Две тысячи километров

— Говорите, чувствуете себя лучше? Люси кивнула. — Да. Знаете, миссис Янг, не знаю даже, как лучше объяснить… — замялась девушка, нахмурив в задумчивости брови. — Мне будто бы полегчало. Словно большой груз, что все это время душил меня, уменьшился. Я снова чувствую себя человеком, мне хочется радоваться, проводить больше времени с друзьями, следить за собой, учиться. Это даже странно. Хартфилия сжала чашку с чаем в руках, подняв взгляд на женщину. Психолог сидела напротив нее в широком кресле и внимательно, изредка делая какие-то пометки в блокноте, слушала клиентку. Агата одобрительно качнула головой, когда Люси закончила, и снова что-то черкнула ручкой по бумаге. — И вы больше не сталкивались с откатами? Хартфилия снова опустила глаза, сосредоточив внимание на маленьких улыбающихся кошках, что служили принтом для белой рубашки женщины. Студентка в который раз про себя отметила мысль о необычном для сорокалетней женщины стиле Янг. Чего только сережки в форме динозавров стоили. К слову, бижутерия действительно была неплохая. Может, Люси тоже себе такие подыскать? — Нет, почему же. Откаты по-прежнему иногда случаются, но они уже не такие… страшные и жуткие. У меня появилась мотивация продолжать идти дальше, а потому я стараюсь успокоить себя тем, что это выгорание временно, и вскоре у меня вновь появится энергия. Я просто… хочу верить в то, что вскоре вновь стану нормальной. — Но вы и так нормальная, Люси. Все мы люди, и у каждого из нас есть проблемы, не связанные с физическим здоровьем, у каждого есть психологические травмы и комплексы. Просто не все хотят с этим справляться, — улыбнулась психолог, отложив наконец записную книжку в сторону. — Я хочу сказать, что вы большая молодец, Люси. Вы осознанно подошли к решению проблемы и продолжаете маленькими шагами двигаться к своей цели. Вы действительно сильный человек и вы сможете со всем справиться. У вас все получится. Девушка широко улыбнулась на слова миссис Янг и заметно повеселела. Она нисколько не жалела о том, что послушалась совету подруги и решилась на посещение психолога. Прошло всего лишь восемь сеансов, но за это время Хартфилия узнала о себе больше, чем за всю свою жизнь. Каждая сессия открывала какую-то очередную тайную дверь в подсознании Люси, обнажала старые раны, копалась в, казалось бы, незначительных воспоминаниях и вытаскивала наружу новые проблемы, которые являлись причиной нынешнего состояния студентки. Всякий раз приходя в этот небольшой кабинет с мягким диваном и широким столом, на котором стояла вазочка с конфетами и готовая чашка горячего чая, девушка испытывала некий трепет, волнение. Она боялась узнать очередную неприятную правду о своем прошлом, боялась и противилась вспоминать некоторые моменты, порой не хотела обсуждать какие-то события и не желала говорить о своих мыслях и чувствах. Агата понимала, каково ее клиентке, но все равно продолжала мягко настаивать на раскрытии своих переживаний. Эти сеансы часто доводили Люси до слез и полного опустошения, однако, после того как она все переосмысливала и приходила к некоторым выводам, у девушки вновь появлялась мотивация продолжать ходить к психологу. Хартфилия видела, чувствовала результат и верила в то, что она справится. Просто нужно подождать. Когда заходила речь о взаимоотношениях с отцом, Люси еще больше сжималась изнутри и всячески пыталась обойти эту тему, но в то же время она понимала, что именно это является ее самой большой и болезненной мозолью. Все ее переживания уходили в детство, когда старший родитель имел наибольший авторитет и напрямую влиял на формирование личности Хартфилии. Увы, но она не могла в два счета избавиться от давления отца и убрать его из своей жизни. Да, она больше не зависит от него, не звонит