1.
Настоящий, реальный Эдди всё ещё обещает прорваться через ткань изношенного сливового пальто. Мир вокруг наполняется красотой до краев, а трамвай ломает сгустки предночной тишины на проспекте. Парень не помнит кем он был. Зачем. Почему он здесь. Идёт по мостовой, а ветер волосы сглаживает. Бить кулаком по пустоте становится не таким уж и глупым решением, когда начинаешь держать перо в левой руке, писать поперёк строк и говорить правду в озлобленное лицо собеседника. Эд «не как все» По крайней мере «не как обезьяны». Пара сотен шагов и пред ним воссоздался образ небольшой многоэтажки, краска с которой благополучно сползла; живущий на третьем этаже в тайне повесился, а в ящик каждую неделю приходит письмо с красивой маркой сбоку и глупыми обещаниями внутри. Эдди покинул дом родителей. Точнее матери, буквально шесть месяцев, а может и семь назад. Выбора не было, но жить самостоятельно значительно легче в психологическом плане, это да. Только парень положил длинные пальцы на кнопку выключателя, миловидный и слегка упитанный кот оказался у ног хозяина. Мягкий свет в прихожей мгновенно осветил весь хаос, созданный вчерашним утром. Эдди не мог найти резные ключи с глупым ярким брелком, как украшение. К слову, сия вещь была подарена ему Ричи в честь переезда. Эд всегда поддерживал порядок в доме, поэтому пальто машинально повесил на вешалку, спрятав в высокий белый шкаф. Рядом висело зеркало. Ровная осанка, карие круглые янтарные глаза были устремлены в стекло, что парень начисто вытер шерстяной тряпкой три дня назад, длинные ресницы делали взгляд томным и мягким. Кожа в области скул была малиновая из-за холодной температуры на улице, большой однотонный свитер бежевого цвета свисал с парня, словно мешок, а клетчатые брюки, обвивающие тонкие длинные ноги, возле которых ластился кот, были темно-рыжего цвета с белыми вкраплениями. Мать, Каспбрак, всегда повторяла три нерушимых правила для сына: держи спину прямо, мой руки после улицы и никогда не ври. Но Эдди соблюдал лишь два из вышеперечисленного. Парень направился в ванну, намылив руки земляничным мылом, которое украл в магазине в двух кварталах от дома. Пахнет вкусно. На этикетке гарантировали, что все микробы уйдут моментально. Месиво из слов, понятий, амбиций и лжи. Включив кран, наблюдает, как всё медленно улетучивается по канализационной трубе. Там, на дне раковины, все то, что не сказано. И теперь никогда не прозвучит. « даже если буду думать, что кричу, слова так и останутся в горле. » Парень включил воду в душе, встав под струю и позволяя спрятать лицо прозрачным стекающим каплям ложного ливня с волос, которые до недавнего времени были аккуратно уложены. И вдруг все сказанное прежде становится полным бредом. Смотрит на хаос, что творится в голове в считанных метрах от Эдди с каменным лицом, глубоко задумывшись. Мысль, что впервые обратил на это внимание. И больше не обратишь. Каспбрак следует чёткому расписанию: спать ровно в десять после полудня. Поэтому хлопковое одеяло и твердый скрипящий матрас приняли его в объятья. Утомлённый Эд, с лёгкой улыбкой на лице, уснул.2.
На Эдди была белая воздушная рубашка и обручальное кольцо на указательном пальце. Он шел к цветку циннии, что росла как изгой посреди белых маков. « Длительная привязанность. одиночество. Неоправданные надежды. Почему один ее бутон значит так много. » рука сомкнулась на стебле, но как бы не тянул — не вырвешь. Все понятия с корнем вросли в его тело. Нет, Эдди не заразный. Может, немного неудачливый, грубый и иногда не по делу улыбающийся. Но не заразный. Против всего есть лекарство. Точнее против всего, кроме диабета, синдрома проклятия Ундины, фибродисплазии, эболы, болезни пика, прогерии, и циннии, что растет на поле из его страхов, смешавшись с воображением. Лепестки осыпались, а дьявол (Нет. Не тот, про которого рассказывают на страницах священного писания и детских иллюстрированных книжках. Темноволосый юноша с кожей цвета только что выпавшего снега, слишком идеальный, чтобы быть человеком. И слишком пугающий для попытки быть ангелом. От него веяло жаром. Уверенностью и самыми лакомыми в его жизни духами. Может это и есть — дьявольское искушение?) положил ему руку на плечо. Парню хотелось кричать, метаться, слать того в свой же Ад. Но не знал, что кольцо на его тонком пальце кричало об обратном. Назад пути не будет. Может и вправду заразен.3.
