*** Новый Орлеан. Особняк Майклсонов. Флешбек***
Утро Хоуп Майклсон начинается не с неженья в постели. После произошедшего в бойцовском клубе Марселя словно очнулась, не от радужного сна, а от самого настоящего ночного кошмара. Со смерти единственного и верного друга Лендона Керби прошло семь лет, пора взять себя в руки, продолжать жить. Трудно отпускать, но рано или поздно приходиться сказать «Прощай». Кроме самой Хоуп ее никто не мог спасти. Сегодня тот самый день, когда она опустив глаза, сняла кольцо с черным камнем, спрятала то в маленькую серебряную шкатулку. Смотря на блики отражающийся от стекляшек весящих над постелью, осознает, что этот жестокий Мир, не такой уж плохой. Принимает этот яркий свет отпуская прошлое. Волосы собраны в высокий хвост. В черных спортивных лосинах, с золотистыми вставками, черная майка, кардиган на замке, естественно в тон образа кроссовки, кожаные минетки*. Хейли приезжает в особняк Майклсонов на своей машине. Припарковалась в глубине дворика, не на дороге, выйдя встретилась взглядом с Клаусом сидящем за рулем своего черного джипа. Они могли бы поговорить, про погоду, про то, что вчера вытворила их дочь и почему она узнала об этом от болтливой Ребекки, а не от него. У Хоуп зашкалили эмоции, даже очень, если верить словам блондинки, но почему — то Клаус, будя отцом ее дочери, совершенно спокоен. У него нет желания покидать автомобиль, устраивать шоу и опять биться с Маршалл, на глазах взрослой дочери. Проще сгладить углы, не раздувать из мухи слона. Быстрым шагом волчица шагает к входной двери, скрывается в доме. Нужно ли лечить душу Хоуп? Она мать и обязана помочь взрослой дочери мудрым советом, подсказать, как поступить лучше. Остановилась в дверном проеме, скрестила руки на груди наблюдает за дочерью. Все еще считает этот дом проклятым? Хоуп улыбается, соединив средний и указательный пальцы, подносит к губам, ожидая от матери подобного жеста приветствия, знакомого с детства. — Привет, мамочка. Хейли все так же сверлит дочь суровым взглядом, шага не сделала в ее сторону, а у Хоуп проскользнула мысль, что пора прекратить утренний кофе с сладким, все же выброс гормонов группы эндорфины» никто не отменял, а еще и вампирская сторона дает о себе знать. Попытается не покупать сладости, заменит злаковой булочкой с сыром или вообще откажется на время. — Ты ничего не желаешь мне сказать? — Хочу. Как я выгляжу? Мне кажется очень круто. Нужно отправить фото тети Ребекки, обычно она не ходит на утреннюю тренировку. Этот комплект мы выбирали вместе. Отец ждет меня в машине. Сегодня я тренируюсь с фракцией вампиров и ним. — Нет. Ты никуда не идешь. Нужно проверить не накормил ли твой отец тебя наркотиками. Заклинание радости? Думала ты в затяжной депрессии после смерти Лендона. — Такого не существует. Если бы Хейли не знала, как ее дочь привязана к городу и этому дому не задумываясь забросила на плечо унесла куда подальше. У Хоуп всегда будет здесь дом. Почему ее дочь ведет себя, как будет ей все равно? — Я думала, что ты хочешь рассказать о сломанном носе, драке, покалеченных вампирах, укушенной Трейси? Перед ней не хочешь извиниться? Перед всеми. — У Марселя есть моя кровь. Он исцелит ее, но та усвоит урок не распускать свой длинный язык, особенно передо мной, не будет такой самонадеянной. Все что ей грозило — легкие галлюцинации. Вампиры восстановятся, правда за глаза я не ручаюсь. Не такой быстрый процесс. — Ты не должна себя вести так! Это недопустимо! Я запретила тебе ходить в клуб без меня, — Хейли напрягается. — Я взрослая! Решу сама, как быть. — Я твоя мать! — Мне стало легче после всего. Я была одна привив всех. В том сражении я боролась с самой собой. Победила себя, свои страхи, смирилась с утратой, обстоятельствами. Марсель привел меня домой, отец отвел меня в ванную умыться, смыть кровью, я помню сбитые костяшки рук, чем не могу гордиться, синяки, которые затягивалась на глазах. После, мы долго разговаривали, сидя в гостиной, у камина. Знаешь он сказал мне, что в вечности все события смешиваются и многое забывается, остаются только самые яркие. Я впервые потеряла друга, но скольких еще потеряю, не знаю, должна быть готова. Все мы, когда-нибудь обретем покой, я еще увижу Лендона на той стороне, но это случится очень — очень не скоро. Уснула на его плече, за семь лет мне впервые стало так спокойно. Жизнь продолжается. — Этого я боялась. Тебе стало легче, только после того, как ты выпустила гнев и злобу наружу, готова была всех стереть в порошок, как и твой отец. Однажды я сказала ему, что проявлять доброту — это не слабость. Подумай об этом. Мне хотелось, чтобы моя дочь была лучше меня, выше всего этого: рек крови и убийств. Может подумаешь, о переезде на несколько дней ко мне с Декланом? Я говорила с твоей тетей Фреей, она будет очень рада, если сегодня ты поможешь ей с травами. — Считаешь меня дешевой торговкой? Хотя нет, дешевкой и испорченным товаром ты всегда считала Кетрин. — Нет.Конечно же я так не думаю, милая. — Прости, если не оправдала твоих ожиданий, мама. Я навсегда останусь Майклсон. Мне пора. Встретимся в двенадцать на открытие музея. Роман и Неясыти долго готовили этот проект. Дальше бессмысленно продолжать диалог. Хейли позволяет дочери покинуть комнату, осведомлена, что Клаус не из терпеливых, достаточно долго ожидает Хоуп в машине. Малютка Майклсон долго шла к этому дню, когда Клаус окончательно прозрел, увидел в дочери хладнокровие и решимость воина, принял решение лично тренировать ее, о большем она не могла мечтать. Жить грезами о лучшем будущем могла только альфа стаи Полумесяца. Если не Клаус, то кто научит ее бороться со страхами, болью, побеждать в сражениях и с достоинствам выдерживать поражения? Хоуп Майклсон такая, как есть — это неизбежное вынуждена принять Хейли. Во имя чего она дралась столько лет? Явно не во имя добра, о котором столько говорит.*** Улицы Нового Орлеана. Вчера***
Со стороны эта пара прогуливающаяся по французскому кварталу с коляской: темно — серая из экологически чистый кожи, серебристые вставки, черные устойчивые колеса, выглядят, как счастливые молодые родители. Еле заметная улыбка при взгляде на сопящего, мирного спящего малышка. Это величайшее счастье для Ребекки Майклсон и кто, как не Марсель Жерар знает, что это момент значит для нее. Он просто рядом, идет рядом, приобнимает за талию. Оба понимают, что очередная ссора была глупой, давно понятно, что Луизана земля Майклсонов, не Марселя Жерара. Любовь для него куда важнее очередной вражды войны. К чему наступать на одни и те же грабли? Без возлюбленной для него не существует вся Планета. Первородная сестренка мечтала жить в мире, где царит любовь. Остановить бы это мгновение. Если бы мимо проходящие люди могли увидеть их истины лица монстров, а не искренние улыбки. Вряд ли кто-то заметит безмолвных людей Марселя следующих за этой парой. Лицо монстра прошлой ночью видела девушка, которую Первородная отследила в темном переулке, только вот очередная привычная охота обернулось трагедией, порывом к действию со стороны правительства. Кто виноват в том, что Ребекка Майклсон проявила несдержанность, поддалась жажде крови? В силах ли она признать свою ошибку и исправить все?*** Новый Орлеан. Сейчас. Апартаменты Элайджи Майклсона. ***
