Барьер

Каждая мимолетная улыбка, каждый взгляд исподтишка – все это он, Отоя, Куджо Отойя. Окружив себя барьером, он никого не пускает вовнутрь, предпочитая просто наблюдать. Но есть двое, те, кто волен пересекать хрупкую границу, когда им вздумается. По крайней мере, так было. Сейчас остался только один. Харука Такаги. Барьер он выстроил в частности, именно от ее брата. Так легче. Так проще жить, не видя этих карих глаз, не вспоминая всего, через что они прошли. Ему больно. Где-то внутри грудной клетки сжимается сердце, но не от предчувствий, а просто потому, что ему больно. Однако никто не увидит Куджо Отойю плачущим. Только она. Он просто взял и уехал. Прошлое слишком сильно влияет на него, в каждой девушке ему чудятся то лицо Аой, то Майи. То – нагло ухмыляющуюся физиономию Джея видит. Дурдом, да и только. Отойе нужен отдых, поэтому он берет машину и катит к морю. Там, сняв домик на выходные, он просто сидит, тупо уставившись в телевизор. Неважно, что смотреть, лишь бы не думать ни о чем. Лишь ближе к вечеру он садится за ноутбук и выходит в интернет. Первое же письмо заставляет его нервно выругаться и запустить банкой из-под колы в стену. Фуджимару. «Какого черта, Куджо?! Почему ты уехал? Что происходит?» - Ха, - вслух усмехнулся парень. – Ты только заметил? Мне больно, вот что происходит. Он не отвечает на письмо, выключив ноутбук и завалившись спать. Только вот посреди ночи его будит громкий стук в дверь. Интересно, кто это? Накинув кофту прямо на голое тело – Куджо спал в джинсах, - молодой человек спустился вниз и, не глядя в глазок на дверях, открыл их. Его тут же втолкнули вглубь квартиры. Взъерошенный и разъяренный Такаги уставился на него сквозь заметно отросшую челку. - Какого черта, Куджо? Почему ты не отвечал?! - Я спал, - попробовал соврать Отойя. – И поспал бы еще, если бы не... как ты меня нашел? - Я же хакер, помнишь? - Езжай домой, Такаги-кун. Харука заволнуется. - Не уеду, пока ты не объяснишь мне, что происходит, - встал в позу Фуджимару. – Почему у меня ощущение, что между нами стена? - Да ты что, - притворно удивился Отойя, которому надоело просто молчать. – Только заметил? Она возникла давно. - Но почему? - Потому что! – крикнул Куджо. – Потому что так мне легче! Потому что иначе я сойду с ума, видя в каждом Майю или Аой! Мне больно, Такаги, но плакать, как ты, я не буду! Поэтому просто уйди, пожалуйста! Такаги все понимает. Это мелькает в его глазах, он просто разворачивается и уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. Куджо возвращается в постель, только вот сон больше не идет. Глаза жутко жжет, ему хочется плакать, но... да кому он, собственно, обязан? Если хочется плакать, так нужно. Проходят выходные, он возвращается. Почти сразу же ему звонит Такаги-кун и, как ни в чем не бывало, приглашает на обед. И говорит, что Харука настаивает на его обязательном присутствии. Ну, раз настаивает, то он придет. Хотя бы потому, что ей не будет так одиноко в обществе собственного брата и его подружки из маркета,Хибики, кажется. Впрочем, о ее активном участии в борьбе против Паука он тоже знал. И как только у Фуджимару-куна хватило ума общаться с той, что изображала из себя влюбленную в него девчонку, да еще и наподдала им обоим в свое время? Впрочем, неважно. Главное, чтобы семья Такаги больше не страдала. А для этого он, Куджо Отойя, придет и поддержит Харуку. Именно поэтому он приехал раньше Фуджимару и Хибики, чтобы помочь Такаги-младшей приготовить ужин. Она, конечно, была очень удивлена и в то же время рада его инициативе. Даже разрешила приготовить суп мисо. На кухне повисла тягучая тишина, молчание угнетало. Харука немного смущенно спросила: -Отойя-кун, ты... - Что, Харука-чан? – отозвался молодой человек, помешивая ложкой в кастрюле. - Онии-чан говорил, что вы отдалились друг от друга. Что произошло? - Харука-чан, мне не очень хочется говорить об этом. - Отойя-кун, тебе больно, да? – напрямую спросила Харука, уставившись на парня. Тот в ответ уставился на нее. Как? Как она почувствовала то, что