Кошачий вой заполнил комнату, ударяясь в уши и создавая ужасный шум, что, конечно же, прервал сон парня. Острыми когтями, Дон, то есть эта пушистая наглая морда, цеплялась за белое покрывало, оголив ноги Эдда. Тот в свою очередь, недовольно мычал, пытаясь убрать нарушителя. Забавно приоткрыв один глаз, Каспбрак наблюдал за котом, который уже во всю забирался в постель, прерывисто урча и облизываясь. Кот голоден, а принципы хозяина не дадут ему просто взять и накормить Дона людской едой. Если он и заводит кота, что стоит так дорого, благодаря тому, что гипоаллергенный, то будет действовать по всем пунктам, дабы маленький друг, к которому он уже успел привязаться, прожил с ним десяток лет, а может и ещё дольше. Быстро накинув на себя теплую одежду и то же пальто цвета сливы, Эдди с мелочью в карманах покинул дом, перепрыгивая через ступеньки во тьме. Неподалеку есть круглосуточный, а значит Дон не останется голодным.4¹.
Ричи обессиленно примкнул к холодной стене, позволяя телу медленно упасть в грязь забытой, кажется, самим Богом улицы. Будь здесь Каспбрак, вынос мозгов по поводу антисанитарии был бы обеспечен и бесстыдно прерван смешками со стороны кудрявого. Мельком голову заполняет мысль о том, что он сам придумал эту бредовую влюбленность, обманул собственный разум, хватаясь за любую ветку, дабы просто держаться на плаву, а не тонуть. Погряз в безмолвии, прерывая неловкое молчание смешками, пытаясь в отголосках звонкого голоса отыскать правду, отыскать себя. Но это занимает слишком много времени, больше дозволенного, обрывая поиски мерзким « бип-бип, Ричи ». И он послушно молкнет, теряясь еще больше, пока внутрь вливается капля за каплей горячий свинец. Однажды, серебряного цвета металл заполнит пустоту, что граничит с бесконечностью сполна, но ляжет на самое дно цветущей души, не давая сделать глоток воздуха. Наконец, парень осознает, что мечты не всегда становятся явью, потеряв последнюю нить, служащую ориентиром на пути к детству. Потеряет себя еще больше, не успев даже отыскать. Будет метаться из стороны в сторону по холодной зиме, пытаясь найти в сугробах белого снега смысл, а может просто смелость. И все же, жизнь-сволочь специально укажет неверные координаты, забавляясь с беспомощности парня. Да, именно беспомощности, что медленно пожирает его, истощая душу. Все из-за озабоченного и вечно недовольного собственными мыслями Эдварда Каспбрака. А может самого Ричи... В самых дальних воспоминания Ричи, он был искусством. Медленным и уточненным. Его густые ресницы напоминали парню изящные шипы роз на бордово-карих глазах, что горели в темноте адским пламенем. Волосы цвета старого дуба, от коих особенно отчётливо можно было почувствовать запах лекарств, мыла, спелой земляники и чего-то еще, нежного и приторного, что отдаленно напоминало Тозиеру сладкую вату. Парень часто пытался коснуться вечно чистых, уложенных аккуратно, густых волос; подцепить локон, бережно пропуская сквозь пальцы. Боялся, что Каспбрак заметит, брезгливо уберет ладонь, сверля своим, как кажется Тозиеру иногда, осуждающий взглядом. Ричи пугает этот взгляд настолько, что руки трясутся и нечто внутри заполняет беспокойство тянущее. Пугает до такой степени, что парень неуклюже всасывает нижнюю губу и мечтает бросить всё к чертям, вместе с собственным телом. Ричи говорит, что его ничто не пугает. Ричи думает, что ничего не боится. Врет самому себе, когда ночами, лёжа в собственной кровати, укрывается с головой. Или когда чертов “танцующий клоун“ вновь одним своим сумасшедшим взглядом грозится смертью. Но больше всего его пугает ложь в виде тонких игл, чьи острые концы пронзают кожу. Этих игл с каждым днем все больше, и Тозиеру чудится, что они становятся острее, сильнее вонзаясь в тело. Он вновь подрался, выплеснув всю злость на отвратительного душе хулигана. Решил разбрасываться кулаками, думая заглушить пустоту внутри физической болью, — по сей день безуспешно. Новая попытка сделать глоток воздуха закончилась хриплым кашлем, от которого ребра сводит, и те, кажется, пронзают насквозь легкие парня. Глаза ловят уходящее солнце на миг, а улица медленно переходит из нежно-розового цвета в тлеющий лиловый. Порождая ночную тьму, становясь предупреждением о том, что Вселенная слишком велика, чтобы человек, сидящий и хлопающий любопытно ресницами, уставившись на небо, понял, что он лишь маленьких червь на этом огромном кладбище, неизменно выполняющий свой долг. Ричи плачет, понимая, что все это неправильно, что он запутался. Он не знает уже, что вообще правильно. Правильно ли жить по придуманным стандартам, не заботясь о их значении, не думая о своем назначении. Ричи долбиться в стену из твердого льда. Он замерз. Но выбраться не выходит. Погибнет?4².