ему, не встречается с ним лично и не интересуется его жизнью. Однако у Люси есть мать, которая все еще живет с Джудом, и их взаимоотношения так или иначе могут воздействовать и на девушку, а также не стоит забывать и о тех установках, что были присвоены ей «добрым» папой. Миссис Янг говорила по максимуму отгородить себя от отца и постараться понять то, что Джуд некоторые свои действия совершал несознательно, без полного представления о том, как они могут повлиять на ребенка. Ее отец не был вселенским злом или чудовищем. Он такой же обычный человек, как и все мы, с определенными стереотипами в голове, с травмами и проблемами. Люси должна быть сильнее, а печальные эпизоды ее детства и юности не должны негативно влиять на всю оставшуюся жизнь. *** В университете все шло своим чередом: все те же требования от преподавателей, те же ворчливые и сонные студенты, что оживают лишь во время обеденного перерыва, те же стены и аудитории. Приближалась зимняя сессия, которая еще сильнее нагнетала атмосферу. Душа требовала праздника, веселья и отдыха, однако зачетная неделя, о которой гудели со всех сторон, возвращала с небес на землю и заставляла под покровом ночи доставать нетронутые с осени конспекты и пытаться запомнить хоть что-то из пройденного материала. Ну или на крайний случай сделать шпаргалку. Несмотря на подавленное настроение многих студентов, активисты вуза пытались хоть как-то добавить красок перед предстоящим праздником: проводили «Тайного Санту», дарили открытки, ставили елку в главном зале, готовились к предрождественской вечеринке и отправляли всем приглашения. Люси подобное участие во внеучебной деятельности студентов трогало, и она сама с удовольствием упаковывала подарки друзьям, хорошим приятелям и с искренней улыбкой получала их в ответ. В такие моменты хотелось забыть о всех тех проблемах и переживаниях, которые принес ей вуз, и на время насладиться учебой и окружением в этом месте. Однако даже в такое особенное время, как середина декабря, находились те, что с удовольствием продолжали свои издевки и унижения над другими. Во время перерыва Хартфилия зашла в туалет, чтобы поправить все время торчащую из-под штанов рубашку и в целом привести себя в порядок. Едва она зашла в кабинку и закрыла ее, как со стороны входа в дамскую комнату послышался шум, словно кто-то с силой закрыл дверь и тяжелым шагом прошел внутрь. Судя по звукам, этот кто-то скинул сумку на пол и включил кран. Снаружи раздавались непонятные шорохи, шум воды и громкие всхлипы. Люси чувствовала себя крайне неловко, когда собиралась выходить из кабинки и тем самым нарушить, судя по всему, необходимое одиночество какой-то девушке. В голову пришла мысль посидеть на месте некоторое время и никого не смущать своим присутствием, но студентка отмела эту идею, вспомнив о следующей паре, которая скоро начнется и на которую опаздывать категорически нельзя, иначе потом преподаватель банально не пустит в аудиторию. Потоптавшись еще пару секунд, Люси все же вышла из кабинки, держа в руках расческу и подходя к зеркалу. Каково же было ее удивление, когда она застала плачущую у раковины Минерву, что пыталась промыть забившийся из-за слез нос. Честно говоря, выглядела Орландо жалко: красные глаза с подтеками туши и подводки, размазанные следы помады на губах, мятая кофта с мокрыми из-за воды рукавами и напуганный взгляд. На своей памяти девушка впервые видела главную змею университета такой раздавленной и не собранной, но Люси решила никак не проявлять свое удивление и молча отвернулась к отражению, чтобы расчесать волосы. Девушка догадывалась о причине такого состояния Орландо, однако вмешиваться в это она не собиралась. — Ну и что ты молчишь? — издевательски спросила та. — А я должна что-то говорить? — спокойно произнесла