Время

Роберт уже десять минут разглядывал две полоски на своем тесте на беременность. Дело-то обычное, он уже давно думал об этом, но во-первых, Берт отчаянно не помнил, когда у него последний раз был незащищённый секс, а во-вторых, как сказать об этом своему альфе. И если с первым ещё могло быть понятно, защита подвела, и всё в этом духе, то что делать с последним — Берту было совершено непонятно. Дело в том, что отношения у них были совершенно нестандартные. В обществе принималось, но особо не приветствовалось то, что омега будет старше альфы, а на его рабочем месте, а именно в школе №7 не приветствовались ни коим образом отношения с учениками. Гриша заканчивал одиннадцатый класс, ему недавно исполнилось восемнадцать, а Роберт преподавал у него русский и ему недавно стукнуло двадцать семь. Он и не заметил, как голову от парня потерял, как его вещи всё чаще оставались у Берта в квартире, как и сам Гриша. Да и у них всё серьезно было, мыслей о том, что всё на пару месяцев отпала сразу же. И всё зашло настолько далеко, что Роберт всё ещё сидит на краю кровати и смотрит в свой тест, который всё ещё показывает две полоски. — «Надо бы Гришане отписать», — думает Берт, откладывает полоску на тумбочку и тянется за телефоном. Набирает короткое «привет, нам нужно поговорить, сможешь приехать?» и потом добавляет «это срочно и это серьезно». Гриша отвечает согласием, и уже через полчаса в дверь раздаётся звонок. Парень появляется на пороге с пакетом из ближайшей «Пятерочки» и счастливой улыбкой. — Чего весь светишься-то? Небось Крис пятерку по литре поставил? — пошутил Берт, обнимая парня. — Нет, просто наконец-то могу спокойно тебя поцеловать без твоего нудения по поводу того, что мы в школе, — у Гриши губы холодные, всё-таки, осень на дворе, на поцелуй Роберт отвечает мягко, не затягивает. — Я принес нам еды. — Малой, ты же понимаешь, что мне по шее надают и уволят, если узнают, — Берт треплет Гришу по длинным волосам. — Как раз хотел в магазин сходить, дома вообще голяк, ты прямо мои мысли читаешь. — Ну я же о тебе забоооочусь, — тянет Гриша и трется о плечо Берта. — А о чём ты хотел поговорить? Роберт аж дергается. Точно, он же для этого его и позвал. Если честно, он боялся реакции парня, но всё понимал, потому что какой ему ребенок, он сам еще только недавно им был, а тут новая ответственность за нового человека. — Давай я лучше сначала что-нибудь приготовлю, — улыбается Берт и смотрит на довольного Гришу. — Любишь ведь, как я готовлю, твоя довольная рожа сейчас ярче солнца светится. — Знаешь ведь, чем меня подкупить, — парень подходит и обнимает со спины, касается своей щекой шеи и улыбается, пока Роберт достает из пакета макароны и упаковку фарша. — Ты у меня уже такой взрослый, сам зарабатываешь, на своей машине ездишь, продукты вон, сам покупаешь, — Гриша всё-таки отлипает и помогает разложить остатки купленного по шкафчикам и холодильнику. — Я еще и от родителей съехал и успеваю учиться, я вообще молодец. Мне же надо тебя поддерживать финансово, на твою зарплату далеко не уедешь, — Ляхов разваливается на стуле и наблюдает за тем, как Берт готовит. — Ну ты меня и заинтриговал конечно, я ведь только о предстоящем разговоре и думать буду. — Потерпи, — Берт чувствует, как