Эдди думает о Ричи. Эдди мнит его образ идеалом, треплет мягкие кудри, когда последний ненароком засыпает на его коленях в их убежище. Эд проводит худыми пальцами по его носу, замечая неровности, отмечает это на собственной коже невидимо. Смущается, отводя взгляд, когда Ричи накручивает локоны его волос на свои длинные пальцы, аккуратно и трепетно пытаясь незаметно вдохнуть запах. Особенно Каспбрак теряет разум, когда Тозиер пытается на крохотную секунду обнять его за плечи, затем проводит рукой по щеке или просто берет за руку. Эти прикосновения стали неотъемлемой частью его жизни, словно мытье рук после прогулки. Но сейчас с Ричи что-то не так, парень стал пропадать вечно в темных переулках...4³.
Эдди подходит к Ричи, который как-то измученно прикрыл глаза, наполненные слезами. Парень опускается на колени, не прикрытые короткими шортами и ощущает, как маленькие камни, размером с песчинки, пронзают кожу. В голову приходит с сотню замудрёных названий болезней, начиная сепсисом и заканчивая внезапно вспомнившейся новостью об эпидемии спида, от чего парень пугается, вскакивая на корточки. И сердце начинает биться быстрее, когда на шее чувствует едва ощутимое, прерывистое, с тяжелыми выдохами, дыхание Ричи. Тут же понимает, что сейчас важнее обработать раны Тозиера. Его скула разбита, как и пухлая губа, что он минутами закусывает, задумавшись о своем. Все планы о покупке пакетика корма ушли на дальний план. — Ричи, мать твою, что произошло!? — прокричал Эдди без единого выдоха между словами, усадив кудрявого на холодную скамью. — Побудь тут буквально минуту, не уходи никуда, — продолжил тот, быстро отдаляясь в сторону маленького ларька, что выделялся благодаря высокому яркому фонарю. Цветные упаковки, скачущие буквы и лживые скидки. В пустоте магазина растворялись неловкие шажки Эдварда. — Блок парламента. Сдачу оставьте себе, — короткий выдох. — У вас есть хоть какие-то медикаменты? — он дал этим словам умереть в тишине. — Молодой человек, Вы в продуктовом киоске. Нужны медикаменты — идите в аптеку, — по-хамски выпалила сонная кассирша с яркой красной помадой на губах. — Почему в самый разгар острых заболеваний Вы не удосужились заказать их, а если мне нужна срочная помощь? Аптеки же не круглосуточны! — вскипая, крикнул Каспбрак, хоть и понимал, что не прав. Он покинул заведение, держа в руке связанные пачки сигарет с вишневым фильтром, и мигом бросился к Ричи, который пытался встать. Эд лишь замер, словно укушенный ядовитыми клыками змеи, пока Ричи, хрипя, пытался опереться об спинку скамьи, дабы подняться. — Да что с тобой происходит?! — Каспбрак был уже разозлен, взглянув на избитого Ричи. Зол был, к слову, на себя, так как все пошло не по плану в его голове. — Не знаю, — безразлично бросил Тозиер, но сказанное оказалось лишь оборванной фразой. — А что со мной случилось? Следующие слова Эд либо выкрикнет, рывком отрывая от губ, либо они так и не выкарабкаются с его гортани. Ну или, что вероятнее, станут повторением последнего сказанного всего парой секунд ранее. — Что случилось, спрашиваешь?! А сам не видишь? Ты изменился! Какого черта? — с каждой секундой молчания со стороны собеседника вопрос становился риторическим, напрягая этим Эдди. Ричи, словно ни в чем не бывало, отводил взгляд. Цокнув и потупив взгляд на закусывающего побитую губу Ричи, что сразу неуклюже шипел от боли, на время останавливая это действие, Эд, приметив, как поведение друга напоминает ему нечто детское и давнее, улыбнулся слегка и подошел к Тозиеру, поднимая под руку. На секунду Ричи всем телом лёг на Каспбрака, но всего лишь на секунду. — Ты ведёшь меня к себе домой, чтобы затащить в постель, Эдс? - Эдди заметил во мгле, как щёки шутника зарделись, но смахнул то на кровь. Спустя пару глупых шуток и пять этажей, они добрались до двери чертовой квартиры. Щелк пробудил кота, ждущего еды, но Эдди сейчас слишком занят своим Тозиером. — Блять.. Корм забыл. Ричи кажется, что Каспбрак впервые выдал нецензурщину из своих розовых губ, но это был далеко не первый раз. Только он раньше не обращал на это внимание. — Горло сушит пиздец, есть что попить? — Тозиер хрипло спросил, хозяйственно садясь на стул и забирая из рук Эдди табак. — Спасибо за сигареты. (Ричи много курит, слишком много, думает Эд и вечно кладет в пустые пачки цветы камелии цвета карамели.)5.