Люси, не поворачиваясь к ней и продолжая водить расческой по спутанным волосам. Минерва издала какой-то нервный смешок и повернула кран, выключая воду. Лицо она так и не умыла, а потому черные круги под глазами продолжали красоваться на ее коже. — Не будь дурой, Хартфилия. Сегодня ведь такой особенный день! Каждый желающий уже успел вылить на меня все то дерьмо, что в них копилось годами, и отыграться на мне сполна. Я больше чем уверена, что и тебе есть, что сказать. Верно, милочка? Студентка лишь пожала плечами. — Увы, но мне действительно нечего сказать, Минерва. Девушка замолчала на какое-то мгновение, недоверчиво уставившись на блондинку, а после из нее вновь вырвался смешок, который постепенно перерос в громкий, надрывный смех. Ее темные глаза опять заслезились, а живот уже начинал болеть от беспрерывного хохота. Орландо продолжала истерически смеяться, держась одной рукой за раковину, чтобы не упасть. — Серьезно?.. — пыталась что-то произнести она сквозь слезы и смех. — Хочешь… сказать, что тебе… тебе нечем… ответить? — Ага. Маленькая истерика Минервы закончилась так же резко, как и началась. Вместо видимого веселья на ее лице теперь виднелось сильное недовольство, даже злость. — Кого ты из себя тут строишь, а? Я на тебя столько грязи вылила, столько нервов потрепала, пыталась рассорить тебя с твоими дружками и устроить настоящий ад, а тебе нечего сказать? — вспылила она, приблизившись к Люси и склонившись над ней. — Уж передо мной-то не строй из себя пай-девочку, Хартфилия, я ведь знаю, какая ты на самом деле сука. Сегодня у тебя есть прекрасный шанс высказать мне все в лицо и добить меня окончательно, так давай же, воспользуйся им. Отомсти мне. Покажи себя. Тело Орландо била дрожь, а ее глаза лихорадочно блестели. Минерва была определенно не в себе: она расстроена, зла, подавлена и унижена. Люси хорошо понимала ее в этот момент, ведь именно благодаря действиям «соперницы» она смогла прочувствовать весь спектр негативных эмоций и стать предметом обсуждения всего вуза. Сегодня Орландо получила великолепную возможность побывать в шкуре тех, кому она житья не давала, и тем самым переосмыслить свои поступки. В телефоне у каждого гуляли ее личные фотографии, которые девушка отправляла своему, теперь уже, бывшему парню. Весь университет открыто издевался над ней, плевался в лицо и не скрывал своей неприязни. Ее страница в соцсетях была завалена сообщениями с нелестными предложениями, каждый третий парень подходил к ней и стремился зажать в каком-нибудь углу, все шептались между собой о том, как же Минерва низко пала, но никто и не заикался о том парне, что и разослал фотографии. Люси искренне сочувствовала ей и от всей души презирала того придурка, что сделал это. Тот самый «бойфренд» не имел никакого права рассылать личные фото партнерши, даже если они поссорились и расстались. Хартфилия никогда не простит Орландо за те поступки и обиды, которые она ей причинила, никогда не сможет найти ей оправдание и со спокойной душой отпустить ей все грехи. Минерва не заслужила ее прощения, но мстить Люси не будет. Она соврет, если скажет, что у нее и в помине не было мыслей об отмщении и возмездии, однако опускаться до подобной травли не в стиле Хартфилии. Люси не хочет быть второй стервой всего универа и быть у всех на слуху. Ей нужно лишь банальное спокойствие и мир, который местью уж точно не получить. — Я не собираюсь уподобляться тебе, Минерва. Отпусти уже эту историю со Стингом и оставь меня в покое. Никакая месть мне не нужна. — Ты точно ненормальная, Хартфилия, — произнесла студентка, медленно отстранившись. — У тебя совсем мозгов нет, что ли? Ты действительно хочешь так просто меня простить? Люси отвернулась от нее, убирая в сумку расческу. — Я не собираюсь тебя прощать, но и тупо