напрягся при этих словах. — Поможешь мне тетрадки проверить? Они в коридоре в пакете у двери стоят. — Конечно, — Гриша метнулся за тетрадками. Роберт быстренько объяснил ему, как и что нужно проверить, вручил карандаш и вернулся к готовке. К тому моменту, как Берт закончил готовить, Ляхов успел просмотреть только половину — Как ты этот почерк разбираешь, это же ужас просто, — парень отодвинул от себя тетрадки и придвинул тарелку с пастой. — Иногда не разбираю, честно, — Берт улыбается, когда видит с каким удовольствием Гриша накидывается на еду. — Приятного аппетита, небось, не ел ничего, как обычно. — Угу, — отвечает парень с набитым ртом. — Дурачок. После ужина Берт убирает грязную посуду в посудомойку. — Так о чем ты хотел поговорить со мной? — Гриша целует его в щеку. Роберту снова становится страшно. Он парня любил, хотел с ним жить, всегда радовался моментам, когда Гриша вот так приходил к нему и Берт готовил ему ужин, да даже в школе, когда с первой парты на него бросались взгляды, полные обожания и любви. А сейчас он мог всё это проебать. Все эти мысли проносятся в его голове за считанные секунды, а потом он уверенно берет Гришу за руку и ведёт в свою комнату. — Так, слушай меня внимательно, Гриш. Я пойму сейчас твою любую твою реакцию, так что не переживай по поводу моих чувств, ладно? — Берт держит его за руку и смотрит прямо в глаза. — Окей, но не думаю, что ты собираешься сказать мне что-то страшное, — парень осторожно проводит пальцами по запястью. — У нас будет ребенок. В комнате повисает неловкая тишина и Берт начинает внимательно наблюдать эмоции Гриши. На лице парня сначала появляется удивление, потом прямо мелькают какие-то вопросы, и потом словно растерянность какая-то? — И какой срок? — первое, что спрашивает парень. — Где-то месяц, может, пять недель. Если что, я не собираюсь от него избавляться, — после этих слов Гриша так смотрит на Берта, что тот аж дергается. — Ты при мне такие слова больше не говори, слышишь? Какое избавляться, совсем уже? — Гриша сильно сжимает руку Берта, но тут же ослабляет хватку. — Просто, ну, понимаешь, ты сам еще ребенок, куда тебе свой собственный, — Роберт чувствует мягкие руки на своих плечах и обнимает Гришу в ответ. — Стоит ли мне напоминать о том что мне есть восемнадцать лет, у меня есть хорошая подработка, съемная квартира и машина, на которую я копил с двенадцати лет, а? — парень отстраняется и смотрит Берту в глаза. — Я может еще не такой взрослый, но могу уже нести ответственность за себя. И за него — тоже, — он аккуратно кладет руку на чужой живот. — Хрен ты от меня отвяжешься, — улыбается он. — Ты уверен? — Роберт гладит своего парня по волосам. — У тебя жизнь может полностью поменяться, тем более, твоя мама не знает про меня, я старше тебя на девять лет и вообще я твой препод, посмотри, сколько нюансов. — Похуй на всё это, я же люблю тебя, — Гриша тянется и целует Берта, улыбается в поцелуй. Не то, что это было то, что он ожидал услышать, но такие новости были даже лучше, чем всё, к чему он себя готовил. Конечно, ему надо будет ещё переварить эту информацию и привыкнуть к мысли о том, что у него будет ребенок. А пока они вместе лежат на кровати и смотрят фильм на ноутбуке, параллельно Берт проверяет тетради.

