Юность

Навсегда вместе, навсегда врозь, Навсегда космос, навсегда кровь, Навсегда вечность, навсегда зверь, Навсегда юность, навсегда смерть.

Порой Дерек представляет, что Пейдж не напоила корни Неметона своей кровью. Он упирается кулаками в стол, хмурясь над решением очередной проблемы, и закрывает глаза, в деталях представляя её: темно-каштановые шелковые волосы, аккуратные черты лица, мягкую улыбку и спокойные мудрые глаза с лукавым огоньком на дне зрачка. Красивые тонкие пальцы и лилейно-белую кожу. Хрупкую миниатюрную фигуру и движения, полные чистой, мягкой чувственности. Он вспоминает её запах и смех, звук шагов и стук сердца. Почти физически ощущает её тепло. Она прижимается к его напряженной спине, обнимая, и мягко говорит: — У тебя получится. Он качает головой с сомнением, но немного расслабляется, и знает, что она улыбается. — Ты веришь мне? — Верю, — выдыхает Хейл и оборачивается, открывая глаза. Каждый раз обманываясь. За спиной окно во всю стену. За окном льет дождь. Дерек бьет по столу так, что он ломается пополам, и снова закрывает глаза. Пейдж все еще снится ему. Нежная, как пион, изящная и тонкая, как стебель колокольчика, вечно юная, как первые ландыши. Она кладет свою узкую ладошку на его небритую щеку, и смотрит из-под ресниц с грустной мудростью. Качает головой и говорит: — Ты так вырос. Он целует ей руки исступленно, и глаза колет горькая соль: девять лет прошло, а все еще больно. Все еще трудно дышать. Все еще холодно и пусто, будто внутри от огня остался только остывший пепел. Но все это — наяву, а во сне… Во сне Пейдж его вечная весна, вечная юность, вечная любовь, хрупкая, как первый утренний мороз, как надежда на счастье. Её поцелуи целомудренны и легки как тепло солнечных лучей, желанны, как обещание мира. Жизнь Дерека — сплошная война. А во сне Пейдж в облачно-белом платье в пол и с цветочным венком на голове. Во сне они почти всегда лесу, и это немного странно. Но Дерек так привык к странностям, что его это уже не смущает. Виолончель поет протяжную колыбельную их мертвой-живой любви, широко и гулко разливаясь эхом под ребрами, пульсируя в крови и больно сжимая все еще не зарубцевавшееся четырехкамерное. Пейдж рядом, потому что он никогда не сможет её отпустить. Пейдж далеко, потому даже вечной любви недостаточно, чтобы победить смерть. Пейдж как звезда, только теплее. Дерек тянет руку, пытаясь поймать ускользающий шлейф её платья. Лес холодный и тихий. Сладкий сырой воздух пронизан янтарным светом, а под ногами разноцветный ковер влажных темнеющих листьев. Пейдж идет по нему босиком, держа в руках букет засушенных цветов, и с улыбкой оборачивается на него: Дерек идет следом, но не может догнать. — Пейдж… Она качает головой и смотрит нежно, но строго. — Еще рано, милый. Дерек останавливается и просыпается. Но следующей ночью Пейдж приходит снова.