Кривое зеркало судьбы. Часть 1

      Гермиона перевела на слизеринца взгляд, а потом усмехнулась краем губ. — Я тут при чем? Я же сказала, или идите наверх, или проваливайте. Вы могли быть уже в твоей спальне, но Алин или Эйлин предпочла уйти. В чем тут моя вина? — девушка пожала плечами, откинувшись на стену. — Твоя вина в том, что меня сегодня доставали твой святой Поттер и мелкие Уизли, — фыркнул Драко. — Сделай так, чтобы они ко мне больше не приближались. — Прости, принцесса, но это работа Гойла, Забини, Паркинсон или кто там еще в твоей свите, но точно не моя, — поморщилась Гермиона.       Малфой пристально посмотрел на девчонку. Они впервые за месяц сказали друг другу больше десяти слов и теперь он был уверен, гриффиндорка не сломлена, как все, и он в том числе, думали. Грейнджер стала холоднее, грубее, старше, но точно не слабее, если не наоборот. Драко был уверен, раньше она даже не посмела бы ему так ответить. Она стала бы трястись, злиться, хмуриться, но рта бы не открыла. Сейчас это была сильная самодостаточная, но замкнутая девушка. Она явно менялась, причем где-то глубоко внутри. — Просто дай им отмашку, что все в порядке, — наконец заговорил Драко. — Они, кстати просили пароль от гостиной. — Я уже говорила им отстать, — устало закатила глаза Гермиона. — Мерлин, когда же им надоест… — прошептала она, но парень все равно услышал. — Им это не надоест, — усмехнулся Малфой. Гриффиндорка метнула в него недовольный взгляд и уже хотела что-то ответить, но их прервала сова.       Драко сразу узнал ее. Именно эта птица приносила письма от Министра. Интересно, Грейнджер и на этот раз отправит сову обратно? Усмехнувшись, он начал следить за тем, как девушка забирает письмо, читает его… Вдруг она побледнела, а ее руки мелко задрожали. Она шумно выдохнула, а потом, почти подбежав к камину, бросила бумагу в огонь. Пламя с жадностью пожирало сухой пергамент, превращая в ничто. Дождавшись, когда остался только пепел, Грейнджер закрыла лицо руками. Драко уже скривился, думая, что она начнет рыдать, но девушка лишь шумно выдохнула, а потом села в кресло.

***

      Зал суда Визенгамота ничуть не изменился за этот месяц. Все тот же тяжелый камень вокруг, те же мантии и люди. Снова рядом Гарри и Рон, изменились лишь подсудимые и наверно, сама Гермиона. Скучающим взглядом она осмотрела всех присутствующих. Пока они не вошли, она могла сохранять спокойствие, пока они не вошли, она могла казаться нормальной, пока они не вошли, она могла держать себя в руках. Пока они не вошли… — Гермиона, все будет хорошо, — тихо сказал Рон, накрывая ее руку своей. — Думаешь? — она грустно улыбнулась, забирая свою ладонь. — Герм, они поплатятся, как и остальные, — кивнул Гарри. — Это не просто кто-то, а Алекто и Амикус Кэрроу, — карие глаза гриффиндорки опасно сверкнули. — Скольких наших они убили? Они убили… — Мы знаем, — кивнул брюнет, — но…       Договорить он не успел. Двери открылись и в зал ввели двух заключенных. Их цепи пронзительно звонко стучали в оглушающей тишине. Брат и сестра сейчас больше походили на грязные тела в дешевых мантиях, чем на представителей чистой крови и ужасающих Пожирателей. Не изменились только их глаза. Все такие же ненавидящие, убивающие, злые, бешеные. Гермиона невольно вздрогнула, хоть и поклялась себе этого не делать.       Рыжие волосы Алекто были спутаны и, казалось, потемнели, а и без того бледная кожа была белой. Серо-голубые глаза дергано прыгали по лицам, напоминая, что это не человек, а бешеное обезумевшее животное, потерявшее хозяина. Когда-то коренастая женщина теперь походила на изломанную куклу.       Амикус выглядел не лучше, хоть и старался держать лицо. Всегда походивший на свинью Пожиратель теперь выглядел как сморщившийся лимон. Гермиона все еще помнила, как он сражался с Джинни на Астрономической башне в ночь смерти Дамблдора… Жалкий, подлый, мерзкий — все это описывало это подобие на человека.       Брата и сестру посадили в центр зала, приковав к стульям, и тогда гриффиндорка вздрогнула. Амикус протянул руку к сестре, не обращая внимание на боль от кандалов, и сжал ее иссохшиеся пальцы. Алекто ответила ему и кивнула. Несмотря ни на что они оставались людьми, братом и сестрой, семьей. Что-то внутри дрогнуло. Нет, она все еще знала что они виновны, но теперь Гермиона видела в этих двух не просто пешек Волан-де-Морта, но и что-то еще, живое, настоящее.

