А ведь утро всегда прекрасно...

Утро… Самое прекрасное время суток… Все просыпается… На траве блестит роса, солнце созерцает небо своими лучами. Птицы начинают щебетать, мир просыпается… Киришима проснулся рано. Он всегда просыпается рано. Надевает свою любимую толстовку, которую подарил Кацуки, штаны Юэй и идет на крышу. Он там часто сидит и думает о чем-то своем, об учебе, грустит, потому что жизнь-боль. Сегодня он был тихий. Пока шел на кухню, его пытали вопросами. — эй, Киришима, ты в порядке? — поинтересовался Денки. — да. — отрезал Киришима. — но мы видим что нет! — протестовал Серо. — да вы много видите! — махнул руками Киришима и ушел к лифтам. Киришима не раз огрызался с однокурсниками. Его состояние: подавлен и грустен. Он не понимал, почему настроение рушится. При виде своих друзей, родных, восхода… Киришима любил восход как жизнь. Он даже иногда пытался вытащить Бакуго на крышу. Посидеть, подумать, поговорить… Откашлять всю боль… Все цветы внутри… Может он бы помог ему… Киришима сидел на крыше, слезы текли по щекам, пол был в крови и цветах. — п-почему? Во что я превращаюсь? Что со мной? — кричал Киришима, но никто не слышал. Он просидел все утро. Плакал, кашлял, кричал. В его голове промелькнули, и не раз, мысли о суициде. «Суицид не выход!». — это… Пионы? Кто же любит эти цветы? — начал думать Киришима, не замечая кашель. — Джиро? Нет. Урарака? Нет. Момо? Нет, не то! Кто же? — и снова кашель, снова пионы. Пионы смерти? Когда он успел заболеть, может ему осталось меньше чем полгода? Он посмотрел на часы. — 11:34. Черт, пора иди вниз. — прокашлял Киришима и спустился. На кухне сидел Кацуки и ел рис. Видели вы бы его милое лицо… Киришима сел напротив него. И начал кашлять. Слава богу только кровь. -м, Киришима? Ты че кровью кашляешь? Болен? — нахмуренно спросил Кацуки. — да не, все в порядке! — Вытер рот рукавом Киришима. — нихуя не в порядке! — Бакуго поднялся. — пошли! — он потянул Киришиму за собой в комнату. — Б…Бакуго! Что случилось-то?! — грустно смотрел Киришима. Он видел старую комнату Кацуки, нечем не изменившуюся. К горлу поступил кашель, на это раз с лепестками. «сейчас спалюсь». И…Он начал кашлять. Он сидел на кровати. Выглядел он плохо. Ужасно… Вялое тело, не на что не способное, руки, которые с тяжелым трудом поднимаются, ноги… Сложно передвигать… И это все из-за чертовой болезни. К глазам поступают слезы… К горлу кашель… В легких растет чертов пион… — Чем ты болеешь? Эй посмотри на меня…- Кацуки взял его лицо в руки.- что с тобой? Киришима вырвался из рук, вместо ответа начал кашлять на пол. — твою мать, Эйджиро! — Кацуки поднялся с места и подошел к куче которую накашлял Эйджиро.- пион? М…Мой… Любимый… Цветок… — Кацуки покраснел. Неужели его лучший друг влюбился в него и теперь страдает…? Бред! Может у кого-то это тоже любимый цветок… А что если… — н-ноо- — Сказал Киришима… — не «но»! Что ты будешь делать! Идиот! Иди отсюда! — опустив голову сказал Кацуки, упершись о стену. Киришима не стал возражать, опустив голову, ушел. — что делать? Он болен из-за меня. А я не могу признать свои чувства. Что сделать? Поцеловать его внезапно или признаться? В итоге он будет вылечен? Или нет? — думал вслух Бакуго пока смотрел на лепестки, оставленные Эйджиро. — фак, надо их убрать… Школьный день вроде как шел обычно, а вроде как нет. У Киришимы все плыло перед глазами. До него пытались докричатся. Тыркали за плечо. Когда к нему прикасались, Бакуго сильно ревновал… Как прошел день? Очень херово. Киришима лежал на кровати, кашлял кровью, выплёвывал лепестки пиона и думал о скорой смерти… Кацуки стоял около двери в комнату Эйджиро. -"я должен! Должен это сделать!» — Кацуки медленно открывает дверь и заходит. Киришима вскакивает с кровати. Кацуки подходит к нему и садится на кровать. Киришима пододвигается к нему и заглядывает в глаза. Кацуки резко берет его лицо в руки и медленно, идеально целует. Киришима пытается ворватся к нему в рот, но тот делает это первым. — давай сделаем это! — говорит Кацуки в поцелуй и валит Киришиму на спину… Они стоят и ждут лифт. В лифте Кацуки прижимает Киришиму к стене и целует. Потом они вместе идут в душ… Киришима перестал чувствовать боль. Эту душераздирающую боль. Легкие свободны, дышать легко. Киришима стоит на крыше рядом со своим любимым и вдыхает кислород, который не мог вдохнуть все это время…

***