснежная вата стала краснеть, а сердцевина и вовсе почернела. «Извини», - пронеслось со стороны кровати. «Все хорошо, любимый, - ответила девушка, - это была великолепная ночь». - Вставай, соня, - сказала Юна после небольшой тишины, - нам скоро в путь.***
- Итак, мы выезжаем загород в 7:30 вечера, - сказала Юна и убрала автобусные билеты к себе в сумочку. - Мне немножко не по себе, Юни, - проговорил Аймон, - все-таки это ваша семейная дача. - Драться с рептилиями в подземке не жутко, а загород съездить так мурашки по коже? – заметила девушка, - тем более, домик будет пуст до зимы. - Ладно, доверюсь тебе, но у меня плохое предчувствие, - пробурчал себе в нос он. Парочка направилась в местному минимаркету. Грязному, пыльному месту, где постоянно терлись местные бродяги, новоприезжие с автовокзала и местная малолетняя шпана. Дорога была пуста до самого вечера, а местные дети-хулиганы ушли на открытие очередного фаст-фуд ресторана. Только бомжи да местные жители были здесь, ибо идти куда-то еще было далеко и не всегда нужно. Постоянный грохот тележек стоял в этой части города, но в этих тележках никогда не было продуктов. Только всякий хлам вроде покрышек, стеклянных банок и выброшенной старой техники. Молодые люди зашли в магазин, юноша взял продуктовую корзинку, а девушка шла впереди и набивала корзинку: бутылку воды, пачку печенья, спелые желтые бананы, крупную пачку влажных салфеток, тонкую и гибкую пачку ветчины и схожую с ней чем-то пачку сыра. Они шли и дальше, но Аймона заинтересовал разговор по другую сторону полки. - Да я тебе говорю. Это был оборотень! – выдал визжащий дрожащий голос, - о нем говорила полиция. Слышал новости по телевизору? От одного бедняги остался только палец и лужа крови! - Лус, я тебе скоро запрещу смотреть на ночь телевизор! – сказал второй голос, более грубый и мужественный, чем первый. - Ух-ты, – прошептала Юна Аймону, – кто-то из них любитель посмотреть Готтера на ночь. «Угу», - ответил Аймон и больше навострился. - Я знаю о чем говорю, Рофет! Полиция точно обсуждала того монстра ночью. Это он сожрал Питера! - Да откуда тебе вообще знать кто кого сожрал?! Да и вообще, тысячу раз тебе твердил, что оборотней не существует, – сообщил своему собеседнику грубый голос. - Это не просто оборотни, Рофет! Это древняя раса людей-крокодилов. Они долгое время скрывались среди людей и среди животных. Рептилоиды, Аргонцы, Массоны – у них много имен, но вечность скрываться даже они не могли и … - И двадцать лет назад были обнаружены ЦАР, и были названы местными «Фа те фа»*. Я уже двадцатый год эту сказку слушаю, - недовольно пробурчал Рофет, - нет никаких Вердилов*"! - Не называй их Вердилами! – перебил и зашипел Лус, - это их оскорбляет! - Этот псих чертовски прав, – с увлечением сказал Аймон. - Пошли отсюда, – потянула Юна Аймона и дальше пошли набирать продукты, так и не дослушав чем закончился этот разговор. Но он не закончился, а продолжился у кассы, где стояла наша парочка. - Я сообщу доктору Пиренсу, чтобы он снова назначил курс этих таблеток, - проворчал Рофет. - Ни хрена не помогают твои таблетки, – пробурчал Лус. Аймон повернулся на звук ругающихся мужчин. Он увидел Рофета – более крупного, широкоплечего седеющего мужчину с грубыми, даже строгими чертами лица и Луса – светловолосого худощавого человека, на лицо которого надвигался ужас и страх. Они пересеклись друг с другом взглядами. Оборотень узнал его, а тот узнал его. Тяжело не узнать единственного в этом городе городского сумасшедшего, который ходит в отвратительном фиолетово-токсичном костюме с темно-зелеными потертыми лампасами. - Это он! Он! Это он! – повторял с безумием Лус, - это ты! Ты! Ты! Я узнал тебя, чертов рептилоид! - Заткнись, – схватил Рофет безумца за плечо, - опять мне из-за тебя краснеть. Уж извините, пожалуйста, – обратился мужчина к Аймону, – мой братец немного не в себе. Сами видите, – лицо скривилось в неловкой улыбке. - Ничего страшного, – начал поспешно убирать продукты в свой рюкзак, Юна начала их тоже укладывать, полубоком смотря на дрожащего и бесящегося Луса. - Перед кем ты извиняешься!? Это чудовище! Только посмотри на это лицо, – указал на лицо Аймона, – эти шрамы мог получить только беспощадный людоед! Я не дамся тебе, слышишь!? Слышишь!? Слышишь!? – с каждым «Слышишь!?» сумасшедший спиной выходил из минимаркета, а выйдя за автоматические двери и вовсе дал деру. - Твою ж мать! – выдал Рофет и выбежал из