унижать тоже не буду. Я — не ты. В отличие от тебя, у меня есть человечность, — с этими словами блондинка взяла все свои вещи и развернулась к выходу. — Но почему? Почему ты… так легко это приняла? Девушка остановилась у двери, уже схватившись за ручку и собираясь выйти, как очередной вопрос заставил ее на секунду задуматься. «И вовсе не легко», — подумалось ей. — Потому что мне жаль тебя. Благодаря твоим выходкам я знаю, каково это, когда все вокруг косо смотрят на тебя, шепчутся и пускают не самые лестные слухи. Становится особенно больно и обидно, когда ты всеми силами пытаешься оправдать себя, доказать свою невиновность, но тебе не верят и продолжают смеяться над тобой, — тихо произнесла она, не оборачиваясь. — Как ни странно, я не хочу сейчас делать тебе еще больнее, хотя имею полное право на это. Ты поступала отвратительно, Минерва, и я бы все отдала, чтобы забыть это, но… Думаю, сейчас ты можешь сполна ощутить всю ту обиду, которую причиняла другим, и вынести из этого кое-какие выводы. Наверное, это и есть твое наказание. Сейчас самое время намотать сопли на кулак, надрать зад тому подонку, разославшему фото, и начать менять свое отношение к окружающим. С этими словами Люси наконец вышла, оставив удивленную девушку наедине со своими мыслями. *** Студентка не одну неделю ждала и предвкушала день, когда она сможет забрать с почты посылку с несколькими книгами, блокнотом с потрясающей цветастой обложкой и парой баночек акриловых красок. И вот наконец-то на телефон пришло уведомление и прибытии товара на пункт выдачи, и Люси с нетерпением ожидала окончания учебных часов, чтобы забрать посылку и побежать домой. Благодаря заказанной литературе, коробка с покупками была довольно увесистой, и Хартфилия попросила помощи у Леви, однако ту забрал преподаватель для помощи с каким-то очередным проектом. Люси в тот же миг приуныла, но не сдалась и попыталась найти еще одного кандидата на роль помощника. Стинга просить помочь не было смысла, ибо учился он до вечера, поэтому девушка написала в общую беседу в надежде найти свободного человека. Как ни странно, но на просьбу откликнулся Нацу, который как раз находился недалеко от центра города, в какой-то организации, разбирающейся с бумагами по поводу переезда. Парень живо согласился помочь, и они с Хартфилией договорились встретиться у почты. Драгнил так плавно влился в их компанию, что того уже без задней мысли добавили в общий чат, приглашали на совместные посиделки и вели себя с ним, как со старым хорошим другом. В некотором роде, конечно, этому посодействовал Хэппи, но в то же время и без его помощи друзья считали Нацу «своим парнем». Драгнил добирался до места встречи тридцать минут, двадцать из которых растерянно блуждал вокруг да около и проклинал гугл-карты, что завели его в какие-то дебри, никак не похожие на центр Магнолии. Люси постаралась терпеливо отнестись к этой ситуации, понимая, что парень живет здесь всего ничего и, естественно, может потеряться, и подробно расписала ему в чате, где и куда нужно повернуть, чтобы оказаться в нужном месте. Под издевательские комментарии Грея, которые только еще больше нервировали Нацу, и поддерживающие сообщения Джувии он таки добрался до почты и тысячу раз извинился перед Люси, что все это время ждала его на улице и уже подрагивала от холода. Забрав две объемные и увесистые коробки, Хартфилия в компании парня ринулась домой, в нетерпении ожидая распаковки желанных товаров. Нацу посмеивался, глядя на широко улыбающуюся девушку, что быстрым шагом семенила по направлению к остановке и без конца трещала о том, какие же качественные, а главное по скидке, краски она купила. — Нет, сегодня по определению лучший день за весь год, — выдохнула Люси, когда она с другом зашла в полупустой автобус и