From past with love.

      Мрачный, молодой человек с пепельными волосами и решительным взглядом, в рваном плаще, судорожно смотрящий на приближающуюся смерть.       «Иного выхода нет».       Золотоволосая девчушка с пронзительными синими глазами, на перекошенном от страха личике.       «Иб! Прошу ОСТАНОВИСЬ!»       Маленький детский дневник, сиротливо лежащий в окружении потрепанных фантасмагоричных синих кукол.       «Я ведь всего лишь хотела найти друзей»       Огромная на половину стены картина «Поддельный Мир» Предисловие к картине.       «Когда зайдешь туда, пути назад не будет. Все то, что ты сделала здесь пропадает. На что ты решишься?»       — «Если бы все было можно изменить.»       — «Прости Иб. Но мы ничего не можем с этим сделать.»       — «Она была одинока»       — «Я знаю»       — «Мы же не забудем её никогда?»       — «Мы будем помнить.»       Последние слова, сказанные в том мире в который уже раз обожгли душу, сладкой горечью. Он забыл.       Пять долгих лет. Девочка выросла, и расцвела превратившись в прекрасную девушку. Её символом стала алая роза. Роза памяти, чьи шипы больно обжигали любого ухажера, коих было очень много. Но её сердце осталось там. В лживом и жестоком мире Вайса Гуэртены. Осталось прикованным к нежному молодому человеку чью душу она спасла.       С того момента как маленькая девочка и парень вернулись, более они не виделись. Иб не знала наверняка, где он и как поживает. Лишь иногда она видела его во снах. Жизнь дорого обошлась с маленькой Иб. Её любовь осталась в неизвестности, а чувства спрятались глубоко внутри. Сейчас ему уже двадцать пять лет, а ей скоро пятнадцать.       Детская привязанность девочки медленно трансформировалась в нечто большее. В чистую и красивую любовь, так и не принятую этим миром. Тогда, когда она только вырвалась из оков Поддельного мира, они встретились в последний раз перед скульптурой алой розы. И последний раз разговаривали. Её забрали родители подозрительно косясь на причудливо выглядящего пепельноволосого юношу, к которому их дочь нежно прижималась, а тот в ответ не менее нежно её обнимал. Настолько сильно Иб привязалась к Гарри, что не желала его отпускать. Увы жестокая жизнь была неумолима. Их обоих бы просто не поняли. Родители вызвали полицию, и именно их воля лишила её счастья.       С последней встречи, она постоянно грезила наяву. Девочка выпросила на день рождения мольберт и краски после чего начала рисовать. И если поначалу это были простые и незатейливые рисунки, то приноровившись и открыв у себя талант, она стала рисовать видения посетившие её в Поддельном мире Вайса. Её талант стал её одержимостью. Множество её картин были посвящены Гарри и Мэри. Но все чаще и чаще по мере взросления в картинах стал фигурировать только Гарри, а Мэри заменила собой сама Иб. Чем взрослее она становилась, тем фривольнее были картины. Видя это её родители достаточно обеспеченные и уважаемые люди, всерьез обеспокоенные её одержимостью отправили её учится в женский пансионат, а так же озаботились поиском жениха.       И тем самым практически полностью поставили крест на её мечтах.       А Гарри с тех пор как вернулся, оставил позади все ужасы иного мира. Пусть разум забылся в суетливых буднях, но душа помнила. Она отчаянно желала помнить. И именно этот порыв, каждодневно пробуждал его в кошмарах.       За пять лет сны стали для него самым страшным кошмаром в жизни. Три цвета стали ему ненавистны. Льдистый синий, Опаляющий душу желтый и Проливающий кровь красный. Каждое пробуждение становилось все тягостнее и более опасным. На теле появились страшные метки, словно во сне его кто-то душил, и калечил.       Именно из-за снов его жизнь стала медленно идти под откос ну по крайней мере он так считал. Пять лет он боролся с собой, медленно сгорая как в реальности так и в кошмарах.       И если реальность просто измывалась над телом покалеченного человека, медленно сжимая финансовую и материальную петлю, то во снах калечилась душа. Иногда там за гранью он видел два женских силуэта. Один алый и один ярко-желтый. И если красный протягивал нежную ладонь, мягко поглаживая пепельные волосы парня, то желтый постоянно наносил увечья телесные. Тяжелый мастихин раз за разом опускался на серебристо-синюю розу, калеча лепестки и заставляя стебель истекать кровью.       И каждый последующий кошмар все явственнее и сильнее пробуждал полузабытые воспоминания. Воспоминания о двух девочках иного мира. Иб и Мэри. Его проклятие и благословение. Стоило только разуму погребенному рациональными доводами начать покрывать воспоминание сеткой мрака, как во сне ему тут же доходчиво, через боль объясняли, как именно он не прав.       Не удивительно, что из-за всей этой чехарды сновидений боли страданий и ласки, он медленно, но верно погружался в пучину безнадежности. Две девочки словно играли на его струнах души, раз за разом обнажая суть и копаясь в ней. Стоило только мужчине забыть хоть что-то из произошедшего, как Мэри вонзала в синюю розу мастихин. Воспоминания и реальность закручивали гайки. Гарри стал одержим, совсем как Иб. Пусть его одержимость и приобрела немного другие оттенки.       Его навязчивый комплекс старшего брата приобретенный в мире Гуэртены, претерпел значительные изменения трансформировавшись в страшную химеру разума. С каждым днем он все сильнее и активнее пытался разыскать Иб. Все его мысли стала занимать эта девочка. Одержимость приобрела ужасающие масштабы. Он желал не столько обладать ей, сколько никогда более не расставаться с ней. Защищать и оберегать девочку-мираж, что раз за разом, нежно и размеренно успокаивала его мятежную суть.       Из-за этого он приобрел проблемы с законом. Поставленный на заметку силами правопорядка, и благодаря действиям родителей Иб, ему сложно было найти нормальную работу и более-менее трудоустроится в жизни. Они не забыли странного юношу, одетого как последний бродяга, и пристально следили за его жизнью оберегая, как они думали свою дочь от этого ненормального. И видя их явную одержимость друг-другом, далеко не глупые люди, всеми силами старались удержать их друг от друга.

