Buttons

Солона Амелл очень мало помнила из своей жизни до Круга. Иногда ей снилась светловолосая женщина, чьё лицо было скрыто во тьме, которая держала её за крохотную ручку, пока они прогуливались по саду. Ей нравилось представлять, что эта женщина её мать, но скорее всего эта была одна из многочисленных нянь. Солона часто задавалась вопросами, как выглядит её мать? Красивая ли она? Интеллигентна? Добра? Любит, ли она её до сих пор? Скорее всего, да, иначе Солона не могла бы позволить себе жить в небольшой роскоши. «Этот цвет просто восхитителен на фоне вашей кожи, миледи», - восклицал орлесианский купец, с энтузиазмом хлопая в ладоши, когда Солона взяла большой кусок тёмно-синего шёлка из предложенных товаров. Она подняла его вверх, крутя и поворачивая, так, чтобы свет свечей играл на серебряных нитях вышитых по краям ткани. «Вы будите выглядеть как королева в этом платье! Нужно только добавить, павлиньи перья вдоль плеча! Да, да, это платье будет произведением искусства!» - не унимался купец. Между церковниками и теми учениками, которые происходили из знатных семей, существовали определённые… договорённости. Большинство магов, пободавших в Круг, были простолюдинами и должны были обходиться тем, что им предоставлял Круг, но Солона не была простолюдинкой. Она была Амелл. И хотя она никогда не получала писем, а если и получала, то не имела права о них знать, однако её родители ежемесячно присылали пособия, которые доверялись первому чародею. Если она уставала от каши, которую три дня в неделю кухня кормила учеников, то она может приказать кому-нибудь из слуг подать ей жареного лебедя с заварным кремом. Если ей понадобится новая одежда, то немедленно посылали посыльного за лучшим портным в Денериме, и ни Грегор, ни кто-либо другой, ни чего не могли с этим поделать. О, рыцарь-командор сердился, ворчал и посылал вдвое больше стражников следить за каждым её шагом в течение недели; он думал, что Ирвинг предоставляет ей слишком много вольностей, и что это только вопрос времени, когда Солона начнёт злоупотреблять своим богатством и привилегиями. Её это не слишком волнует, деньги её семьи были важны для Круга, и Грегор это знает. Первый чародей получал часть её содержания в обмен на небольшие привилегии, деньги использовались для содержания Цитадели Кинлох. Кроме того, Солона была не единственной благородной девушкой, пользующаяся своим положением. У большинства магов из высокородных семей были свои комнаты и слуги. А чародеи из знатных семей, при условии отличной репутации, могли позволить себе жить вне башни, под надзором со стороны храмовников. Церковь не любила тратить на свои Круги больше денег, чем это было необходимо, поэтому единственным доходом, которые получал Круг, были формари и пожертвования богатых семей магов, таких как Амеллы. «Что думаешь, а?» - спросила Нерия из-под одной из многочисленных шляп купца. Она была из массивного красного бархата с блестящим белым оперением; шляпа была так велика, что закрывала её глаза, и всё что Солона могла видеть, это широкий ухмыляющийся рот: «Держу пари, что я красивее королевы Ферелдена?» С губ купца сорвалось недовольное пыхтение, прежде чем он поспешно прикрыл его кашлем и застывшей улыбкой. «Мне очень жаль, но боюсь, что ни один из моих товаров не подошел бы такому человеку как вы, - процедил торговец сквозь стиснутые зубы, сама мысль о том, что эльф может носить его шляпы, приводила его в ужас. – эти образцы, что я предоставил, предназначены для людей. Они слишком велики для вас». «Велики? - эхом отозвалась Солона, её голос был лёгким и воздушным. – Я и понятия не имела, что я толстая, по сравнению с моей эльфийской подругой». На лице торговца промелькнула тревога: «Ну что де?! Нет! Это совсем не то, что я…». «Я бы хотела сделать заказ на три платья для мисс Нерии Сураны, - продолжила Солона, словно не слыша его. – Два в стиле Неварры и одно из той антиванской книге, которую вы нам показывали. Тебе ведь понравился жёлтое платье, не так ли, Нерия? Да! Тот платье отлично подойдёт. Ну, чего стоишь и смотришь? Вам ведь необходимо снять с неё мерки, правильно?» «Но, стоимость…». Солона махнула рукой, как будто торговец был всего лишь надоедливой мухой: «Не беспокойте меня разговорами о деньгах. Первый чародей позаботится об оплате, и будьте уверены, вы получите, самую внушительную сумму. А теперь, вы снимите с неё мерки или будите продолжать стоять и ломать руки, как маленький мальчик? Она не собирается кусаться, если только вы не сделаете, что-то не то, так что делайте, как я вам велю». Торговец вскочил на ноги, и, стараясь избегать взгляда Нерии, поднял рулетку. Эльфийка хихикнула