Для Ричи стало нормой подбирать слова, задевающие те самые сокровенные струны души, которые все так старательно прячут, и давить на это, давить. До того момента, пока человек, стоящий перед парнем не сломается и не рассыплется пеплом по замерзшей земле — это стало для него чем-то вроде хобби. Место под ребрами, где когда-то было сердце, уже давно пропитано сгустками крови и пустотой. Стрелки часов близятся к часу. Ричи идет по тротуару в поисках нужного дома. Загребает белый, серебряный снег носками чёрных кроссовок, и, давясь мокрыми от слёз сигаретами, перехватывает синие от холода запястья. Дым разъедал зубы, царапал горло, ядовитой жидкостью выливаясь на асфальт. Хлопья снега падали словно обмякший труп не по воле своей. Смешались с грязью и получили след от ботинок как напоминание о несправедливости. Эд подкрадывается медленно, но тихий смешок выдает. Ричи зарывается в ворот пальто и вдыхает. Запах сладкий пробудил острое чувство бессилия, ведь огородить его от всего дерьма этого мира восемнадцатилетнему не под силу. Илистые глаза Каспбрака растопили тревогу, бронзовым светом оголяя тёмный зрачок. Тот резко уменьшился, а кудрявый вздрогнул. — Чего ты боишься? — с улыбкой спросил Эдди. Ответ пришел к Ричи только сейчас, ночью. Постучался в стекло окна. — Себя?6.
Эдди Каспбрак сидит за маленьким столом, на котором стоит черничное варенье в стеклянной банке, чашка горячего чая с молоком и раскрытый сборник стихов под рукой. Ему впервые хочется рвать и метать, бить посуду, как бывает в дешёвых мелодрамах. Только вот никто не уберёт битое стекло, не нанесёт гримм и не заплатит. Пару дней назад Эдди купил три веточки белой гвоздики за сущие копейки по той причине, что был уже вечер и они попросту не были нужны кому-либо. Молочные, нежные цветы стояли в вазе, что тоже находилась на столе. Сейчас они уже завяли, но лепестки держатся, не опадая. Парень считал, что он сравним с этим вялым букетом. Резкая мелодия из экрана перламутрового ноутбука, стоявшего на подоконнике, оторвала Эдди от транса. Он не успел глотнуть чай, не успел поправить ремень на своих протёртых джинсах. Но успел сосчитать, сколько раз мелодия заново повторяла свои мотивы из-за маленького размера. Ровно четыре. На устройстве отображалось табло с надписью “мать“. Каспбрак мигом причесал волосы, натянул лёгкую улыбку, поставив ноутбук на колени, и принял вызов. — Эддичка, детка, ты почему мне не звонил? — обеспокоенный голос матери искажался динамиком и звучал гораздо выше. — Я беспокоилась, знаешь ли! Ты принимаешь все лекарства? Надеюсь, питаешься не только полуфабрикатами? Недавно видела такое, ты бы знал из чего их делают, все их едят, а потом думают, почему иммунитет слабый. Эдди, милый... — Мам, - серьёзно выдохнул парень, ему конкретно поднадоел такой тон женщины и, разложив все ответы и вопросы по полочкам, стал просто действовать по своей вечной схеме — дабы быстрее закончить разговор. Собственная тактичность неплохо помогает в этом. — Да, всё нормально. Ты-то как? — спрашивает специально, переводя тему, а может просто не хочет говорить о своем нынешнем бытие. — Ой, да как обычно — хорошо, смотрю сейчас вот передачу о бактериях. Ах! Эдди, аккуратно, не держись за поручни, там эти, как их, — Соня тяжело выдохнула, явно всецело веря всему сказанному в старой коробке, — Ну ты понял, из головы вылетело. — Да, мам, понял. — А ты уже устроился на работу? Я могу поискать знакомых, там работу тебе найдут, да хоть за детьми следить — и то копеечка! — женщина хрипит, кашляя, после чего откидывается на спинку кресла. — Мы же говорили об этом. — Каспбрак отвел взгляд от экрана, матерясь внутри. Кот мило ласкался о ноги, а Эдди, не подумав, взял его на руки. — Эдди?! сынок, это что? У тебя же аллергия! они столько болячек передают, ужас! — мать Эдди была обеспокоена и зла. — Выкинь эту дрянь! — Мам... - парень посмотрел ей в глаза. — Всё. В. Порядке, — он делал длинные паузы между словами. — Обещай, что избавишься от кошки! Эдди! — она кричала, а глаза её слезились. — Обещаю, — коротко ответил Каспбрак, после чего пожелал собеседнице всех благ и закончил разговор, тяжело закрыв экран ноутбука, что парень накануне взял в кредит. Отложив аптечку, которую забыл положить на место после бережной обработки разбитого лица Ричи, мельком выключил свет. Последнее действие настолько часто и монотонно повторялось день за днем в одно время, что Эдди, задумавшись, сперва испугался кромешной тьмы, дополнительно щёлкая выключателем, но затем опомнился. Его шаги на носочках напоминали робкие попытки маленького жеребёнка подняться и впервые сделать свои неуклюжие шаги. Двигался Эд так тихо, будто в доме находился кто-то помимо него самого, словно боясь ненароком разбудить. Он успел даже споткнуться о своего кота, извиняясь и шипя. Тут же быстро падает в теплые объятия белой простыни и одеяла, нарушив свои неосознанные попытки быть в тише. Быть в тише, чтобы не отличаться. Чтобы его не услышали. ::: Остывшая кружка чая с молоком и банка варенья, а может джема, на столе. Часы, чьи стрелки неизменно правильно показывают 10:03 и тихий гудок телефона «вызов отклонен». Эдди засыпает, увы, не сладко. « пусть все твои желания сбудутся »7¹.