Спустя полгода.

      — Хмммм? ЧТО?       Удивленный и ошарашенный взгляд Гарри был прикован к небольшому телевизору, в котором диктор рассказывал об очередной выставке картин.       — Итак с вами Анджела Орлани и сегодня я расскажу вам о новой сенсации в мире искусства. В эту субботу состоится выставка картин современных художников среди которых очень много юных дарований. — И эта новость так бы и осталась самой обычной для Гарри, если бы в этой рекламе не прозвучало два имени. Как гром среди ясного неба, они выбили почву из-под ног парня, заставив его хватать ртом воздух.       — Несколько лет назад в этом музее состоялась выставка шедевров Вайса Гуэртены, величайшего художника прошлого. И часть его работ до сих пор покоится в этом музее. Также туда обещали доставить ещё несколько работ Вайса найденных во Франции.       Работы Иб? Вайс? Это шанс!       С этими мыслями Гарри бросился заказывать билеты.

День выставки

      — Мам, Отец, я не пойду на выставку, с Абрахамом.       — Нет Иб. Это уже решено. Ты пойдешь пора уже тебе выходить в свет. К тому же туда едет твой класс, и мы вполне доверяем Абрахаму тебя.       — Но!       — Никаких но, молодая леди. — Сурово закончил отец, заканчивая подготовку к походу в музей.       — К тому же там оценят твои работы по достоинству. Может быть ты получишь признание от Коллегии Искусства и твои работы станут всемирно известными. Да и на статусе нашей семьи это скажется весьма положительно. Ты ведь не хочешь расстроить нас с мамой?       — Нет. — Иб тихонько уставилась в пол, что-то напряженно обдумывая.       — Вот и отлично. Тогда мы с мамой и твоим женихом ждем тебя через час внизу.       — Хорошо отец. — Иб не говоря больше ничего развернулась и удалилась в свою комнату одеваться. Закрыв за собой дверь девушка украдкой огляделась и тихонько достала маленькую картину с нарисованным Гарри. Сердце снова заныло, а в глазах защипало от предательской влаги. И не сдерживая всхлипов девушка разрыдалась.       Через оговоренный час, они всей семьей отправились в музей. Иб демонстративно не смотрела на родителей и жениха, а тот мялся не в силах что-либо сделать. Даже при полном одобрении родителей девушки Абрахаму не удавалось найти ключик к сердцу девушки.       Она нравилась ему, и он был счастлив что сложившиеся обстоятельства и судьба толкают к нему в руки счастье, но все же он никак не мог сойтись с невестой.       Она сознательно игнорировала его присутствие практически всюду, и не общалась больше необходимого. От её друзей в пансионе он узнал, и причину, почему она такая холодная. Незнакомый ему лично соперник за сердце Иб был ему глубоко и лично неприятен. Одним фактом своего существования, он угрожал их будущему.       И это не могло его не напрягать. Брак по расчету трещал по швам ещё даже не будучи оформленным полностью. Но ничего. Если он посмеет приблизиться к его невесте. Абрахам погладил пистолет в скрытой кобуре. За такими пространственными размышлениями они доехали до музея.       Выйдя из машины, Абрахам галантно открыл дверь перед Иб и предложил свою руку в качестве опоры, но девушка гордо его проигнорировала и величественно вышла сама, после чего не дожидаясь родителей и жениха пошла вперед.       Пройдя внутрь Иб не слушая причитания отца и стенания матери, целенаправленно двинулась к стойке ресепшена. Взяв рекламный буклет, она двинулась внутрь игнорируя навязанного суженного, занятая копанием в себе. Чем дальше она углублялась в коридоры музея, тем сильнее росло беспокойство. Движение девушки машинально замедлились, а взгляд цеплял как знакомые ей картины авторства Гуэртэны, так и собственного производства, вперемешку с картинами других авторов.       Девушка думала, в то время как ноги несли её в сторону старой и знакомой скульптуры. Когда она вынырнула из своих мыслей, её взгляд тут же оказался прикован к огромной красной розе.       — Роза духа? Странная скульптура. И что только Гуэртена хотел этим сказать?       Голос её жениха застал её слегка врасплох. Гневно сощурив алые глаза девушка топнула ногой и двинулась на второй этаж. И на этот раз она шла целенаправленно, к одной единственной картине, надеясь, что она до сих пор тут.       Пройдя мимо манекенов, и скульптуры дивана, Иб завернула за угол, и её накрыло страхом с головой. Та самая картина до сих пор висела тут. На не гнувшихся ногах девушка приблизилась к полотну, и игнорируя все и вся коснулась её. В следующую секунду мир казалось замер. Перед глазами проносились множество воспоминаний, страхов, мечтаний. Реальность и воображение встали на дыбы. Увы это было только расшалившееся воображение Иб. В реальности, она лишь на секунду коснулась картины, и тут же отдернула руку.       