Кетрин Пирс не привыкать к безмолвию со стороны Элайджи. Следующим утром не удивляется, что тот покинул постель до ее пробуждения. Пирс заплетает волосы в небрежную косу, на ней лишь черный шелковый комплект состоящий из коротких шорт и майки на бретелях. Реально ли собрать сердце из кусков льда? Вернулась не домой, а в пустоту. Так добивает ее? Не спроста предпочитала свободу, вместо длительных отношений. К чему это привело? Сейчас сожалеет, что потратила на Элайдду Майклсона столько времени? Сожалеет о всех поступках, ночах полных страсти, поцелуях, которым нет счета. Целовали они друг друга, потому что думали только друг о друге: улыбках, мягких губах. Из всех его женщин только она вернула ему жизнерадостность, с ней он познал величайшее счастье. С ним обрела настоящую семью, покой, защиту, стабильность. Элайджа сидит за столом совершенно не реагируя на ее присутствие, на кухне, та пытается смеяться подходит к газовой плите, о чем-то говорит с горничной, выкладывает на прозрачную стеклянную тарелку приготовленный омлет с зеленью и овощами. Не верит в то, что Майклсон не отреагирует на этот жест покорности с ее стороны. Он мужчина, хозяин в этом доме и не должен ползать у ее ног, приносить кофе в постель, гораздо комфортно ощущать себя немного выше женщины, а та проглотив свою гордость подала ему завтрак, даже о свежеприготовленном кофе не позабыла, держа его лицо в своих руках коснулась его губ, потому что иного выхода у нее не было. — Спасибо. — И это все? — Приятного аппетита. — Что происходит, Элайджа? Ты сам не свой. — Просто озабочен проблемами Никлауса и города. — Бинго! Дело опять в твоем братце ублюдке, как же я раньше не догадалась. — Поосторожнее в выражениях! — Иначе что? Убьешь меня прямо сейчас! Давай! — Я никогда не причиню тебе боль. — Ложь. Однажды причинил, делаешь это снова и снова. Я готова поверить в то, что тебе нравятся страдания, а не сама любовь, история с твоей бывшей Хейли только доказывает это. Я вернулась сюда только ради тебя. Я люблю тебя. В городе начали происходить все эти вещи, поверь, возможно дело в моем давнем враге, а не твоей семье. Я планирую разобраться во всем своими методами. Я не могу рассказать тебе всю правду, но ты должен доверять мне, как я доверяю тебе. Помнишь? — Да, моя Катерина. Почему у нее внутри все вверх дном переворачивается, когда он произносит вот так ее имя: медленно, проницательно. Ей бы успокоится, вернуться за свое место, ведь скандала и грохота посудой ожидать не стоит. — Элайджа, послушай, я знаю, что ты хороший отец, а я ужасная мать и не отрицаю этого. Правда в том, что я пошла на тот шаг много лет назад, чтобы мы смогли начать все сначала, жить нашей жизнью, иметь ребёнка, нашего собственного. Я сделала этот выбор. Теперь прошу тебя сделать выбор в пользу сына. Нужно не только заклинание скрытия или охрана из Неясытей, а твое присутствие и защита. Эвану нужен отец. — С каких пор в тебе проснулся материнский инстинкт? Элайджа нахмурился, а для нее настало подходящее время, чтобы прикусить язык, вкушать приготовленный служанкой завтрак, дождаться пока остынет кофе. Может, ее слова заставили его задуматься о правильных вещах и сделать в этот раз выбор в пользу его собственной семьи. Может, что — то не так, она посеяла в нем зерно сомнения. В любом случае, если она вернулась, а его семья ввязывается в очередную войну, первородный не посмеет, просто так прогнать ее из их дома, да каким мужчиной он будет после этого, если вместо того, чтобы защитить и решить проблему любимой женщины, просто выставит ее за порог, отвернется, оставит. Предпочтёт задуматься над тем, чтобы она задержалась с ним не на пару дней, а Пирс выдохнет с облегчением, ведь нет необходимости в планировании очередного побега на Родос.*** Три недели назад. Новый Орлеан. Возвращение Хоуп. Флешбек.***
Хоуп Майклсон пугает тишина, у входа в особняк стоят охранники, живые растения увяли, в фонтане нет воды, стол с креслами накрыты белой плотной тканью. Все это вполне может сойти за ночной кошмар, который мучает ее по ночам. Не стоит удивляться, что лишиться семьи — самый худший кошмар малютки Майклсон. Не это она ожидала увидеть вернувшись домой. Охрана явно не торопится пропускать ее, в особняк семьи, на что Майклсон просто расталкивает гибридов. Вряд ли кто — то в силах ее остановить.С ее временами проявляющеймися вспышками ярости лучше не стоять у нее на пути. В один момент может испортить абсолютно все. — Пап! Ты здесь? В мастерской? Что случилось? Тетя Ребекка затеяла очередной ремонт, потому что ей стало скучно? Пап! На крик доносящейся со двора Алана не могла не отреагировать. В этом доме вынуждена была стать пленницей, под защитой людей Клауса, заклинанием границы, но разве эти неудобства могли повлиять на ее обычную жизнь. Все так же ходит на работу, проводит экскурсии, ездит домой, часто созванивается с матерью, не в силах бороться с внутренним страхом, руководит ковенами, решила вопрос с гонораром фракции людей по просьбе Клауса. Неважно, как умрет, просто наедятся на быструю смерть, уже не верит, что самые доверенные гибриды Клауса защитят ее, но последняя неделя выдалась довольно размеренной и обычной. Будто оказалась в дешевом телешоу. Как скоро потонет в этом болоте? Хоуп осматривает вышедшую на встречу девушки: вязаный свитер цвета алого вина, заправленный во внутрь серебристой юбки, на ногах черные ботинки. — Привет, ты Хоуп? Рада знакомству с тобой. Я Алана. — А, та самая шлюха — ведьма, что спит с моим отцом. Мама рассказывала. — Характер у тебя в отца. — Еще хуже его, добавим к этому острый язычок тети Ребекки. Где все? Меня не встретили в аэропорту и это очень расстроило меня. Где все? Роман с вещами застрял в пробке, а я шла пешком. — Ушли. — Что значит ушли? — В твоей комнате записка. Спешит подняться на второй этаж в свою комнату. Что значили слова Аланы, поспешившей последовать за ней? Почему не сказала прямо? Аккуратно сложенное письмо лежит на постели. По телу прошла волна мелкой дрожи, глазами пробегается по написанным строкам: » Хоуп, я должен быть принять решение защитить стаю, которая что-то значит, увести подальше от города, в волчьем обличье. Отстрел волков все еще продолжается. Не беспокойся я глаз не спущу с твоей матери. Она ушла вместе со мной. Новый мэр оказался еще проблемой на вербене. Если правительство