смогла освободить руки от тяжести покупок. Удивительно даже, почему они такие тяжелые, девушка ведь не так-то много и заказала. — По-моему, за все время нашего знакомства я впервые вижу в тебе столько жизнелюбия, — пропыхтел Нацу усаживаясь на сидение напротив. — Что поделаешь, жить-то в наше время не так уж и легко, — со смешком ответила Хартфилия. — Говоришь, как восьмидесятилетняя старуха. — У меня ментальный возраст такой. — И для чего тебе акрил? — спросил Драгнил, когда они вышли из автобуса. Люси сразу же ответила на его вопрос с легкой улыбкой. — Иногда на меня накатывает сильное желание разрисовать одежду. По большей части я не художник, и вся эта возня с линиями, красками мне не нравится, но порой в голове что-то щелкает, и вот я уже второй час стою, не разгибая спины, и рисую на всем, что под руку попадется. — О, а я думал, ты как типичный стереотипный дизайнер живешь в доме, где повсюду разбросаны куски ткани, чертежи, наброски, и ты стоишь посреди этого хаоса в поисках маленького карандаша, — с умным видом произнес Нацу. Хартфилия прыснула. — Если бы все было так… — с усмешкой произнесла она. — А в твоем случае все иначе? — Абсолютно, — кивнула Хартфилия. — Я не дизайнер, так, балуюсь только. Не знаю… О том, что будет дальше, когда я выпущусь, не имею ни малейшего представления. — Уверен, ты сможешь найти свое место. Может, я ошибаюсь, да и странно такое говорить, учитывая, что мы почти не знаем друг друга, но мне кажется, что в тебе есть что-то, о чем ты сама еще не в курсе. Нераскрытый потенциал? Талант? Это как… ну, — Нацу вдруг замялся, чуть покраснел даже и в смущении почесал затылок. — В общем, я хочу сказать, что ты крутая и у тебя все получится. Люси слегка удивленно взглянула на широко улыбающегося друга и сама не сумела сдержать улыбки. Парень в этот момент выглядел таким искренним и милым, что невозможно было не проникнуться его настроением. — Спасибо. Всю дорогу до ее дома они шли, занятые разговором обо всяких мелочах, по типу, украсили ли Нацу с Хэппи квартиру к Рождеству или почему сериал «Энн» так бессовестно закрыли на самом интересном. Они умело поддерживали нить разговора, порой спорили, но старались не орать друг на друга и оставаться при своем мнении по какому-либо вопросу. — Говорю тебе, ты в том совершенно дурацком свитере сразу же затмишь меня с моими розовыми волосами, — громко говорил парень. — Тогда я просто обязана надеть его! Я бы все отдала, чтобы увидеть, как… — Люси внезапно прервалась на полуслове и застыла на месте, устремив взгляд куда-то в сторону. Драгнил не понял причину резких изменений в поведении подруги, оглянулся вокруг, но ничего необычного, кроме старомодного пальто у звонившего в домофон мужчины, он не заметил. — Эй, Люси, — позвал он девушку. — Что такое? Хартфилия продолжала напряженным взглядом сверлить дверь своего подъезда, у которого и стоял тот самый мужчина, и молчала. Сердце ее ухнуло вниз, едва она заметила хорошо знакомую фигуру и автомобиль, припаркованный у ее дома. Приподнятое настроение улетучилось вмиг, а внутри все скрутило от волнения и беспокойства так, что ладони вспотели и чуть задрожали. Что он здесь забыл? Люси было понадеялась остаться незаметной, дождаться, пока мужчина уйдет, а потом зайти в дом, но в следующий момент он развернулся и краем глаза увидел ее, стоящую в стороне с коробкой в руках. Хартфилия в этот миг готова была проклинать все на свете, но из-за внезапно накатившей тревожности не могла даже взять себя в руки и успокоиться. Отец никогда не приходил к ней. За весь год, что она жила отдельно, Джуд не проявлял интереса к дочери и, казалось, вообще забыл о ее существовании. Однако на этот раз что-то было не так. Зачем он пришел? Домой забрать? Но тогда он бы сделал это еще давно. В очередной