Его искали, а он нашелся

       Неслышный шорох, шелест крыла ночной птицы, парящее перо, плавно опускающееся на пол - идущий в гости был столь же незаметен, столь же неумолим и неотвратим. В этом городе вообще было мало сильных существ, но тех, кто мог сравниться с ночным гостем в искусстве тихого передвижения, не было и вовсе.        Нельзя сказать, что гость приближался со злыми намерениями, хоть он и не исключал такого варианта, но плотно въевшаяся в его суть привычка приходить без приглашения и не давать чужому взгляду поймать свой облик до того момента, пока он сам не позволит, была одной из тех мелочей, что не только не вредили, но и оказывались очень полезны во многих случаях.        Перенести вес с одной ноги на вторую, шагнуть вперед и чуточку в сторону, осторожно перенести ногу влево, подальше от хрупкого участка промороженной стужей черепицы, снова шагнуть вперед и приложить ухо к дымоходу, едва курящемуся дымком от зажженного камина. Там внутри тепло, уютно и много вкусной еды да выпивки, там не ждут гостей, но гость все же пришел, без приглашения и без спроса. Впрочем, гость из тех, кого сложно выставить за дверь, несмотря на его невежливое поведение.        Приложив ухо к дымоходу, гость обращается во слух. Его показатель восприятия весьма высок, а некоторые умения направлены на то, чтобы слышать куда больше, чем можно услышать человеку. Слух приносит чужие слова, чужое дыхание и биение чужих сердец. Он сегодня может остановить их - дыхания, сердца и слова, - остановить навсегда и он очень того желает. Впрочем, все мы часто делаем то, что нужно, а не то, о чем искренне мечтаем. Гость, как и любой живущий под взглядами извечных Сестер, прекрасно знал, что эта истина распространяется и на него самого. Ему тоже приходится делать то, чего не хочет, слишком часто.        Гость слушает, внимательно ловя своей сутью услышанное и ожидая самого удачного момента, чтобы войти в дом, рискуя вызвать на себя гнев тех, кто сегодня поселился в этих стенах. Эти люди не столь просты и вполне могут доставить проблем даже ночному гостю, если дело дойдет до сражения. Гость не сомневается в своей победе, ведь не единожды сталкивался с противником похожим, или даже более сильным, но гость сохраняет осторожность, несмотря на эту уверенность.        Раны его давно зажили, но память о том, к чему может привести пренебрежение даже самым, казалось бы, жалким оппонентом, прочно въелась в глубины его разума, не спеша покидать его спустя все прошедшее время. Секунда, вторая и вот гость уже готов рвануть вперед, готов провести беседу, ход которой может завершиться любым возможным образом. Еще миг и он отлипнет от дымохода и молнией метнется вниз, к едва приоткрытому для проветривания окну соседней комнаты, чтобы уже из нее сделать еще один рывок.        Он уже почти делает необходимый шаг, платя за него отмеренную чужими жизнями плату, как из-за спины, где еще миг тому назад не было ничего, окроме ночной темноты и холодного ветра, раздается тихий, веселый и слегка заговорщицкий голос:        - Ну, чего там?        Самый главный комарик в этом муравейнике выглядел куда солиднее предыдущей парочки кровопийц. Дело даже не во внешности, сколько в манере движения и прямо сочащейся в каждом шаге опытности. Это существо не понаслышке знало, что такое охота на людей и что такое охотящиеся на тебя люди. Именно из-за того, что тварь пережила в своем существовании достаточно много неприятных ситуаций, что были последствиями неосторожных решений, в этом городе и царят такие вот порядки.        Не из доброты, сострадания или даже страха, но от умения связывать причины и следствия, кровососы в Аренаме почти никогда не творят привычной для тварей дичи. Главный клоп - слаб, пусть и только на фоне действительно могучих тварей. А слабость всегда заставляет выбирать иные, более длинные и проблемные, но безопасные пути. Тварь людей не ненавидела и даже не презирала, если подумать. Кровосос искренне не видел причины, по которой он должен презирать или ненавидеть пищу, воспринимая картину мира крайне своеобразным образом. Те же волки не испытывают ненависти к стаду коров, что может толпою затоптать даже матерого хищника? Вот и он думал точно так же.        Впрочем, свои мысли он оставлял при себе, предпочитая говорить с населяющими Аренам кормовыми базами языком не силы, которой ему для такой лексики недоставало, но звоном монет и перечнем оказываемых услуг. Для магистрата наличие под боком готовых к сотрудничеству тварей оказалось крайне выгодным вложением. Кровопийцы не соглашались устранять конкурентов и убивать врагов своих покровителей, резонно понимая, что завершив работу, они окажутся ненужными. То есть, по приказу они не убивали вообще, да и без оного старались не оставлять за собою трупов.        Но вот рынок амулетов, который кровососы держали в руках, был куда прибыльнее и, благодаря природе тварей, автоматически являлся контрабандным и не облагался налогами в столицу. Довершала картину возможность нанять неслышных и ловких тварей в качестве шпионов и разведчиков. Крови они проливать не станут, но вот раздобыть компромат не откажутся - положение магистрата в этом городе было максимально крепким, ведь все торговцы и немногочисленные благородные господа держались чиновниками в кулаке. И что с того, что твари тоже получали в свои руки этот же самый компромат?        Полагаю, изначально их все же собирались если не зачистить, то вынудить покинуть Аренам - польза от них не такой уж великой была, зато возможных проблем хватало с головой. Но твари вывернулись, очень мягко и почти нежно надавив все тем же компроматом уже на уважаемого бургомистра. Если они шпионят за врагами твоими, то с чего ты взял, что они не шпионят и за тобой? Никаких угроз произнесено не было, нет. И, тем не менее, тварям позволили остаться в стенах города, как позволили и занять нишу торговцев нелегальной магией.        Может быть, их собирались ударить в спину, когда они столкнутся лбами с тогдашними владельцами упомянутого бизнеса. Вот только магистратские чиновники - это не солдаты и не авантюристы, чтобы знать, насколько опасной может быть сытая тварь, атакующая внезапно и не сдерживаясь. Войны банд не случилось, ведь все неугодные новым теневым буграм люди перестали жить в одну единственную ночь. Наверное, именно это и впечатлило чиновников, заставив притормозить с устранением проблемных союзников.        А потом устранять их стало невыгодно, ведь ручьи золотых и серебряных монет сковывают куда надежнее кандалов и обещаний. Знали ли люди, что твари слушают их и соблюдают максимальный порядок только до тех пор, пока сами желают? Догадывались. Как догадывались и о том, что награбить они успеют много, достаточно, чтобы уйти на покой и оставить проблемы Аренама незадачливым сменщикам.        