Начинается охота.
И сколько бы она его не ждала, тот никак не приходил. Стефани сидела на диване, и листала канал за каналом в телевизоре, но ничего толкового, или интересного, не попадалась. То реклама какой-то мобильной связи, реклама новомодной, и гипер-тёплой куртки от компании «Style TurBo», реклама нижнего белья, — на котором она на секунду остановилась, но решила пойти дальше, — с кружевами, и хорошей резиночкой, как тут её кто-то тронул позади. Она дёрнулась, но не слишком испугалась, потому что была расслаблена. — Ку-ку, милая моя Стефани. — угрожающая улыбка клоуна позади её только смягчил, а сияние жёлтых глаз были для неё личным солнышком в мрачные дни. — Чего грустим? Похоже, лучше пойти гулять? — она посмотрела на время, большая стрелка уже прошла цифру 6, но ещё не дошла до 7. — А вечером тебя никто не увидит? И где они?.. — тихо простонала Стефани, и устало зевнула. Клоун обогнул диван, и встал перед телевизором. Стефани тут же обомлела, потеряв и дар речи, и осознание происходящего. Дыра. Большая дыра. Большая, кровавая дыра в боку клоуна зияла. Через эту дыру можно было смотреть на телевизор, только свисающее мясо, и мало похожее на печень, мешало. — Боже, что с тобой стало?! — тут воскликнула она, находя себя в мыслях. От такой раны, он не должен был ходить, да и вообще ходить. Но глядя на него самого, казалось, что дыра иллюзия, ведь клоун продолжал так же улыбаться, как и всегда это делал. — Боже тут не причём, а хотя… — он задумался, но потом отдёрнул себя от этого. — Нет, Бог тут всё же не причём. — он наклонился к ней, схватил её за подбородок, и быстро поцеловал в губы. — Что ты делаешь?! Тебе… Тебе надо помочь! — воскликнула она, и клоун свёл брови. — Ох, неприятен тебе я такой? Я думал, что так симпатичнее выгляжу. На других же, выглядит иначе. — Пеннивайз! — крикнула она, чем и вызвало реакцию «усталости» у клоуна. Он недовольно загнул спину, как бабушка, — хотя до этого, он идеально с выпрямленной спиной стоял, — и опустил руки. — Да, что ты из мухи слона делаешь. Продолжишь такими темпами, проснёшься ведь! — выдал он крайне не понятную, и вполне бессмысленную речь. — Что… Ты хочешь этим сказать? — она испугано стала всматриваться в его глаза. — Милая, ради тебя ведь стараюсь, не хочу тревожить тебя лишний раз. — он выгнулся, и его дыра противно зачавкала, полилась кровь на пол, и он кашлянул. Из уголков его губ стала стекать кровь. — Пардон… — он вытер кровь большим пальцем. — У меня некоторые проблемы, которые тебя не касаются. — Я не хочу, чтобы меня это не касалось! — крикнула она, чем и удивила клоуна. Он посмотрел на неё, после чего улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты произнесла слова. — промурлыкал он, и гордо задрал подбородок. — Какие… — и тут она поняла. Пеннивайз, сам по себе телепат. Он знает всё и слышит. Её сердце забилось, начало бросать то в холод, то в жар. — Я… — слова застряли у неё в горле, ведь произнести подобное, довольно трудно для неё. Сколько было таких претендентов на эти слова, и все уходили до того, как могла их она произнести, да и не все жаждали услышать подобное. — Я… — как страшны были всегда для неё эти слова, тем более, когда произносит их сама. Как огня, боялась она обжечься о них, и обжечь ими других. — Я люблю тебя… — и как же легко ей стало в этот час. Хотелось ей взлететь, хотелось запеть, хотелось танцевать. Но она смотрела в жёлтые глаза убийцы-людоеда, который хищно улыбался красными губами, обнажая передние клыки. — Я… — клоун внезапно появился перед ней, словно телепортировался. — Я люблю тебя, моя милая Стефани, и отсутствие моего сердца, будет заполняться твоим. — прошептал он ей в ухо, и отстранился, чтобы взглянуть в её глаза, после чего, он