магазина, бросив тележку с продуктами в здании - Пошли от сюда, – обхватила руку Аймона Юна, – пока этот чудик не вернулся с колами и пулями. Быстрым шагом, так же в обнимку они вышли на улицу и готовились пройтись по городу перед уездом, вспомнить места первых встреч, понастальгировать, посидеть еще раз там, где они и всегда сидели: в городской аллее, у 5 скамейки слева, если считать от главного северного входа, в уютном городском парке, в котором можно было кормить уток… «Хруст!», - раздалось за их спинами, и что-то тяжелое побежало на них. Не оборачиваясь, Аймон ускорил шаг, подтянув за собой и Юну, а затем шаг уверенно перетёк в бег. На улице было не людно, на прохожих надеяться не стоило и пара резко дала дёру в переулок, но мощная рука схватила юношу за шею и вытолкнула его в самую глубину, он свалился. Юна, растерявшись начала колотить напавшего сумкой, но тот схватил левой рукой ее лицо и толкнул в стену. Юна взвизгнула, что было сил, а на Аймона надвигался высокий лысый амбал, какие бывают в фильмах про полицейских, преступников или в последних фильмах серии «Форсаж», где есть и первые, и вторые. Он размахнулся своим кулаком и ударил им в землю. Аймон юрко увернулся, повернувшись боком и размахнувшись в ответ. Амбал схватил руку и ударил юношу в живот, от чего он начал откашливаться, а в носу стояла тяжесть и одышка. «Помогите!», - крикнула напуганная Юна, стараясь подойти и сделать хоть что-нибудь. Амбал пошел на удушающий, девушка кинулась на него, пытаясь разжать руки нападающего. - Что тут происходит? – грозно и недовольно прокричал полицейский, идя в переулок со стороны улицы. - Ничего, офицер, – с улыбкой сказал амбал и немного разжал руки, – мы тут повидались с школьным товарищем, – легкий наигранный смех, – правда, дружище Аймон? - Конечно, Барг, – вполголоса сказал Аймон, которого так и держали в удушающем. Полицейский взглянул на обоих, посмотрел на Юну, которая стояла в слезах. По его лицу было видно, что эти двое в переулке явно не друзья. Мельком оглядел всех троих, огляделся вокруг и выдал: - Всего доброго, – развернулся и ушел. В этом городе подобное поведение было в порядке вещей. Несмотря на всю, казалось бы, престижность проживания в городе, причем именно в этом городе, реклама и новости, твердящие все время, что Дьюренс – место мечты, он погряз в преступности и нищете. И, как-то удивительно, а может и нет, но стражи порядка были последними людьми, которые хотели бы все исправить. Амбал отпустил Аймона как только полицейский подходил к краю переулка и завернул за угол своим несмешным величавым шагом. «Мявк», - выдала Юна, когда ее за голову схватил Барг и силой усадил на землю, а затем пошел в сторону улицы. - Жду тебя в шестом тоннеле третьего городского колодца, - не прерывая свой шаг вышел он. Аймон подошел к Юне, осмотрел секунду другую и обнял. Они сидели так с пол минуты, рассоединились и так же сидя начал разговор: - Юни, иди в Расп, - сказал парень о торговом центре, - здесь не далеко. Если я не появлюсь до шести, отправляйся на автобус без меня. - Я тебя не брошу! – сквозь слезы выдала Юна. - Юна! Это моя битва, а не твоя. *** И Юна в Распе – самом крупном и часто посещаемом торговом центре среди молодежи. Здесь было все, что душе угодно: одежда, гаджеты, забегаловки, кино, уютные гик-магазинчики с бесконечными значками, плакатами, минифигурками. Здесь, девушка и была чаще всего. Ей были знакомы здешние полки, огромное тканое полотно, на котором крепились металлические значки, крупный стол, с лежащими на нем плакатами различных рок-групп, сериалов, мультфильмов, героев книг, принадлежащих молодежной и не совсем молодежной фендомной культуре. Все здесь было по-своему родным и знакомым, за исключением нового продавца, который работал здесь явно первый-второй день. Его слова были неуверенными, а голос дрожал, хотя разговаривал, казалось бы, со своими сверстниками. На него Юна не обращала внимания, а лишь тонула в своих мыслях о словах Аймона, то что она должна уйти и ждать лишь до шести часов, пока он подвергает свою жизнь опасности. С его «генетикой» Аймон всегда был в опасности, но на этот раз сердечко хрупкой Юни билось сильнее и тревожнее, чем в те времена, когда уходил он тихо, а она не видела других перевертышей. «К черту это все! – пронеслось в ее мыслях. – Я обязана ему помочь! Хочет он этого или нет». И как прежде девушка была настроена серьезно.***