Эдди с понедельника до пятницы работает официантом, получая небольшую зарплату. Но коллеги относятся к Каспбраку хорошо, иногда приносят ему сладкий терпкий кофе с кленовым сиропом, а он их благодарит. — Да без проблем, чувак, — невысокий парень со светлыми волосами и низким голосом, улыбнувшись, протянул стаканчик Эдди. К слову, работа у парня многогранная: иногда он протирает пыль с листов орхидеи и клавиш пианино, стоящего посреди ресторана, а порой зажигает свечу и сжигает красиво написанные стихотворения и письма. Но да, в основном всё же разносит аппетитные десерты, покрытые оболочкой из сахарного сиропа, или же ликера. Дорогое удовольствие, знаете ли. — С рождеством, Эдди, — с веселой интонацией выдала девушка, что была главной на кухне. Стоит отметить, что парень не раз засматривался на её красивые глубокие нежно-зелёные, словно листья ранней осенью, что ещё не успели пожелтеть, глаза. — Да, с рождеством, — на автомате произнёс Эд.7².
— Ну же, Эдди, давай с нами! Выпьем, закажем пиццу, десерты за мой счёт! — та же милая девушка с прекрасными глазами звала парня в небольшую темную комнату, в которой находилось всего несколько человек. Нехотя, Каспбрак все же сделал девушке одолжение, натянув гримасу радости.7³.
Как можете понять, Эдди забил на свои принципы всего на день. Если быть точнее, час или два. Кусочек пиццы с сыром в коробке, опустошенная бутылка алкоголя, шутки и песни разливались в комнате, медным эхом отдаваясь ввысь. — Мне пора. — Меня дома ждут. — Пойду я. И ещё несколько отговорок. Эд остался с девушкой наедине. — А у тебя красивые глаза, словно болото, — только позже тот понял, что несёт. — Блять, ну, звучит так себе, я бы лучше сказал, как листья или вроде того, — последнюю фразу Эдвард произнес на выдохе. — Красивые? Никогда не замечала, — со смешком произнесла девушка, пододвинувшись к парню. — Можешь посмотреть и ближе, если хочешь. От зеленоглазой несло спиртом и парфюмом с резким запахом цветов. Пробежав глазами по её близкому лицу, Эд заметил то, чего не видел раньше: вздёрнутый, курносый нос, покрытый маленькими светлыми веснушками, длинные ресницы, прямо как у Ричи, и тонкие бордовые губы, на которые всё время падали волоски, что были ровно подстрижены под каре, а по отросшим корням создавалось впечатление, что те были покрашены в рыжеватый оттенок неоднократно. Девушка была красива, действительно, красива. Разглядывая оппонентку, Эдди заметить не успел, как лицо её становилось всё ближе, а губы, напоминающие ниточку, накрыли его шею, переходя к острым ключицам. — Н-нет, мм, стой, — жарко дыша, произносил Каспбрак ей на ухо, на что получал лишь смешки. — Амелия, — тихо прошептал Эдди, посмотрев на бейджик. — Ты пьяна, не надо. На что Амелия, вздохнув, все же отстранилась от парня. — Я тебе не нравлюсь? — серьёзно спросила та, поправляя волосы. — Прости. Она прикрыла глаза, а потом открыла их и крепко шлёпнула Эдди по щеке. Не из-за обиды. — le pécheur, — с печальной улыбкой Амелия дала этой фразе умереть своей смертью, собрав вещи, и покинув парня. le pécheur. Грешник. Подумать только, Вот в чем истина.7⁴.