Парадокс, несомненно, но твари делали для города и безопасности его жителей куда больше, чем все люди вместе взятые. И они оставались все теми же тварями, абсолютно безжалостными и чуждыми созданиями, видящими в людях собственный скот. Ну, или арендованный на время. Они держали в узде теневых братьев, не давая жестить слишком сильно, они спонсировали несколько лавочек и ночлежек, раздающих еду беднякам, - их основной кормовой базе, если на то пошло. Они же и выбивали неразумных и разумных чудищ, изредка попадающих в городские стены, и делали это куда быстрее, чем ленивые и нежелающие лезть под когти и клыки стражники. На них работала целая сеть информаторов, состоящая из все тех же бродяг, бедняков, небогатых горожан и ремесленников. И пусть действительно важных секретов, что могли бы заинтересовать сильных мира сего, такие глаза и уши не добывали, но очень мало было вещей, что не доходили до ведома ночных кровопийц.        Многие из горожан, попав в переплет и не имея шансов выбраться самим или спасти близких, шли не к браткам, а к агентам тварей, прося помощи. И что куда удивительнее, им почти никогда не отказывали. Ссуды давали под процент чуть менее грабительский, например, да и в остальных аспектах ничем не хуже. Помочь с деньгами на лечение дочери, в обмен на часть твоей крови раз в месяц? Набор опыта почти остановится на долгое время, да и здоровье станет сбоить, но зато родная кровиночка будет жить. А если кто-то из "желающих отужинать" не сможет или не пожелает сдерживать инстинкты, осушив тебя полностью, то твоей семье заплатят не самую малую компенсацию.        Мог бы выйти конфликт с теми же бандитами, что сами привыкли стричь лохов, но не доходило до крови - тех смельчаков, что добровольно шли к тварям в слуги или корм было немного, да и не всякого в эти слуги примут. Кровососы предпочитали работать с небрезгливыми, осторожными и не религиозными людьми, которых очень-очень крепко держат за яйки.        Сейчас таких немного, но с каждым годом число должников растет за счет постепенно набираемой репутации. И не за горами тот день, когда твари устроят очередную ночь длинных ножей, подмяв под себя еще кусочек власти. Небольшой, который они тут же оплатят золотом и товарами, убедят в выгодности предложенных ими стратегий... снова затихнув на некоторое время. Нескоро это будет, совсем не скоро, но будет, если не укоротят.        Еще один веселый момент заключался в ответных реакциях бандитов: не желая идти на конфликт с кровососами, но не собираясь при этом терять бабло, они и сами немного разжимали зашморг на шеях своей "клиентуры". Как минимум, долговые ямы стали куда более щадящими, да и на просьбы о помощи они тоже стали отвечать не матом и побоями, а той самой помощью. Не дураки в авторитетах сидят, пусть и ублюдки они временами похуже тварей. А потому быстро применяют выгодные тактики, подсмотренные у конкурентов.        Вся ситуация и паутина интриг куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, ведь нужно учитывать еще и такие факторы, как стража, торговцы и все тот же магистрат, следящий за своим уделом, но основная парадигма не меняется. Предо мною стоит самый настоящий волк в овечьей шкуре и, посмотрев на его действия, я начинаю понимать, отчего люди боятся тех же извергов. Если уж обитатели Пекл действуют точно так же, только с куда большей искусностью, то их интриги будут иметь поистине ужасные последствия.        Все эти мысли крутились в голове моей, пока сам кровосос резко разворачивался в мою сторону, подымая покрытые застывшей кровью кисти в готовности атаковать. Впрочем, вероятность того, что сегодня не случится побоища, по-прежнему оставалась чуть выше нуля, пусть меня и почти корежило от желания размазать эту мерзость по крыше таверны.        Ненавижу клещей, клопов, комаров и прочий триждыбл*дский гнус.        Мой собеседник изрядно растерялся именно потому, что очень давно не встречал тех, кто обставлял его на его же поле, то есть в тихом проникновении и скрытности. Он бы нашел ответ, причем очень быстро, но у меня не было времени и желания устраивать пафосную перепалку, а в качестве жертвы для троллинга этот чел не подходил вообще. Слишком спокойный и привыкший говорить с самых разных позиций - выбесить его быстро я не смогу, а медленный и вдумчивый троллинг требует нормальной обстановки.        - Что, ничего интересного? - Продолжаю предыдущую фразу еще одной и, не давая вставить слово, делаю предложение, от которого не стоит отказываться. - Тогда пошли, потрындим.        Стоит уточнить, что я в этот момент мало того, что завернут в скрытность, оставаясь видимым только визуально, так еще и перекинул собственную тень куда подальше, из-за чего сенсорные навыки твари воспринимают меня пустым местом. В общем, если я хотел произвести впечатление, то у меня получилось без особых сложностей. Теперь говорить со мною с позиции силы уже не будут - тварь эта является мразью, а не идиотом.        Он вообще с самого начала приходил именно говорить, ведь раз уж странные авантюристы и узнали о наличии в городе вампиров, но не стали за три дня даже пытаться пожаловаться стражникам (сразу трое подавальщиц в таверне делились слухами с самыми разными личностями и только одна делала это за деньги, а не из любви к искусству), то это неплохой повод закинуть удочку. Вероятность того, что мы тут же нападем на кровопийцу, он оценил как низкую, а наш общий уровень опасности посчитал невысоким. Последний он прямо сейчас пересчитывал, что очевидно.        Нас не собирались ни подставлять, ни примазывать к криминалу больше необходимого, нет. Такая тактика успешна и понятна, но только когда можешь проконтролировать того, кого ты подставляешь. А то поймают нас злые дядьки из Очей Вечных, да как начнут спрашивать, а мы возьми и расскажи о злом комарике, в Аренаме живущем и на непотребства нас подбившем!        Если верить моим видениям, то нас собирались использовать в качестве курьеров по доставке редких реагентов для тех же амулетов. Товар не запрещенный, но стоящий на учете и в больших количествах в любые руки не выдающийся. А мы могли бы его прикупить и доставить без лишних проблем - маневр для кидалова был и у нас, и у кровопийцы, но договориться можно всегда.        Шаги теней унесли меня в свободное кресло, а тварь серьезно раздумывала над тем, чтобы просто убежать и не заходить в гости. Думала, но решила все же не отступать. Жест рукой, и вот уже четверо оставшихся кровопийц медленно начали приближаться к Кухлю, на случай, если их "отцу" понадобятся силы поддержки.        