Это заметил лишь её будущий жених. Приблизившись к ней, он обратил внимание сначала на картину, а после на табличку рядом с краткой сводкой по ней.       — «Поддельный мир?» Бред какой-то. Это явно плод шизофрении автора. Под чем он был, когда создавал это? — И действительно картина была весьма экстравагантна. То что на ней было изображено выглядело, крайне неоднозначно для любого наблюдателя. Для любого кроме двух людей, что находились в музее.       От Иб полыхнуло самой настоящей ненавистью, отчаянием, злостью и яростью. Повернувшись к Абрахаму она гневно зашипела:       — Не-е с-с-смей. Слы-шишь никогда не с-с-смей называть Поддельный мир бредом! — Девушка сорвалась на крик. Сжимая кулачки она надвигалась на Абрахама с явно недружественными намерениями.        — Иб? — Стоило только каштановолосой услышать это, как она тут же остановилась, замерев. Этот голос был ей слишком знаком. Она так давно надеялась и не чаяла его услышать. А обладателя этого голоса она ждала долгих пять лет.       Медленно словно со скрипом развернувшись, девушка обратила внимание на ещё одного участника их разборок. Пепельноволосый высокий мужчина в темных штанах и растрепанном рваном плаще.        — Г-г-гарри?        — Да Иб. Это я. — степенно кивнул Гарри, и улыбнулся пусть и через силу.        — Я-я-я. — Иб словно подавилась воздухом, не зная что ещё сказать.        — Я долго искал тебя. — только и сказал Гарри, прежде чем был сметен каштановым вихрем, что счастливо что-то верещал.       От неожиданности мужчина слегка опешил, но через минуту сориентировался, и обнял девушку в ответ.        — Я тоже дума-ала чт-о не ув-вижу тебя. — Лицо девушки перекосилось от двух эмоций сразу. От счастья и боли изливавшейся изнутри души наружу. Она хотела плакать и смеяться одновременно.        — Я все понимаю Иб. Все понимаю. И больше тебя не оставлю. — Гарри ласково провел пальцем по щекам девушки, убирая дорожки слез, но был прерван злым, лающим голосом Абрахама.        — А вот я так не думаю. — парень восемнадцати лет, был очень зол. Теперь он понимал к кому именно стремилась Иб. И кто именно похитил её сердце. И оставлять это так он не был намерен.        — Так вот ты какой Гарри, — произнес Абрахам, пристально разглядывая мужчину.        — Ну да это я собственной персоной. А вы кто будете?        — Это Абрахам мой жених, которого мне навязали родители! — произнесла Иб, спрятавшись за спину Гарри. А меж тем вокруг них потихоньку собирались люди. Кто-то услышал крики девушки в обычно тихом музее, и позвал охрану. Чуть погодя подтянулись и родители Иб.        — Я требую чтобы вы немедленно отошли от моей невесты.        — Нет. — Жесткий и колючий взгляд Гарри был переполнен мрачной решимостью стоять до конца. Второй раз он её не отпустит. Не после того как только нашел.        — Что ж тогда я применю силу. — С этими словами Абрахам вытащил пистолет который таскал с собой, и нацелился в грудь Гарри. Раздался выстрел, но пуля не дошла до цели, повиснув в воздухе. Что-то её перехватило. И этим чем-то оказался манекен без головы.        — Что? Как? Почему? Что за чертовщина? — посыпались отовсюду вопросы.       И только Иб и Гарри все поняли без слов. Галерея неумолимо изменилась. Свет стал мерцать то погружая всех во тьму, то наоборот включая свет. На волосах Иб появилась алая роза, с семью лепестками, а в плаще Гарри во внутреннем кармане засиял ровный синий свет. То была роза с пятнадцатью лепестками, которую Мужчина тут же извлек на свет, как завороженный разглядывая её.        — Ты думаешь о том же, о чем и я? — Гарри повернулся к Иб, она зачарованно кивнула и перевела взгляд на картину рядом. Это был их шанс. Гарри взял ладонь девушки в свою.       Абрахам же не тягался странными вопросами. Гнев затмил его разум. Стоило только ему увидеть это, как он с остервенением выпустил всю обойму в Гарри. Но ни одна пуля не дошла до своей цели. Видя это парень попытался достать ещё одну обойму.        — Идем Иб! — Отрывисто произнес Гарри, и они оба не сговариваясь приблизились к картине. Ими двигала безумная мечта и надежда.       Стоило только им коснуться картины, как с громким хлопком они пропали из реальности, оставив напуганных, и дезориентированных людей посреди пустого коридора. А картина Гуэртены стремительно изменилась. Превращаясь из пейзажа в портрет рыцаря в латах, с синим меховым плащом, обнимавшего красивую каштановолосую, красноглазую девушку в красивом меховом одеянии. Подпись под портретом тоже изменилась. «Гарри и Иб. Король и королева Поддельного Мира.»