не согласится на жалование и условия, Марсель знает, что делать, уничтожит всех вместе с твоим дядей Элайджей. Надеюсь, тебе понравится Алана, которая осталась в доме нашей семьи. К. Разбитая Хоуп Майклсон. Убитая Алана Роллод. В глаза шатенки очень редко можно было увидеть слезы, не из тех, кто попусту плачет, поддается эмоциям. Сначала Хоуп показалась такой же, как вся ее семья: наглой, самоуверенной, даже пафосной, но все же в глубине души ранимой, хранящей переживания в самом потаенном уголке сердца. — Спущусь в чулан за травами. Приготовлю для нас успокаивающий чай с ромашкой. Никак не ожидала, что Алана не оставит ее, позволяет ведьме обнять себя, словно пускает в свой потаенный внутренний мир. — Все будет хорошо. Я же знаю своего отца. Он всегда возвращается. Не имеет право обвинять родителей в правильном решение. В голове Аланы, словно навязчивые картинки, всплывают о той самой ночи, когда Клаус ушел в очередной раз, только в этот раз, он не вернется так быстро. На кухне особняка горит свет, включила на телефоне веселую мелодию турецкого исполнителя Tarkan, сама стоя у плиты танцует, поворачивает готовящуюся пасту, все же из всех кухонь мира эту ведьму привлекала Итальянская и традиционную пасту с ветчиной — Карбонара.После рабочего дня решила не идти домой к матери, а вернулась в особняк Майклсонов, предварительно заказав доставку необходимых продуктов. Она очень редко готовит, сегодня как раз был такой случай. Клаус врывается, подобно разрушительной стихии, не говоря ни слова ломает ее телефон, запустив в стену. — Эй, ты чего? Как я поняла новый телефон ты мне купишь? — Нужно было избавится от этой ужасной музыки. — Что — то случилось? Ты явно не в настроении или тебе просто не нравится турецкая музыка. — Советую заткнуться. — Советую рассказать правду. Злить его куда больше равносильно самоубийству, об этом она прекрасна осведомлена, на себе испытала его гнев и цепкие руки сжимающие горло. Клаус Майклсон привык к одиночеству, но у него есть выбор: довериться и рассказать ей или выместить всю свою злобу и гнев на бездушную деревянную мебель. Присаживается за стол, руки сжал в замок, голову опустил. Ведьма выключив газовую плиту садиться напротив него. — Мэрия города, вся жалкая шайка людишек на вербене, они отказались принимать мои условия, остановить отстрел волков, поэтому я ухожу вместе с Хейли, в волчьем обличье, ради безопасности стаи. Я не обращался с момента снятия проклятия подавляющего мою волчью сущность. — Слышала, это очень больно обращаться в волка. — Да, если бояться боли, а не подчиниться ей. Поверь, это меня не волнует, не такое переживал. — Я приготовлю для тебя обезболивающий настой и всей стаи. Нашла в одной из книг. Я хочу помочь хотя бы этим. — Можешь сделать еще кое — что для моей меня? Моя дочь вернётся в конце недели присмотри за ней, будь рядом, если это возможно. Проследи за тем, чтобы Марсель и мой старший брат уладили вопрос с мэрией, тот священник, Варфоломей, не должен пострадать, он связующее звено с фракцией людей. К сожалению, я не дипломат, а решаю вопросы иначе. Ты останешься здесь под защитой моих верных гибридов. Они решили вопрос с наемниками. — Неужели я услышала хорошие новости и меня не желают убить! Впервые за последний месяц! Класс! Прям праздник какой — то. Не зря Карбонара приготовила. Ужин? Майклсон молчит и Алана совершенно не знает, что означает это молчание. Накладывает две порции, все оставшееся время просто тихо едят. Глубокой черный ночью джип Клауса выезжает из территории особняка. В поселении оборотне уже собрались, те кто решили уйти, даже молодые волчицы, что удивило Майклсона, только пойти против правил пойти не так просто. Хейли не ожидала увидеть здесь Алану, которая увлечена о чем — то разговаривает с молодыми волчицами, замечает в руках тех склянки с мутным отваром. За долгое время проведенное в состоянии гибрида, будя частью семьи Майклсонов так и не научилась прощаться, что весьма странно. Клаус оставил записку для дочери. Хейли пишет короткую записку для Деклана, заранее сняла украшения. Не имея настоящей семьи стая стала для нее всем. Для них она навсегда останется королевой — справедливой и милосердной. Принять в качестве нового лидера, Альфы — Клауса Майклсона, было не просто, учитывая репутацию опережавшую его. Пока дышит Хейли бояться не стоит. — Что это? Какого черта ты вообще здесь делаешь? — нахмурившись, подойдя ближе к собравшимся, в первую очередь Алане, на присутствие которой Маршалл реагирует с присущей ей агрессией. — Привет, Хейли, — выдохнув начинает разговор ведьма. — Я с Клаусом. Приготовила обезбаливающей отвар для стаи. Выпьешь? — Обойдусь, — отмахивается брюнетка. — С чего такая доброта? Клаус улыбается Алане, та отводит взгляд, не скажет Маршалл, что сделала это только ради него. Брюнетка думает лишь о том, что эта ведьма очередное мимолетное увлечение Клауса. Молодая, симпатичная, почему бы не воспользоваться ею для получение удовольствие? Сейчас модно не привязаться. Свободные, не обязывающие отношения на одну или несколько ночей. Поздно спасать уже испорченную Алану Роллод. Не белая и пушистая, если живет с самым настоящим монстром. Явно эта юная ведьма не из тех, кто боится тьмы. Почему решает остаться до конца, наблюдает, как люди обращаются в волком, в какой-то момент морщится, закрывает глаза. Нельзя подходить ближе, открыв глаза, вздохнув холодный ночной воздух видит, горящие желтым глаза Клауса, на коленях, появившимися когтями царапает землю, лицо обрастает черной шерстью. Девушка прекрасно понимает, где находится, знает, кто этот черный волк, что стоит перед ней которого выделяет белый окрас на морде. Дальше ей нельзя. Возвращается в машину, с тех пор, как пережила ту аварию не превышает скорость, реже ездит на любимом байке отца, это же не шутки. Джип оставить в поселение не могла, оставшиеся в поселение разбрелись по деревянным домиками, луна призовет их, когда месяц такой яркий, полный. Алана возвращается в особняк Майклсонов под утро, засыпает прямо в машине, отбросив голову в на черное кожаное сиденье. Неужели так устала и выбилась из сил? Теперь придется ей решать проблемы, но это ее не так пугает, как те мучения, через которые проходят оборотни и Клаус. Остается утешить себя, что отвар действительно помог, унял невыносимую боль других, а не ее. Вот еще одна черта характера Аланы Роллод — чужая боль важнее собственной. Верят, что завтра все это закончится.Если вы до сих пор не встретили своего человека, скорее всего есть две причины: одна из них, то что вы его уже давно потеряли, вторая, — это то, что скорее всего вы его найдете, а для тех, кто его уже нашел — берегите. Полная луна, укажет мне след. Я тебя найду, найду хоть где, Когда заживёт, больное крыло. Ты вновь улетишь, так далеко. Лёша Свик — Луна.