раз высказать свое недовольство? Нет, тоже маловероятно. А что, если с мамой снова что-то случилось? В прошлый раз ведь именно так все и произошло — звонил ей все утро, чтобы сообщить о том, что Лейла в больнице. Вдруг и сейчас он пришел с похожей новостью? Пока девушка размышляла о причине неожиданного визита отца, старший Хартфилий медленно подошел к ней, кинул странный взгляд на стоящего за ее спиной парня и кивнул ей. — Здравствуй, Люси. Студентка словно язык проглотила и сумела только что-то неразборчиво пробурчать себе под нос в ответ на приветствие родителя. — Ты… ты что-то хотел? — Да вот думал дочь свою навести, узнать, как дела, а ты, судя по всему, занята, — Джуд вновь скосил взгляд на молчавшего все это время Нацу. Хартфилия нахмурилась. Он определенно пришел сюда не просто так. — Что случилось? — набралась смелости прямо произнести она. — А разве что-то должно случиться? Неужели я просто не могу прийти в гости к своему ребенку? — приторно удивился мужчина. — Раньше я не наблюдала такого интереса с твоей стороны, — колко ответила Люси, подавив дрожь в голосе. Джуд недовольно сжал губы и гордо вскинул подбородок, как бы показывая, что он по-прежнему занимает более значимую позицию. — Откуда в тебе столько неприязни, милая? — Если тебе больше нечего сказать, будь добр, уходи. У меня сегодня еще много дел, — сказала Хартфилия, чувствуя, как у нее кружится голова. Мужчина сдвинул брови, открыто выражая свое недовольство, а затем попытался расслабиться и сгладить черты лица. Он всеми силами подавлял негативные эмоции, девушка видела это, и осознание того, что не будь рядом Драгнила, отец бы не сдерживался, заставляло ее бояться собственного родителя еще сильнее. Кто знает, что было бы, если бы он пришел к ней домой. Люси не хотела думать о плохом, но один только вид старшего Хартфилия не оставлял других вариантов. — Что ж, — выдохнул он. — Ладно. Если ты не настроена сегодня на разговор, я зайду позже. До свидания, Люси. Студентка почувствовала, как ей стало труднее дышать после его последних слов. Он придет. Он обязательно придет к ней еще раз, специально выждет момент, когда девушка будет одна, а потом… А что потом? Хартфилия тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. На секунду она представила отца в роли маньяка, а ее треклятое воображение вместе с тревожностью только подливали масла в огонь. Нет. Бред. Джуд, конечно, человек не самый хороший, но не до такой же степени… — Мрачный он какой-то, — произнес Нацу, смотря в след удаляющемуся автомобилю, а потом спохватился, осознав, что он сказал. — Ой, извини, я просто… не думаю, о чем говорю и… извини. Люси только неопределенно мотнула головой и двинулась вперед по направлению к подъезду. Разные страхи и сомнения закрались в ее голову, и девушка все думала, думала, тем самым накручивая себя еще больше и совсем не слыша друга, который все продолжал что-то говорить. Пока они поднимались по лестнице до ее квартиры, Хартфилия держала в голове мысль о том, что нужно позвонить маме и убедиться, что женщина в порядке. Все это время она словно находилась в прострации, на автомате передвигая ногами и разворачиваясь на лестничных пролетах. С каждым шагом ей все труднее удавалось дышать, казалось, будто кто-то намеренно схватил ее за горло и перекрыл доступ к кислороду. Перед глазами плясали темные пятна, среди которых она слегка размыто видела силуэт отца, его грозное выражение лица и заносящуюся для удара руку. Однако в следующий момент картинка резко поменялась, и вместо отца она видела перед собой взволнованное лицо Нацу, который что-то ей говорил, но она с трудом могла расслышать его слова сквозь шум в ушах. Ее тошнило, она тяжело дышала и сидела прямо на грязной ступеньке. Девушка чувствовала, как дрожат от липкого