Фото на память

      Одно из лучших произведений архитектуры - это мосты. Так думал Дазай. Они практичные, красивые, а главное- когда собираешься с них прыгнуть, тебе открывается наипрекраснейший пейзаж. Особенно в Йокогаме. Утром город цветет и кипит бурной жизнью, а ночью- замирает, и как будто ждет чего-то, наполняя воздух таинственной тишиной. Шагая ровным, неторопливым шагом по пустынной площадке моста, где только что зажгли фонари, Дазай рассуждал о том, как было бы замечательно покончить с собой именно ночью. Это даже по-своему поэтично: ночь, луна и мост... Чуть впереди он заметил темную фигуру человека, который судя по всему думал так же как и Осаму: он стоял, сгорбившись, на краю и смотрел как внизу неторопливо скользят потоки темной реки. Дазай остановился. Человек наверное заметил постороннего, но никакого внимания не обратил. Парень ничего даже не успел сказать, как мужчины перед ним уже не было. Через секунду послышался всплеск, а затем впереди, со стороны откуда только что спрыгнули, раздался какой то шорох, как будто кто-то нервно шарахнулся. Присмотревшись, он заметил движение и носочки бордовых сапог, на которые падал свет от фонаря. Самого же обладателя обуви видно не было, но он даже не позволил себя разглядеть: быстро развернулся и убежал прочь, оставляя за собой лишь тихий цокот каблуков. «Побуждение на суицид?» ,- без интереса подумал Осаму. Ну так не интересно... Человек должен сам этого хотеть, а если кто-то решил покончить с собой по чужой инициативе, то значит у него нет никаких убеждений, и вообще... Если он так просто поддался воздействию из вне— то он просто слабак. Прежде чем продолжить свой путь, Дазай подался немного вперёд и посмотрел туда, куда спрыгнул мужчина. Затем просто хмыкнул, и пошёл дальше, размышляя о своём.

***

Перебирая сделанные недавно снимки, девушка, прежде чем повесить их на стену своей комнаты, тщательно их рассматривала. Хмурилась, когда ловила взгляды людей с картинки, и поджимала губы. Потом аккуратно протыкала уголки фотографий острой кнопкой, прикрепляя их к стене. Когда рука потянулась за последней фотографией, она остановилась. Темноволосый мужчина средних лет хитро улыбался и довольное выражение лица выдавало его уверенность в себе. На фото он разговаривал с какой-то дамочкой, явно заигрывая, и стоял к камере вполоборота. Не знал, что его снимают. Но он больше не сможет так улыбаться. Мертвые не улыбаются. Мужчина начал бледнеть, пока не стал чёрно-белым. Дамочка и деревья присутствующие на изображении остались цветными, из-за чего бесцветный человек походил теперь на призрака. Даже хитрая улыбка изменилась и теперь больше походила на вымученную. Девушка улыбнулась уголками губ, и не долго думая, достала из ящика зажигалку. Длинный язычок пламени жадно приступил к предложенному угощению, и снимок медленно начал сгорать, оставляя после себя только едкий дым и черный пепел. Когда руки оказались свободными, она облегчённо потянулась. «Покойтесь в муках, господин Курама»