Сам кровосос попал внутрь ровно тем же маршрутом, каким планировал изначально - через окно в соседний номер, а оттуда уже в нашу комнату. Сперва он планировал прокрасться внутрь и поприветствовать нас, уже находясь внутри снятых хором: одновременно проверка выдержки и, если выдержка провалена, возможность атаковать, развязав себе руки (если бы ему предъявили претензии за бойню). Сейчас он, здраво оценив мой уровень, вежливо постучался.        - Открыто. - Отвечаю на стук, заодно радуясь тому, что все гады собрались именно здесь.        Если все, как и всегда у меня, перерастет в побоище, то мне не придется ловить их во всему Аренаму.        Сразу решим проблемы скопом.        Внешне, если снять иллюзию облика простого и ничем не примечательного горожанина, тварь была намного менее человекоподобной, чем его детишки. Телосложение по-прежнему гуманоидное, но я, осязая его тенями, вижу и сросшиеся в одну сплошную кость ребра, и лишние позвонки в хребте и, самое главное, искаженное личико, имеющее в себе куда больше хищных и нелюдских черт, чем у младших родичей.        Ах да, еще стоит добавить такую деталь, как куда большее количество клыков-иголок и деформированную челюсть, из-за которой ему приходилось использовать какое-то умение, чтобы просто нормально говорить. Сейчас, он, например, не видел в этом никакого смысла, так как мы его "раскусили", а сэкономленные силы и кровь могут понадобиться совсем скоро.        Он готов договариваться, готов либо покупать наше молчание, либо говорить о союзе, либо даже осторожненько намекнуть на то, что в его силах распространить информацию о нашей команде, так как мы явно от кого-то прячемся в захолустном Аренаме. В общем, как у любого порядочного дельца, у него было несколько планов и стратегий поведения в зависимости от того, как пойдет ситуация. Раскочегаренное ясновидение было мне в том свидетелем.        Вопрос в том, хочу ли я вообще договариваться с этой во всех смыслах тварью? Предотвратить утечку информации я могу и без зачистки всех свидетелей, но, снова таки, а стоит ли их зачищать? Как бы ни была уродлива суть сидящего предо мною существа, какими бы страшными ни были его самые сокровенные желания, подталкиваемыми неугасимой Жаждой, но он действительно делал немало полезного. Просто ради того, чтобы ему было удобнее жрать людей, верно, но убей я его и очень скоро в городе начнется очередной передел сфер влияния. Да и всевозможные чудища, которых на Алурее хватает даже в относительно очищенных от скверны районах, начнут брать кровавую дань.        Принцип меньшего зла, во всей его красе, спасибо вам за хорошие цитаты, пан Сапковский. Правда, здесь выбирать приходится не между большим и малым злом, а между толпой малых или одним большим, не дающим чужому злу прорастать на этом месте. Давай, Костик, поступи как полагает настоящему Герою - срази Зло во плоти. Настоящее Зло, без недомолвок или оправданий, без малейшей примеси чего-то человеческого. Такое, знаете, правильное Зло, каким пугали и будут пугать детей во веки вечные.        Срази Зло, а пролитая кровь будет лишь следствием другого зла, уже с маленькой буквы. Тебя, Герой, сюда призвали для того, чтобы ты резал и сжигал именно такие вот порождения, а не простых бандитов, вороватых чиновников и прочую братию. Их оставь на откуп местным жителям, они привычные, они знают, что с этим не делать. Они не глупые, они сами разберутся, кому нужно жить, кому платить, кому сдохнуть, а кому и править. Это уже не твоя забота, Герой.        Только вот есть у меня такой недостаток - вламываться туда, куда меня не звали.        Молчание становилось все более страшным и напряженным. Я не выпускал в реальность ни тени своих намерений, тщательно обманывал всевозможные чуйки и предвидения, не выдавал себя резкими движениями... но что-то в молчании моем было этакое, отчего и я, и кровосос мгновенно поняли, что без боя не обойдется.        За моей спиной сидят Ганс и Лосий, а уже за ними протирает тряпочкой свой револьвер Тария. Четверо кровопийц уже почти под окнами трактира, уже чуют нашу кровь, что бьется в жилах, как чуют они и кровь спящих сладкими, и самую малость навеянными, снами трактирщика, его семьи и работников. Да и вообще, все до единого в этом квартале сладко спят и не спешат просыпаться, а стражники, только сегодня, почему-то не желают это место патрулировать. Все условия для грядущего сражения.        - Скажи мне, мужик, ответь на один вопрос. - Начинаю беззаботным тоном, постепенно давая своей маскировке стечь с себя, обнажая мой настоящий облик, тоже не совсем людской. - Было ли в твоей жизни, хоть один раз, один момент, когда ты испытывал сочувствие. Не к тем, кого ты жрал, а просто к любому другому существу. Да хоть к собственным детям?        Теперь уже Тварь не стала подхватывать эстафету обмена пафосными фразами, разве что только молча посетовала о том, что зря она согласилась пойти на переговоры. Нужно было, мол, сразу давать стрекача и бегом из города. Принял ли он меня за конкурента (видок-то соответствующий!) или за какого-то охотника на клыкастую братию, мне не известно.        Может быть, он уже слышал похожие слова от других, не столь везучих собеседников, а может быть и так, что он что-то все же сумел разглядеть в моем отсутствующем взгляде, или услышать в словах моих. Я как-то не стал об этом спрашивать, просто позволив ему атаковать, вкладывая в эту атаку эквивалент десятка людских жизней. На переговоры тварь пришла сытой под самую завязку.        Несколько десятков тонких пластинок из ставшей материальной и очень острой кроваво-красной эссенции, обратились небольшими ромбиками метательных снарядов. Атака, достойная даже самых сильных эпиков - не очень масштабная, но крайне бронебойная, способная свалить с одной царапины, обратив всю кровь в теле жертвы против ее владельца. Следом за полотном кровавых лезвий полетел ворох метательных снарядов, некоторые из которых были неплохо зачарованными или просто летели по непредсказуемой траектории, грозясь ударить сбоку.        Я даже не пошевелился, оставшись полностью неподвижным. Можно сказать, был подавлен тяжестью принятого решения. Вместо меня среагировал Лосий, успевший разогнать собственное сознание на достаточный для успешной реакции показатель. Небесная синева развернулась бутоном чудесного цветка, мягко обогнув меня, и лишь немного обжигая глаза невыносимой чистотой, после чего обратилась несокрушимым куполом, в который один за другим врезались и кровавые снаряды, и волшебные клинки. Несколько жалких капель ядовитой крови все же смогли проникнуть сквозь поставленную преграду, но упали они в стороне, с шипением оставив пятна на полу.        