коснулся губами её губ, и она почувствовала, как что-то в неё вливается. Она не может контролировать это, и она пьёт это что-то, что больше напоминает вкус металла. И когда это закончилось, клоун отпрянул от неё. Стефани начала кашлять, задыхаться, ей хотелось блевать. Как тут же, звон в голове, который был рыком, которые имели смысл слов как: «Проснись!». — А-а-а! — Стефани открыла глаза, проснувшись от собственного крика. «Найди Оно в лесу» — прошептали большинство голосов в её голове, напоминающих голоса маленьких детей. «Иди. Иди. Иди. Укажем путь» — Что? Кто вы? — она стала озаряться по сторонам, но понимала, что голоса в её голове, лишь в её голове. «Иди. Иди. Иди. Иди!» — они вместе стали кричать, и казалось, что там было много детских голосов. Не сто, даже не тысяча, больше! Эти крики стали заглушать её собственные мысли, а из глаз полились слёзы, ведь она знала, что это голоса давно покинувших этот мир детей, давно летающих в забвенье «мёртвых огоньков». Она стала кричать, кричать громко, неистово. Появилась головная боль, которая умножалась с каждым их криком, с каждым стоном. Глаза стало жечь, словно в них засунули алые угли. Боль. Боль. Боль. Её стало тошнить, и начала блевать на пол весь обед. И вдруг, они заткнулись.«Янтарны глаза твои, Словно краски июльского заката…»
Стефани услышала голос маленькой девочки, голоса заткнулись. Вокруг стало темно, и перед ней появилась дверь, через щели которой светил чистый свет. Она со страхом подошла к двери, повернула ручку.«Огненно-рыжие волосы твои, Словно языки майского пламени…»
Внутри открытой двери, была серая комнатка, в которой она когда-то жила у бабушки. С его окна светил яркий, солнечный свет. Рядом с кроватью сидела маленькая девочка в платье нежно-голубого цвета, с поясным бантиком за спиной. Нежно-матовые, махровые, тёплые колготки. Белые туфельки на застёжке. На голове светлых волос, был чёрный ободок с красной Гарденией на левом боку. Рядом с девочкой был сундучок, который подарил ей когда-то, — но она уже не помнит когда это было, — её любимый Пеннивайз.«Красные сладкие губы твои, Словно цвета свежих капель алой крови на снегу…»
Стефани хотела уже обратиться к ней, но вдруг вошла бабушка. Молодее, чем та, которую она знает. — Стефани, что ты делаешь? — спросила бабушка, и девушка поняла, что вопрос адресован не ей, а маленькой девочке. Маленькой Стефани. Девочка неожиданно спрятала лист в сундучок, но ключ, которым она спешила закрыть сундук, выпал из пальчиков от волнения. — Ничего! — ответила быстро маленькая Стефани, и старалась спрятать сундук телом. Сколько не смотрела Стефани на девочку, и на эту ситуацию, она не могла вспомнить этого. — Ну-ка, дай сюда. — доброжелательно сказала бабушка и потянулась к сундуку, но девочка тут же ударила старческие руки. — Нет! — крикнула она, и Стефани не помнила, чтобы когда-нибудь била бабушку, её добрую бабушку. — Нет! Я не отдам! Это моё! — продолжала она кричать, и пришёл дедушка. Он поговорил с пожилой женщиной, и схватил девочку. — Нет! Отпусти старик! Отпусти! — продолжала она брыкаться и кричать. Бабушка открыла сундук и прижала к губам ладонь. — Господи, милая, что это такое? — в недоумении и страхе спросила она, ведь в сундуке было много рисунков Пеннивайза, и они не из самых лицеприятных, — Что это такое, я тебя спрашиваю? — прикрикнула она с возмущением, хотя саму внутри дрожь брало. — Не называй меня милой! Так только Пенни может меня называть, старая скряга! Отвезите меня обратно! Отвезите меня обратно к нему! Я хочу домой! Хочу к мистеру Пеннивайзу! А-а-а-а!!! — продолжала она бороться со стариком, но тот, даже в свои годы, был сильнее 10-ти летней девочки. — Я отдам тебе этот сундук, когда начнёшь себя хорошо вести! — прикрикнула