***И кажется это навечно, но тогда, почему мы с тобой потеряли, Всё то, что казалось так вечно?
Этой ночью Деклан принял нелегкое решение. А когда правильные решения были легкими? Собрал рюкзак еще во второй половине дня, оставил кафе на помощника, управляющую Хизер, не объясняя причины ухода. Сложнее было ускользнуть, с черного входа, от назойливой охраны приставленной к нему Клаусом. Кто приметит его с обычным серым рюкзаком? Стараясь не пользоваться вампирскими силами и преимуществами, во время вспомнил о скорости и внушении. Сколько у него есть времени? Как скоро он найдет нужную тропу? Не ему, отныне ночному хищнику бояться тьмы. В мыслях свеж момент, когда вернувшись в квартиру обнаружил записку и обручальное кольцо прабабушки: «Вернусь через несколько дней. Я нужна стаи. Ты же знаешь, какая обстановка в городе. Прости. Хейли». С того дня прошло три недели. А сегодня утром Деклан стал невольным свидетелем сцены разворачивающейся во дворике особняке Майклсонов. Несмотря на следующую за ним безмолвную охрану, по приказу Клауса, тот не смел возражать, в отличие от Хейли, которая всегда сама принимает решения. Не мог же Деклан бросить Хоуп, поэтому готовя этим утром традиционную пухлую сладость бенье он собрал отдельный пакет специально для нее. Деклан желал подбодрить Хоуп, сделать что-то стоящее, она же не откажется от любимых сладостей с детства, а он обещал Хейли присматривать за ее дочерью. Только пройдя во дворик сжимая в руках бумажный пакет, понимает, что советчиков и тех, кто будет рядом в сложный момент с Хоуп более, чем достаточно. Ребекка стоит рядом с Марселем, Роман предпочёл сидеть на каменном отступе фонтана. Элайджа внимательно всматривается в глаза стоящей напротив племянницы, по их виду становится ясно, что те явно о чем-то яро спорили. Для полного семейного собрания не хватает, пожалуй, Фреи и Кола. — Ты как, малышка? — спрашивает Марсель встав впереди, вытягивает руки желая обнять Хоуп. — Марсель, еще раз назовешь меня малышкой очень сильно пожалеешь об этом, — выкрикивает Хоуп отталкивая его от себя, к круглому деревянному столу и креслам. — Хоуп, прошу тебя, нам нужно все обсудить, как семье, — вмешивается Элайджа грозя племяннице пальцем. — Вместе мы решим эту проблему. — Отец обещал, что это на три дня, как и мама, но они исчезли на три недели, — говорит Хоуп. — Я понимаю, что они должны были защитить стаю, в волчьем обличье, отвести всех дальше от города. Почему правительство города решило возобновить отстрел волков? Столько лет стая Полумесяца жила в спокойствие и процветала. Что происходит? А если… Я не хочу думать… — Мы работаем над этим, Хоуп, — кивает Ребекка. — Я вчера прочесывала территорию и болота. Новых трупов волков нет. — Это должно меня утешать? Каждый день вы говорите мне одно и тоже, — более громко. — Супер! Дядя Элайджа, почему бы тебе просто отследить и не убить всех наемных охотников? Мэрию города? Вы убивали веками. Вам ничего не стоит остановить это иначе я решу все сама, просто взяв один из ядов тети Ребекки и узнав, где обедает мэр с помощниками, внушу официанту вылить яд, а пока все будут заняты подготовкой речи для поминок мои родители вернутся. — Отличная идея, — раздается женский голос и только сейчас Деклан замечает стоящую в темноте, облокотившуюся о стену брюнетку, видимо Кетрин Пирс и вправду подобна хамелеону способность которого сливаться с предметами. — Еще одно слово, Катерина, — угрожающее. — И что ты сделаешь, Элайджа? Отправишь меня в очередную ссылку? Я согласна. Мальдивы? Бали? Лазурный берег? Или запрешь в монастыре с Библией или Евангелий, словно в средневековье, так напомню, что мы живем в двадцать первом веке, — пожимает плечами Петрова выйдя из темноты. — Позже обсудим это, — отвечает Элайджа. — Когда ты успела вернуться? — кашляет Деклан подойдя к ней ближе, — Кажется я не вовремя? — Совсем не вовремя, милашка — повар. — кратко отвечает Пирс. Смирение не в стиле Майклсонов. Как Хоуп Майклсон может быть спокойна? Ее должно утешать, что не видела могил и надгробных плит с именами родителей? Родителей верните [живыми]. С тех пор, как Клаус и Хейли ушли в волчьем обличье бродить по лесам Луизианы гнев — все, что испытывает Хоуп Майклсон. Разумом же понимала, что так правильно и это сложное решение было необходимым для защиты стаи, во избежание новых смертей. В прошлом месяце уже потеряли друзей. Сердце же бунтовало, переживает за родителей, а в душе нет места ни для милосердия, ни для пробуждения таких светлых, теплых чувств, как дружба и любовь. Гнев, который взывает к звериной сущности, заставляет кости ломаться и кричать от невыносимой боли. Радужка глаз вспыхивает золотистым, еще мгновение, Хоуп падает на землю, из глотки вырывается подобие крика. Роман нависший сверху вскрикивает от боли — острыми зубами прокусила одежду, в награду оставила рваный, смертельный укус оборотня на плече. — Не в мое дежурство, детка. Может он казался бесстрашным, но неуязвимым перед укусом оборотня. Видимо Роману было предначертано остановить ее от необдуманного поступка обратиться в волчицу, думая, что так будет проще отыскать родителей. Видимо Деклану было суждено оказаться в самой гуще событий, от неожиданности роняет пакет. Цель яда — сердце. Итог — долгая и мучительная смерть приукрашенная галлюцинациями. Хоуп понимает, что натворила спустя несколько минут, когда на глазах цвета моря выступают слезы, успокоилась и сумела соблюдать с нахлынувшими эмоциями. Клялись же друг другу, что больше не будет никаких трагедий, а вышло вот как. Хоуп кажется, что каждый хрип Романа отдает ударом грома в самое сердце. Отползти бы в самый дальней угол, заткнуть бы уши, пусть лучше все это будет кошмаром, ведь нелегко признать то, что причиной мучений любимого являешься именно ты. Испугана, дрожит, невольно смотрит в ту сторону, где стоят родственники. «Он умрет, он умирает, он ничего не чувствует, ему больно, это я виновата, — говорит сама себе Хоуп. Роман пытается приподнять голову, открывает глаза и это нелегко, потому что Хоуп давит всем своим весом. Взгляд сильнейшего ужаса, вины и тоски, которую вампир вряд ли сумеет забыть. Тихо лежит на асфальте, спокойно, не издавая ни звука или хрипа, стерпит боль, только бы не напугать ее еще больше, но глаза, молят о шансе на спасение, именно в них сосредоточилась жизнь и страх перед смертью, передо ней, ту которую он полюбил, когда ей было пятнадцать, той что стала монстром. — Нет, нет, нет, — шепчет Хоуп прокусывая запястье и поднося к его губам. — Пей. Элайджа словно тень навис за спиной — самый надежный член семьи, который привык все чинить. А как быть, если Хоуп уже давно сломана? Кто ей поможет? Проще дейсивовать без крика и шума. Хоуп пугает его, кажется, что что-то в его любимой племяннице, надломилось, умерло. Помогает подняться, убеждается, что рана на ее запястье зажила. Марсель поднимает Романа, тот все еще слаб, но очень скоро укус на плече затянется, хлопает вампира по плечу осознает, что с ним все все в порядке. Ребекка не могла спокойно смотреть на все это, встала рядом с Хоуп обменивается кратким взглядом с старшем братом, понимает, как нужно действовать дальше, ведет в дом племянницу, все время говорит желая отвлечь. Хоуп Майклсон такая как есть, плевала она на мнение и нравоучения семьи, — мертвая внутри, сгнивающая в проклятой новорлеановской земле, сломленная, а ярость и жестокость подобная той, что всегда испытывал ее отец, однажды приведет ее к вершине и кровавой короне Нового Орлеана. Отец точно гордится ее, лично же учил любимую дочь самоуважению. Безнадёжно испорченные сладости разбросаны по асфальту. Деклану нужно время, что прокрутить в голове событие последних минут, отреагировать на щелкающую пальцами перед его лицом Пирс, Марселя, который придерживая Романа поспешил скрыться в доме.Элайджа последним заходит в особняк, как полагается, подождал всех, сейчас никак не может оставить семью. — Идем на кухню. Водички? Успокаивающий чай Фреи? Что покрепче? — предлагает Кетрин. — Не пью во время работы, вообще я пришел сюда на час, хотел порадовать Хоуп любимой сладостью, поддержать, — на выдохе. — Укус оборотня смертелен для вампира? А лекарство? — Твоя девушка — альфа разве не говорила, что в порыве ярости может разорвать тебя на мелкие кусочки? Не советую тебе ссориться с ней, особенно в полнолуние. Да, забыла, у вас любовь-морковь и было не до этого весьма интересного факта. Можно вопрос? Как ты спишь с ней? Неужели не чуешь этого ужасного запаха? Я отношусь к той категории вампиров, которые остро чуют оборотней, — в привычной манере ухмыляется. — Скажу, что умирать от укуса оборотня долго и мучительно, а лекарство сейчас на четырех лапах бегает в лесах Луизианы, ну и естественно его дочурка унаследовала этот весьма полезный ген. Не всех удаётся спасти. — Мы с Хейли мало говорим о сверхъестественной херне происходящей в этом городе, — отвечает повар. — Я не пользуюсь силами вампира. Только кольцо света. Немного донорской крови, чтобы существовать.Я привык так жить — правильно, не причиняя вред, в общем быть человеком. Сложно было смириться с усиленным эмоциям и рецепторам, жаждой, но запах, нет. — Именно поэтому за тобой всегда плетется охрана Клауса, — ее голос звучит тихо, — Ты идиот, но тебе лучше быть живым, когда Хейли вернется, иначе она во всем обвинит меня и так далее. Я нужна Элайдже. Суть в том, что сейчас Деклан лишней, неспешными шагами направился к выходу из особняка, в очередной раз делает вид, что не знаком с теми двумя, что следует за ним, в душе остался неприятный осадок. ***Разбери меня по частям, посмотри, как тебя терял. Удиви меня, удиви меня вновь, Сколько слов я дарил тебе? Вспоминай меня, когда холодно по весне. Но я верю, что мы вместе снова, найдем то тепло.