он даже вслух не произносит, даже если один? Он едва успевает спрятать безграничное удивление, мелькнувшее в глазах, и возвращается к своему делу, отстраненно заметив: - Тебе показалось, Харука-чан. И ему тоже. Она грустно вздыхает и все снова погружается в тишину. Которая, впрочем, уже через пять минут прерывается вскриком Харуки. Отоя оборачивается и видит, как с ножа капает кровь. Порезалась. Он сам выронил ложку и подошел к Такаги-младшей, мягко взяв ее за порезанную руку. - Ну что ты? – ласково (такой тон неожиданный даже для него самого) говорит он. – Осторожнее надо. Сначала Отойя промывает рану под бегущей из-под крана водой, смывая кровь, все еще текущую, а потом обрабатывает ее и накладывает повязку. Все это время Харука смотрит в пол, по ее щекам текут слезы. Он не выдерживает, легонько притягивая к себе девочку и обнимая за худенькие плечи. -Тише, не плачь, - просит он, поглаживая ее по голове. Харука горестно вздыхает и как-то отстраненно говорит: -Ну вот, теперь и мне тоже больно. Отойя не отвечает. Память «услужливо» (на самом деле к черту ее, эту память) подкидывает тот вечер, когда они вот так же сидели в машине, и Харука оплакивала Аой. Ей было больно, ему тоже. Ну, совсем как сейчас. Он неосознанно обнимает сестру Фуджимару сильнее, как будто хочет уберечь от всего плохого, что они все пережили. Да только есть ли смысл в этом? -Отойя-кун, - шепчет она, сжимая в кулачках его рубашку. – Не уходи больше... так. Мне без вас всех плохо. Пожалуйста... - Я больше не уйду, - обещает он, вполне серьезно собираясь держать это обещание. А потом все сливается в один большой фарс. Что Куджо, что Харука играют, играют веселых и дружных ребят, разница в возрасте у которых – каких-то три года (ему 17, ей 15). Фуджимару и Хибики ничего не замечают, кроме, конечно, перебинтованной руки Харуки, на что она отмахивается и несет какую-то чепуху про собственную неуклюжесть. Отойя ей не верит, потому что помнит, что тогда, в торговом центре, она сто раз могла упасть, подвернуть ногу или Бог знает еще что, но ее ручка вцепилась в его, не отпуская ни на миг. Вот так. Чертова память... куда бы ее засунуть, а? Время то тянется медленно-медленно, натягиваясь как струны у гитары, то убыстряясь до невозможности. Вот и сейчас так же. Когда они готовили, все тянулось, а сам ужин проходит слишком быстро. Далеко за полночь. Он вроде бы торопится домой, но его уговаривают остаться на ночь. Дедушка не станет переживать, Отойя знает, сам же предупреждал его насчет сегодняшнего ужина. Он все же хочет (и в то же время не хочет) уйти. Его останавливает тихий голосок Харуки. - Отойя-кун, останься. Пожалуйста. Ради нее он готов даже Джею набить морду, как бы грубо это ни звучало. Но - правда. Куджо ложится в гостиной, на диване, сложив руки на груди и уставившись в потолок. От одеяла, предложенного Фуджимару, отказывается. Сам же нынешний глава семьи Такаги (ох, поспорить бы еще с таким утверждением) устраивается в своей комнате вместе с Хибики. Чем они там занимаются – неважно. Между им и Куджо давно стоит барьер. И пересечь его границу осмеливается только Харука. Это понимает даже ее брат. *** - Ты не заметил? – спрашивает Хибики, постучав по плечу Фуджимару, уткнувшегося в ноутбук. – Эй, прекрати взламывать очередной порно-сайт, лучше обрати внимание на отношения своей сестры и лучшего друга. - Мы уже не друзья, - привычно огрызается Фалькон, а потом догоняет смысл фразы. – Что? Какие отношения? - Какой же ты еще маленький, - ласково усмехается девушка. – Он же остался только из-за нее. - Отойя... Отойя относится к ней как к сестре. - Я бы не была так уверена, - смеется девушка, и на краткий миг не верится, что вот она может запросто убить или покалечить, если встанешь у нее на пути. – Запомни мои слова, маленький Фалькон, они еще удивят тебя. Кто же знал, что Хибики оказалась чертовски права? *** Факты говорят сами за себя. Утро следующего дня после ужина начинается с дикого хохота Такаги-куна, заставшего собственную сестру вместе с Отойей на