бабушка, и закрыла сундук, подобрала выроненный ключ, закрыла сундук, и отнесла его собой. Девочка начала плакать, но перестала бороться. — Отдай! Это последнее, что у меня от него есть! Верни его! Верни! — старик отпустил девочку, и та обессиленно упала на пол, и стала громко плакать. И когда дверь закрылась в комнату, девочка стала плакать тише и тише. Стефани не смогла выдержать собственные слёзы, присела к девочке, и погладила по спине. — Стефани, через 27 лет, ты его вновь увидишь, не плачь. — нежно сказала она, и девочка посмотрела на взрослую копию себя. Но взрослая Стефани ахнула от удивления, так как зеленые глаза её, были так прекрасны. — Стефани, ты забыла всё, так ведь? Твои глаза так поблёкли. Твой голос огрубел. — говорила девочка, и взрослая Стефани тут же отпрянула от неё в страхе. — Ты так выросла. Наш любимый от тебя без ума, но тоскует по твоим глазам. Ты готова? — спросила девочка, и встала в полный рост. — К чему? — спросила в испуге девушка, а девочка стала к ней подходить. — Ты так пуглива. Ты чувствуешь страх. Ты нравишься мистеру Пеннивайзу. Ему нравиться твой вкус. Ты готова вспомнить минувшие дни? — спросила девочка, и раскрыла руки для объятий, словно готова полететь, как птица. — Я… — с сомнение сказала девушка, и знала, что если вспомнит всё, то это конец. Скорее всего, это будет конец. — Да. — уверенный ответ, как воткнутый в землю меч, был твёрд как сталь. Девочка подошла к девушке, и обняла её. Тело девочки, словно, стало растворяться в теле себя, а голову Стефани стало заполнять столько воспоминаний, разрывающий ей мозг, и она стала, и плакать, и смеяться, и удивляться, — переживать все пропавшие в голове дни за миг. И как только маленькая девочка, будто бы растворилась в ней, и Стефани произнесла последние слова девочки:«А душа твоя, Обширней вселенной масштабной»
***
— Так, что мы теперь будем делать? — спросила Розали, поворачивая голову к своему спутнику. — Я не знаю. Мы далеки от этого монстра, мы даже не знаем имени этого существа… — досадно прошептал Майк, доставая из кармана пачку сигарет. Розали хотела уже попросить его поделиться, но решила, что лучше не стоит. Раз он друг сектора, и её друг, то это не значит, что он прекратил быть её вторым отцом, как тут она вспомнила, как встретила клоуна вечером. Она рассказала об этом Майку, и у того глаза на лоб полезли. — Он тебя не тронул?! Почему ты не рассказала изначально! — прикрикнул он, и Розали, только поняла, что потихоньку стала забывать это. Весь пережитый страх встречи с ним, и страх чуть быть не убитой. — Я… Я не знаю. Как-то из головы вылетело… — скомкано призналась она, и посмотрела на Майка виноватыми глазами. Андерсон затянулся сигаретой. — Склоняюсь к тому, что это было влияние клоуна. Пеннивайз… Почему он так привязался к Стефани? Он видел её 27 лет назад. Неужели, он хочет завершить начатое? — Тогда он бы её давно убил. — подметила Розалия, и Майк кивнул, соглашаясь с ней. — Тогда что же? — Влюбился? — предположила Розалия, и улыбнулась. — Бред какой-то. — Он монстр. Вряд ли ему подвластны человеческие чувства, как любовь… — недосказал свою мысль Майк, как его телефон в кармане зажужжал. Он недовольно достал его, нажал на зеленую кнопку на экране, и тяжело спросил, — Да?.. Чего? — его лицо изменилось и он замер на месте. Розалия нахмурилась, боясь узнать что-то очень страшное, к примеру, что появилась ещё одна жертва, или быть может, клоун решил сделать ход первым и кого-то из них сожрали. Её сердце громко застучало от страха, думая, что клоун разорвал на части Люка. — Да, я быстро. — Майк положил телефон обратно в карман куртки. — Что-то случилось? — спросила она, но Майк лишь гроздно посмотрел на Розалию. — Я так не хочу, чтобы