страха ее руки, которые парень порывисто схватил и сжал в своих теплых ладонях. Люси казалось, что сейчас что-то случится, и она умрет, ее не спасут, ей не помогут. Где-то в подсознании маячила мысль, что это все неправда, что ей нужно успокоиться и сконцентрироваться на чем-то, но из-за волны страха Люси не смогла ухватиться за эту единственную здравую идею. — Люси, эй, слышишь меня? — донесся до нее слабый голос Драгнила. — Все хорошо, слышишь? С тобой все в порядке, Лю, я рядом, все хорошо. Это просто паническая атака, понимаешь? Она пройдет, ты только делай, как я говорю. С каждым его словом голос парня становился все отчетливей, и Хартфилия постаралась сконцентрировать на нем внимание, чтобы наконец успокоиться. Люси также хваталась взглядом за любую деталь, которая помогла бы ей собрать мысли в кучу. Она направляла внимание на ощущение теплых ладоней на своих руках, искала в окружающей обстановке какую-нибудь цепляющую мелочь, но все было без толку. — Люси, смотри на меня. Не отводи взгляд, смотри на меня и дыши вместе со мной, вот так, хорошо? — парень делал медленный глубокий вдох и выдох и не сводил своих глаз с ее лица. Девушка с трудом повторила его действия и сосредоточила внимание на его зеленых испуганных глазах. Она рассматривала каждую морщинку, каждое пятно, каждую родинку на его лице, изучала взглядом его губы, небольшую горбинку на носу, шрам на щеке, брови, спадающие на лоб волосы и снова возвращалась к глазам. С каждым вдохом ясность постепенно приходила в голову, и мир вокруг уже не казался таким страшным. — Вот так, молодец, у тебя получается. Все не так страшно, верно? — слабо улыбнулся Нацу. Люси сделала еще несколько глубоких вдохов и прикрыла глаза, прислонившись головой к плечу Драгнила. Страх отступил, ее не тошнило, голова не кружилась, но тело все еще продолжало мелко подрагивать. Хартфилия почувствовала, как друг с явным облегчением выдохнул и прислонился к стенке, обнимая девушку одной рукой. — Спасибо. *** Едва они зашли в квартиру, как девушка мигом сбросила с себя верхнюю одежду вместе с обувью, поставила на пол коробки и скрылась в спальне, чтобы позвонить матери. Люси не сдерживала эмоций и громко восклицала в трубку, не заботясь о Нацу, который, хоть и был в другой комнате, но слышал весь их разговор. У Хартфилии словно груз с плеч упал, когда она выяснила, что Лейла в полном порядке и сидит сейчас на диване, занимаясь вышивкой. По словам мамы, Джуд в последнее время был тихим, почти не высовывался из своего кабинета, не командовал и даже не пил. Женщина очень удивилась, когда узнала, что муж приходил к их дочери, Лейла знать не знала о причине неожиданного визита отца, и это известие еще больше насторожило Люси. Миссис Хартфилия всячески пыталась успокоить дочь и заверить ее в том, что ничего плохого не случится. Люси в это слабо верилось, но она все же была рада поддержке родительницы. Мать пообещала присмотреться к отцу и в случае чего позвонить ей, а потом намеренно сменила неприятную для них обеих тему. Лейла поделилась рецептом вкусного торта, рассказала о том, как у нее обстоят дела, выпытала у Люси все новые подробности ее жизни и так заболтала девушку, что та уже и позабыла о своем госте и времени. Наспех попрощавшись, Хартфилия кинула взгляд на время, проведенное за разговором, и ужаснулась. Она болтала с матерью около получаса, оставив Нацу одного в прихожей. Чертыхнувшись, Люси вышла из спальни, прошла чуть вперед и удивленно замерла на месте. Парень во всю хозяйничал на кухне, стоя у плиты и разливая по кружкам чай. На обеденном столе хозяйка квартиры заметила корзинку с конфетами и печеньями, которую она хранила на верхней полке шкафчика. В голове промелькнула мысль о том, как Драгнил удачно вписывается в интерьер ее