Мой наивный мрачный ангел

"В секунде оргазма сосредоточен весь мир." Генри Миллер "Тропик Рака" *** — Милорд, а вы помните моменты бреда? Прошла неделя с того момента, как граф выздоровел и принялся вновь за дела семьи Фантомхайв. Однако, он вёл себя так, будто ничего не произошло. Я уверен, что всё это лишь притворство. И меня раздражает этот факт. Я не забыл о тех словах, думая над их смыслом. У меня появилось подозрение, что мальчишка испытывает ко мне не те чувства, что должен. Но доказательств этому у меня нет, ведь ведет он себя по-прежнему. Не понимаю, какого чёрта я думаю об этом?! Мне должно быть всё равно на его эмоции, чувства, здоровье. У меня одно задание — отомстить. Одно желание — сожрать его душу. Но почему-то я не хочу этого. С недавних пор моим вожделением является он и его тело. Может так было и раньше, но я отвлекался на мысли о вкусной душе? Понятия не имею, и меня это безумно злит. Я демон, а не простой человек, который хочет всё и сразу, не зная, что для этого требуется! Моменты, когда я помогаю ему принять ванну, подготовиться ко сну — сплошные пытки. Я еле сдерживаюсь, чтобы не повалить его на постель, срывая одежду. Я даже пару раз представлял как на его коже будут смотреться мои укусы и следы от поцелуев. Скажу, что весьма эстетично. — Отрывками, но да, — я обратил внимание на графа, — есть какие-то проблемы, Себастьян? — Нет, господин, просто вы говорили о весьма странных вещах. — И о чём же? — даже не отвлекся от документов. — О том, что я нужен вам, чтобы я не уходил. Вдруг его плечи напряглись, лицо осталось таким же равнодушным, но заметная дрожь в руках сдала его с головой. — Пошёл вон. — Простите? — не передать моего изумления от сказанного этим... этим засранцем. — Что из этих двух слов тебе не понятно? Немедленно. — Как прикажите, милорд. Выйдя из кабинета, я сломал стол, ударив по нему кулаком. Чёртов аристократ! Как он смеет разговаривать со мной в подобном тоне? Он забыл, кто я на самом деле? Контракт небольшая проблема, я с легкостью могу в порыве ярости разорвать мальчишку на куски. Но нет. Я ухожу дальше по коридору, всё ещё поражаясь храбрости и смелости графа. Его образ похож на ангела. С виду такой же чистый, нежный, хрупкий, полон непорочности. Но я знаю, что это маска. На самом деле ему впору быть самим Дьяволом, который без капли сожаления смотрит на смерть своих врагов, наблюдает за тем, как кровь заполняет собой пространство вокруг них, забирая из их ублюдских тел жизнь, которой они не пользовались в полную силу. Обманчиво полагать, что я не хочу его. Я бы с великим удовольствием показал свои умения милорду, выбивая из его горла стоны. Чёрт... Он грешен, но чист душой. Мне попался мрачный ангел, только так я могу описать своего господина. Да, несомненно он тоже нужен мне, и я готов рассмотреть возможность уберечь его душу от самого себя. За это я ненавижу себя ещё больше... *** Наступает вечер, и я обязан прийти к нему, чтобы подготовить ко сну, вновь любуясь юным телом. — Разрешите войти, милорд? — Входи. — спокойный голос, без малейшей эмоции. Из него вышел бы отличный актёр, да только не передо мной. Позволите ли вы сыграть с вами в одну игру? Даже если нет, я добьюсь своего и вам понравиться, граф Фантомхайв. — Готовы ли вы ко сну? — достаю ночную рубашку, причем самую короткую, но веду себя невозмутимо. — Да, я слишком устал сегодня, Себастьян, — мальчишка сам снял бант с шеи, кидая его на пол, — поэтому давай разъясним ситуацию быстрее. — О чём вы? Игра стоит свеч. Но у меня ощущение, что играю не я, а мной. От этого мне странно, но я не собираюсь идти на поводу у этого ребёнка. — Не прикидывайся идиотом, ты же все понимаешь. Я хочу, чтобы то, что я сказал во время болезни, не имело для тебя никакого значения. Ясно? — Почему? Весьма занимательно, вам так не кажется, господин? Я не против того, что вы чувствуете ко мне, я даже хочу этого. Я не уверен до конца в том, что говорю, но блеф сейчас моё главное оружие. Я не привык проигрывать, тем более ему! Я доведу все до конца, получая то, чего так жажду. И мной движет совсем не похоть... — Ты... Себастьян, что за шутки?! — он хмурится, резко вставая. — Разве похоже, что я шучу? Вы же знаете, милорд, я не могу вам лгать. — Тогда, что за чушь ты пытаешься мне внушить? Я подхожу ближе, усмехаясь. Разрешаю себе провести пальцами по его лицу, не снимая перчатки. — Не ищите смысла в каждом слове, мой господин, это удел глупцов. Поверьте в то, что слышите и позвольте мне показать моё желание владеть вами. Пухлые губы немного раскрываются, пытаясь привести дыхание в норму, чем я и пользуюсь, прикасаясь к ним своими губами в желанном поцелуе. Чувствую его судорожный выдох и ладони на моих плечах, которые то притягивают ближе, то стараются оттолкнуть. Я прикусил его нижнюю губу, тут же зализывая укус, поднимая его на руки. — Хватит, — Сиэль стал вырываться, но как-то слабо, — не надо, я не хочу! — Милорд, зачем же вы просите от меня честности, если сами привыкли лгать? Я не сделаю вам больно. — Отпусти меня, ублюдочный демон! Не верю! Я схватил его руки, прижимая к себе. Мои глаза стали красными, в темной комнате это смотрелось наверняка пугающе. Но сейчас