ты с нами шла. Я не хочу подвергать тебя опасности. Лучше иди домой. — сказал он, и его лицо изменилось, в нём читался страх. Он старался как можно мягче отослать её домой, от беды. — Нет! — уверенно подала она голос. — Нет! Я иду с тобой, что бы там не случилось! — Ни в коем случае! Ты сейчас же идёшь домой, и приглядишь за Стефани! Если что-то с ней случиться… — Майк замер, представив разорванный труп его возлюбленной. — Я тоже не хочу, чтобы с ней что-то слу… — Тогда представь, что будет, если ты погибнешь! — Майк замолчал, увидев её растерянную реакцию. — Иди домой, сейчас же! — Ладно! — риск умереть есть не только у неё, но и у каждого в этом городе. Все горожане ходят по лезвию, и каждый может ошибиться шагом. Майк пошёл дальше, иногда поглядывая на остановившуюся Розали посреди улицы. И когда тот исчез за поворотом, Розали заметила, как он вновь достал телефон, чтобы позвонить. Розали повернула назад, чтобы действительно пойти домой. Внутри сражалось «за» и «против». «за» — уговаривало пойти за ним, ведь любопытство съедало, страх пробуждал адреналин, и гнев от обиды, ведь теперь она тоже из их команды. «против» — кричало идти домой, ведь необходимо приглядеть за Стефани. «Но господи, она не ребенок! А вдруг что-то произойдёт?» — думала она про себя, и замерла. На автомате она взяла телефон. Когда-то давно, Майк, — то ли из-за своей паранойи, то ли на всякий пожарный случай, — заставил установить на телефон приложение «отследи друга», чтобы они всегда знали, где находятся. То было дело зимой, в Нью-Йорке, из-за одного случая. В местной газете «New York Times» объявили о пропаже нескольких школьников, и родителям детей, — от 5-10 лет, — было предупреждение, чтобы те не отпускали своих «солнышек» одних никуда. Андресен, психолог местной поликлиники и школы, а так же личный психотерапевт Стефани, начал истерику по-этому поводу. Он решил, что канализационный монстр-людоед, переехал из небольшого родного городка, в город по-крупнее. Ведь чем больше стол, тем больше тарелок с едой. Хоть, со временем, это оказался просто педофил, что крал детей. Розали открыла приложение «отследи друзей» и там, по JPS сумела начать слежку за Майком. Тот, оказался уже достаточно далеко, и чтобы от него не отстать, девушке пришлось пробежать несколько улиц, обойти жилое здание, пролезть загороженную автостоянку, перепрыгнуть небольшой водоканал, — который разделял лес от пригорода, — и пройтись по мокрой, после оттаявшего снега, земле, — ведь погода была аномально тёплой, для середины зимы. Она остановилась, чтобы перевести дух, — она пробежала достаточное расстояние за короткий период, — и осмотреть своё местоположение. Телефон Майка был совершенно недалеко, и проходя ещё 300 метров, она заметила, что они у его хижины. Около входа находились все: Люк, Дик, Натали, и сам Майк. Все были напряженны, а Дик так совсем был грязным с ног до головы, его очки на носу вспотели и были в чём-то измазаны, его светлая куртка так совсем погрязла в слизи, ботинкам стоит желать только лучшего. Майк что-то говорил им, зашёл в дом, и через некоторое время, — за которое, Розали, наконец, сумела восстановить дыхание, — вышел с ружьём. Все ужаснулись, как и Розали, и кажется, стали уговаривать не делать этого. Слова, что дальше услышала Розали, кажется, услышал и весь лес. — Мы убьём эту тварь! — далее, Майк отдал походную сумку Люку, Натали небольшой, раскладной нож, а Дику он просто, на удачу, постучал по плечам. Они все кивнули, и пошли за Диком, и далее-далее куда-то в лес. Розали держалась от них в достаточном расстоянии, чтобы, и не упустить из виду, и не спалиться. Так до тех пор, пока Дик не остановился, и не указал в землю. По всей видимости, в земле была огромная