Ночная суматоха в Новом Орлеане привычна, как и автомобильные пробки, люди прячут усталые глаза, спешат с работ скрыться в домах или каком-нибудь баре, желая позабыть о своих заботах и оставленных мечтах. Рано или поздно все мечты должны исполниться? Только реальная жизнь далеко отличается от Голливуда, от которого осталась знаменитая надпись возвышающая над Голливудскими холмами, что в Лос — Анджелесе. Хоуп Майклсон уверена, что поступает правильно сбежав из дома, в полнолуние, вопреки запретам родственников. А что может быть важнее разговора с Романом, чью жизнь она подвергла смертельной опасности утром? А что может быть важнее, чем толпа собравшихся подростков, песни под гитару, влюбленные пары, беззаботные, счастливые и молодые не знающие всех сложностей взрослой, самостоятельной жизни. Не ожидала увидеть его среди толпы студентов Университета Тулейна, что каждую неделю собираются на площади Конго. Прекрасная открытая площадка, в парке Луи Армстронга, который находится в районе Треме, что через улицу Рампарт к северу от Французского квартала, а это было весьма удобно для Хоуп. Полная луна освещает небосвод. Пустые карманы, но не внутренний мир. Может в голове студентов еще и ветер, но в отличие от взрослых, хотя бы не лгут, не выставляют все напоказ, в руках сжимают бумажные стаканчики с пивом, ведут себя так же, как на видео, что выкладывают в Instagram. И плевать, что будет завтра. Новый Орлеан полностью оправдывает прозвище «Беззаботный город». — Нам нужно поговорить, — обращает к Роману, положив руку ему на плечо, вынуждая обернуться к ней лицом, отойти в сторону и нужно же ей было появиться прямо сейчас. — Прямо сейчас? — нахмурился. — Пришла чтобы продинамить меня в очередной раз? Я думал, что ты под домашнем арестом. — Я ушла через парадную дверь, возражать никто не стал, на мне браслет с птицей, блокирующий силу, который бабушка Эстер сделала для моего отца.Думала, ты уже на пути в Лос — Анджелес. Ну, как вы говорите с дядей Колом: «Калифорния — киски, деньги, наркотики». — Но я все еще здесь. Можем поехать вместе? — Ты же знаешь, что этот штат в моем черном списке. Не стоит добавлять к этому списку новые. — После смерти Лендона.Только без глупых вопрос типа: «Ты в порядке?» Один и тот же вопрос и одна та же ложь «Все хорошо». Я не в порядке. Ты не в порядке. — Решил надавить на больное? Да, мои родители пропали и мне не по себе от всего происходящего. Я в ужасе. Утром я могла убить тебя, того, кого люблю. Я давала тебе миллион поводов бросить меня, но ты не сделал это. Спасибо тебе за это. Кажется у моих родителей подобная ситуация, несмотря на всю боль и ненависть мама никогда не бросала отца, а он всегда защищает ее. Я хотела обратиться в волчицу, убежать, чтобы найти родителей. Я знаю, как волки относятся к их потомству, скажем так. Они бы почуяли меня и нашли. Мои родители неидеальны, вряд ли смогут жить в мире, но я вижу, как они пытаются быть партнерами ради меня. Это многое значит для меня. Я не знаю что делать, как поддержать семью и главное, Планета не крутится вокруг меня. — Напомнить о человечности. Я понимаю тебя, Хоуп. Я рядом, просто нужно время. Твои родители смогут защитить себя от наемников. — Все лгут, Роман.А если уже случилось нечто ужасное, а моя семья лжет мне? Что тогда? — Я бы знал. Вспомни, как я сделал тебе предложение? — В извращенной форме романтизма моей семьи и если копнуть глубже, то дядя Элайджа выложит во дворике особняка «Katherine» из вырванных человеческих сердец, дядя Кол выстелет трупами дорогу для Давины, а мои родители в очередной раз разгромят все и проклянут друг друга. — Хорошее воображение. — Ты никогда не рассказывал о своей семье. Это из-за того, что в тридцатых мой отец убил твоего, а твоя мать Гретта желала только мести и умерла от рук моей семьи? Но в школе ты убеждал всех, что ты из России? Ты учил меня русскому языку, в твоей комнате были книги. Пушкин? Есенин? Лермонтов? Достоевский? Булгаков? Маяковский? Красивая легенда об плохом мальчике-вампире разрушенной и искалеченной душой? Так вот почему мы сошлись… Литературно? Клишированно? Так кто ты? Роман Сиенн или Роман Тимофеев? — Мне Тютчев нравится. Было время, когда я не знал ответа на вопрос: «Кто ты такой Роман? Ради чего живешь?». Я из России, моя семья бежала из страны во время революции тысяча девятьсот семнадцатого. В те времена не жаловали таких как я — аристократов. Еще одна причина, почему Марсель свалил на меня Стрикс, и почему самое закрытое, опасное и привилегированное сообщество вампиров приняло меня. Хорошо, что костюм не заставили напялить.Мы бежали в Германию, там я рос, обратился вместе с моей настоящей семьей, благодаря Гретте. В тридцатых мою настоящую семью разорвали оборотни, меня чудом спас муж Гретты. Они не бросили меня, приютили и назвали сыном. С тех пор я рос в ненависти к оборотням, твоей семье, ну расовое превосходства и все такое. Видимо это семейное умирать от укуса оборотня. Зло относительное понятие. Я убеждал и буду продолжать тебя убеждать, что Вселенной повезло с тобой. Твоя семья борется за тебя, с момента, как узнали, что родишься. За долгие годы я осознал кое-что важное о ненависти. Ненависть — одна из сильнейших эмоций. Призыв к ненависти всегда срабатывает. Нельзя ненавидеть, потому что ненависть не принесет ничего хорошего. Поэтому, если вздумаешь вновь совершать ошибки или опять вернешься к само ненависти, то не в мою смену. — Почему ты приходишь сюда? Я думала, ты как полагается, напиваешься в одном из баров французского квартала жалуясь на меня бармену. Вечеринка с городскими студентами, дешевое пиво? — Посмотри на них — молодые и счастливые. У них впереди сложная и запутанная жизнь, о которой они не задумываются, не у всех есть деньги, но они настоящие, у них есть душа. Думаешь, этот мир позволит прожить им жизнь, как они желают? Исполнятся мечты? Вряд ли, но лучше им не знать, о том, как жизнь разочаровывает