диване, лежащих в обнимку под одним пледом. Как оказалось, она вышла поздно ночью (не могла уснуть), увидела, что Куджо тоже не спит, да еще и замерз, к тому же, поэтому осталась с ним. За разговором пришел сон. Потом Куджо не раз встречал Харуку со школы, иногда помогал ей с уроками. Особенно с химией, в которой, признаться, девочка мало что понимала. Они долго просиживали над учебниками, разбирались в сложных формулах. Фуджимару посмеивался, но потом был шокирован тем, что его сестра, никогда не получавшая по химии выше 55%, вдруг получила высший балл. На первую в своей жизни вечеринку девочка пригласила именно Отойю. Он долго отнекивался, но уступил ее грустному взгляду. Харуке не хотелось идти одной, а хотелось быть с понимающим ее человеком. Они тогда долго болтали на отвлеченные темы, а ее одноклассницы завидовали, даже зная/предполагая, что ничего между этими двумя нет. И почему-то именно о Куджо Харука подумала, когда острая боль скрутила все внутри. Фуджимару звонить было бессмысленно, Онии-чан на ночной смене, телефон просто не поднимет. Да и зачем? Она уже почти взрослая, все-таки 16 лет недавно исполнилось. Вот выпьет таблетку и все пройдет... Когда не помогло даже сильное обезболивающее, единственное, на что хватило сил девушке – набрать номер Куджо и тихо прошептать в трубку простое: - Помоги... Она не знала, что по ту сторону телефонной линии Отойя выронил чашку с кофе, разбивая ее о паркет, да так, что его дедушка удивленно поднял голову. Внук стремительно собирался. -Что случилось, Отойя? – спросил Куджо-старший. -Харуке плохо, - выдохнул парень, надевая кроссовки. – Дедушка, можно я возьму самую быструю машину? - Боишься, что не успеешь? – понятливо кивнул дедушка и позвал одного из телохранителей. – Такия, отвезешь его по тому адресу, куда он укажет. Возьми аптечку, пригодится. Отойя зря боялся. Они успели вовремя, отвезли Харуку в больницу, где выяснилось (после УЗИ, конечно) что у девочки приступ аппендицита, и если бы не своевременная помощь Куджо-младшего, кто знает, что было бы. Фуджимару, только утром узнавший о болезни сестры – из смс-сообщения Отойи – примчался в больницу вместе с Хибики и застал чудесную картину. Харука в больничной пижаме спала на кровати, а рядом на стуле, улегшись головой на ее руку, спал сам Отойя. Будить их хакер не решился. Факты говорят сами за себя. Куджо Отойя навещает ее каждый день, в больнице. Носит фрукты, читает вслух книги. Поэтому Такаги-кун не удивляется, когда узнает о том, что барьер между когда-то друзьями рушится. «Виной» тому стала его собственная сестра. И все возвращается на круги своя. Только нет Хиде, Аой и Анзай. Да ну и ладно. Смерть смертью, но они-то живы и их жизнь продолжается. Много Фуджимару, конечно, не знает. Например, того, как Куджо оплакивал погибших друзей – и даже Майю – уткнувшись в колени Харуки. Это было поздно ночью, сразу же после операции, когда Такаги-младшая пришла в себя. Плакал, потому что тогда подумал, что чуть не потерял единственную родную душу. Снова. Не-ет, он этого не хочет. Ему и так больно. Поэтому Харука не удивляется, когда, возвращаясь с долгой прогулки по парку Уено, Отойя притягивает ее к себе и целует в губы. Это не страшно, разница между ними всего 3 года, они знают друг друга, каждую привычку и многое пережили вместе. Их поцелуй пахнет одновременно и шоколадом, который девушка всегда с удовольствием ела, и апельсиновым соком, к которому питал пристрастие Отойя. Никакой страсти (пока), только попытка узнать друг друга, да еще понять, что это такое – любить. Поэтому Фуджимару – спустя каких-то три года – не удивился, получив приглашение на свадьбу лучшего друга и его же, Такаги, сестры, «заботливо» подсунутое под дверь. Не удивился, услышав слаженный топот убегавших возмутителей его хакерского спокойствия. Он уже ничему не удивлялся. Как и тому, что на той самой свадьбе пакостно улыбался Джей, а за его спиной стояла Анзай. И тому, как экс-жених, а ныне супруг его Харуки Куджо, запустил тортом в эту самую пакостную физиономию.