дыра, образовавшееся от оттаявшего снега, — потому что, погода действительно была тёплой, плюсовой. Дыра бы не образовалась, если бы внешние раздражители не действовали на него. Да, там мог пробежать олень, или любая другая живность в тёплый весенний, или же, в осенний дождливый день, но нет. Мистика заключалась в том, что животных и близко нету, ни с этой дырой, ни с городом, да и в принципе, в лесу. Местные утверждали, что это аномалия, или зона какая-нибудь, но эксперты и некоторые учёные-экологи, ничего такого не находили, и им никогда бы не удалось что-нибудь найти. Ранее, я говорил, что лес имеет плохую привычку представлять из себя нечто живое, защищая хозяина. Лес словно стал частью этого клоуна, а может, точнее, деревья этого места слишком долго прожили вместе с тем, что находиться под, и их корни срослись с разумом Пеннивайза, и впитал в себя «мёртвые огоньки». Дыра нашлась, потому что любовь, и странная радость, постоянно переполняющая разум Пеннивайза, затуманил всё, что и лес стал цвести, благоухать, согреваться изнутри, как и сама погода над этим городком, что всё, защищающее клоуна, стало наивным. Пеннивайз так же знал, что существует проход именно через это место, в которое заглядывают в страхе наши герои, но он придавал этому мало значения. Тем не менее, он всё же не хотел, чтобы всякая невкусная живность попадалась в его дом, как какой-то мусор, поэтому поставил «отпугиватель» — который воздействует на всё живое, как ненормальное чувство сильного страха, и лёгкая головная боль. Видно, Дик не только не чувствовал «отпугиватель», так его ещё и что-то притягивало туда, как магнит, — или же это кто-то помог? Они недолго стояли, и Майк решил спуститься туда первым, прыгнув в землю, а точнее, в дыру. За ним последовали другие, пока они совсем не исчезли в земле, словно прыгнули в самый ад, — и если предположить, то это и есть так. Розали подбежала к месту, где они были, глянула в дыру, и ужаснулась. Кромешный мрак. Доставая телефон, включив на нём фонарь, особо, не далеко то падать, только вот страх неизвестного заставлял развернуться и пойти домой, и обнять тётю, пока не поздно. И отринув себя от страха, сделала шаг на встречу, и прыгнула в дыру. Словно в вырытой яме, Розали нашла проход дальше, по узкой и низкой трубообразной пещере, разворачивающееся дугой направо. Она прошла дугу на корточках, подсвечивая себе фонарём, в страхе ожидая увидеть омерзительную, лысую крысу, или большого чёрного паука, когда она случайно заденет головой его паутину. Проходя вперед, вновь направо, дальше по трубе, поворот, ещё поворот, только в другую сторону, её ноги стали ныть и затекать. И пока она шла извилистой дорогой, казавшийся вечностью, она касалась лишь корней каких-нибудь кустов, или натыкалась об небольшие обрывки тканевого материла, но ни одной живности она так и не встретила. В конце, её ожидал спуск по ржавой лестнице вниз. Спустившись по ней, она смогла встать в полный рост, ведь теперь она стоит посреди канализационной, большой трубы. Позади, рядом с лестницей, была решетка, откуда стекала вода, вниз по наклонной помещения, в свет. Да, дальше, был проход в свет. И проходя по ней, в конце, она увидела очень большое, по щиколотку затопленное, помещение, где в центре стояла гора всякого мусора: большое количество детской одежды; набок запрокинутая деревянная лодка; вагон поезда с вывеской «Пеннивайз — танцующий клоун»; пластмассовые куклы с оторванными головами, или выколотыми глазами; подожженный бурый медведь с оторванной лапой; и много-много маленьких пожелтевших, или, позеленевших костей. Что было необычно и примечательно, так это на высоте, находилась, якобы, комната, где было развешены портреты какой-то девочки, чьё лицо было размыто. Сектор