Хочешь? Я уйду… А мы из петли в петлю и обратно Сам не затянешь затянут бесплатно Это не сложно быть хорошим для всех Так нельзя людям жить невозможно… Лере Шези — Из петли.
В этом городе ничто не остается мертвым. Только в Новом Орлеане живые разгуливают вместе с мёртвыми [совершенно не подозревая об этом]. Дышат одним воздухом. Едят одну и ту же пищу. Так и живут… Существуя вместе на протяжении столетий. Вражда за главенство, в городе, между вампирами и колдунами с ведьмами началась, с самого основания, когда еще было маленькое поселение, окруженного болотами. Обычные горожане, ничего не подозревают, проживают свои жизни[скучные], жалуются на обыденность и запивая все свои горести алкоголем. Затянуты в повседневную рутину многого просто не замечают. Вот же, все перед глазами.Видимо, верное утверждение, что самое дорогое лучше всего прятать на виду. Конечно же, учитывая, что территория одного из самых известных кладбища города занимает площадь целого квартала.Так и копились останки, в наземных погребениях. Почему ему так холодно, неуютно.Что произошло? Родной город давно стал чужим. Не обрел покой даже в собственном склепе [вот уж сюрприз, хотя, в своеобразной темнице не лучше]. Бледный диск луны освещает его путь. Покидая территория кладбища Лафайет « город мертвых» направляется в город живых, оборачивается. Без всяких препятствий открыл центральную кованную дверь. Пока шел среди склепов [вечных домов] набирался сил. С каждым неуверенным шагом [словно ходить разучился]. Здесь темно. А силы живых ведьм и колдунов зависят от мертвых. Изменить ничего нельзя.Местные ковены привязаны, к святой земле и силе Предков.А по силе местным вряд ли можно отыскать. Слухи о силе ведьм и колдунов Вуду Нового Орлеана давно разлетелась по всему Миру. Лучше не возражать, а уж тем более воевать. Проклянут и не посочувствуют, а так же могут исцелить [душевно и физически].Но даже они не всесильны. Эта тьма окутала не только Новый Орлеан, но и его [всего, до тоненького волоска]. Пробралась в самое сердце, отравляла разум.Некогда добрый и счастливый осознал, что редко на доброту отвечают тем же. Стал принципиальным и даже жестким. Здесь все возможно и можно. Желал, чтобы все жили счастливы, а после обретали покой.За это боролся. Ведь каково это застрять, на той стороне, питать своей энергией живых, бродить вечно по Новому Орлеану или вообще только территорий кладбища, неприкаянной душой, словно какая — то колония [рабов], которой закрыли рты. Так ведь невозможно, а все те слухи о Рае, после кончины, просто слухи. Кому, как не ему знать это.Сколько раз был между двумя мирами и точно знает, в чем правда и сила. Мари Лаво была ведь самой первой, которой удалось избавится от оков. Родилась свободной, по сути создала Луизианский культ Вуду. Истинная королева города и Вуду.Именно у нее искали мудрого совета и амулета [для защиты или на удачу]. Она не отказывала: ни вельможе, ни угнетенному рабу. Объеденила несочетаемое: Вуду и Христианство будя правидной католичкой и благотвопителем.Может ей правда было не все равно.За свою жизнь совершила многое. Ее почитают и уважают до сих пор. Сам же не обрел покой. Сложно передвигаться, как не странно, дышать.Выдыхает белый пар, а глазные вены, такие красные и четкие, как алая кровь. Кровь — источник жизни, силы. Вслед за ним ползут, небольшие, змеи, как вот такое своеобразное сопровождение. Был мертв на протяжении стольких лет. А теперь жив. Только ему все можно? Любой жизни приходит финал? Кажется, прожив жизнь, посвящая себя шабошу, сражаясь и умерев, за каждого заслужил время и для себя? Вечного покоя, в своем темном склепе, где только тлеющие останки, черви, пауки, и больше ничего.