квартиры, но девушка не успела нормально это обдумать и тут же забыла ту мысль, едва Нацу развернулся на месте, держа в руках чашки и смотря на нее. На кухне повисло неловкое молчание, в течение которого Люси мысленно стучала себе по голове и корила за невежливость. Парню, похоже, настолько надоело ее ждать, что он решил сам все сделать, так еще и позаботиться о подруге успел — краем глаза она заметила ровно сложенную верхнюю одежду, которую Люси скинула впопыхах, и аккуратно поставленные коробки. Плюс ко всему, Нацу еще и чай ей налил. А что сделала она? Ничего. Только испугала его своим внезапным приступом. — Ты извини, что я тут у тебя хозяйничаю, — смущенно произнес он и поставил посуду на стол. Кажется, его щеки даже покраснели. — Просто мне показалось, что чай тебе не помешает. А конфеты с печеньем я случайно нашел. Золото, а не парень. Люси так тронула его забота, что она даже растерялась поначалу. И чем Хартфилия заслужила такого друга? — Нацу… — начала она, но замялась, не зная, что сказать. — Я… ты… спасибо тебе большое. Ты так много для меня делаешь, хотя вовсе не обязан, помогаешь, поддерживаешь, а я даже чаем угостить тебя не смогла, только проблем принесла. Прости. И за то, что тебе пришлось сегодня со мной возится и… за все остальное. С каждым произнесенным ей словом лицо парня все сильнее вытягивалось от удивления. Он и подумать не мог, что она считает себя виноватой, особенно за приступ, от которого, на минуточку, никто не застрахован. И с чего ей в голову пришло, что он сердится или обижается на нее? Драгнил наоборот хотел, чтобы Люси чувствовала себя комфортно и уютно, а она тут оказывается корит себя. — Я вовсе не виню тебя в случившемся, Лю. Подобное может случится с каждым, и я рад тому, что сегодня ты не осталась в такой ситуации одна и я смог немного помочь тебе. Мы ведь друзья, а друзья должны помогать, так? — широко улыбнулся он. — В том-то и дело. Я тебе еще ни разу не помогла. — А вот и неправда! Благодаря тебе я теперь могу на коньках стоять. — Но это мелочи. — И именно из таких мелочей состоит помощь, — продолжал Драгнил, подойдя ближе к девушке. — Не накручивай себя. Тебе не о чем переживать. Люси неуверенно взглянула на него, но все же сдалась и слегка улыбнулась. — Точно? — Точно, — кивнул Нацу и сел за стол, потянувшись к печенью, тем самым намекая и Хартфилии сделать то же самое. — Давай скорей, чай остынет. *** Прошло около получаса с момента ухода Драгнила. Люси за это время немного прибралась в квартире, умылась и переоделась в пижаму. Тишина давила на нее, после громких разговоров и искреннего смеха эта пустота казалось чужой, неприятной. Хотелось снова занять голову каким-нибудь делом, разговором, но час уже был поздний, и следовало ложиться спать. Хартфилия вновь вертелась на месте, дурацкие мысли не давали ей заснуть. Снова чувствуя тяжесть на душе, которая появлялась всякий раз, едва девушка оставалась наедине со своими страхами, Люси только тяжело вздохнула и откинула одеяло. Она поднялась с кровати, включила ночник, вытащила из нижнего ящика стояла красный блокнот. Хартфилия усмехнулась при воспоминании того дня, когда она впервые сделала запись в этой книжке. Прошло не так много времени, но девушка чувствовала, что скоро все изменится. Она не сильно поменялась за все те дни, но зато смогла сделать первый шаг навстречу счастливой жизни. Люси по-прежнему боится, по-прежнему неуверенная и замкнутая. Но ведь не все так сразу, верно? Ей предстоит проделать большую работу над собой, предстоит еще множество раз сомневаться в своих силах и возможностях. Она еще не раз будет копаться в закромах собственной души и находить там не самые приятные подробности о ее личности. Но Люси справится, сможет. Она верит в это. По крайней мере, хочет в это верить.