***

Гриша стал замечать изменения в своем поведении к тому моменту, как у Берта наступил третий месяц беременности. В школе уже начали ползать слухи об учителе по русскому, потому что небольшой живот уже стал проглядывать через одежду, некоторые люди уже перестали принимать это за внезапную полноту; об этом громко спорили в столовке, просто располнел ли наш учитель по русскому, или действительно ждет ребёнка. Сам Гриша постоянно ошивался возле кабинета русского, таскал Берту то воду, то яблоки, постоянно спрашивал, нужно ли ему что-то. — Малой, нас так спалить могут, если ты будешь виться здесь постоянно, — Роберт погладил парня по волосам. — Мне конечно приятно, но помни о том, что может случиться, если всё откроется. — По школе уже начали слухи ходить, о твоей беременности, ты не представляешь, как сложно это всё слушать, — Гриша прижался ближе. Они сидели на диванчике в кабинете, который был предназначен для отдыха учителей русского и литературы. — Главное не начни вести себя агрессивно по отношению к другим, а то можешь ведь. Это я сейчас слишком добрым стану и все год с пятерками по русскому закончат, а ты и глотки сможешь перегрызть любому альфе, который ко мне подойдёт, — Берт поцеловал парня в голову. — Ты со всем справишься. — Хочешь чего-нибудь? Я могу принести, до магазина сбегаю. — На физику бы так ходил, как мне всякие вкусности таскал, — он улыбнулся. — Ты мне уже сегодня воду принёс и шоколадку, я не хочу пока ничего больше. — Ты ведь хорошо питаешься? Завтракал сегодня? Тебе сейчас нужно хорошо кушать, чтобы силы были. — Ты у меня такой заботливый, — Берт опять счастливо улыбается. На заднем фоне звенит звонок на урок. — Беги, и ни о чем не беспокойся, у меня всё хорошо проходит. — Люблю тебя, — Гриша быстро целует его в щеку и убегает, потому что по расписанию у него стоит история, на которую опаздывать вообще смерти подобно. У Берта было окно, поэтому он мог спокойно отдохнуть от шума и надоедливых детей. В кабинет зашёл Крис, которого вообще звали Уланс, но отчество у него было очень сложным, поэтому тот как-то извернулся и разрешил всем детям назвать его Крисом. Так и прижилось. Они с Бертом были знакомы ещё с универа, ещё там шутили про то что два латыша собрались преподавать русский и литературу в России. Он был третьим человеком, который узнал про его беременность. — В столовке кто-то принимает ставки на то беременный ли ты, или просто разжирел, — улыбается тот и садится напротив с пачкой листов. — И кого больше? — Берт достает шоколадку из портфеля и протягивает три дольки другу. — Те, кто думают, что ты скоро уйдешь в декрет. У противоположной стороны аргументы против, мол, типа, у тебя нет метки, а значит, ты бы не стал бы с этим альфой детей заводить. — Ой, да пошли они все куда подальше, — Берт откусывает шоколадку, а Крис фоном проверяет сочинения. — Я же тоже не знаю, кто отец. Я надеюсь, он хороший и там все дела, заботливый и ответственный. Мне бы, вообще-то, мог и рассказать. — Тебе не понравится, — Берт улыбается, когда вспоминает Гришу с его заботой. — Когда-нибудь потом. — Ладно-ладно, храни свои секретики. Не поможешь сочинения проверить? Или тебя лучше не напрягать? — Только если на предмет грамотности, ты знаешь, я во всех этих литературных штуках не силён. — Давай. Они вместе проверяют сочинения, и как раз к концу окна всё заканчивают.

