***
— То есть… — Ага. — И… — Именно. Ойкава тихо кашлянул в кулак и снова всмотрелся в рисунок. Быстрый набросок, который, как считал сам Ойкава, было невозможно сделать в условиях давки и трясущегося вагона, изображал его профиль. Акцент был сделан на волосах и татуировке на шее, а рядом поместился рисунок глаза, который Иваизуми подправил, когда они втроем сели в ближайшем кафе. — Почему именно глаз? — поинтересовался Ойкава и отдал блокнот. — Цвет. Красивый, — отрывисто пояснил Иваизуми и постучал механическим карандашом по щеке. Ойкава неловко замычал. Комплимент мог бы обрадовать, не носи он цветных линз. — Но это же черно-белый рисунок. — Потом раскрашу, — пробубнил Иваизуми и убрал блокнот в явно желающий отправиться на покой портфель. — Так легко запомнил? — удивился Ойкава и получил в ответ короткий кивок. Все замолчали. За окном проехал автобус, на который Ойкава почти спешил. Ханамаки взглянул сначала на одного, потом на второго и закатил глаза. — Окей, никто, кроме меня, видимо, до этого не додумается. — Он достал телефон, что-то открыл и протянул его Ойкаве. — Это номер Ивы. Мы живем недалеко. Самого Иваизуми это явно не обрадовало. Он нахмурился и повернул голову в сторону окна, а Ойкава совсем не к месту представил, каково целоваться с человеком, у которого в губе пирсинг. — Спасибо, — неуверенно поблагодарил он и забил номер в контакты. — А твой? Ханамаки изобразил искреннее удивление и прижал руку к груди. — Как? Мой тоже нужен? — Э-э, ну, да? — Ойкава выгнул бровь и склонил голову набок. — Я просто свожу милых парней, но если уж хочешь общаться с нами обоими… — Ханамаки забрал телефон Ойкавы и быстро набрал свой номер. Выдавив еще одну неловкую благодарность, Ойкава вернул свой телефон и посмотрел на смущенного Иваизуми, который максимально старался не пересечься с ним взглядом. — Стоп, погоди, что? Сводишь? — дошло до Ойкавы, когда он смог отвести взгляд от профиля Иваизуми. Ханамаки разразился смехом, а Иваизуми обреченно вздохнул и покачал головой. Для Ойкавы оставалось загадкой, как они вообще начали дружить с такими разными характерами. — Он шутит. — Шучу?! Да я вообще никогда не шучу! — Заткнись. — Вот поэтому ты не можешь найти себе парня. Ойкава провел взглядом по лицу Иваизуми и задержался на маленьком колечке в губе. Нет, правда, каково с этим целоваться? — А если я по девушкам? — задал резонный вопрос Ойкава. Ответом ему был тоскливый взгляд Иваизуми. Сразу захотелось взять свои слова обратно. — Ну, чисто теоретически я же могу оказаться гетеро… — пошел на попятную Ойкава. — Тогда ты разобьешь нам обоим сердце, — замогильным голосом произнес Ханамаки. Иваизуми же, кажется, еле сдерживался, чтобы не заткнуть его насильственным способом. — Обоим? — Разумеется! У нас с Ивой одно сердце на двоих! Это потому что мы с самого детства вместе. — К сожалению. — Ой, да пошел ты. Ойкава тихо хихикнул. На него снова уставились две пары глаз, от чего стало немного неловко. — Так ты гетеро? — задал вопрос Иваизуми, и Ханамаки рядом фыркнул. — А ты хочешь со мной сойтись? — Ойкава подпер подбородок ладонью и подмигнул, пытаясь казаться милым. Судя по лицу Ханамаки, он выглядел скорее смешно, но Иваизуми, кажется, понравилось. — Ну, как минимум подружиться. — Нехилый минимум. Может, я несносный. Иваизуми поднял на него серьезный взгляд и покачал головой. — С такими глазами — вряд ли. — Не оценивай демона по внешнему виду, — сказал Ойкава и откинулся на спинку стула, усмехнувшись. — Цитата? — Ага. Моя.***