Правильно же, все это. Сложно ли было Винсенту оставаться хорошим для всех: достойным регентом, мудрым управленцем, избегать разногласий между фракций. Не хотел ведь всего этого. Куда приятнее существовать в мире, дружбе, понимании, гармонии, чего он и добивался. А кто знал, что пережил он и скольких пережил. Сперва жена Ева и их нерожденный ребенок. После Максин, которая стала невинной жертвой. Айви, которая предпочла умереть ведьмой, чем обратиться в вампира. Но, ее выбор стоило уважать. Вот такая сломанная, трагичная судьба сильнейшего колдуна и почитаемого регента Нового Орлеана. Порой оставаясь наедине с собой [сидя в баре Руссо, с бокалом виски] думал, что будет после него. Какое наследие оставит. Ведь все смертны и нет исключений.Аккуратно же должен был выбрать приёмника, подготовить того к важной миссии — регенству и лидерству.Приемник должен быть послушным, остроумным, порой даже кратким и неколебимым.Не идти на сделку с предателями, не протягивать руки, не помогать тем, кто поступает недостойно и не по справедливости. Боролся за жизнь каждого, считая это важным и гуманным. И как мог остаться в стороне, когда происходит такое? Сдержал свое слово вернув власть ковенам, во всей Луизиане, каждый уяснил, что лучше не злить местных.Уделял внимание каждому, кто приходил к нему и просил помощи.Вампиры попили столько крови невинных, за стлетия.Оборотни агрессивны и вообще активизацией их проклятие — отнятие жизни невинного. Да, ковены не безгрешны, со своими кровавыми ритуалами и жертвоприношениями, ради поддержание собственной силы. Вот как можно было существовать всем, в одном месте[не жильцы].А он добился этого.Живые люди не игрушки. Не Клаус Майлксон со всей тиранией и молниеносным наживанием врагов, расправами, а то и вообще мог наплевать на управление [да, здравствует Анархия! Как будто ему не нужен этот город, так задели, тем, что здесь не принимают его власть, поэтому желал самоутвердится именно здесь и назвать себя королем. У него же была сила ради продвижение собственных желаний [дурости]]. Не Марсель Жерард со своими правилами, лидерскими качествами, за ним правда шли, уважали, за многие хорошие поступки, особенно развитие города, ту же справедливость, благотворительность и помощь детям. А оборотни, во главе с их обожаемой и [не] достойной королевой Хейли Маршалл, жили на болотах. Ничего не было, кроме земли и трейлеров поселение.Раньше имели власть в городе, а тепер, ь кто считается с жалкой стаей Полумесяца. Ну, присутствуют на собрании совета и волчица, как всегда пошумит, а после уйдет ни с чем. Может на бумагах имеют волки землю и на этом все. Нет у них никакой реальной власти. А Хейли на кровавый трон усадил Клаус Майклсон, любого выступившего против приструнит, закроет рот. Все почему? Потому что она мать его дочери и считает, что ей дозволено все, ведь Майклсоны прикроют, а для всех остается такой [хорошей]. Был момент, когда сам Марсель признал, что всем будет лучше под управлением Винсенста. Он ведь отказывался сперва, даже подумывал, чтобы вообще уехать, от регентства, когда его кандидатуру выдвинули после спасения детей. Да, других детей он то спас, а вот своего нерожденного ребенка так не сумел защитить. Смирился с потерей, пусть было сложно отпустить. Остался ни с чем… У него все отняли… Второй раз отказался, от короны Нового Орлеана, когда к нему пришел сам Марсель прося об этом. Он ведь выбрал любовь и Ребекку. А городом должен кто — то управлять. Не всем понравится то, что Винсент сделает с главенством. Если не желаешь, то затянут во все это [причем абсолютно бесплатно]. [Не] сложно быть регентом Нового Орлена, только