и загоняет в серость будней. У них есть только одна жизнь и поверь, каждый ценит это. У них есть свобода. У нас есть, может, миллионы жизней, но нет того, что есть у них. Это место, где я чувствуя себя немного лучше. Мы собираемся здесь каждую пятницу. Останешься? Решение просто — остаться. Она поцеловала его при ярком свете полной луны сладко, неспешно, не боясь причинить боль, желала заполнилось их сердца светом и теплом, доказать ему, что он важен для нее и все их раны заживут. Люди очень часто боятся быть самими собой, среди серости будней затерялись, для себя поняли, что лучше молчать, а здесь, на площади, под открытом заездом небом, вдыхая ночной холодный воздух они могут позволить себе любое безумие и песни под гитару, становятся теми, кто они есть на самом деле, такими свободными, какими их никогда не узнают не родители и семья, не преподаватели или знакомые. *** Марсель Жерар находит Ребекку в подвале: сырость, запах гнили и разлагающихся трупов, тусклый свет, сидит на полу, спиной прижилась к серебристому гробу, который уже столько лет пылиться здесь, дожидается возвращение хозяйки, ведь в Новом Орлеане не всегда хоронят только мертвых, в руках открытая бутылка красного вина. Не спит уже суток пять. Брендовые и дорогие кожаные сапоги пачкает грязью, таскаясь по окрестностям и лесам, поселениям оборотней. Может спрятаться здесь ото всех, кроме себя. Как Марсель Жерар терпит ее, не проще бы было оставить ее, позволить сойти с ума? Садится рядом, а та протягивает ему стеклянную бутылку, но тот отрицательно кивает головой. — Выпьем? — на лице проскальзывает некое подобие ухмылки. — Уныние — один из семи смертных грехов, — рассуждает Марсель. — А ты сто процентный оптимист? — отпив из горлышка бутылки. — Да, — уверенно отвечает Жерар. — Я знал, что найду тебя здесь. Сегодня был долгий день. — Скажи, что Кетрин уговорила Элайджу вернуться в их апартаменты, я же знаю, как он переживает из-за семьи, — медленно говорит Ребекка. — Нет, они здесь, сидят в гостиной, а я отозвал людей, Хоуп с Романом, — отвечает мужчина. — Марсель, я солгала из — за трусости, день назад я похоронила трупы нескольких волков из стаи Полумесяца, один был очень похож на Хейли. Я так испугалась. Понятия не имею, как сказать Хоуп и к чему готовиться. Это я во всем виновата. Это началось из-за меня. Хоуп обезумеет от горя. Ты же видел, что было сегодня. Я не смогу причинить ей боль, как и ты, все мы, но выход только один — заклинание иссушение и надежная ведьма. Это же лучше необдуманных поступков моей племянницы, ливней крови? Она вся в отца. — Успокойся, Ребекка, та девушка выжила, ты не виновата, что по странным обстоятельствам твоя кровь не исцелила ее, кто — то блокировал магию, я разберусь. Все послужило катализатором событий, а документ об отстреле волков был подписан гораздо раньше, — после тяжелого вздоха. — Все решится. Не в таком дерьме бывали. Даже я не знаю, что происходит в городе и к чему готовиться, что будет завтра, но своих людей намерен защищать до последнего, как и тебя. Просто хочу верить, что завтра будет лучше, чем сегодня. Ты не окажешься в этой коробке. Смогут ли бороться за их любовь? Сердце кровоточит, прижимает к себе и по глазам полных слез Марсель видит абсолютно все и понимает. Прикрывает глаза на долгое мгновение: объятья Марселя для нее лучшее утешение, чем тысячи пустых слов старшего брата, который свято желает верить в счастливое завершение этой истории и силу семьи. Ребекка из тех, кто без сожаления разорвет любого своими когтями будь, что не по ней. Вот бы сбежать из этого города, как поступала всегда. Ей давно не интересно, чем живет этот город и «тусовка» Марселя. Не интересно с того дня, как ее брат ушел волком бродить, как узнали о том, что мэрия города на вербене. Блондинка впервые всерьез задумалась о том, в какой опасности все могут оказаться спустя неделю, увидев листовки об возобновление отстрела волков, после очередного « нападение животного» на горожанина, точнее тот зверь и вовсе не был зверем, а эффектной блондинкой на высоких каблуках и сделала же все как всегда: излечила рану, стерла память, убедилась, что жертва не принимает вербену, с первой, горячей каплей крови бы ощутила невыносимое жжение в горле. Что могло пойти не так во время обычной охоты? Что не так с этим проклятым городом? Ребекка Майклсон, в очередной раз, ощущает себя предательницей семьи. А изменить уже ничего не может. А простить себя не в силах. Сердце, к которому всегда прислушивалась Ребекка Майклсон не успокоится, пока не уничтожит ее полностью. Нет ничего хуже, чем предательства. Простит ли ее вспыльчивый, но любимый брат, если вернется и узнает всю правду. Проявит ли милосердие, сможет ли простить за боль, которую они на протяжении тысячи лет причиняли друг другу. Все что ей остается — ждать суда над Ребеккой Майклсон и вынесение приговора, проще тот самый кинжал, что погружает первородного в сон вынуть из своего истерзанного сердца, вернуть его в руки того, кто всегда убивал ее и остальных членов семьи. Легче склонить голову, не вскрикнуть от боли, удара, чтобы его нежные, холодные руки вонзили клинок самое сердце. Мольбу из ее уст, что заставит задуматься и простить Никлаус Майклсон никогда не услышит. Пережили достаточно передряг, чтобы опускать руки именно сейчас — все должно было наконец разрешиться, нужно только подождать еще чуть-чуть… — Идем домой, Ребекка, — встает на ноги, протягивает ей руку. Марсель больше не даст повода усомниться в нем, если они выбрали друг друга — не подведут, будут вместе даже в мыслях. Уцепилась за протянутую руку, медленно встает на ноги, а голова все еще кружится от выпитого алкоголя. Марсель забирает с собой заблудшую любовь. Зачем же так жестоко судьба поступает с Ребеккой Майклсон? Только оптимист ли Марсель Жерар? ***Я не боюсь уже высоты. Я не боюсь уже дикой боли. Я лишь боюсь тебя не найти. Ведь та луна от меня тебя скроет.