Покидая тусклое здание, Эд, кажется, сам становится чуть теплее, ровно на тон, забывая об отвратительном дне. Идет по улицам, скользит из-за корки льда на поверхности тротуаров. Это напоминает ему о будто точно таком же слое льда, что мешает обыскать всю душу Ричи, заглянуть в каждый угол; мысленно осветив и ответив на собственные безмолвные вопросы, что остаются на кончике языка, цепляясь за него и не выходя наружу. Парень проходит по освещённым тысячами огоньков гирлянд улицам и застывает каждый раз, когда замечает фургоны с кучей разнообразной выпечки и сладостями. Закрывает глаза, в попытке превратить это чертово Рождество в сон, в глупую альтернативную вселенную, что сам придумал. И, вновь размыкая глаза, видит смеющихся подростков, таких же как он и его Ричи однажды. Воспоминания вскруживают голову, словно он катается на детской карусели и одно за другим секундно всплывают в сознании черно-белыми картинками. Правда одна врезается в глаза, режет слух звонкостью смеха Ричи. Эдвард разблокировал телефон, смотря время, но наткнулся на высвеченное уведомление о сообщении. Тот мигом зашел в чат, пробегая глазами по строчкам. Ричи: ты в порядке? я не мог говорить вчера, прости. Эдди: да разве что-то может случиться? все хорошо. как твои рождественские выходные? Р: полны глупых шуток и бесконечного печенья с сахарной пудрой. а твои? Э: гуляю по темным улицам. не очень празднично. Тозиер через пару секунд отправил короткое видео, где поздравил парня с праздником. На нем был большой свитер цвета оливок. Его голос был весел и спокоен. Каспбрак пересмотрел видео шесть раз, прежде чем написал ответ. Э: ты очень мил в этом свитере. Р: хаха, спасибо! На этом Эд заблокировал телефон, спрятав руки в карманы пальто. Мурашки посыпались по коже, пока в голове заевшей пластинкой отдавались слова, сказанные Ричардом. — с Рождеством, — его губы раскрылись в немом звуке.8.
В доме разносится куча детских криков, пока родители кладут тихо подарки в яркой бумаге под ёлку, чтобы позже спихнуть сию заслугу на кого-то Санту. Дети засмеялись в один голос, забираясь под стол и пугая этим Ричи, который слишком трепетно относится к личному пространству. Имбирное печенье и какао стояли около Тозиера, пока тот что-то быстро печатал в своем телефоне, улыбаясь. Желтые огни на елке выжигали глаза, поэтому парень старался не смотреть на искусственное дерево. Он уже тянет руку, чтобы взять сладкое лакомство, на что получает строгий взгляд матери: — Дорогой, еще не все сели за стол, — Ричи возмущается, мол, почему нельзя печенье, а мать расслабленным голосом продолжает. — Подожди ещё минутку, пожалуйста. А тебе подарочки Санта принёс? Я видела что-то за елью... — А я видел, как ты их туда прятала, — Тозиер лишь глазами хлопнул, улыбнувшись, но всё же направился к дереву, заглядывая под раскидистые лапы с круглыми шарами. — Что там, мам? — хитрая ухмылка не спадала с лица, пока тот заправлял за ухо длинные кудрявые пряди. — А ты открой, — коротко ответила женщина, счастливо поднимая глаза на сына. Ричи рывком разорвал оберточную бумагу, словно ребенок, который спешит поскорее увидеть, что в коробке. Бант лежал возле его колена, пока он уже поднимал крышку коробочки. Глаза парня загорелись, потому что внутри он обнаружил ГеймБокс. Ему сразу захотелось окунуться в ретро-атмосферу 90-х, поиграв в портативную приставку. — Воу, как ты её нашла? — он распахнул глаза, шумно вдыхая с легкой улыбкой. Вопрос был больше риторический. — Черт, спасибо, — тихо на ходу произнес Ричард, подбегая к матери, обнимая её и кладя руки ей на спину. — Спасибо..9.
Ричи плачет. Часто плачет, но никогда не считает сколько — он ненавидит математику. И сейчас парень теряется, проводя по коже сперва кончиками пальцев, а затем длинными ногтями, оставляя красные горячие линии. Теряется, представляя, что эти хаотичные царапины оставляет Эдди. Словно их разделяют тысячи километров, а он, Ричи, давно уже перестал чувствовать что-то помимо боли. И он вновь лжет, краснея, ведь чувствует любовь так же сильно. Утыкается носом в подушку и закрывает глаза. — бип-бип, Ричи, притормози, — в подушку шепчет парень, когда в голове всплывают совсем не детские мысли о Эдди, пусть он уже и не ребенок. Ричи все ещё смущается, когда в фильме присутствует постельная сцена, хоть и шутки его лишь на эти темы. Он знает, что иногда перегибает палку, доходя до шуток про мать Каспбрака. Но таким образом хочет лишь увидеть новые эмоции на лице Эдди, понимая, что это эгоистично. Но что лучше, быть эгоистом и понимать это, или быть эгоистом, не понимая этого? Ричи надевает огромные свитера, считая, что в них вероятность разбитого сердца равна нулю. Ричард хотел встретиться с Эдди, подарить ему подарок, что купил на прошлой неделе — книга, которую парень читал в раннем детстве, скрывая это, пока сидел у теплого камина, потягивал чашку чая с мятой. Под крафтовой бумагой была твердая обложка и название «Маленький принц». В книге Тозиер оставил парочку пометок и своих комментариев. Думал, на Рождество подарит. Только вот все никак не находит времени и повода для резкой встречи. Все откладывает. А сейчас просто решил напиться от бессилия, придти и подарить эту чертову книгу. Решение не обдумывалось, Ричи только действовал, уверенно наливая третий бокал. Хватило полбутылки рома и немного белого вина. Кинув что-то напоследок обеспокоенным родителям, Ричи, смеясь, поплёлся к давно знакомому дому по выученному маршруту. Город казался совсем чужим: холодные улицы, фонари, что светили во тьме, закрытые кофейни и тусклые вывески. Может потому что тот идёт без Каспбрака. Потому что это не тот вечер, когда Ричи может проводить Эдварда до дома, ровно до второй ступени у входа в подъезд. Попрощаться, убедившись, что тот в порядке и с ним все хорошо. А вот та самая вторая ступень, только сейчас его ноги касаются её. Ещё две минуты на лифте или пять этажей по лестнице и Ричи будет у его двери, слушая как по ту сторону щёлкают замки.10.
