Don't ask, don't tell

Двое сидели за столом в ресторанном зале рейдера. Один был одет в темно-серый комбинезон техника, второй – в форму координатора: желтые брюки, черный свитер. – И каждый раз, как прилетаем в Гагарин – этот уже там, – сказал техник. – Сначала внимания не обращал, а потом раз смотрю – они по галерее под ручку прогуливаются, второй – в кафе «Веги» чуть не в обнимку сидят… – Думаешь, в Управлении знают? – координатор кинул опасливый взгляд на затылок сидящего через несколько столиков от них светловолосого человека в белом свитере пилота. – Наверняка. Кто-то же им устроил скользящий график. – Вот это да. Нам с Ирмой четко заявили: пока не принесете свидетельство о браке, можете ни на что не рассчитывать… А этим, значит, сделали… – И ведь каждый раз! Не бывает таких совпадений, у десантных групп свое расписание. А я уже, кажется, наизусть все их рожи выучил… – Который? – Командир, его здесь нет, – техник поглядел вбок, где сидела компания «диких кошек» и натолкнулся на жесткий, до отвращения знакомый взгляд стальных глаз. Один из десантников смотрел на него в упор. – Элдер? – чересчур громко переспросил координатор. Техник вздрогнул. Теперь на него смотрели шесть пар глаз, и ничего хорошего в этих глазах не читалось. Чертовы десантники. Считают себя элитой, белой костью среди косменов. А на самом-то деле – обычное тренированное мясо, которое бросают на прорыв, по чьим костям дальше идет человечество, попутно избавляясь от носителей атавистического гена – Земле будущего не нужны тупые быки с горами мускулов и неизлечимой тягой к риску. Земля будущего – это специалисты, ученые… да хотя бы те же художники, писатели – интеллигенция! И не пристало человеку будущего пасовать перед прошлым, пусть у него и железные кулаки, а мышечная масса больше, чем вся масса тела обычного техника. – Он самый, Элдер, – нарочито громко сказал он, глядя в серые глаза. Заметил, как напряглись желваки на каменном лице, и мстительно добавил. – Больше чем уверен, что он живет с нашим первым пилотом. Придется весь рейс любоваться, как они друг с другом милуются. Он мельком поглядел вперед, где еще пару минут назад заканчивал завтрак Меф Аганн, но того в ресторане уже не было. И хорошо, почему-то подумалось технику. В сущности, он ничего не имел против Аганна – тот был милым и дружелюбным человеком, его не хотелось обижать. Это вечно заносчивые и высокомерные, будто кинозвезды, «дикие кошки» рождали в душе инстинктивный протест. Десантники разом, как один, поднялись с места. Отодвинутые движеньем стулья заскрипели по гладкому стеклопластовому полу. Остальные разговоры в обеденном зале смолкли, все присутствующие, еще не понимая толком, в чем дело, смотрели на них. Координатор тихо сдвинулся в сторону, выскальзывая из всеобщего круга внимания. Но техник, внезапно ощутив прилив храбрости и злости, тоже демонстративно поднялся, с вызовом глянул на сероглазого, заводилу. Элдер, конечно, был у этой компании кошачьих командиром, но все знали, что негласный лидер во всех делах группы, кроме профессиональных – Дэвид Нортон, Лунный Дэв. Его техник почти ненавидел – Нортон был нравом крут, упрям и требователен. Те, кто пытались оказать ему хоть символический отпор, на рейдерах, как правило, не задерживались – за своего вожака выступала вся стая. А в группе «кугуаров» были люди самых разнообразных талантов, способные на все: от банального набития морды до самых тонких подковерных интриг в среде командного состава корабля и даже не самых мелких чинов УОКСа. Но сейчас техника это не волновало, он чувствовал вскипающий в венах азарт и нестерпимое желание увидеть, как невозмутимое лицо Нортона дрогнет и исказится – от гнева, от обиды, от... Хотя, вряд ли можно было рассчитывать на что-то кроме гнева. – И почему только эту мерзость не запретят во Внеземелье? – спросил он у подошедшего вплотную Нортона. – Вы в своем уме, Харпер? – осведомился тот. От него разило холодом как от гигантского айсберга, но на разгоряченного техника будто пахнуло освежающей прохладой – Нортон знал его имя! Это было неожиданно и будоражаще. – Вполне, – Харпер осклабился. – В отличие от вашего командира. Нужно совсем выжить из ума, чтобы прилюдно обжиматься с мужиками… Или вы там все такие? В этих ваших десантных группах? Говорят, извращения сплачивают коллектив… Он ожидал в ответ удара, оскорбления, чего угодно, но не того, что застывший как струна Нортон внезапно расслабится и почти удивленно приподнимет брови. – Ну, не здесь же, – со смешком заметил другой стоявший рядом с ним десантник – его фамилию Харпер никак не мог запомнить, хотя вечно снисходительную физиономию приметил давно – этот чаще всего отирался рядом с Нортоном. – Не здесь, – задумчиво согласился с ним Нортон, разглядывая Харпера с умеренным любопытством. – Через полчаса у меня в каюте. Командный тон предполагал безусловное подчинение, и Харперу даже в голову не пришло возразить. Он смотрел в спины уходящим десантникам и чувствовал, как только сейчас начинает предательски сосать под ложечкой. – Не ходи, – наконец подал голос координатор. Харпер только фыркнул и отвернулся. Ровно через полчаса он стоял перед каютой Нортона, его трясло – уже не от злости, и даже не от страха, он бы не смог идентифицировать это чувство болезненного возбуждения, которое приходит перед дракой. Едва он потянулся к звонку, как дверь распахнулась, сильная рука схватила его за грудки и молниеносно втянула в помещение. Харпер задохнулся от удара спиной о стену, куда его впечатал Нортон, и невольно зажмурил глаза, ожидая такого же молниеносного удара в челюсть. Но Нортон внезапно надвинулся на него, навалился всем телом, распластывая по стене… У него были сухие горячие губы, огромные, неожиданно ласковые руки, и несколько секунд или даже минут пролетело в блаженном мареве яркого удовольствия. Будто издалека Харпер услышал свой низкий стон, под ладонями сминалась форма, бугрилась мышцами спина Нортона, и это было настоящее блаженство – трогать его, ощущать тепло и гладкость кожи… – Хватит, – сказал Нортон, резко отстраняясь и одергивая синий полетный свитер. Харпер сглотнул горячий воздух и потянулся было к нему снова, но тот брезгливо отвел его руку. – Если я еще раз услышу, что вы распускаете сплетни об Элдере, – сухо сказал Нортон, – этот эпизод станет достоянием общественности. Харпер ошеломленно помотал головой, и Нортон, сжалившись, добавил: – Вы ведь сами понимаете, что битье вашей морды проблемы бы не решило. Он не помнил, что сказал в ответ, не помнил, как добрался до собственной каюты. Унижение жгло хуже раскаленного клейма, от обиды и разочарования на глаза наворачивались непрошеные слезы. Рано утром на следующий день Харпер отправил в УОКС прошение об отставке. Оставалось только пережить этот чертов рейд к Оберону и дорогу обратно.