по розыску существа, разглядывал причудливое творение этого существа, и отстойность выбора местожительства. Знали бы они, что это не он выбирал, где ему жить, это город решил поселиться рядом. — Розали?! — тут же воскликнул Майк, заметил девушку, и Розали дёрнула плечами, ведь она совсем зазевалась, пока разглядывала строение этого места. — Какого хрена ты здесь делаешь?! Я же тебе сказал, идти домой! — он гроздно стал подходить к девушке, и та в панике начала искать себе оправдание, как тут же заметила, как Майк отпрянул от неё. Его взгляд был тем же, как взгляд её кошки смотрящую на собаку. Другие покосились от страха и стали пятиться назад, пуская рябь по воде. — Что?.. — она растерянно стала озарятся на всех присутствующих, и почувствовала чужое дыхание позади. — Прррривет! — воскликнул голос ей прямо в ухо, что он стал трезвонить в её голове, она отпрыгнула от него, как от огня, стремительно подбегая прямо за спину Майка. — Добрррро пожаловать ко мне домой, бесполезный сектор! — воскликнул Пеннивайз, и его угрожающая улыбка заставляла сердца детей и Майка застучать в горле. Холодный пот прыснул по их спинам, ведь они впервые увидели это существо так близко. И раз умело Оно разговаривать, пояснил для себя Люк, то Оно разумно. — Я думал, вы никогда ко мне так и не загляните. — Ты о нас знал? — спросил Майк, на что получил взгляд отвращения янтарных глаз от Пеннивайза. — Захлопни варежку, обманщик. — гроздно проговорил клоун, ведь в этом обличии он сможет дать отпор. Конечно, Андерсон совсем не понимал, о чём тот говорил. — Меня тянет блевать от таких как ты, Майк Андерсон бла-бла-бла! — как ребенок, Пеннивайз показал Майку свой длинный язык, после чего, улыбнулся. — Что же, я достаточно за вами наблюдал, и даже было весело раскрыть для себя, что люди чуточку умнее тупорылой курицы. — Мы пришли убить тебя, монстр! — воскликнул Люк, на что получил злорадный смех. Клоун ступил ногой в воду, и как Иисус, пошёл по её поверхности. — Убить?! Меня?! Да вы даже не представляете, сколь будет это для вас трудно. Признаюсь, меня не убить. Только честно. — сказал он, прижав свою ладонь к груди, и свёл в грусти брови, после чего, его вновь прорвало на смех. Люди от него стали пятится назад, он как зверь, стал обходить их, словно выбирая, кого первым опробывать. Конечно, он поставил себе ограничитель — Розали не трогать. А вот Майка — можно и смертельно куснуть. — Вот ты, и ты, и ты, совсем не вписываетесь в историю. — сказал Пеннивайз, указывая на Натали, на Люка и Дика. — А вот ты… — Ты умрёшь! — воскликнул Майк, и направил дуло дробовика на клоуна. Пеннивайз приложил свои ладони к своим щекам, и сделал губы в форме «о», как в известной картине:"Крик». — Боюсь-боюсь-боюсь! Так ты же вообще бесполезное существо в этом мире, Майки. Ничего не добился в жизни, ни жены, ни детей. Ты даже любимую девушку не можешь добиться. Ох… Стефани… — *Бах! * Громкий выстрел из дробовика стал отбиваться эхом по канализационным стенам. Когда Майк услышал, как из уст существа произнеслось её имя, его охватил жуткий страх, но гнев был в нём сильнее. Он за секунду успел нацелиться на клоуна, но тот исчез со своего места. — Заткнись крысеныш! Не смей произносить её имя! — на минуту, Майк, и другие, заметили, как на миг, но клоун провалился в воду, но встал обратно на поверхность. Понятное дело, опрометчивая смелость, подгоняемая гневом совсем не играло на руку клоуну. Страх — скорее, лучший источник его сил, куда как смелось, имело противоположную для него действие. — Я помню эту милую крошку! Слишком была умна для своих лет! — продолжал он хихикать и зловеще улыбаться, делая вид, что был уверен в своём могуществе перед ними. И на секунду, это у него получилось, раз он