***

— А я же говорил, что он беременный, — Назар подсаживается к Грише, Феде и Егору. Роберт был на пятом с половиной месяце беременности, если Ляхов ничего не путал, и сегодня на уроке одиннадцатого «Б» как раз и сказал об этом, отвечая на вопрос из одноклассницы Маши. — А я уже давно заметил, — включился в разговор Егор. — У него же запах изменился, приторным таким стал. Просто половина класса не чувствует. — А у него кстати метки нет. Чё думаете, небось нагулял где-нибудь, — на этих словах от Назара Гриша чувствует, как сильно сжимает вилку в руке. — Я бы даже с ним переспал, но нахер мне чужой ребенок? — Может, почему нет? Но он не выглядит так, будто одинокий, счастливый вон ходит, чувствует себя вроде спокойно, — Федя замечает, что Гриша какой-то злой. — Эй, а ты чего думаешь? — Думаю, что вы кретины, раз у вас других тем для разговора, блять, нет, слушать вас противно, — Ляхов чувствует, что едва не рычит. — Назар, ты вообще в последнее время какой-то урод, что ты с Арсом сделал? — он кивнул на столик, где сидел их одноклассник Арсений и его нынешний парень, Марк, умолял его поесть и гладил по голове. — Мудаки вы все, вот что я скажу, ладно, Федя более менее, — Гриша стучит по столу кулаком и посуда звенит настолько громко, что все оборачиваются. — Да ладно тебе, ты чего так завелся? — спрашивает Назар. — А что, если ты альфа, обязательно обсуждать, кто от кого залетел и кого бы ты выебал, да? — шипит Гриша. — Идите вы все. Парень встал из-за стола, забрал свою грязную посуду и ушел. Ноги сами принесли его к кабинету, где отдыхали учителя русского. Роберт был там один, проверял тетрадки. — Ты чего такой злой? — Берт буквально чувствует напряжение, исходящее от альфы. — Я устал от этих разговоров, — Гриша приземляется рядом и чувствует, как выть хочется. — Обсуждают там, с кем ты спишь и от кого ребёнка нагулял. Как въебал бы, сука, — он чувствует, как его обнимают. — Ну-ну, малой, все, тише. Ты же знаешь правду, значит, не должен обращать на это внимания. — Мне неприятно, что они про тебя так говорят. А еще они обсуждали, что у тебя нет метки. — Хочешь — можешь поставить. Только не в школе, а то у меня с вами следующий урок и кто-то может найти некоторые связи, — Берт чувствует, как Гриша постепенно успокаивается. — А это не повредит ребенку? Это же, вроде, неприятно. — Я поинтересуюсь. Гриша кладет руку на заметно округлившйися живот Берта. — Как он там? — Нервничает, потому что я с самого утра на ногах, только вот присел отдохнуть и он успокоился. — Не ходи по кабинету на уроке, хорошо? Отдохни, потом вечером приду к тебе, вместе развеемся. — Отличная идея, — звенит звонок на урок. — Зайди позже, чтобы не заметили, что ты отсюда выходишь, — Берт напоследок коротко целует его в губы и идёт в кабинет, где его уже ждёт одиннадцатый «В». Вечером Роберт старательно ищет информацию про постановку метки во время беременности, даже пишет своему врачу в Вайбере, и тот отвечает, что да, действительно можно, и хуже не будет, наоборот, для ребёнка только полезнее, будет чувствовать единение с обоими родителями. Эту информацию он сообщает Грише с порога. — Тогда отлично, — парень улыбается и ставит пакеты с едой у двери. — Так, не бери, я сам, — говорит он, когда Берт хочет взять их и унести на кухню. — Какой ты у меня заботливый. Гриша сам готовит ужин: по мнению Берта, он состоит из очень невкусных компонентов, но получается всегда все равно замечательно. Он вычитал где-то, что и на каком месяце нужно есть и регулярно завозил своему парню именно эти продукты. — Так что, куда я должен тебя кусать? — они сидели на кровати у Роберта в комнате и Гриша обнимал его за шею. — Вот сюда, — Берт тыкает в место на шее, чуть ниже уха. Гриша трется носом в этом месте, потом аккуратно проводит языком, Берт еле слышно стонет, потому что между ними очень давно не было и намека на какие-то вот такие близости. Он немного волновался, потому что парень медлил, руками гладил по спине под футболкой. Гриша сомкнул зубы и Берт ахнул. Было действительно неприятно, но только первые пару секунд, затем по всему телу разлилось тепло и стало очень-очень хорошо. — Теперь ты официально мой, — Гриша отстранился, рассматривая небольшое красное пятно на шее, которое никогда не сойдёт. Берт тянется его поцеловать, а ещё через пять минут стягивает с Гриши футболку. — А тебе, — в перерывах между поцелуями шепчет парень, — точно можно? — Даже нужно, — отвечает Роберт и вопросов больше ни у кого не остается