Шестой подземный тоннель третьего колодца – заброшенная водосточная труба, которую собирались отремонтировать, но до нее дело так и не дошло. Уже пятый год она пустует, а после слухов появления оборотней в Дьюренсе, так и вовсе стали считать проклятым. На входе в этот тоннель символично висела табличка с тремя шестерками и пятиконечной перевернутой звездой в круге. Как ни странно, но именно сегодня все слухи и подтвердились. Из глубины были слышны крики, рычание, мощные удары чего-то крупного и сильного о воду, скрежет когтей о стены и испуганные визги крыс. В воде бултыхались две крупные широкие чешуйчатые фигуры, а вода окрашивалась в алый, а затем в темно-красный цвет. В воде оказывалась и ровная, правильной формы роговая чешуя. Более темная и широкая – от Барга, светлая и узкая – Аймона. Они оба сражались в воде, но начало битвы застало их на земле, так как на ней лежали разорванные ошметки одежды, порванная пара кроссовок и брошенные в сторону нетронутые кеды. Рядом с кедами комком лежала и футболка – черная с белым принтом гитары на ней. С противоположной от этого комка одежды наблюдалась дорожка из разорванных джинс, рукавов спортивной куртки, замка-молнии, карманов и всего прочего, что могло остаться при экстремальном растяжении подобного рода одежды. В относительном центре лежали треснувшие и осыпавшиеся кирпичи, которые и без боев были в плохом состоянии, а теперь и вовсе отделились от стены, оголив городской фундамент. Битва шла с переменным успехом: сначала побеждал Барг, потом почти брал первенство Аймон. На стороне амбала была грубая сила поняв это, Аймон пытался вырываться, изворачиваться, атаковать сбоку, но в узком пространстве даже ему было не развернуться. Поэтому он выскочил из воды и вышел на берег, приняв промежуточную между человеком и зверем форму. Злобно рыча, на кирпичный берег вышел и второй. Люди-ящеры встали в стойки и снова кинулись друг на друга. Удар когтями в морду – первая маленькая победа Аймона. Левый четвертый зуб снизу выпал. Барг в злости начал свирепо махать лапами. Второй удар в челюсть – и злодей оглушен. За ним пошел и третий, но Барг пришел в себя, схватил Аймона за руку, швырнул в стену и начал колотить его в живот. Удары прекратились, левая лапища обхватила голову Аймона, а к лицу приближалась огромная зубастая челюсть. Удар в челюсть. Битой, справой стороны. Это была Юна. Девушка отходила, а Барг надвигался на нее. Юна дрожа держала биту. Размахнулась еще раз, но верзила схватил ее и бросил в воду. На спину ему кинулся Аймон и вцепился зубами в шею. Прооравшись от боли, он пытался схватить ящера на спине. Заметив открытую грудь, Юна воткнула длинный кухонный нож, но тот застрял в жесткой нагрудной чешуе, не пройдя даже и середины. Крокодилы упали в воду, и битва продолжилась в форме зверя. Девушка стояла на земле и не знала что делать. Крови становилось все больше. Трудно было разобрать на чьей стороне была победа, но она надеялась на Аймона. Бултыхания утихли. Из воды всплыл голый крокодилий позвоночник с хвостом и обгрызенной головой. Вода была все чернее и чернее, а на березу появились лапы. - Говорил же тебе ждать в Распе! – злобно и уставшее прорычал Аймон. - Извини, но только тревожно за тебя стало, - Юна подала полотенце, а парень вышел из воды и обернулся человеком. Обтеревшись, девушка подала ему кеды, чистую футболку, джинсы. Молодые люди отправились в путь. За ними следом, в воде плыла темная красная дорожка. Она шла по водным туннелям прямо в город. Нужно было бежать отсюда, пока не стало слишком поздно.***
Аймон и Юна сидели в автобусе. Знатно уставшие и измотанные они спали как убитые. Дорога была долгая, и повсюду надвинулся мрак. Пассажиры тоже тихо дремали, а водитель слушал радио. Мирная вечерняя музыка прервалась сводкой новостей: «На Дьюренс надвинулась эпидемия. Местный водоканал был заражен. По словам экспертов это была кровь Вердилов. Все, кто ее выпили стали ящерами. Предупреждаем, что сегодня лучше не возвращаться в город и не выходить из дому без крайней на то необходимости. Ни в коем случае не пейте воду из под крана. Сообщаем, что все авиа- и железнодорожные рейсы на Дьюренс были отклонены и перенаправлены в другие города. Оставайтесь с нами». После новостей, в ту же минуту начала подавать сигналы автобусная радиостанция. Дан курс на выезд из региона. Прямо. Только вперед. …и порой этот баланс нарушается. И баланс между биологией и культурой нарушился вновь.