Единогласно было решено проводить Ойкаву до дома. Последнему стало как минимум неловко, когда Ханамаки на половине пути спросил, далеко ли еще. — Столько же, — протянул Ойкава и лучезарно улыбнулся. Стон Ханамаки был преисполнен такой болью, что Иваизуми не постарался воздержаться от подзатыльника. Прощание вышло каким-то неловким. Ханамаки вдруг обнял Ойкаву и шепнул на ухо, что готов принять его в свою семью, а Иваизуми жестко пожал руку и одарил коротким кивком. Растерянно кивнув в ответ, Ойкава скрылся в подъезде и бегом поднялся на четвертый этаж. Итоги дня: познакомился с двумя чудиками. — Ну, мама говорила завести друзей, — сказал Ойкава самому себе в тишине пустой квартиры.***
— Но я не хожу в бары, — возразил Ойкава, прижимая телефон ухом к плечу. — Ива тоже. — Так зачем… — Такие вы скучные, аж тошно. Ойкава закатил глаза и поставил утюг на гладильную доску. Хоть Ханамаки и говорил, что просто сводит «милых парней», но по итогу общался Ойкава только с ним. Не то чтобы это было плохо, но… — Я все еще не понимаю, зачем мне идти в бар, если я не хочу. — Вот Ива мне тоже самое сказал. А я вам говорю, что вы тупые. — Так тупые или скучные? — И то, и то. О ноги потерлось что-то пушистое, и Ойкава от неожиданности подскочил и выдал что-то нечленораздельное. Кошка (которая откровенно надоела линять) недовольно мяукнула и юркнула под диван, кажется, согласившись с Ханамаки, что ее хозяин тупой. — Ты чего? — Ю-чан. — А-а. Так что насчет бара? Ойкава сел на корточки и заглянул под диван, где скрылась маленькая бестия. Показалась когтистая лапа, и Ойкаве пришлось ретироваться подальше. — Что? А. Я пас. — До тебя вообще не доходит моя идея? — Из телефона послышался раздраженный вздох. — Честно? Вообще. — Ты. Иваизуми. Алкоголь. Опьянение. Я, сваливающий в закат. Доходит? — М-м… — Ойкава выключил утюг и облокотился бедром о стену. — Мне не нравится твоя идея. — Не согласен — предлагай. — Боже, окей, окей, мы идем в бар. Доволен? — сдался Ойкава и закрыл лицо ладонью. — Ю-ху! — закричал Ханамаки, и Ойкаве пришлось убрать телефон от уха. — Все, в семь у нашего кафе. И отключился. Ойкава с тоской посмотрел на экран телефона и тяжело вздохнул. Под диваном послышались возня и явственный звук разрываемой ткани. — Ну-у, Ю-ча-ан, — простонал Ойкава и полез вытаскивать кошку из убежища. После тяжелейшей битвы (о которой точно не сложат песен) Ойкава сел на пол своей однокомнатной квартирки и открыл диалог с Иваизуми. Важное уточнение: пустой диалог. Почему этот парень ему совершенно не пишет? Сказал же, что хочет подружиться, а теперь отмалчивается и делает вид, будто того неловкого знакомства не было. Должен ли Ойкава навязывать свое общение? Может, спросить его про бар? Ханамаки наверняка просто заставит его пойти. Ойкава уже занес палец над экраном, чтобы написать приветствие, как его спугнуло уведомление. Updt: непустой диалог.«Предлагаю прийти в бар, дождаться, пока Макки уйдет, и прогуляться к одному месту»
Вот так просто. Без «привет, давно не виделись, как ты там». Невежливо и мило.«Что за место?»