и подняла руки, высоко держа голову, как подобает настоящей благородной женщине. Солона безмятежно улыбнулась и вновь повернулась к зеркалу. Она слышала, что люди за пределами Башни могут ужасно вести себя по отношению к эльфам; даже некоторые храмовники презрительно отзывались о своих эльфийских подопечных. Она никогда не понимала почему. Это казалось ей глупостью. «Я думаю, что хочу платье, сшитое из этой ткани. Также хочу, что бы оно было с глубоким вырезом спереди, на орлесианский манер. Я ненавижу ферелденские одеяния, что предоставляет нам Церковь. Почему они должны быть до самой шеи? Они полагают, что так выглядит более благородно! О, и как орлесианские дамы заставляют свои груди казаться такими… большими и высокими?» - прервала своё молчание Солона. «Они используют корсеты, миледи – ответил торговец. – У меня есть несколько, в разных стилях». «Идеально. Ты уже закончил? Хорошо, убирайся. Я хотела бы примерить несколько, и мне бы не хотелось, чтобы вы стояли и глазели на нас». Торговец выскользнул из комнаты, пробормотав что-то вроде: «Ничего, что у вас есть, не может меня заинтересовать». Каллен отступил в сторону, пропуская его через дверь, и неловко перемещаясь в своих тяжёлых доспехах. «Может быть, мне стоит позвать одну из женщин-храмовниц?» - спросил он. Яркий взрыв смеха стал ему ответом. «Не говори глупостей, Каллен! – провозгласила Солона, неторопливо подходя к нему. – Ты не человек, ты храмовник! И будь добр, сделай мне одолжение!» Солона с лёгкой усмешкой наблюдала за тем, как глаза Каллена расширились, а его рот беспомощно выдал: «С… с чем… им… именно?» «С пуговицами. Пуговицами. До них трудно дотянуться, и поэтому помоги мне», - она повернулась, откинув свои длинные локоны в сторону, открывая затылок и длинный шлейф пуговиц, спускающийся по всей длине её платья. Каллен бросил быстрый взгляд на Нерию, которая сидела на полу в окружении груды ткани, уткнувшись носом в один из журналов мод купца. Казалось, она не замечала происходящего. Это должно быть легко, это ведь просто пуговицы. Неужели его командир рассердится, если он просто поможет ей с пуговицами? Не то что бы он раздевал Солону, ну на самом деле он это делал, но это ведь не страшно? Он медленно протянул руку и коснулся одной из крошечных пуговиц, украшавших её платье. «О! Только, пожалуйста, не в перчатках! – проворчала Солона. – Ткань зацепится за металл и порвётся». «П… правильно! Конечно!» - быстро согласился молодой храмовник. Солона услышала лязг металла, когда Каллен попытался дрожащими руками снять перчатки. Она обменялась быстрым, понимающим взглядом с Нерией и тут же почувствовала, как его пальцы прижались к её спине. Одна за другой пуговицы расстёгивались, обнажая кожу молодой девицы перед взглядом храмовника. Его пальцы задержались на мгновение у последней, у основания позвоночника, где округлая попка встречалась со спиной. Какие бы гадкие мысли не пришли ему в голову, они, должны были быть отброшены, прочь, поэтому он быстро справился со своей задачей, а затем прижался к двери, чтобы между ними было как можно больше пространства. Солона повернула голову, и улыбнулась ему: «Спасибо». И с небольшим размахом она позволила одеянию упасть с её плеч и растечься у её ног, открывая наготу. При виде этого зрелища, храмовник даже взвизгнул. «Твоё нижнее бельё…», - произнёс Каллен напряжённым голосом, в котором звучали нотки страха и похоти. «Хм? Да. В чём проблема?» - спросила Солона, окончательна выходя из одеяния, и продолжая стоять спиной к храмовнику. «Ты же ничего не носишь!» «А зачем? Я пришла сюда, чтобы примерить одежду. В Ферелдене нет чувства стиля; мы всё ещё носим набедренные повязки и строфионы, в то время как в Орлее носят корсеты и панталоны!» - вздохнула Солона, остановившись перед большим, до пола, зеркалом, осознавая тот факт, что Каллен теперь мог видеть и её фронт, и её спину. «Это действительно варварство, заставлять нас носить такую опасную одежду. Набедренные повязки могут нанести вред самым чувствительным частям женского тела. Вы никогда не были женщиной, вы никогда не сможете представить, насколько влажным может стать тело женщины», - с этими словами, её маленькая рука начала скользить по всему телу. Они прошли по изгибу живота, щекоча мягкую, гладкую кожу, прежде чем опустится к складкам между ног. «У нас мало контроля над этим. Даже сейчас я чувствую как промокла. Посмотри, как легко мои пальцы могут войти, - прошептала Солона, со стоном введя два пальца в лоно. – Вот почему мы должны носить панталоны. В них прохладный воздух может течь и обдувать наши цветы, вместо того, чтобы ограничивать их грубой льняной тканью». Солона