Сон прервал стук в дверь. Громкий, но не требующий. Недовольное мычание заполнило комнату, словно яд. — Кого угораздило, — сквозь сон прошептал Каспбрак. На носочках подойдя к двери и успев удариться бедром о стол, парень, посмотрев в глазок, увидел знакомые очам кудри. Отскочил от двери, щёлкнув замком. — Привет, Эдс, — уверенно переступив порог, Ричи потрепал собеседника по волосам, и, не желая поднимать руку, тот оставил её на голове, опуская к вискам. Сейчас на парне не было очков, благодаря чему его глаза, красивые тёмные глаза, не были аномально расширены, что порой можно было сравнить с чёрной дырой. Эд, лишь увидев его глаза, был уже не в силах отвернуться или забыться. Погрузив воспоминания в глубины разума, упаковать в бумагу, завязать бечевкой и не вспомнить. На щеке Каспбрака была горячая, большая ладонь собеседника. И Эд не из тех, кто способен не подать вида смущения, багровыми пятнами покрыв сухую кожу, заставив себя всасывать обветренные красные губы. — Ты пьян? — эти слова вырвались на его выдохе с тихим стоном. Он позволил звукам упасть в самую гортань, проглотив их со слюной. У самого эйфория и лёгкое опьянение от прикосновений друга. — Относительно чего? Тех алкашей в переулке, что уже в стельку или деловых мужчин, что на корпоративах выпивают лишь один бокал из дорогущей бутылки виски? — соврал тот, обиженно, и протянул Эдди книгу, но все ещё держал подарок в руке. — Что это? — С Рождеством, блять! - кричит Ричард, отходя к стене. Оба держат коробку в руках, а в глазах искры горят. Но они же не дети. Эдди не собирается стоять здесь, дожидаясь, пока Ричи выйдет из ступора, убрав руку, поэтому сам бросает коробку. Парень, цвет волос которого напоминает черную смолу, в недоумении отпускает свой подарок, аккуратно бросая на пол с соответствующим грохотом. Подходит к Эдварду тихо, вовсе не слышно, и шепчет что-то себе под нос, устало глядя в пол, будто провинившийся ребенок. Доходит, касаясь кончиками пальцев на ногах махровых носков Эдди, и утыкается к нему в грудь, неслышно изливая душу. От него идет ядреный запах приторного табака и алкоголя, вперемешку с запахом шампуня. Эдди вдыхает аромат его кудрей, и он кажется тому приятным. Эдди. Приятным. Запах сигарет. — Я влюблен в тебя, представляешь, — бормочет Ричи, поднимая голову, и неуверенно смотрит в распахнутые глаза напротив. — Чертовски влюблен! — срывается на крик, пугая парня напротив. Он не хочет его пугать, хочет всего лишь теплых объятий и наивных поцелуев. Эдди злился на самого себя за недосказанность, за те застывшие в гортани признания в любви, за все «ненавижу», и неосознанно приближается к розовым губам Ричарда, что тупит взгляд в пол, выискивая за что бы зацепиться. Накрывает его губы своим ровно на секунду, чувствует вкус выпитого вина и чуть прикусывает, совсем немного, чтобы Ричи почувствовал это так же быстро, как забудет об этом Рождество. Если сможет забыть. Обняв мальчишку за талию, Ричи, придвинувшись к тонкой шее Эдди, начал носом зарываться в ту. Оставлять на коже пятна, чуть прикусывая, что завтра станут фиолетового оттенка. Вздохи сменились на сладкие стоны, которые были музыкой для ушей Тозиера. Это было произведением искусства. Эдди Каспбрак — искусство. — У твоей мамки случился бы сердечный приступ, - тяжело дыша, Ричи прошептал это на ухо парню, после чего легко прикусил мочку. А Эдди лишь тихо стонал, прикрыв глаза и покрывшись краской. Тело парня было хрупкое, плоская грудь поднималась резко, после чего опускалась. Ричи прислонился, слушая, как бешено сердце Каспбрака сжимается, стучит. Резко парень стал вдыхать воздух, грудная клетка увеличилась, не повторяя алгоритм. — Ты в порядке? - обеспокоенные глаза смотрели на Эдди снизу вверх, — принести воды? Дрожа чуть, Эдвард мельком взял ингалятор с верхней полки и трепетно вдохнул около двух раз. Ричи тут же прибежал с граненым стаканом, в котором поблескивала прозрачная вода. Протянул стакан, смотря прямо в глаза. — Эдди... — поправляет челку, укладывая ее набок, при этом закусывая губу, — Прости. — Не извиняйся, дурак — резко буркнул Эдди, после чего нежно поцеловал Ричарда в щёку своими розовыми губами, — всё хорошо.11.