за это всегда взымается отдельная плата. [Не] сложно же держать марку перед всеми, не выказать отвращения, к остальным фракциям — обидятся. Все выдержал. Винсент точно не из робкого десятка. Не толка кишка. Но, даже его железные нервы могут под плавиться. Все же от предначертанного сбежать не удалось. Его запомнили навсегда. Время под его покровительством было самым лучшем и спокойным. На улицах безопасно. Каждый занят своим делом. Мир и процветание. А как он хотел? Остаться хорошим, чтобы после кончины его оставили в покое. Нет. Не выйдет. Цена есть у всего. И свой долг [по его мнению] он давно оплатил. Принес в жертву самое ценное [то, что любил]. Они не знают абсолютно ничего. Не мог остаться в стороне, позволить пролиться крови его народа.Всегда волновали его люди. Треск стекла, вспышки уличных фонарей. Взымается ветер. Сколько же силы накопилось в нем. Ночью холодно, на этой улице нет никого[ну согласитесь, кто желает жить рядом или напротив кладбища]. А окруженная болотами земля города очень ценна, особенно французский квартал. Здесь мало что изменилось. Музыка. Веселье. Выпивка и запах алкоголя. Счастливые люди.Как же он скучал по всему этому. Слух режет мелодия уличных музыкантов.А большинство местных, по домах, с семьями или в одиночестве. Так ведь всегда было. Здесь легко жить, дышать, радоваться простым вещам. Но сюда он пришёл не развлекаться [как может показаться и как гласят легенды, если Лоа вселится в тело живого], а к особняку Майклсонов. Проходит, сквозь проход, просто щелчком пальцев сворачивает шеи стоявшим вампирам — охранникам. Знает все ходы и выходы. Слышит такие знакомые голоса. Во дворе собрались известные ему личности. За столько лет не изменились. А он изменился? Клаус держит бокал виски, наклонился, смотря на точку, которую указывал Жерард на бумажной карте [и это в двадцать первом веке или так просто привычнее].Он продумывает план отхождения тоннелями, для вампиров, если в городе блокируют магию, тогда же всем им грозит опасность.Не стоит забывать об разгуливающих оборотнях, которых ведьмы могут вынудить обратиться [против их воли]и напасть.Просто запереть на одной территории, ждать пока они все перебью друг друга.Вот решение проблемы, зрелищное шоу. Грязная работёнка по убийствам и устранению ковенов на Клаусе. Да, он прям видит один единственный выход — убить абсолютно всех. Кто его остановит, особенно если не знают, какая мучительная смерть их ждет впереди. Пригласили сюда Зена и Бэйли. Ивони неприкосновенна из — за Аланы и так, по словам Хьювера, с его супруги достаточно, лучше ей не знать ничего. Старший брат сидя на стуле листает старинный гремуар. Нужно сотворить заклинание иллюзии и скрытия, а это не самый быстрый процесс.Пытались же возразить и спорить, но кто их послушает. Если важно только одно — борьба за власть. Зен же увидев приближающейся силуэт сына, отложил книгу, поспешил к нему. Не уйдёт так просто. — Остин, — радостно, даже на эмоциях желал обнять того, только почему — то тот отстранился. — Почему не отвечал на звонки? Я разволновался. Где ты был? — тон голоса с нотками беспокойства. Почему он так смотрит на двоих.Вот до чего довели город, что жить невозможно, что все страдают.Осуждает? Ненавидит? Клаус приподняв голову сталкивается с серьезным, бескомпромиссным и решительным взглядом[таким знакомым]. Мальчишка девятнадцати лет не посмеет так смотреть на него. За секунду, поплатился бы, за подобную дерзость и неуважение, а если бы посмел сказать хоть слово, то тот бы отрезал бы ему язык. Вот и все.