они приобрели такой цвет не из-за ярости. Страсть текла по моим венам, отгоняя плохие мысли прочь. — Господин, раз я ошибся, то прошу меня простить. Если вам неприятны мои прикосновения, то отдайте мне приказ и я покину вашу спальню. Граф затих в моих руках, безвыходно цепляясь за меня. Я ждал, верно ждал приказа, не смея целовать его снова. Но маленький засранец вырвался из моих объятий, давая мне пощёчину, вслед за этим притягивая ближе, чтобы самому начать поцелуй. Довольно неумелый поцелуй, но наполненный страстью, желанием и откровенным безумием отдаться во власть моим ловким движениям. Он с силой дёрнул меня за край рубашки, послышался треск. Не сдержав усмешку, я уложил господина на постель, осуществляя своё давнее желание — пробуя на вкус его кожу. Я чувствовал языком вену, которая пульсировала под моими поцелуями, когда я оставлял яркие засосы, будто ставя метки. — Себастьян... Его тихий стон моего имени, доверчивый взгляд и тонкие аристократические пальцы делали со мной невозможное. Ведь я не буду лгать, говоря, что за все столетия подо мной оказывалось много женщин. Они все были разные. Скромные, страстные, желающие моего тела... Но ни одна из них не сравнится с моим господином. В нём заключалось все то, что я искал все своё существование, искал бессмысленно, забывая об этом. Мой милый господин — огонь, нежность, сила, стойкость, беззащитность, — это он. Такой противоречивый, притягивающий взгляд, покоряющий меня и мои мысли. Чёрт! Я демон, сходящий с ума. Воистину, смешно. Я сорвал с него шорты, с удивлением замечая, что нижнее белье отсутствует. Выгнув бровь с усмешкой на лице, я посмотрел на него. И быть мне проклятым всеми силами Ада, но граф Фантомхайв покраснел! И это выглядело мило, даже лучше, чем ярость в его взгляде. Зубами сняв перчатки, я провел рукой по бедру юноши, наслаждаясь каждым ответным движением и вздохом. Но я хотел доставить этому девственному телу удовольствие, которое юный граф еще не познал. И лишь одна мысль о том, что узнает он все утехи со мной, будоражила моё сознание. Может ли демон быть психом? Я уже ни в чём не уверен. — Что ты...— громкий стон последовал после того, как я обвёл языком головку члена, сжимая половой орган губами. Он извивался всем телом, инстинктивно двигая бедрами, и я взял его член в рот на всю длину, сам выбирая темп таких ласк. — Себастьян... пожалуйста... Слышать просьбы и мольбы от моего господина для меня музыка, ведь их я не слышал никогда. По крайне мере, таким голосом, в такой ситуации, когда мой член болезненно упирается в ткань брюк. Доставляя милорду наслаждение, я рукой дотронулся к его губам, и он понял мой намек, хватая их губами, увлажняя. И это зрелище было самым соблазнительным из всего, что я видел за своё проклятое существование. Когда я начал растягивать девственный вход мальчишки, то не заметил сопротивления. Он всецело доверял мне, позволяя делать всё, что я хочу. Как же я боялся кончить только от одного вида Сиэля. Но я всё равно делал все медленно, продлевая такое удовольствие. — Я не могу больше... Эти слова заставили меня за секунду снять с себя одежду, шире раздвигая ноги господина, почти грубо сжимая его бедра в своих руках. — Милорд, вы уверены? Я не должен спрашивать, надо действовать, не позволяя себе рушить такой интимный момент. — Мне приказ тебе отдать, Себастьян?! Возмущение в голосе перемешалось с его искренним желанием, желанием не только физическим, но и моральным. Быть моим, принадлежать мне, и лишь мне, демону. Демону, который не сможет поглотить его душу никогда, владея им полностью вечность... Я толкнулся, проникая в него наполовину, не успевая сдержаться. Но граф лишь сильнее сжимает мои бедра ногами, закатывая глаза от удовольствия и возможной боли, и я, как всегда с усмешкой, вхожу глубже. Мои движения размеренные и медленные, я будто издеваюсь над ним, но и над собой тоже. Сиэль царапает мою спину и шипит, явно хотя большего. И я позволяю ему это, в один миг срываясь на быстрые и грубые толчки, покрывая его грудь и шею поцелуями. Его член трётся о мой живот, и милорд прижимается сильнее, пытаясь насаживаться на меня сильнее. Я испытываю переизбыток эмоций, жар растекается по всему телу. И я понимаю, что долго эту пытку мы не выдержим. — Сиэль...— такое ощущение, что я человек, ведь не нахожу в себе силы сдержать свое рычание и стон. Он пронзительно смотрит на меня, и его пентаграмма — наш знак контракта, наши узы, — становится ярче, как и моя, в этот самый момент он кончает, сжимая мой член внутри. Я буквально рычу, когда вбиваюсь в него последний раз, позволяя себе кончить внутрь Сиэля. Проходит пару минут, прежде чем я встаю, надевая свою форму. Понятно, что ему не хочется сейчас находится рядом со мной. Он же вел себя не так как обычно, послав сдержанность к чёрту. Думаю, ему это не пришлось по душе. — Так ты солгал, ублюдок? Я поворачиваюсь к нему с удивленным лицом, не видя смысла скрывать настоящие эмоции. — Не понимаю вас, господин. — Ты говорил, что надо тебе доверять, а сейчас бросаешь меня! Когда я болел, ты обещал, что не уйдешь. Я впервые улыбаюсь вместо усмешки, ложась рядом с ним. — Я буду с вами до конца, милорд, и даже после.