Пройти девять миль за чертой города, вглубь леса, где обосновалось поселение стаи Хейли непросто, если ты обычный человек, но не составляет труда для вампира с его скоростью. Деклан предпочел брести размашистыми шагами оглядываясь назад, проверяя нет ли за ним нежелательного хвоста. Полная луна освещает ему путь, призывает своих верных слуг — оборотней, которые воем, что леденит, душу, откликаются на зов. В лесу темно, туманно и пасмурно, несет влагой, запахом ели, под ноги сырые ветки. Вампир тяжелыми ботинками, оставляет за собой следы, вязнет в этой грязи. — Как мило, — бубнит себе под нос Деклан выходя у поселения оборотней. Картина в спешке оставленного жилья пугает его: разбросанные пивные банки, чистая одежда висит на бельевых веревках, пепелище костров, неубранный длинный стол, за которым собиралась вся стая, кто-то даже оставил черный мотоцикл, мобильный телефон, детские игрушки и прочие вещи. Бросает на холодную землю рюкзак, достав из него тонкий плед расстилает его, рядом ставит две стеклянные бутылки с пивом. Решил спланировать идеальное свидание в полнолуние с королевой оборотней? Смотрит на белый, яркий диск луны. Боится умереть от дикой боли? Нет, боится не найти ее. При полной луне оборотни убьют любого вампира, который отважившегося выйти за порог своего безопасного дома. А порой и никакие стены не остановят волков — никто не в безопасности, когда луна ведет своих верных войнов. С первого дня пребывания в Новом Ордеане Декдан был отмечен смертью. Сейчас, достав из переднего кармана острый, складной нож, нанося порезы на ладони, которые затягиваются благодаря регенерации он уверен в этом. Вот скажите, каким сумасшедшем нужно быть, чтобы прийти в полнолуние в логово оборотней? Земля впитает алую кровь. От Клауса Майклсона знает, что настоящих хищников может привлечь лишь кровь. Нет, ему не страшно умирать, для него страшнее совсем другое. Порез за порезом, а если ему станет скучно, он может поменять ладонь. Видит на тропе появившуюся прекрасную серую волчицу глаза которой сверкнули желтым. Вокруг нее показываются еще несколько волков. Склонился, чтобы рассмотреть ее в таком обличье в лунном свете, который, как ему кажется вечно будет принадлежать лишь ей одной, смотрит прямо в глаза. — Привет, я не знаю полагается ли королеве оборотней реверанс при встрече. Да, я же не знаю волчьего, но у меня есть пиво. Кажется было плохой идеей прийти сюда сегодня.Надеюсь, ты понимаешь меня, потому что именно тебе я хотел рассказать одну историю. Волчица скулит, тем самым прерывая его, мордой указывает на одно из деревьев. — Хочешь, чтобы я пошел туда? Хорошо. Встав на ноги идет к дереву, бросает нож, рассматривает вырезанные имена, среди которых замечает Jackson Kenner, внизу высечен полумесяц, здесь и имя Мери, многих других покинувших стаю навсегда. За столько лет список лишь пополнялся, к великому несчастью некогда великой альфы Полумесяца. — Джексон. Он был твоим мужем? Знаю, тема прошлого запрещена. Думаешь так защитить меня? Боишься, что я могу умереть? Я уже был обречен, Хейли, с тех самых пор, как решил покинуть Дублин. Видимо сумасшествие в крови О’Кеннелов иначе мой поступок не объяснить. Так вот, моя кузина Ками заботилась обо всех, кроме себя. Знаешь, почему я не приехал на похороны и как узнал о ее смерти? Глупая история, но слушай. Я тогда завершал свое обучение, был близок к тому, чтобы открыть свое кафе и получить гранд от правительства на развитие бизнеса, как помнишь, я с детства мечтал об этом. Моя мать и Камилла хотели, чтобы я переехал в штаты. Считали, что здесь у меня больше шансов. Моя кузина говорила, что познакомит с ее друзьями и они обязательно мне понравятся, поможет во всем, а главное угостит выпивкой и выслушает, она же была барменом мозгоправом. В один день я заметил, что она сильно изменилась, просила не торопиться с переездом, подумать. До сих пор помню тот день и наш разговор, который оказался последним. Я готовился к важному экзамену, возникли проблемы с документами, когда она позвонила, обычный разговор: «Как дела? Получил бизнес визу? Как прошло собеседование? На какое число забронировал билет?»Правда, она отвлекла меня. Я был так зол, грубо ответил, что перезвоню и отключился. Это был наш последний разговор, который я никогда не забуду, потому что эта вина будет жить во мне вечно. Вина, что не попрощался, не нашел в себе силы приехать на похороны, а тихо рыдал узнав новости. Да, я получил гранд, но утратил нечто большее.Легче, когда знаешь, что человек болеет или стар, поэтому смерть неизбежна. Страшнее внезапная смерть, представь ты еще день назад разговаривал, смеялся и шутил с человеком, а сегодня он мертв, а изменить ничего не возможно. Я многое не ценил, пока не потерял все.Это самое страшное, Хейли. Я не хочу потерять и тебя. Можешь злиться на меня хоть всю оставшуюся вечность. Я был бы полнейшим дураком, если бы сдался, встретив женщину с улыбкой, прекращающей войны, милосердным сердцем с размером Ирландии и возможно спустя столько лет ты примешь мое предложение. Хотя, скорее всего, ты вновь откажешь. Помнишь, как мы первые встретились? Ты поскользнулась на разлитом подсолнечном масле, а я был в идиотском поварском колпаке. Как мы готовили клубничный торт? Как я подарил букет подсолнухов? Когда впервые остались наедине? Пикники? Праздники? Как учили Хоуп водить мою старую машину и она нарисовала мой портрет. Мы были счастливы и для меня это все было по настоящему.Здесь я должен сказать, что с твоей дочерью все в порядке, но это не так. Она нервничает и ты ей нужна. Кстати, следующая новость тебя не порадует, потому что «мразь» вернулась, знаешь она сказала одну весьма умную вещь: «Всех невозможно спасти». Это правда и пусть Кетрин кажется бесчувственной, но это не так, она просто не проявляет чувства, прячет глубоко внутри и так проще жить, защищаться. Ты не сможешь спасти всех. Может хоть раз в жизни можно побыть эгоисткой, сделать что — то ради себя? Плачет, лбом соприкоснулся с кроной дерева. Глупо, но Деклан свято верит, что она понимает его, а может и вообще он не нужен ей. Хейли позабыла все человеческое, кроме всей той опустошенности, что за столько лет разрослась внутри ее. Так хочется потереться о его ногу, этим самым доказать, что какая-то ее часть все еще здесь, рядом с ним. Волки поистине удивительный вид. Зачем бежать, если она монстр, и сейчас Деклан видит не ее милую улыбку, а оскаленную волчью пасть. Хейли не страшно убивать, не впервые разрывать чужие конечности и глотки. Страшно было только в самый первый раз, а сейчас уже нет ни страха, ни брезгливости, ни сожалений. Не может жить иначе. Смерть несчастных освобождает от внутреннего гнева и ярости— ненадолго, этого хватает, чтобы забыться, за бокалом чистого виски, смириться, выстоять и не сломаться в очередной раз. Как же хорошо, что у Майклсонов достаточно врагов. За нарушение закона стаи волк вполне может заплатить и жизнью. Серая волчица ворочает морду, смотрит вдаль, на появившегося чёрного волка, которого выделяет редкий белый окрас в области морды, глаза сверкают янтарным, пушистый хвост — этот редчайший вид называют Лирым. Волчья стая — это семья, которые связаны одной невидимой цепью, кровью. Стая, в которой все четко и ясно распределено. Никто никого не держит, но волки всегда выбираю групповое существование и подчинение. Как всем известно, выживает не столько самый сильный и ловкий, а самый умный именно по этой причине Клаус Майклсон сумел отстоять свое лидерство, продолжил путь вожака. Рычит, тем самым отдавая приказ верным воинам спугнуть «чужака».Войнами называют молодых волков и волчиц, которые еще не имеют потомства и являются верным отрядом альфы. Деклан не сказу осознал, как сильный волк отбросил его к мотоциклу, навис над ним, оскалился. Последнее, что помнит перед помутнением рассудка: вой, серая волчица нападает на черного волка. Хейли же ненавидит, когда ей отдают приказы и вдвойне все вернет Клаусу Майклсону, если тот посмеет причинить ей боль. Острыми клыками кусает за шею, пытается отбиваться лапами, отталкивает, нападает с новой силой. Волк в пике своей силы кости крошит, до порошкообразной массы, что оседает в легких. Стоит позавидовать с каким упорством и рвением Хейли ввязывается в бой. Кубарем покатились в сторону лесной груши. Этот рассвет встретит истерзанными осанками валящимся по обширной лесной территории, которые вряд ли опознают, разорванной одеждой, разгромленным поселением волком. Что произошло? Обычная стычка стай. Когда месть свершилась, звериное безумие и боль уходят вместе с первыми лучами рассвета. Поднимает серую морду к небу, оглашая окрестности леса жалобным писком, корчится у его ног и мотоцикла, принимая человеческие очертания — симпатичной девушки с светло-карими глазами. Ногая, испачкана грязью, набрасывает на плечи его куртку. Вампир глубоко вдыхает, открывает глаза, Хейли касается ладонью его лица, заключает в свои крепкие объятья. — Все хорошо, Хейли. — Нужно уходить, пока стая не вернулась, они не рады вампирам, одежды нет, я взяла твою куртку, плевать, что подумают в городе. Убираемся отсюда.