Кровопийца не стал дожидаться реакции на свой удар, удрав еще до того, как снаряды преодолели расстояние между нами. Какая-то версия блинка, работающая не через Астрал, а с самим пространством. Будто покупка билета на перенос из одного места на другое, где деньгами служила все та же эссенция крови. Смертоносная тварь хорошо умела выбирать свои сражения, не торопясь сражаться просто ради сражения.        Тихо матернулась мгновенно оказавшаяся на ногах Тария, что так и не успела использовать Валериум, схватился со своего кресла Лосий, уже сияющий энергией Неба и сжимающий в руках любимую шпагу. А Ганс материться не стал, мгновенно уйдя на тропу и выпадая из нее прямиком на маршруте отступления уже бегущей прочь от таверны пятерки тварей.        Они, если и удивились, то вида не подали, ударив с трех направлений сразу, надеясь смести противника с пути, не замедляясь и не теряя времени. Три предельно простых в исполнении потока кипящей кровавой взвеси, могущей продавить практически любую защиту. Ударь такая связка, наверняка многократно отработанная, в одну точку недавнего Небесного Цветка, то защита могла бы и не выстоять перед столь концентрированным кумулятивным снарядом. Простого человека, пусть и в укрепленной алхимией броне, должно было просто испарить, разметать исходящим паром кровавым фаршем по злополучной крыше.        Человек взмахнул рукой, словно пытаясь натужно сдвинуть воображаемую скалу, и все три снаряда резко сменили направление, облетая одинокую фигурку по сторонам. Эти кровавые чары были относительно простыми, но при этом кровь все равно тянулась к крови - как и большинство подобной магии, эти заклятия обладали режимом самонаведения на живых существ. Но почему-то, несмотря на упомянутое самонаведение, все три потока полетели по каким-то иным траекториям, словно они не могли свернуть с проложенного пути.        Гансу такая уличная магия явно далась не просто, но кровососы перестали убегать, вынуждено замедляясь для второй атаки. От вороха метательного железа и двух метнувшихся в ближний бой противников его не спасло бы ничего. Все же твари двигались намного быстрее следопыта и, похоже, еще сильнее ускорялись, сжигая все больше и больше накопленных запасов. Когда они выйдут на полный форсаж, вмешаться придется именно мне самому, как единственному, кто сможет притормозить такие махины.        Следопыт не стал искушать судьбу, пытаясь отклонить еще и эти удары, снова уйдя на тропу и появившись уже за спиной тварей, чему они только рады были - сражаться они не собирались, полностью доверяя своему патрону, который отдал приказ отступать без задержек. Пара брошенных кинжалов, да выплюнутая отстающим кровососом кровавая клякса, вот и все, что они оставили отступившему человеку.        Вместо хрупкого и неприспособленного к прямой стычке Ганса из блинка появился сияющий пуще прежнего Лосий. Небеса не просто излучались из его фигуры, но буквально обнимали свое дитя, окутывая его в непроницаемые доспехи, не имеющие при этом ни веса, ни инерции. В подобном режиме парень долго не продержится - резерв садится очень быстро. Впрочем, резерв тут не главная проблема, в отличие от угрозы ухнуть в план слишком глубоко. Пару раз, во время тренировок, мне приходилось буквально спасать товарища, омывая его легким флером Тени и выводя из смещенного состояния мозгов и сути. Небо безопаснее, чем Тень, но отнюдь не настолько, как может показаться на первый взгляд. Другое дело, что прорывы этого плана куда реже приводят к разрушительным жертвам, оттого и имеет он в сознании общественности "светлый" оттенок.        Пятерка тварей снова действовала удивительно слаженно - двое ударили магией, а трое, включая патриарха, отрастили когти-кинжалы и попытались ударить вблизи. Последнее, учитывая слабость тварей перед Небом, могло бы быть ошибкой, но вот только магическая атака... Целое облако кровавой взвеси, основной целью которой был не урон, а дестабилизация магических приемов противника и усиление союзников. Резко вышедшее из-под контроля (или просто ослабшее) Небо и слаженная атака до предела сконцентрированных "когтей", вероятно, таки не дали бы Лосию времени опомниться, несмотря на все преимущества Неба над кровососами. Скорость, натиск, внезапность и чудовищная мощь, доступная лишь считанные секунды и утекающая сквозь пальцы с каждым ударом. Я, кажется, понял, как именно сражаются эти твари. То есть, я и раньше догадывался или даже знал, но теперь я именно понял.        Даже кровавая Жажда перестала засорять предвидение, сделав картинку событий невероятно четкой. Я по-прежнему не сдвинулся с места, все так же сидя в кресле, что стояло посреди уже опустевшей комнаты. Именно из-за понимания будущих событий я и не стал вмешиваться... или это было влияние моих перков Наставника? Как бы то ни было, но Тария ситуацию спасла виртуозно, что делала уже не раз.        Валериум в ее руках ударил какой-то мозговыносящей смесью планарных энергий, среди которых я ощущал преимущественно светлые оттенки. Удар мог бы быть пережит, или тварь могла бы все же среагировать на плюху, но девушка ударила в одного из занятых поддержкой красного облака индивидов. Сомневаюсь я, что он регенерирует разлетевшуюся все таким же красным облачком черепную коробку. То есть, кто-то посильнее, вроде того же главнюка, мог бы и оклематься при удаче, но не этот дядька. Между прочим, тот самый, с которым я говорил недавно - Каас.        Потерявшая стабильность волшба не смогла продавить сияние защиты Лосия, а потому он споро разорвал дистанцию, отбив шпагой сразу два новых потока крови, которыми его пробовали притормозить. А следом сам ударил тараном чистого Неба, обжигая приблизившегося к нему патриарха, заставляя сменить вектор движения. Тварь оттолкнулась буквально от воздуха, почти воспарив, дабы зайти в спину дуэлянту, прямо сейчас разделывающему двоих оставшихся противников. Шпага, мастерство фехтования, вспышки Неба и барьеры из той же энергии, отражающие самые страшные удары, позволяли ему доминировать в схватке с двойкой кровососов.        Все это должно было закончиться в тот момент, когда главный кровосос атакует прямо из воздуха, создав настоящее копье из крови, что тут же должно было обернуться лентой, просочиться под обнявшее Лосия Небо и ударить по беззащитной плоти. Я видел это почти наяву, как и он, наверное. Реальность оказалась иной, когда ночной и морозный воздух прямо на глазах побелел, стал мутным и влажным, сковав тварь в кокон из странного тумана, заглушающего не только зрение, но и странную магию кровопийцы. Ореол испаряющейся эссенции, окутывающий его аналогом доспеха Неба (чтобы можно было сражаться с оным Небом накоротке), разом словно потускнел, ослаб и втянулся в этот туман, лишив врага защиты и мощи. Запас украденной жизни начал стремительно проседать, словно испаряясь.        