У Эдди сердце сжимается, а грудная клетка скачет от учащённого дыхания. Он бледнеет от одной лишь мысли о своем, теперь определенно собственном, Ричи. Все лицо пылает до самых кончиков ушей, когда парень мыслит о том, что произошло между ними. Сугубо между ними, дополняет в мыслях Эд, кладя палец на багряный, точно кленовые листья прошедшей осенью, поцелуй, оставленный на его шее. Эдди дрожит от мыслей о прикосновениях, которые медленно и аккуратно подарил ему Ричард. А Эдвард думал, что не Ричи, ох, только не Ричи, способен быть настолько нежным. Вся эта подростковая влюбленность возвращала детство, по которому Эд скучал. Скучал по шуткам о своей матери и о моментах, когда одалживал Ричи свой вязаный шарф, в те дни, что кудрявый забывал его надеть. Или хотел вдохнуть чужой запах, хотя бы раз в неделю, чтобы после отдать, выловив все частички сладкого аромата. А остаток талого льда внутри Ричи растопили мягкие объятия этого “маленького маминого сыночка“. Тозиер стал увереннее, он должен быть уверенным рядом со своим Эдди? Нет, он хочет быть увереннее рядом с ним. Они оба изменились, стали внимательнее к деталям, в надежде заметить друг в друге все больше, дабы обыскать всю душу, словно старый забытый чердак, чтобы найти что-то связанное с детством. И у них хорошо получалось. Их поцелуй был нежен и хрупок, как и сами парни. Эдвард ощущал трещины на губах Тозиера, мелкие ранки. Тот совсем не заботился о себе, а вот у Каспбрака всегда был толстый слой гигиенической помады с запахом ванили ночью. Ричи замечал, прикрывая глаза, как подрагивали ресницы Эдди, и тут же улыбался в поцелуй, вновь закрывая глаза. Ему не нужно было видеть и слышать, хватало мелких выдохов в губы, чтобы понять, кто именно трепетно сминает истерзанную кожу. Им обоим хватало.12.
Солнце освещало комнату сквозь окно, снег стал падать хлопьями, становясь бледным покрывалом для крыш. Эдди сидел, стараясь выполнять свои повседневные утренние дела, например, сходить в душ, помазавшись дневным кремом с экстрактом миндаля, как указано на упаковке. Почистить белоснежные зубы, перед этим позавтракав. Но сделал лишь последнее из вышеперечисленного. Микроволновка запищала, а теплый свет погас. Готово. Достав полуфабрикат, Эдди, вздохнув, приступил к еде. Рис с овощами и острым соусом. Странное сочетание, из-за чего Каспбрак не желал пробовать пищи. Но в целом на вкус не так плохо, как ожидалось. Доев, тот побежал в кровать, зарывшись под одеяло, и начал слегка пищать в подушку, вспоминая Ричи. Шутка. Тозиер вообще не выходил из его головы. Снег резко начал вбиваться в окно, падать хлопьями, а в дверь постучали. Поднявшись, Эдди побежал, словно этот же снег, сползая по двери, чтобы отдышаться. Два громких звука. Дверь раскрылась. На коврике стоял Ричи, шмыгая черными ботинками, весь мокрый. Видимо, снег застал того врасплох, облив холодными снежинками. Но Тозиер улыбался. Мягко, красиво, молча. Эдди, округлив глаза, показал кудрявому пальцем на ванную, нахмурив брови. Ни слова. Кивнув, Ричи разулся, сняв верхнюю одежду, и направился в комнату. Тихо. Звук воды был слышен из душа. Эдвард, подготовив халат цвета оливок и два махровых полотенца с тапочками, зашёл в ванную, прикрыв глаза. Зеркало запотело. Безмолвно, нарисовав на зеркале сердечко, парень покинул комнату. Ричард только приглядевшись смог увидеть послание, умилённо улыбнувшись. Не отмыкая губы. Надел халат, а мокрые капли воды стекали с его шоколадных волос. Он вышел из ванной неслышно. Ягодный чай уже стоял на столе, разливаясь из пиалы в поддельные под хрусталь чашки. Они легли. Вместе. Укрывшись теплым одеялом. Беззвучно. Эдвард крепко прижимал к своей груди парня, а Ричи, словно кот, тёрся о его шею. Они слышали друг-друга, ничего не говоря. :: Возможно, скоро они будут счастливы. Возможно, рассорятся и позабудут друг о друге. Возможно, Ричи покроется льдом вновь. Возможно, Эдди станет мерзок Ричард. У них вместе будет много таких «возможно», но сейчас Эдвард звонко смеётся, открывая забытую коробку с книгой. А Ричи обнимает его со спины, приглашая прочесть произведение.