Мотоцикл? — Если поведу я. — Мне нужно увидеть дочь. Остальное может подождать. Деклан пытает встать на ноги, удержать равновесие, находит брошенные в грязи ключи, боль в правой ноге напомнит о том, как при полной луне сомкнулись звериные клыки и разорвали его плоть. Хейли поднимает валяющееся черный мотоцикл — BMW R 1200 GS, если быть более точным. Босая, выкатывает мотоцикл на тропу, ступает по влажной земле, холодная роса омоет ноги. Мотоциклу не страшно отсутствие дорог или лесная грязь, на нём вообще смело можно отправиться в кругосветное путешествие. Для одних мотоцикл весьма страшный и тяжелый, неуправляемый агрегат, а вот с надежностью нельзя поспорить. Для других мотоциклы — целая жизнь. Оба несчастных: гордая Хейли Маршалл и жертвующий собой Деклан. Рев мотора, выжимает сцепление, первая передача и даже без добавление газа мотоцикл едет, разгоняется. И странно, что до этого момента Хейли Маршалл не ездила на мотоцикле, уселась сзади, крепко держится за него талию самое сильное и рискованное ощущение: сперва ее мысли были только о том, как вообще можно удержаться и как мотоцикл тронется с места, как оторвать ноги от земли. Счастье и адреналина — это временные дозы. Скорость приравнивается к риску. Выезжают на асфальтированную дорогу. Не знала потрясающего ощущение, ветер растрепывает ее волосы, всё оказалось настолько простым и легким, быстро сменяющее пейзажи, что уже через минут десять Маршалл осознает, что страха или волнения нет, а есть только скорость, драйв, при вдохе разводит руки в стороны, улыбается, когда он на долю секунду оборачивает голову в ее сторону. Их и без того хрупкий может разрушиться. Деклан не помнит момента, когда нашел одинокую луну — Хейли Маршалл. Позабыл момент, когда полностью растворился в этих отношениях, полюбил ее улыбку, отдавал всего себя ей, волновало его только то, чтобы Хейли чувствовала себя нужно и любимой. За столько лет стал для нее больше, чем «друг с привилегиями», окружил заботой, делал все возможное ради нее и мужская честь не позволяла ему просто бросить ее после первого отказа на предложение. Вместе строили планы и мечты, только вот Хейли предпочитала идти коротким путем и брать, все, что пожелает, а Деклан выбирает длинные, сложные — правильные тропы. Боялся не найти настоящую, взаимную любовь, а оказалось, что полная луна скрывала от него хищную, опасную красоту. Порой люди ищут луну на усыпанным ночном небе, а Деклан видимо исключение, если нашел луну в человеке, в свете глаз, для которых он может померкнуть раз и навсегда. Знал и понимал, что наступит момент неминуемое расплаты за секунды счастья, видимо дождался. Это утро Хоуп Майклсон мало чем отличалось от предыдущих: у двери охрана в костюмах, которую приставил любящей и заботливый дядя Элайджа, сейчас спящей на кресле в гостиной, и Хоуп уверена, что на соседнем кресле устроилась Кетрин, девушка под внушением готовит завтрак, где-то минут через десять позвонит Фрея, как всегда перед открытием лавки, на завтрак возможно придут Ребекка с Марселем или чуть позже, в соседней комнате, что побольше, когда-то принадлежала ее матери, мирно спит Роман. Ей бы со своими ошибками разобраться, а не проживать скучные, серые дни, видимо сегодня решила что — то изменить, найдя в себе силы подняться с постели, выходит, в пижаме, на балкон, волосы собирает в хвост, видимо из позитивно только то, что она пережила это полнолуние без обращение, извинилась перед своим парнем. Морщится слыша звуки мотора мотоцикла, видит, как в проходе показываются тени и только позже она понимает, что это ее мать и Деклан. Самый близкий и родной человек для Хоуп — мать, здесь, жива и невредима, пусть испачкана, с растрепанными волосами, в одной мужской кожаной куртке, но она здесь. В этот момент Хоуп плевала на лестницу и выход, спрыгивает с балкона, приземлилась на ноги, спешит к матери с полной решимостью, прижалась к ее груди, а для Хейли нет ничего важнее милого лица взрослой дочери, отражающего радость и спокойствие. Поклялась жизнь отдать за дочь, что никто не смеет ее обидеть.Поклялась, что на глазах ее матери больше никогда не будут сверкать слезинки. Отбросив мотоцикл Деклан приблизился к ним, стараясь не наступать на правую ногу. Совсем немного нужно для счастья Хоуп Майклсон— живая мать. А что нужно для счастья Деклана? В глубине души он знал ответ на свой вопрос — видеть улыбки Хейли и Хоуп, чтобы они были счастливы, тогда счастлив и он. — Я вернулась. Я рядом. Теперь все будет хорошо. Мне нужно в ванную, потом поговорим. — А мой отец? Где он? — Ну, скорее всего зализывает раны в том овраге, вернется в человеческое обличье не раньше, чем через пару дней. — Что? Вы сцепились даже в волчьем обличье? Хотя чего я ожидала от вас. Представляю, как он будет зол. Кажется произнесенными словами недоволен вышедшей из особняка Элайджа, скрестивший руки на груди, одаривший прошедшую мимо его Хейли осуждающем взглядом, ведь она посмела бросить Клауса одного, но вряд ли это ее волнует в данный момент. — Я еду искать брата, — заявляет Майклсон. — Я тоже еду с тобой, дядя Элайджа, только оденусь и возьму заживляющие мази, — быстро говорит девушка. — Отца я не брошу. — Мне стоит упомянуть, что это опасно и ты остаёшься здесь? — строго твердит Майклсон. — Я просто отвечу, что люблю его так же сильно, как и ты, что мне плевать на опасность, — в противовес его словам уверенно, четко отвечает Хоуп. — Мне нужно десять минут. — Я бы не хотела вмешиваться, но ключи от машины у меня, поэтому я еду на переднем сиденье, — говорит появившееся на крыльце Пирс. — Катерина, — тянет мужчина. — Что? Представь, как Клаус будет счастлив, когда очнувшись первым, что он увидит будет мое лицо, — она даже не думала оборачиваться в его сторону, следует к черной машине. Деклан так боялся не найти ее, не воссоединить мать с дочерью, но сейчас все уже позади, улыбается через силу: Хоуп с собранной черной сумкой спешит сесть в автомобиль, черный Porsche покидает приделы особняка, куда же без единственной и неповторимой Кетрин Пирс, которая все же отстояла право на место рядом с водителем. Хейли скрылась в доме, чтобы привести себя в порядок, а он остался во дворике, здесь хотя бы спокойно, только звук бурлящей в фонтане воды. Сжав зубы, заглушается пытающиеся вырваться из горла крик. Не впервые терпеть дикую боль.Нашел же в себе силы вынести всю дорогу сюда, управлял мотоциклом, хотя перед глазами все расфокусировалось, затягивало белой дымкой тумана. Трясет, опирается на столешницу стоящего круглого стола, который не позволил ему упасть на серый асфальт, присаживается на стул, поднимает плотную ткань джинс, сердце пропускает несколько ударов, смотрит на разрастающейся рваный след от укуса оборотня, дыхание тяжелое, на лбу выступила испарина. В состоянии между сном и явью видит довольно знакомый образ: сероглазая блондинка, в зелёном платье прямого кроя, на талии узкий ремень золотистого цвета, светлой джинсовой куртке, на ногах черные ботинки на устойчивом каблуке. Просто погибая мозг отвлекает его от всей этой боли. Ему не скрыться от этой боли и галлюцинации, которая совсем рядом, на коленях перед ним, обнимает, а Деклану так многое хочется рассказать этой женщине, но сил тот находит всего на несколько предложений: — В прошлый раз мы не попрощались, кузина. Я выпил виски за тебя, на Ирландских поминках, как ты всегда желала.Если затянется болезненная, смертельная рана.
Если даже потерял к тебе тот самый путь. Обязательно найду, одинокую луну.
Далеко-далеко, где кончается море. Далеко-далеко, где кончаются звезды. Далеко-далеко, где кончается небо. Далеко-далеко, где кончается море.