Вот тут тварь, разом оказавшаяся на месте своих жертв, закричала, завизжала в страхе и ярости, словно загудело целое облако гнуса, словно заскрежетали хитиновые щитки легиона инсектов. Гестия, узнав, что ожидается бой, в ультимативном порядке заявила, что ждать его в уязвимом физическом теле не станет, заранее рассредоточившись по площади, как тот солдат из анекдота, - именно она обеспечила сны всем желающим, а не мои Грезы, которые я, после недавнего разговора, даже трогать не хочу в ближайшее время.        Тем временем у кровопийц появилась еще одна невосполнимая потеря, в этот раз обеспеченная Гансом - та самая девушка, что была в компании уже упокоившегося Кааса в ту злополучную ночь, тоже была в "магическом отряде". И после гибели напарника она сразу же прервала ставшее бесполезным облако взвеси, отрастив себе коготки и приготовившись ударить в нужный момент. Она даже успела разогнать свои способности до максимума, но и только.        Ганс вышел из очередной проложенной им тропы прямо в воздухе, уронив на макушку твари небольшой флакончик с зельем, густо замешанном на потрохах парочки интересных чудищ. Пламя и Свет были в этих реагентах настолько яркими, что кровопийца вспыхнула подобно спичке и прогорела в один момент. Огонь этот не мог гореть долго, ибо такова была его природа - мгновенной и короткой. Да он вообще меньше секунды пылал! Но даже этой недосекунды хватило, чтобы от твари остались только ноги, чуть выше колен, да обгорелые кости. В прах они, кстати, не обращаются, несмотря на мифы.        Извернувшись особенно хитро, последняя из дам в команде врага, являющаяся, судя по всему, второй по силе, сразу после главного, смогла пропустить мимо себя еще один выстрел Валериума, от все так же торчащей из окна Тарии, уклониться от тычка шпаги и стрелы небесной магии, отскочить в сторону и понаблюдать за тем, как третий из пяти не успевает повторить ее маневр. Удар Лосия пронзил его грудь насквозь, а сама тварь, видимо, по привычке, попыталась рану проигнорировать и сожрать идиота, думающего, что простая шпага может надежно убить ночного охотника.        Идиот пропустил сквозь оную шпагу почти весь оставшийся резерв, изрядно потускнев и, видимо, решив не злоупотреблять планарной силой, а туловище кровопийцы просто испарилось. Еще шевелящиеся руки, ноги и кусок головы упали оземь, но быстро перестали подавать любые признаки жизни. Такие повреждения не зарастить даже куда более старым представителям их вида.        Патриарх почти слился - он зря использовал этот красный ореол, выведя почти все запасы жизни за пределы тела. Забрать оную жизнь прямиком из цепляющегося за нее кровососа Мгла, может быть, и не смогла бы... столь же быстро. Теперь же отчаянные рывки постепенно затихающего во все сильнее сгущающемся тумане кровопийцы уже напоминали агонию. Тварь подыхала от голода прямо на глазах и, кажется, уже не в силах была что-то поменять. Оставим Гестии ее игрушку, наверное.        А вот последняя дамочка имела не самые плохие шансы на спасение - даже не пытаясь сражаться или помочь подыхающему отцу, она пустилась наутек со всех немалых сил. В ходе драки она потратила крови меньше всех, так что сейчас транжирила имеющееся в огромном темпе - разгон-то уже завершен. Небольшое и почти неопасное облачко крови, служащее скорее отвлечением и обманкой, чем атакой, заставило уставшего Лосия отступить, заодно прикрыв беглянку от выстрелов Тарии. А потом был длинный, почти на все силы, телепорт, усиленный каким-то амулетом. Не иначе как одним из тех, которыми эти уроды торговали.        Прыгнула далеко - метров двести, да еще и сразу начала бежать подальше. Увы, но вся ее скорость не помогала замаскировать след, по которому ее нашли. Ганс попробовал повторить тот же трюк с зельем, что и в прошлый раз, но тварь была к тому готовой, легко отбив флакончик в сторону. Ганс был готов к тому, что она готова была к повтору, а потому этот флакончик был пустым.        Основная атака была совершена коротким костяным клинком, скорее даже слишком большим кинжалом, чем мечом. Эту игрушку пришлось ему сделать после того, как верный клинок следопыта был растворен кислотой одного неприятного чудища, несмотря на алхимическое укрепление. Новое оружие было зачаровано алхимией и пропитано Небом в достаточной мере, чтобы кровопийца отшатнулась от него, словно от раскаленного. Хотя, будь оно раскаленным, то опасности для нее было бы куда меньше.        Разрыв дистанции и только какое-то совсем уж глубинное чутье, пополам с опытом, спасло тварь от того, чтобы попасть в еще одно облако мгновенно сгустившегося тумана. Рывок по стенке, сбить метательной иглой еще один флакон с мгновением пламени, пнуть попытавшегося сблизиться следопыта, заставив отступить и уже примериться к еще одному, - теперь уже последнему, ведь больше сил не будет, - телепорту...        Чтобы завязнуть в небольшом облачке серой пыли, буквально олицетворяющем собою чистейший стазис. Она могла только шевелить глазами и думать мрачные мысли, ведь большего ей было не дано. Человек в такой ловушке просто задохнулся бы, но кровопийцы народ покрепче. А недоуменный Ганс только и смог, что странно на меня посмотреть, когда я остановил добивающий удар. Во-первых, брошенное мною зелье служит не только клеткой, но и неплохой броней, а новый клинок для мужика делать нет времени. Во-вторых, я, кажется, придумал, что мне делать с будущей бойней, после нашего ухода из Аренама и гибели кровопийц.        Миг, и рядом со мною оказывается Лосий, все еще удерживающий минимальный флер Неба. Неодобрительно морщусь и совсем не оттого, что мне неприятна эта сила. Как бы не загнал он себя, ведь моего везения, позволяющего раз за разом выигрывать в планарную версию русской рулетки, используя магазинный пистолет, у него нет. Еще миг и почти невесомая фигура обнулившей свою массу Тарии опускается на снег рядом с аристократом. После того, как добившая патриарха Гестия обозначила свое присутствие здесь с помощью туманного силуэта, в проулке стало очень даже тесно.        С едва слышным гулом пропал удерживающий кровопийцу кокон, а сама она тут же оказалась на ногах и почти спокойно осмотрела нашу компанию. При этом она испытывала намного меньше страха - раз ее не прибили, значит, она еще зачем-то нужна. А раз нужна, то можно сыграть даже такими картами, какие у нее остались. И ведь она согласится на все-все, лишь бы не обрывать свое существование. И будет служить до тех пор, пока не сможет быть уверенной, что предательство и месть не будут угрозой ее жизни.        