***

Гришу почти ногами выпинали из кабинета УЗИ и теперь он сидел в коридоре и ждал результатов. Сегодня они должны были узнать пол ребенка, и нормально ли протекает беременность. После этого Берт уходил в декрет, а Гриша — на финальную прямую в подготовке к экзаменам. В коридоре помимо него сидело много парочек, ожидавшие своей очереди, и парень был рад, что он тоже входит в их число. Первый месяц он правда привыкал, не мог понять, что должно скоро произойти, а потом словно преобразился вместе с Бертом — стал ответственнее, много его мыслей занимал будущий ребёнок и то, как они будут жить, к учебе стал ответственнее относиться, чтобы поступить в ВУЗ. Его мама восприняла то, что он скоро станет отцом, нормально, очень даже радовалась, хотя сначала она удивилась тому, что его парень старше на так много лет. А теперь они узнают пол ребенка и можно будет уже выбирать вещички и обустраивать комнату. Минуты ожидания казались часами. Гриша нервно стучал ногой по полу и постоянно проверял время на телефоне, но вот наконец-то Берт вышел из кабинета со снимками в руках, какими-то ещё бумажками и счастливой улыбкой на лице. — Ну, что сказали? — чуть ли не налетел на него Гриша. — Кто у нас будет? У тебя нормально всё? — Давай на улицу выйдем хотя бы, а то будешь кричать от радости на всё отделение ещё, — Берт все ещё улыбается, берет Гришу за руку и ведёт к выходу из больницы. — Моя беременность проходит просто отлично, никаких отклонений, так что это благодаря тебе, заботливому моему. — Ты же сам за собой следишь, не преувеличивай. Кто у нас? — Гриша буквально подпрыгивал на месте от нетерпения. — Дочь, — улыбается Берт и видит, как Гриша в этот же момент расцветает и тянется, чтобы обнять его. — Она у нас будет самая красивая, вся в тебя, — он крепко сжимает плечи своего парня в объятиях. Из-за живота делать это крайне неудобно. — Конечно, у нее же такой отец, — Берт чувствует, что Гриша целует его. — Надо уже начинать думать над именем и над тем, в чьей квартире мы разместим детскую. — Давай позже, ещё есть время. Хотя, наша дочь появится через два месяца, а у нас даже кроватки для неё нет. На съемной квартире думаю нет смысла размещать, а у тебя, кажется, своя, так что наверное надо там, да? — рассуждал вслух Гриша, пока они шли к его машине. — Тут ты прав, моя квартира всё же полностью и целиком моя. Кажется, кто-то переезжает, — улыбается он. — Поедем в детский магазин? Тут недалеко был, что-нибудь посмотрим, может купим даже, я как раз на это отложил немного, — Гриша открывает машину и садится за руль. — Поехали, — улыбается Берт и понимает, что следующие пару часов пройдут замечательно.

***

Гриша нервно теребил в руках свой паспорт. Час назад Берт написал, что он поехал рожать, а он ещё несколько часов не узнает, что с ним, потому что дата ЕГЭ по математике так неудачно совпала с днём рождения их ребенка. — Перед экзаменом нервничаешь? — спрашивает Федя, с которым по воле случая они оказались в одной аудитории. — Да… перед экзаменом, — Гриша вспомнил, почему конкретно он нервничает, и руки снова начали теребить паспорт. — Абстрагируйтся от лишних мыслей и сконцентрируйся на экзамене. Всё ты сдашь, — друг похлопал его по плечу. — Ты прав, — Гриша улыбнулся. Беременность у Берта проходила хорошо, а следовательно, их малышка Рита должна была появиться без проблем и абсолютно здоровой. Волнение за ребёнка постепенно уступало место счастью и небольшому волнению за экзамен. Парень должен был сделать все задания максимально быстро и качественно, потому что нужно было и нормально сдать, и побыстрее приехать к Берту в больницу. Экзамен пролетел, по ощущениям, минут за двадцать, хотя когда Гриша вышел из аудитории, оказалось, что он писал его два с половиной часа. Он пулей помчался к кабинету, в котором все оставляли вещи и достал телефон, залезая в сообщения. Берт 12:34 родилась знаешь, как на тебя похожа, такая же красавица рост 56, вес 3300 всё в порядке привези воды, если поедешь и да, надеюсь ты не завалил математику от волнения Гриша улыбается и давит в себе подступающие слезы счастья. Всё у них будет хорошо.