***

       — Мы вернулись? — с прерывистым вздохом произнес Гарри, оглядываясь и одной рукой придерживая Иб. Отпускать её ему совсем не хотелось.        — Похоже на то. — Девушка лишь крепче сжала руку мужчины, зарывшись лицом в грудь Гарри.        — С возвращением в «Поддельный мир». Гарри, Иб. — Из-за угла медленно вышла молодая девочка с золотыми волосами и синими глазами, повергнув обоих людей в шок.        — Но как?        — Я почти умерла окончательно, когда вы подожгли мою картину. Но стараниями Иб я вернулась живой. Я наблюдала глазами тех картин, что она рисует. Училась глядя на вас. И спасла вас. Я поняла как жестока и несправедлива та реальность. — Мэри кинула на них пронзительный взгляд своих глаз, и улыбнулась.        — Жду вас в своей комнате. Приходите. Это место изменилось за пять лет. — договорив это девочка развернулась и устремилась вглубь коридоров.        — Я тебя больше никогда не оставлю Иб. — произнес Гарри, смотря в пронзительные красные глаза.        — Гарри. Мой рыцарь Гарри. — В груди девушки закололо, и она потянулась вперед, обвивая руками мужчину за талию и закрывая глаза.        — Моя королева Иб. — Гарри ответил на её движение, даря девушке нежный поцелуй.