наблюдала за лицом Каллена в зеркале, за тем, как его глаза оставались прикованы к её пальцам, упиваясь тем, как они ходили внутри неё. Он был словно околдован демоном желания, но не двигался, не протягивал руку, чтобы прикоснутся. Он стоял на своём посту. Такой хороший маленький храмовник. Солона усмехнулась, высвобождая пальцы: «Каллен я хочу пить. Принеси нам вина». Эта команда, казалась, разрушила неосязаемые чары, на секунду мужчина задержался у двери, раздумывая, следует ли ему выполнить пожелание мага как простому слуге, или же стоять у двери, как то приказал рыцарь-командор. «Каллен!» - прикрикнула Солона своим певучим голосом. Она повернулась к нему лицом, её обнажённая грудь подпрыгивала при каждом шаге. Его глаза на мгновение задержались на том, как они двигаются, а в голове задавался вопрос, будут ли они качаться так же, если она будет на нём сверху. Стряхнув наваждение, Каллен быстро двинулся к столу, его лицо пылало от стыда и смущения. Дрожащими руками он налил два бокала вина, пролив большую его часть на деревянную поверхность. Когда он обернулся, то увидел, что Солона уже наполовину закончила надевать корсет. Он читал о корсетах в одном антиванском романе, который один из его товарищей храмовников прятал под матрасом, от Грегора. И он представлял себе его как ограничительное приспособление со шнурками, идущими вниз по спине, которые должны были утягиваться, чтобы заставить тело женщины принять неестественные формы. Одежда, которую носила Солона, мало походила на изображения в книге. Он сжимал талию, но выглядел не особо мучительно, а скорее… льстиво. Верхняя часть корсета располагалась чуть ниже сосков, заставляя грудь высоко лежать. Они покачивались и вздымались, когда Солона втягивала в себя воздух, борясь с предметом гардероба. «Пуговицы?» - это слово вылетело у него изо рта прежде, чем он успел его остановить. Солона улыбнулась: «О, а ты бы хотел? Спасибо за предложение. Я как раз борюсь с последней». Последняя пуговица лежала прямо между её грудями. Если бы он помог ей с ней… её груди… он бы прикоснулся к ним. В ответ Каллен сунул бокал вина, сперва в руку Солоны, затем в руку Нерии, прежде чем отступить и вновь встать на страже у двери. «Спасибо тебе, Каллен!» - сказала Нерия, прежде чем вернутся к журналу. «Да, спасибо, - согласилась Солона. – Если бы все храмовники были бы милыми, как ты, я предполагаю, что нам не нужно было-бы беспокоиться о том, что кто-то хочет сбежать из Круга и Башни. Наоборот, отступники, колотились бы в двери, чтобы их приняли назад». «Конечно, вот почему.… Ох, Создатель! – вскрикнула в смятении эльфийка, когда часть вина пролилось из её бокала на рулон зелёной парчи, лежавший рядом с ней. – Мне так жаль, Солона! Я бы заплатила, но ты же знаешь, у меня нет денег!» Солона глубоко вздохнула: «Не волнуйся, я сама обо всём позабочусь. Но всё же, это было ужасно неосторожно с твоей стороны. Тебе действительно необходимо научится быть более внимательной. И я думаю, тебе следует преподать урок. Скажи мне Каллен, как храмовники наказывают рекрутов, если они не следят за своей униформой и оружием?» «Поркой», - ответил на автомате мужчина, стараясь не смотреть по сторонам. «Ну, у меня нигде нет розги, но я думаю, что мы что-нибудь придумаем. Иди сюда и нагнись», - приказала Солона, садясь на одну из скамеек и похлопывая по голому бедру. Нерия надушись, подошла к подруге, как маленькая девочка, которую вот-вот отчитают. Она легла, на колени Солоны и приподняла платье, открывая взгляду Каллена свою голую попу. Солона нежно провела руку по гладкой загорелой коже, прежде чем внезапно ударить по её плоти. С каждым новым ударом Нерия всхлипывала, но не было похоже, что ей больно. Она дёргалась, её попа подрагивала с каждым очередным укусом, которые она получала, но она не старалась укрыться от ударов. Наоборот она двигалась к ним, пока не оказалась полностью распростёртой на Солоне, с раздвинутыми ногами, лёжа на коленях. В этом новом положении Каллен мог отчётливо видеть не только округлости попы эльфийки, с ярко-красными пятнами, которые расцветали на её коже, но и влажные складки лона. Рука Солоны, отодвинулась от ягодиц эльфийки, чтобы прижаться к её трепещущей плоти. Звук хлопнувшей о камень двери, заставил Солону и Нерию поднять головы, как раз для того чтобы увидеть выбегающего из комнаты Каллена на полусогнутых ногах. «Архидемон побери, - проворчала Нерия, слезая с колен Солоны и садясь рядом. – Я думала, что на этот раз мы его заполучим». «Ну, он же оставил свои перчатки. И ему придётся вернуться, если он хочет вернуть их назад. Вопрос в том, в каком положении он нас застанет?»