«Увидишь»
«Говоришь, как маньяк»
«Я почти обижен»
«А я не почти. Ты мне ни разу не написал»
Последовало молчание. Ойкава с довольной миной вздернул нос, посчитав себя победителем, но тут пришло новое сообщение.«Ты тоже»
Ойкава издал короткий стон и заблокировал телефон.***
В баре было шумно. Так шумно, что Ойкава зажимал уши, пока они искали, куда опустить свои бренные туши. Это место вызывало лишь одно желание — как можно скорее оказаться дома. Рядом что-то разбилось. Послышались хлопки и свист. Ойкава прижался к Иваизуми сбоку и тот — о чудо — приобнял его за плечо. — Боишься людных мест? — Голос Иваизуми раздался прямо над ухом, и Ойкава весь сжался от щекочущего дыхания. — Извини. — Нет, все нормально, — поспешил успокоить его Ойкава и выдавил неуверенную улыбку. — Просто не люблю пьяных. — Я тоже, — кивнул Иваизуми. Ханамаки впереди замахал руками, подзывая парочку. Ойкава и Иваизуми переглянулись и одновременно страдальчески вздохнули. — Идем? — А у нас есть выбор? Иваизуми усмехнулся и повел Ойкаву между столиками к их персональной свахе. — Вы че там зависли? — начал с наезда Ханамаки. — Только пришли, а уже обжимаетесь. Ойкава тут же отстранился от Иваизуми и густо покраснел. Последнего это, кажется, расстроило, но в данный момент Ойкава думал только о собственном смущении. — Заткнулся бы ты, — огрызнулся Иваизуми, и Ханамаки ликующе усмехнулся. — Ой, извини, что помешал романтике. Ойкава вздохнул и сел за столик напротив Ханамаки. Иногда этот парень начинал откровенно надоедать, но Ойкава героически его терпел, потому что, каким бы засранцем не был Ханамаки Такахиро, в нем все еще было что-то такое, что цепляло. Есть такие люди, которые вас бесят, но вы знаете, что они хорошие. Вот и Ханамаки — говнюк, а добрый. — Если что, я не пью, — сказал Ойкава, и Иваизуми кивнул. — Я тоже. Лицо Ханамаки недвусмысленно вытянулось. Он выгнул бровь и посмотрел на Иваизуми, как на главное разочарование в своей жизни. — Я скажу это пустым бутылкам из-под пива у нас дома. — Это не мое. — Ага, бабайка принесла. — Ладно, я не пью сегодня, — сдался Иваизуми, и Ойкаве сразу стало как-то неловко. — Да нет, выпей, если хочешь, — пробормотал он и слабо улыбнулся. Он все больше выбивался из этой странной компании. — Нет. Ты сказал, что не любишь пьяных, — уверенно мотнул головой Иваизуми, и глупое сердце Ойкавы на секунду сошло с нужного ритма. — Так пьяных, а ты не напивайся. Голова Иваизуми снова мотнулась. Ойкава не знал, что испытывает больше — неловкость или благодарность. — Смотреть на вас тошно, — протянул Ханамаки и пододвинул к обоим меню. — Бесите. — Сам нас хотел свести, — пожал плечами Иваизуми. — Я уже жалею об этом. Ты из-за Ойкавы не пьешь! — рука Ханамаки театрально прижалась ко лбу. — Я не хочу, чтобы ему было некомфортно со мной. Ойкава окончательно смутился и уткнулся носом в меню. Ему начинало казаться, что эти двое препирались двадцать четыре на семь. Неужели не уставали? — Может, сделаем заказ? — подал голос Ойкава, не отрываясь от меню. — Я буду молочный коктейль. — Вы как хотите, а я буду эти шоты. Иваизуми завис. Видимо, в безалкогольном ассортименте он совершенно не разбирался, и Ойкаве пришлось прийти ему на помощь. — Безалкогольное пиво? Лицо Иваизуми ответило за него. Ойкава издал растерянное «эм-м» и тяжело вздохнул. — Знаешь, серьезно, возьми себе выпить. Если не пьянеешь слишком быстро, то мне не будет некомфортно. Казалось, Иваизуми подвели к двум дверям. На одной из них была табличка с надписью: «Быть лучшим парнем для Ойкавы и не пить», а на другой: «Выпить и волноваться, что тебя посчитают противным». — Тогда я буду отвертку, — неуверенно произнес Иваизуми и жалобно посмотрел на Ойкаву, который похлопал его по руке. — Не бойся, я не занесу тебя в черный список, — пообещал Ойкава и мягко улыбнулся. Его слова подействовали на Иваизуми успокаивающе, и тот даже улыбнулся в ответ. Кажется, впервые за их недолгое знакомство. Ханамаки уверенно вскинул вверх руку, подозвав официанта, сделал заказ и посмотрел на Ойкаву с усмешкой. — Итак, у меня есть подозрение, что Ива тебе ни разу не написал, — начал Ханамаки, но Иваизуми его грубо прервал. — Я