И нет, мстить она будет не за унижение и поражение, да и не за погибших соратников. Нет, убить она нас жаждет за то, что мы, мясо, позволили себе выступить против нее и победить. Она, может, и сама этого не осознавала, но сие было в самой природе того уродства, что заменяло ей привычную человеческую или даже монстрячью душу.        В который раз за этот вечер мы игнорируем правила приличия, не желая сотрясать воздух пустыми словами? Видно, что я, что эти ребята, совсем не уважаем традиции и правила пафосности. Ну, нам положено - мы тут злодеи, а кровопийцам положено вдвойне, ведь они вообще твари. Во всех смыслах термина, да.        На пальце особенно ярко вспыхнуло кольцо рукожопа, которое я активировал на отшатнувшейся мерзости. Она явно что-то почуяла и даже напряглась то ли для прыжка, то ли ради последней отчаянной атаки, но она уже не успевала - я двигался на полной своей скорости. Едва ощутимая вспышка активации мифического артефакта и тело кровопийцы падает на землю, суча ногами в судорогах чистейшего экстаза.        Для их вида привычный людям секс не несет никакой функции - тела у них иначе устроены. Иное дело кровь - в момент испивания кровопийцы испытывают ни с чем несравнимое наслаждение. И чем сильнее эта кровь, тем большее наслаждение они получают. Даже самый захудалый бродяга даст им больше счастья, чем простой человек получит от любого известного мне наркотика. Тоже видовое - их суть позволяет такие потоки чужих эссенций, что и дают ощущение счастья, выдерживать и поглощать.        Даже если ей прямо сейчас дать выпить какое-то божество, то испытываемый ею ворох чувств будет и в треть, и в тысячную долю не столь приятным, как эффект подчинения от кольца. Добрых тридцать секунд она билась в судорогах того, что совмещало в себе оргазм из ее человеческой памяти и экстаз испиваемой крови из памяти твари.        Гестия не реагировала никак, Тария смотрела удивленно, Лосий с легким омерзением, но не ко мне, а ко бьющейся в судорогах кровопийце. И только Ганс крякнул, сдерживая смех, да маскируя его под обычное покашливание, хлопает меня по плечу и заявляет, не стараясь скрыть улыбку:        - А я еще с момента встречи с зеленой знал, что вкусы у тебя все же странные! - Еще один смешок. - Я не осуждаю, не подума...        Встретив мой взгляд, да еще без привычной маскировки кражей тени, из-за чего я выгляжу "малость" стремно, он замолкает и принимает серьезный вид. После чего делает удивительно правильный вывод.        - Ты что-то задумал, да?        - Ага. Что-то. Задумал. Да.        Отвечаю, одновременно роясь в поясной сумке, подбирая нужные флаконы. Я рассказал всем присутствующим о том, какую роль играют в городе кровопийцы и почему их гибель может обернуться не только излишней известностью для нас, но и проблемами для города. Это была единственная причина, по которой Лосий вообще согласился на разговор с тварями, вместо того, чтобы самим сходить в гости к их логову и сжечь там все, присыпав солью.        Я же даже не собираюсь давать прямо сейчас изменяемой кольцом твари ни единого слова. Просто хватаю ее за воротник, подымаю и прислоняю спиной к стене, чтобы не упала. В глазах ее удивление, непонимание и почти болезненное желание быть рядом со мной и угождать мне. Твари не способны на светлые чувства, не способны на чувства в привычном понимании вообще. Дикая смесь из обломков доступных ей эмоций, стремлений и переживаний казалась почти болезненной для моего ясновидения - слишком ее "любовь" искаженная, чужая и чуждая. И это у нее еще был опыт бытия человеком, что значительно упрощает воплощение эффекта кольца, а что случилось бы, реши я сдуру подчинить дьяволицу из какого-то Пекла? Мне противно даже касаться этого существа, но если уж начал, то нужно заканчивать.        - Мне плевать на то, кто ты, и на то, каково твое имя. - Говорю спокойно, без угроз и лишних оскорблений. - Мы скоро покинем Аренам, а ты останешься здесь. Ты будешь продолжать делать то, что делал твой патрон - укреплять власть, искать союзников, собирать должников и просто партнеров. Я не запрещаю тебе ничего. Но. Если ты желаешь еще хотя бы раз меня увидеть, то ты сделаешь так, чтобы местные считали тебя эталоном морали, чтобы тебе искренне были благодарны, чтобы к тебе шли за защитой или советом. Покажи себя той, кто хранит этот город от проблем, жри всякого, кто будет мешать тебе защищать чужие жизни. Прекрати притворяться и стань той, кем хотел показаться тупому стаду твой патрон: хранительницей, защитницей и палачом для тех, кто пойдет против. Не меняй методику работы, действуй теми же методами, но теперь с целью быть, а не обмануть свой будущий ужин притворством.        Она слушает внимательно, не шевелясь и не дыша. Казалось, пред моим лицом застыла какая-то странная и диковинная статуя, сотканная из ночных теней и белоснежного мрамора. Она тоже мало походила на человека, но с каждой секундой ее внешность становится все более притягательной, не теряя при этом упомянутой нелюдской чуждости.        - Пей, кого хочешь, трахай, кого хочешь, продавай свое тело кому угодно, но ты удержишь контроль над тем, что имел твой патрон. Удержишь, а потом тихо и незаметно захватишь весь этот город. Мне не важно как, но ты это сделаешь. И тогда, может быть, я вернусь за тобой. Если твои успехи будут достаточными, а действия правильными, то я свяжусь с тобой сам.        Ни мгновения сомнений, ни секунды обиды, ни единой попытки оспорить мой приказ. Видимо, на нее колечко подействовало даже сильнее, чем на остальных моих жертв. Следствие того, что ее разум был слишком неправильным, неприспособленным к тому, чтобы испытывать вкладываемые кольцом желания, мысли и стремления? Вот мифическая побрякушка и вжарила посильнее, чтобы гарантировать отсутствие срывов и опасных мыслей.        - А чтобы ты не подохла в попытках выполнить невыполнимое...        Я отпускаю ее воротник, но она уже крепко стоит на ногах. Вместо этого я достаю сразу десяток мощных бустеров, стараясь не думать о том, что трачу деньги, за которые могу тупо купить весь Аренам с половиной его жителей. Колбы и флаконы рассыпаются пылью, а сами зелья обратно перестают быть материей, превращаясь в ту самую эссенцию, из которой были сотворены.        Глаза кровопийцы пораженно и шокировано распахиваются, грозя достигнуть стандартов земного аниме - она чует сокрытую в этих облачках силу. Не может не чуять, ведь подавляющее большинство ее способностей - это очень узко заточенный и крайне грубый эссенциализм. Простого человека такой коктейль банально убьет, но вот тварь, для которой поглощение кусков чужих душ является естественным процессом... ее тоже убьет, если сделать все неосторожно.        - Не шевелись. - Коротко приказываю, когда она рефлекторно потянулась к контролируемому мною облаку.        Даже описать трудно, насколько сложно удерживать весь этот котел эссенций от рассеивания. А мне ведь не только удержать нужно! Удар родного кинжала и на предплечье моем появился глубокий разрез, а я силой воли не даю ему начать закрываться. Вместо этого вливаю собственную кровь в облако эссенции.        Капля за каплей, секунда за секундой, пока вместо золотого облака в воздухе не зависло примерно треть стакана невероятно красной жидкости, на которую и смотреть больно, и от которой то и дело отлетают искорки все того же красного цвета. Одна такая только что прожгла мне дырку на рукаве укрепленного плаща, способного арбалетные болты отражать.        Собираю ладони лодочкой, после чего подношу их чуть вперед, прямо к лицу кровопийцы, и, смотря в преисполненные мучительнейшего желания глаза, спокойно приказываю:        - Пей.        Откачать ее удалось в самый последний момент, ибо после того, как она всосала в себя кровь, превратившуюся в смертельный для кого угодно яд, при этом еще и начисто облизав мои ладони, тварь забилась в припадке от попыток переварить неперевариваемое. Оставь я ее, и она в лучшем случае превратилась бы в горстку праха, как и положено земным вампирам. В худшем, был бы взрыв и облако аналога радиоактивной мутагенной пыли, после которого солью присыпали бы не гнездо кровопийц, а половину Аренама.        Пришлось использовать эссенциализм и, морщась от омерзения, помогать сути твари усваивать эссенции в ее теле. Устал, потерял половину резерва и три часа времени, но все же справился. А кровопийца, которая не только продвинула свои расовые таланты, но и отхватила немалую часть даруемых изначальными зельями перков, разом подняла уровень крутизны. Теперь она одна стоит не то что всей пятерки, а двух пятерок таких же старых и сильных, как ее бывший господин, кровопийц. Она, если на форсаж выйдет, и мне даст прикурить, вынудив использовать Эгиду и Форму!        Оставив пораженно сидящую на земле тварь оценивать изменения в себе, я пошел спать, забрав с собой и свою команду, включая обратно собравшуюся в человеческое тело Гестию. И нет, если остальные собирались лечь досыпать (до утра еще часов шесть), то я собирался спать в другом смысле. Слова "Касси, у которого нет друзей", конечно, напугали, но тут уже вынужден был подстраховать свое твАрение от возможных опасностей. Надеюсь только, что искренне старающаяся "быть хорошей" мерзость не напутает ничего, а то мало ли, как она мои приказы интерпретирует. Придется мне, пожалуй, временами проверять ее деятельность. И если начнет чудить, то просто убью нахер.        - А почему ты не дал эти зелья нам, но споил их этой сучке? - Поинтересовалась Тария, уже уложившись головой на подушку. - Ты мне столько говорил о том, как это опасно смешивать много такой бурды.        - Мне вас жалко. - Отвечаю, уже закрывая глаза. - Вот как закрою ранг, так и возьмусь за зелья для нас всех...        Почему-почему? Потому что не уверен, какие у них вылезут побочки после первых месяцев жизни с кипящей эссенцией в собственной душе. Вон пройдет хотя бы пару годиков наблюдения за теми зеленокожими, которые "удостоились чести принять мой дар", то есть, побывать жертвой опытов на живых разумных, тогда и буду думать. Я тут и сам уже в своей человечности сомневаюсь! Не хватало еще вас превратить в злобные пое*ени!        Греза привычно встретила меня множеством снов и мечтаний, на которые я столь же привычно не обращал внимания. Следов побоища возле трактира почти не было, если не считать пары десятков разбитых черепиц да растаявшего на крышах снега. А вот чуток поработать с теми, кто мог решить, что одинокую (а долго ли она сможет скрывать тот факт, что осталась из всего гнезда одна) кровопийцу проще упокоить, а потом поделить рынки сбыта амулетов, все же не помешает. Как минимум, чтобы не дать всему скатиться в резню - она-то, после усиления, может прямо сейчас устроить хохотание всем своим врагам сразу, но это будет кровавая баня.        Чуточку добавить осторожности бандитам, немного убавить спеси аристократии, усилить жадность чиновников, чтобы не стали резать курицу с золотыми яйцами, оторванными у дедушки. Еще немного смазать внимание стражи, которая и так коррумпирована по самое "не могу", чтобы не слишком сильно буйствовали, если моя личная тварь решит устранить конкурента-другого.        Осторожность уже привычно была на максимуме, из-за чего приходилось тратить больше времени, сил и нервов, что тоже не добавляло мне добродушия. Мне, с недавних пор, ничего не добавляет добродушия. Нет, я не жалуюсь и даже рад тому, что сумел найти того мужика с дипломом некроманта вместо сексуальной ориентации. Как минимум, он знал очень многое и мог ответить на много вопросов. Да и моего как бы врага хотел угандошить не меньше меня самого.        Но как же это все меня напрягало!        Может, пока не поздно, потратить еще годик-другой на потрахивание орчих и гоблинш? Можно даже накопить разбойниц женского пола и пусть их тоже Гестия обрабатывает, чтобы было расовое разнообразие. А при удаче еще и эльфиек где-то найду... и можно вообще из того стойбища никогда не выходить, развлекаясь до скончания веков. Найти бы только того идиота, что сделал бы за меня мою работу с Ярмом... На аутсорс, так сказать, отдать начальственное поручение.        Греза вновь разбавила привычное фиолетовое великолепие серым прахом Смерти, но жаловаться я и не думал. Во-первых, я уважал чужое стремление к безопасности и перестраховке. Во-вторых, мне и самому осточертели однообразные пейзажи нереального мира, порожденного осколками никем не совершенных деяний. В общем, не собирался я возмущенно требовать прекратить порчу пейзажей или молоть другую, похожую чушь.        - Вижу, ты добрался до Края. - Спокойно утверждаю, просто чтобы начать беседу.        - Это, я полагаю, очевидно. - Отвечает мне сия наглая рожа.        После соблюдения ритуала приветствия, мы потихоньку переходим к обсуждениям планов. Внезапно объявившийся у нас обоих враг, который не стал отпускать некроманта даже после его "смерти" и который не отпустит меня уже до моей смерти, объединил нас надежнее любых упражнений по тимдилдингу. Я не доверял этому мутному типу с замашками доктора Менгеле. Он не доверял еще одному сноходцу, тем более тому, что был косвенно виновен в его конфликте с Ткачом.        Но он обладал информацией, связями и огромным опытом, а я, в свою очередь, имел за собой силу и способность противодействовать противнику, которому он сам противостоять не смог, а снова дать бой сможет совсем нескоро. Я выслушал его рассказ, больше напоминающий какой-то предельно сухой реферат, а не повествование о воистину страшном побоище, оставшись впечатленным продемонстрированным арсеналом противника.        