***

      Драко сидел на подоконнике и курил, когда камин полыхнул зеленым пламенем и из него вышла грязнокровка. Ее не было весь день, как и Святоши с Уизелом. Мелкая рыжая нервно заламывала руки и не взяла в рот ни крошки. Что-то явно происходило, но об этом знали только эти гриффиндорцы.       Когда Грейнджер вышла из камина, она сразу, скинув мантию в кресло, подошла к подоконнику, а потом в наглую взяла его сигареты. Драко даже не успел ничего сказать, когда она щелкнула зажигалкой и закурила. После первой затяжки она поморщилась и закашлялась, вызывая его искренний издевательский смех, но потом затянулась опять. Посмаковав несколько секунд горечь табака, гриффиндорка выпустила облако дыма в открытое окно. Ее руки нервно подрагивали, как после бессонной ночи, а взгляд был расфокусирован. — Грейнджер, ты с ума сошла? Во-первых, это мои сигареты, а во-вторых, плохо для имиджа лучшей ученицы, — он попытался забрать сигарету из ее рук, но Гермиона лишь сделала шаг назад. — Катись к черту, Малфой, — устало рыкнула она и выпустила еще одно облачко дыма. — Твои сигареты были ближе, чем чьи-либо еще. И где же твое любимое «грязнокровка»? — Раз тебя это больше не бесит, смысл мне так тебя оскорблять, — пожал плечами Драко. — Не знал, что ты куришь, — протянул он, потягиваясь как кот. — Хах, — Гермиону запрокинула голову, рассматривая потолок, — что тебе нужно, Малфой? Ты не можешь без минимум одного оскорбления в предложении. Значит, тебе что-то нужно. — Ты, как и всегда, проницательна, — он криво усмехнулся.       Драко не знал, почему не кричит на нее и не прогоняет. То, что за прошедший месяц они, пересекаясь, даже не ссорились, будто показало ему, что она не так уж и невыносима. Конечно, Грейнджер — магглорожденная, этого ничто не изменит, но сейчас с ней было возможно находиться в одной комнате и даже говорить какое-то время. Возможно, это не так ужасно, как внушал отец. Конечно, после войны, многое в жизни Драко поменялось. Он перестал относиться к магглорожденным, как к мусору, но все равно не считал их равными. Что ж, пусть Грейнджер не будет ему равна, но она может дать важную информацию. — Где ты была? — наконец задал столь интересовавший его вопрос слизеринец. — Честно? — это явно был риторический вопрос. Гермиона сделала еще одну затяжку, будто обдумывала, говорить или нет. — Ты все равно узнаешь завтра из газет, — пожала плечами девушка. — Сегодня был суд над Амикусом и Алектой Кэрроу. Их приговорили к… — гриффиндорка запнулась и снова затянулась. Был даже слышен треск тлеющего табака, чему не мог не удивиться блондин. — Их отдали на съедение дементорам во Впадину, — наконец сказала она.       Драко стиснул зубы. Все его тело напряглось, а волосы на затылке, стянутые в хвост, кажется, зашевелились. Он знал их, этих Кэрроу. Оба отличались редкой жестокостью и были скользкими личностями, но даже им Драко не пожелал бы такой судьбы. Оказалось, что отцу повезло с пожизненным заключением в Азкабане… Впадина — это место в горах, куда загнали всех дементоров, после того, как эти твари перешли на сторону Волан-де-Морта. То, чему подверглись Кэрроу… Это даже не поцелуй, а что-то намного хуже. Эти существа голодают в месте без пищи и света, а значит… Драко не хотел об этом думать. Совсем. Из мыслей его выдернул севший голос Грейнджер: — И нет, я не курю, Малфой, — она смяла окурок в пепельнице. — Просто мне это было нужно. — Ты видела их казнь, верно, — слизеринец без тени улыбки смотрел на это измученное лицо в поиске ответов. — Да, — голос Гермионы надломился. — Такого никому не пожелаешь… Мы… — она опять запнулась, — я пыталась их отговорить, но… не вышло. — Зачем ты говоришь мне это? — через несколько секунд молчания спросил блондин. — Пытаешься запугать? — Запугать?! — Грейнджер истерически засмеялась. От такого смеха мурашки побежали вдоль позвоночника… — Мерлин, Малфой, ты сам меня спросил! Я бы не пожелала такого никому. — Святая, — фыркнул Драко, но получилось слишком наиграно. — Кто бы говорил, — усмехнулась она. — Думаешь, я не помню как ты не выдал нас? — парень дернулся, но промолчал. — Ты ползучий гад, слабак и трус, — бесстрастно заметила девушка, — но не прогнивший до конца. Что-то в тебе еще осталось. И нет, это не моя знаменитая вера в то, что каждый заслуживает второй шанс. Это факт. — Ты меня пугаешь, — сказал слизеринец, выдыхая дым. — У меня появляется такое ощущение, что мы можем общаться. — Тебе только кажется, — протянула Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. — Сейчас ты вспомнишь что я грязнокровка, гриффиндорка и подружка Поттера, и тебя начнет мутить от омерзения, — усмехнулась девушка. Видимо, после того что она видела, ей нужна была разрядка в виде перепалки. — Верно, — усмехнулся Драко, искоса смотря на девушку. — Ты еще здесь? Проваливай. — Коронованные особы вперед, — фыркнула она.       Так они и остались на своих местах. Малфой курил на подоконнике, рассматривая старосту девочек, а Гермиона стояла неподалеку, прислонившись к стене. Они смотрели друг на друга, но в то же время в никуда.