писал. — Когда? Иваизуми замялся, подпер подбородок кулаком и отвел взгляд в сторону. Ойкава тяжело вздохнул и посмотрел на Ханамаки, изобразив на лице подобие улыбки. — Сегодня. — И все? — кажется, Ханамаки был действительно разочарован, а стыдно почему-то стало Ойкаве. — Ты, может, прекратишь лезть не в свое дело? — влез в разговор Иваизуми и пихнул друга в бок. — Ты, может, прекратишь губить свою личную жизнь? — передразнил его Ханамаки и пихнул в ответ. — Вы, может, прекратите ссориться? — не выдержал Ойкава. На него уставились две пары изумленных глаз. — Ссориться? — переспросил Иваизуми, и Ханамаки приобнял его за шею, изобразив на лице гордость. — Мы с Ивой не ссорились ни разу за всю нашу долгую и крепкую дружбу. — Ни разу, — подтвердил Иваизуми, и Ойкава приподнял брови, не зная, кто из них глупее – он или эти двое. — Забейте, — пробормотал он и махнул рукой. Друзья переглянулись и одновременно усмехнулись. Нет, правда, что Ойкава забыл в этой странной компании? На горизонте появился их официант, и глаза Ханамаки сверкнули предвкушением, от которого Ойкаве стало не по себе. Ему все больше казалось, что стоило провести вечер в компании кота и сериала, а не этой парочки. Да, Иваизуми был ему симпатичен, но… Это все. Просто легкая симпатия к милому парню, у которого был ужасно надоедливый друг. — Итак, — снова начал Ханамаки и протянул стопку Иваизуми, чтобы чокнуться с ним, — за прекрасный вечер в прекрасной компании. Ойкава тихо кашлянул, сдавленно улыбнулся и отсалютовал парню. Никто не заметил (или не хотел замечать) его замаскированное несогласие с довольно смелым заявлением со стороны Ханамаки. Пока Ойкава медленно пил свой молочный коктейль, пьющая часть стола быстро уничтожала то, что принес официант. Выпив последний шот, Ханамаки удовлетворенно выдохнул, кивнул самому себе и похлопал по столу, привлекая к себе внимание. — Очень жаль, но я должен вас покинуть. Надеюсь, вы справитесь друг с другом и без меня. — Он подмигнул Ойкаве, и последний устало закатил глаза. — Вали уже, сваха чертова, — буркнул он, и лицо Ханамаки (как, впрочем, и Иваизуми), вытянулось. — Я просто устраиваю личную жизнь своему лучшему другу. — Думаю, он без тебя разберется. И я тоже. Всем разом стало неловко. Если бы Ойкаву не достало поведение Ханамаки, ему бы стало стыдно за свои слова. — Ладно. Удачи, — пробормотал Ханамаки и поднялся из-за стола. Когда розовая макушка скрылась за дверью бара, Иваизуми тихо кашлянул и дождался, пока Ойкава поднимет на него недовольный взгляд. — Что? — Мы тебя заебали? — «осторожно» спросил Иваизуми, и Ойкава еле остановился на одном раздраженном вздохе. — Мне не нравится, когда меня кто-то с кем-то сводит. Почему ты мне ни разу не написал? Я тебе понравился, но смс-ку настрочить слишком сложно? — выказал свое недовольство Ойкава и поджал губы. Кажется, Иваизуми это смутило. Возможно (но только возможно) Ойкава был слишком груб, но его правда достало слушать «удачи вам», «ой, уже обжимаетесь», «ну, я пошел, удачи вам, голубки». — Я надеялся, что ты сам напишешь, — пробормотал Иваизуми и опустил взгляд в свой пустой стакан. — Это я должен был тебе написать? — вспылил Ойкава, и Иваизуми втянул голову в плечи. — Это твой друг поймал меня у метро и сказал, что я тебе понравился. Это твой друг так задолбал меня своими «ну как у вас там с Ивой», что я его скоро заблокирую нахрен. Выговорившись, Ойкава тяжело вздохнул и опустил лицо в ладони. Жутко хотелось домой. Может, соврать, что он не покормил кошку и сбежать? — Я не хотел тебе надоедать, — раздался подавленный голос Иваизуми, и Ойкава взглянул на него сквозь пальцы. Молчание растянулось на добрые три минуты. Все это время Ойкава пялился на Иваизуми, а Иваизуми — на Ойкаву, и каждый гадал, что в этот момент думает другой. — Ива-чан, ты в курсе, что ты - тупица? — наконец нарушил тишину Ойкава, и на лице Иваизуми прочиталось искренняя растерянность. — Почему? — спросил тот, и Ойкава чуть не закричал. Не со злости. Просто неделя выдалась тяжелая. — Ты хотел со мной подружиться! ТЫ! — воскликнул Ойкава и провел руками по лицу. — Господи-и. Иваизуми отвел взгляд и тихо вздохнул, выпустив