вселил в них новый страх — быть съеденным. — Она всё время меня о чём-то да спрашивала. Не понимал, откуда у неё не было ко мне страха! А когда впился в её бочок, сладкая кровь сочилась по моему языку! — взвизгнул Пеннивайз. *Бах* Вновь оглушительный выстрел окутал помещение. — Убери ты уже эту штуку, не попадёшь ведь! — клоун оказался рядом с троицей, что прижимались друг к другу. — Привет! — Чёрт! — воскликнул Дик, как тут его поймали за шиворот, и неожиданно полетел в стену. Глухой удар, и вот он лежал, лицом в воду. — Дик! — Люк отдёрнулся от клоуна и побежал к Дику, Натали продолжала стоят на месте и смотреть в глаза Пеннивайзу. — Вот так… — прошептал клоун, и разинул рот, и его пасть стала рваться, и оттуда светило сияние «мёртвых огоньков», как тут, Натали взлетела наверх, и стала левитировать в воздухе. *Бах* неожиданно раздалось по-помещению. — Ты серьёзно? — клоун глянул на себя, и на его левом боку образовалась дыра. Пеннивайз замер, вспоминая Стефани и её шрам. — Ты никогда не получишь Стефани, никогда! — крикнул Майк и плечи чудовища дёрнулись. Его глаза в гневе поднялись, лицо оскалилось. — Ты же неудачник. Я помню запах. Ты брат. Близнец. — шептал клоун, и голос словно звучал в его голове. — Братик… — послышалось ему, и рядом с Пеннивайзом появился мальчик, который был очень похож на Майка, только ребёнок. Мальчик протягивал руку, его искаженное, словно под водой, набухшее и сгнившее лицо, криво улыбалось. — Полетели с ними, Майки! — воскликнул мальчик, булькая, и из его горла, как через дырявый покет, прыснула вода. Майк завопил от адской боли в голове, закрывая руками себе лицо. — Ты никогда не будешь со Стефани! — крикнула Розалия, преодолевая весь ужас, разворачивавшиеся перед ней. Она всеми силами заставляла себя не бежать, сковать себя, приклеить ступни к этому месту, что бы просто не убежать, и забыть про кошмар. Не побежать помогать Люку с Диком. Не побежать спасать Натали. А остаться здесь, и продолжить сражение, ведь слова его ослабляют, и почему-то, удар имеет большую силу, если упомянуть её тётю. — Никогда! Ты монстр, а она человек! — и почему-то она предположила, что клоун просто влюблён в неё, и если она не ошиблась, то думала, что так ему и надо. Пеннивайз перевел глаза на неё. Мальчик исчез. Майк перестал кричать, но отключился. Розалия подбежала к нему, и повернула его лицо к поверхности, чтобы он не задохнулся водой. — Почему ты так решила? — спросил он её, но взгляд обрушившиеся на него, его подкосил, и он почувствовал. «Чёрт, какой же отвратный имеет запах эта черепаха! Нашла кого выбрать. Молодец» — пронеслось у него в голове. — Потому что я знаю, что моя тётя человек, и ей никогда не найти счастья в тебе. Она не любит тебя. Никогда не полюбит! — кричала Розалия, но в голове её «Что я несу?! Что я несу?! Я не могу контролировать это! Не могу!» — Ты слабое существо! Раковая опухоль этого мира! Исчезни же! — клоун рухнул на воду, его, никогда не существующее сердце, стало сильно стучать. — Исчезни! Исчезни! Исчезни! — кричал Люк, и с ним Дик, который смог опомниться. — Нет… Это… Не… Правильно… Мила-я… Сте… — Пеннивайз слишком ослаб, чтобы продолжить произносить слова. Его ноги и рука, как воздушные шарики, выпустили свой кислород, и превратились в резиновую, не действующую тряпку. Розалия целеустремлённо подошла к нему, совсем без страха, и воткнула в его грудь руку, достала, чёрное, иссохшее, поморщенное как сухое яблоко, сердце, с трудом выбивающее свой ритм. — Тебе пришёл конец… — прошептала Розалия, надавливая пальцами на сердце. — Пенни!!! — просочился крик через помещения, и только двое присутствующих, Розалия и опомнившееся Майк, смогли узнать его. К ним бежала Стефани, и по её лицу прокатывались слёзы.