Старая, очень старая и чрезвычайно опасная тварь, история появления которой давно затерялась в веках. По словам успевшего собрать информацию перед "гибелью" Каспиана Барглора, отступить и прятаться эту мерзость могли заставить только божества, причем желательно работающие в паре. Те боги, чьим аспектом были либо Тьма, либо Смерть, давали твари по сусалам вполне уверенно. Проблема в том, что та же Сиа'Шел'Маай, она же Ткачиха, являющаяся покровительницей Мечтателей, дарительницей Снов и виртуозом Обмана, черпающая силу из Грезы, просто отказывалась говорить об этой твари. Не из страха, но, очевидно, потому, что сама тварь либо была ее адептом, либо, что куда вероятнее, регулярно и в течение тысячелетий, приносила жертвы этой богине.        Пытаться же достучаться до Великого Спящего было задачей посильной разве что самому Ткачу, но никак не обычным людям - сия сущность давно наплевала даже на Грезы, не говоря уж о материальном мире. И любые молитвы жителей реальности ему не то чтобы побоку, но он просто их не слышит. Выковырять же тварь из родной стихии так и не удалось, хотя несколько раз за дело брались те еще кадры.        Большая часть информации была получена Каспианом из библиотеки небольшого клана, бежавшего из Империи Рук из-за политических разногласий с правящей династией. Они были не сноходцами, а очень даже востребованными целителями и немного друидами. Поговаривают, что родоначальник их династии был полуэльфом, но сам Каспиан считал это бредом. Когда он утверждал это, то даже давал волю эмоциям и казался почти живым. Мол, он препарировал полтора десятка этих азиатов, включая также двух представителей главной ветви, что не уничтожили тела в самоубийственной атаке. Не было там и следа эльфийской крови. Я как-то не стал спрашивать, где он мог повскрывать эльфов, просто ради душевного равновесия.        В далекой и многогранной Империи Рук, если ты являешься клановым представителем, или, скажем членом какой-то секты (их аналог магических гильдий), то можешь позволить себе почти все, что только пожелаешь. Например, попытаться одарить вспышкой агонии (аналог проклятия боли, но для целителей) не пожелавшего поклониться простолюдина. Каспиан признавал, что не очень любит вычурную и броскую одежду, по которой его статус могли распознать, но тогда он только-только закончил эксперимент (неудачный) и был немного взбешенным.        Сначала его чуть не убили оскорбленные в лучших чувствах представители клана Онит Минь Калай, что на общий переводится, как Рука Дающая Жизнь, за физическую и магическую кастрацию троих представителей оной руки. Они почти додавили окопавшегося в снятой им для эксперимента гостинице крохотного городка Каспиана, когда подоспела оставленная им в ближайшем лесочке группа его элитной нежити. В общем, нет больше клана Руки Дающей Жизнь.        А вот их библиотека, вернее самая ценная ее часть, вывезенная из родных земель, оставалась. Именно там и была книга "О снах и сущностях, что там обитают", написанная, между прочим, на человеческой коже и являющаяся неплохим артефактом редкого грейда. Была там, среди прочего, и пара десятков страниц о Ткаче, что приходит из кошмаров и забирает в них тех, кто чем-то ему приглянулся.        Он всегда, знаете ли, брал то, что желал, а желал он всего и помногу.        След этой твари потеряли около четырех сотен лет тому назад, после того, как его волей полностью опустел Императорский Дворец Тысячи Золотых Обезьян. Оные Золотые Обезьяны, являющиеся эпической мощи големами, не смогли защитить своих владельцев. Если бы не личный сновидец второго сына Золотого Владыки, успевший прикрыть мальчика от атаки и отправить его телепортом подальше, то правящая династия в тот день исчезла бы.        Подтвержденных случаев его вмешательства было не так уж и много, но косвенных хватало с головой. Любимой тактикой его было заручиться поддержкой влиятельного смертного, оказывая тому услуги в ответ за подбор требуемых им материалов и реагентов. И он честно их оказывал... некоторое время. Но когда аппетиты его росли, или когда покровитель начинал опасаться собственного "подчиненного", могли быть варианты. Но чаще всего этот вариант был один - зачистка всех, кто знал слишком много.        В Империи Рук случилось то, что случалось еще реже - кто-то из могучих и влиятельных обитателей реальности не просто узнал о нем, но и смог либо разозлить, либо заинтересовать, что оборачивалось кровью, жертвами и таинственными исчезновениями. В тот день, если верить патриотичному писателю, что и создал упомянутую книгу, тварь получила ощутимую плюху, когда ее почти заманили в ловушку под удар божественного покровителя Золотой Династии - Гуанти Шай Моотоу, Владыки Обезьян. В отместку тварь выждала пару лет и почти обезглавила великую империю, накрыв дворец мощнейшим куполом-колпаком и призвав едва ли не тысячу тварей из Грез. И если бы не личное повторное вмешательство божества, прикрывшего последнего наследника, то Империя Рук могла бы остаться без головы.        Были и другие источники информации, но по большей части они повторялись, дополняясь лишь мелочами. Но информации все равно хватало для того, чтобы сделать выводы и начать думать над решением проблемы.        Вся тактика Ткача состоит в том, чтобы закидать противника просто непомерным количеством собственноручно созданных тварей, одновременно нанося чудовищные по силе удары дистанционной магией Грез. Я расспросил Барглора и тот все-таки продемонстрировал мне воспоминание о своем сражении (непрерывно пребывая в готовности атаковать и, как минимум, побольнее ударить перед гибелью). Часть я мог бы повторить, но не желал марать руки в такой мерзости, часть не до конца понял, а вот часть мог и сам сделать. Как минимум, его странные, но чудовищно эффективные атаки, напоминающие комки зеркальных нитей. Это ведь именно таким ударом он почти убил Гестию, еще тогда, в Каменной!        Возьму прием на вооружение, если я правильно понял методику его создания. Совместное использование Граней и Витания, плюс еще что-то, куда более странное, не до конца ясное. Но основу я уловил и смогу частично повторить, а частично и под себя переработать.        Сила врага моего, как и его жестокость, хитрость и опасность вызывали невольное уважение и опаску. Мне, - нам, - придется сильно постараться, чтобы доказать ему, что даже самые большие шкафы, порою, падают.        Кому, как не Герою заниматься такой работой - поверганием в прах очередного непобедимого и неуязвимого чудища?        Как будто что-то новое.