Так на него мог смотреть только один. Свет от восковых свечей освещал территорию двора. Неделю назад Клаус покинул Италию с одной единственной целью — вернуть город, плевать, как именно и сколько жертв потребуется. Почему весь мир Майклсона свелся к этому городу? Сам разрушил свой внутренний мир, а теперь желает разрушить и Новый Орлеан, камня на камни не оставив. Казалось, что никто [ничто] не встанут на его пути. Никто не помешает. Вампиры не проблема, а оборотней он приструнит или тоже убьет наплевав на истерию Маршалл, потому что закончится, все как всегда — покричит, повозмущается и успокоится, натянет на лицо показательную скорбь. Оборотни, в его понимании, так, расходный материал, пушечное мясо. А вот при виде Остина [который так часто шутил, что Вуду — его религия], внутри все сжалось, надломилось. Не всегда выходит так, как мы желаем и планирует. Любая мелочь, стечение обстоятельств могут помешать. Не выносит он, когда вставляют палки в колеса. Вынужден здесь и сейчас принять неизбежность происходящего. Столкновение с реальностью [воскрешением Винсента Гриффита]. Единственный, кто смел высказываться против, учить Майклсонов, остальных. В том числе Марселя, который бегло посмотрел на стоящего здесь парня. И Остин Хьювер [по всей видимости] уже дошутился использовав темную [запретную] магию. В доли любой шутки, есть правда.Неужели сам Клаус Майклсон испуган? Пусть все происходящее, в этом дворе, окажется очередным страшным сном, который он утопит в литрах алкоголя. Просто позабудет напившись, до беспамятства. Чья ярость и злоба, в этот самым момент опаснее всего: Клауса Майклсона или Винсента Гриффита? — Здравствуй, Винсент.Выпьем? Быстро же тот догадался, кто на самом деле стоит перед ним. [Прекрасный] день для возвращения в мир живых. Подойдя ближе протягивает, стоящему перед ним, молодому мужчине, бокал с алкоголем. Неужели откажется? Не нуждается он в [поддельной и продажной] доброте. Опять ведь используют в своих целях.А Клаус считает местных колдунов изворотливыми и живучими, как змеи. Слушать Винсента нужно было раньше, а сейчас он очень — очень рассержен на всех. Если кто имеет право судить [на страшном суде] самого Клауса, с бокалом виски, в руках так это Винсент. Суд должен быть справедливым. При неизбежности столкновения наносить удар следует первым. Взмах руки и бокал, что был в руках Майклсон, с грохотом, летит, разбивается о пол. Сжимает руку, в кулак, поток ветра относит того в стену. Сильно ударяется головой. Этого вполне достаточно, чтобы вывести того из себя. Попытался рявкнуть. Жёлтый блеск в глазах. Этот урок точно должен запомнить.Следующему достается Марселю, который морщится, от жуткой, головной боли и деться некуда.Зубы сводит.Как будто внутри все разрывается от этой невыносимой боли, кровь вскипает. — Полегче, — попытался возразить тот. — И я правда рад тебе видеть среди живых, старый друг.Правда… — Вы… Каждый из вас! Все запустили здесь. Как вы допустили это? Власть у посторонних. Ох, вы же не знаете, что и мёртвым, на той стороне нет покоя.Мы расколоты. Баланс утрачен.Никто никого убивать не будет. Вам ясно или мне повториться? Пламя от свечей становится ярче. Огонь сперва опускается, а после вырывается вверх. Братья Хьюверы, приоткрыв рты, после опустили головы. Каково это в реальности столкнуться с тем, о ком слышали истории [легенды]. Не думали же, что это возможно. Но вот они убедились в обратном. Перед ними сам Винсент Грифиит [не Остин Хьювер], даже голос иной. Продемонстрировал свою силу, так просто расправился с этими двумя [точнее указав им на их места].Не будет же он вечно помогать, решать все проблемы.Тем более ввязываться в мясорубку семьи Майклсон.На их стороне Господь… И Дьявол на их стороне то же… Так живут и так умирают в Новом Орлеане…