через этот вздох всю усталость от самого себя. Ойкаве на секунду стало его жалко, но не настолько, чтобы перестать возмущаться. — Ты ко всем парням так подкатываешь? Выпускаешь Ханамаки, который все сделает за тебя? — поинтересовался Ойкава, и Иваизуми напряженно застучал пальцем по столу. — Он сам выпускается, не заметил? — Ну да, — согласился Ойкава и откинулся на спинку стула. — Ладно, черт с тобой. Куда ты собирался меня отвести? Судя по лицу Иваизуми, он уже никуда не собирался. По крайней мере, не в компании Ойкавы, который совершенно неожиданно оказался более резким, чем представлялся ему. — Если честно, к себе домой, — пробормотал Иваизуми, кажется, порываясь сбежать. На лице Ойкавы, видимо, четко прочиталось все возмущение, которое тот испытал, поэтому Иваизуми поспешил объясниться. — Чтобы нарисовать, а не… Ну, то, что ты подумал, — пробормотал он, наблюдая за лицом собеседника. — Ты же меня уже рисовал, — сменил возмущение на удивление Ойкава. Иваизуми неловко постучал пальцами по столу и пожал плечами. Казалось, что основная его эмоция при Ойкаве — смущение. — Хочу еще. Те быстрые наброски — ерунда полная, — наконец ответил он и посмотрел Ойкаве в глаза, будто пытаясь что-то уловить. — Пойдешь? Ойкава тяжело вздохнул, заранее зная, что ответить. — Пойду.***
Всю дорогу они провели в уютном молчании. Больше никто не злился и не смущался — не было причин. Им было хорошо вот так просто ходить по ночному городу и молчать о чем-то общем, хотя общего у них, разумеется, ничего не было. Куда сбежал Ханамаки, Ойкава не спрашивал, но быстро сообразил, что квартира будет в их распоряжении всю ночь. И почему-то решил — останется на ночь. Не для секса. Просто потому что хотелось лечь спать с Иваизуми. — Мне сесть куда-нибудь? — лишь один раз прервал тишину Ойкава, и Иваизуми коротко кивнул. Больше они не разговаривали. Даже когда поцеловались у окна в маленькой кухне, их связывала общая тишина. Иваизуми хотел поправить волосы Ойкавы, но почему-то наклонился к задумчивому лицу и коснулся мягких губ своими. Как-то так все и вышло. Тихо и без драмы. Просто поцелуй и невербальное «может быть». И секса, конечно же, не было. Никому не хотелось. Не потому, что они не нравились друг другу, скорее наоборот. Нравились так, что не хотелось опошлять. Иваизуми рисовал Ойкаву около часа, потом заварил им чай и предложил сходить в душ, после чего одолжил свою одежду и расстелил постель. Спать легли вместе, как обоим и хотелось. Ойкаве нравилось, что Иваизуми обнимал его всю ночь, трепетно прижав к себе и уткнувшись носом в загривок. Дыхание щекотало нежную кожу, пальцы поглаживали предплечья. И было спокойно.***
— Так вы переспали? Ойкава наморщил нос и сжал кружку, грея холодные руки. Он надел свитер все еще спящего Иваизуми и теперь зарывался подбородком в огромный ворот, разговаривая с Ханамаки на светлой кухне. — Нет. Просто уснули вместе, — покачал головой Ойкава и отпил горький кофе, сожалея, что не нашел у этих двоих сахар. — Странные вы все-таки, — вздохнул Ханамаки и задумчиво посмотрел в окно. Ойкаве показалось, что он о чем-то грустит. — А ты где был? — Ночевал у друга, — пожал плечами Ханамаки и потянулся. Выглядел он не выспавшимся и уставшим. — Плохо спалось? — предположил Ойкава, склонив голову набок. — Типа того. — Так иди поспи, — кивнул Ойкава в сторону спальни. Ханамаки усмехнулся и закинул руки за голову. — Спасибо, что разрешаешь спать в моем же доме, — язвительно сказал он и показал язык. Ойкава закатил глаза и встал из-за стола, чтобы вылить противный кофе в раковину. — Казенные продукты переводишь, — протянул Ханамаки и зевнул. — Могу возместить, если так жалко. — Да нет. Ойкава пожал плечами, сполоснул кружку и прислонился спиной к стене. Расспрашивать Ханамаки об усталом взгляде и о грустном изгибе губ не хотелось, потому что он не привык лезть не в свое дело. — Ладно, пошел я спать, — наконец сказал Ханамаки и поднялся со стула. Задержавшись в дверях между кухней и спальней, он посмотрел на Ойкаву через плечо. — Снял бы линзы, а. Иве ты не за голубые глаза понравился. Ойкава проследил за ним взглядом, слабо улыбнулся и пошел в ванную.