Полнолуние

В окно ненавязчиво светит луна, Везде проникая своими лучами. Сижу на кровати широкой одна, Нет, я не плачу, и я не в печали. Раньше было как-то проще, Раньше не рушился хрупкий мой мир. Гуляла меж листьев в осенней я роще, В окружении солнечных лир. Ты бомбой в том мире взорвался, Осколками рухнул без сил, Ты жил и, конечно, влюблялся В одно из небесных светил. А помнишь ли ту нашу встречу? То было как раз в полнолуние... Безумный тот день и безумный тот вечер, И ночь тоже очень безумную! А помнишь, как нам было весело? Мы просто сидели, смеясь, Не смея той ночью апрельскою Друг друга любить не боясь. А помнишь, когда ты решился? Сначала так робко, несмело?.. Казалось, весь мир умилился, Дрожало под пальцами тело. Дрожало, скорей, от желанья, И, может, немного от страха. Как будто любви нашей тайной Предчертано быть лишь на плахе... И озера таит журчание Белый шёлк наших волос, Вновь возникает желание Кинуться в плен этих грёз. Жаль, полнолунье нечасто, Люблю эти ночи без сна. Ни капли не страшно и не опасно, Ведь имя мне то же — Луна... © автор.

— Ты готов служить мне? — высокий голос с нотками металла, заледеневший и беспристрастный, говорил скорей утвердительно, чем вопросительно. — Я... не знаю. — Ответ неверный. Crucio! Долговязый подросток на вид лет шестнадцати-семнадцати рухнул на колени помимо своей воли. — Мой Лорд, — из тени выступил высокий человек в маске, обрамлённой платиновыми волосами и богато украшенной тростью в руке. — Мальчик сам не знает, что говорит. Вполне вероятно, ему промыли мозги или ещё что... — Помолчи, Люциус, — угрожающий жест длинной мертвенно-бледной кисти заставил волшебника разом смолкнуть и учтиво склонить голову. — А ты... встань. И теперь скажи мне: «я — трус». Очередное ленивое движение палочкой и парнишка уже раскрывает рот и дрожащими губами говорит ненавистные ему слова, упрямо пытаясь хоть как-то пошевелиться, привстать, поднять голову и посмотреть, посмотреть ему в глаза... Он и так знает, что в них увидит — пустоту, полное отсутствие всякого намёка на душу, тепло и сердечность... — Я... не... трус... — Avada Kedavra! Зелёная вспышка и резкий крик. Драко распахнул глаза и едва не свалился с насквозь промокшей постели. * * * Опять эта ночь. Красивая, чёрт возьми. Аж дух захватывает — молочно-белая луна, заливающая всё своим пронзительно-ярким светом, притягивающая взгляд, словно магнит. И черное, резко контрастирующее с ней небо. Если б лун было много, смотрелось бы как роскошная ткань в крупный белый горох. Или как решето — большое-пребольшое решето, сотканное из темно-синих облаков, прошитое тончайшими звёздными нитками. Бархатная каёмка, — лес — неровно изрезанная, но выглядящая довольно мило. И свет — чистый, проникающий в душу сквозь эти крохотные дырочки — луны. Если бы лун было много, я бы с ними подружилась. Они наверняка умеют мечтать и мыслить по-особому. Все твердят мне, что я странная, а папа зовёт своим личным солнышком. Глупо, не правда ли? Меня ведь зовут Луна. Я на неё даже чем-то похожа. У меня длинные светлые волосы и такие же светлые глаза. Вообще-то они водянисто-голубые, но я предпочитаю называть этот цвет цветом убывающей луны. В этот период небесное светило отливает разными оттенками синего. И этот свет уже не такой мягкий, обволакивающий. Он другой, холодный. Так и во мне сочетается какая-то детская наивность и, в то же время, твердость характера. Не зря я смогла попасть в Орден Феникса. И не зря я дала отпор Упивающимся, тогда, в Министерстве... Хотя, кто знает — война ещё не выиграна. Но я внесла свою лепту, как и было предречено. Пока затишье — есть время расслабиться и вволю налюбоваться моею негласной подругой. — Привет, — прошептала я ей тихо. Она не отвечала, но я-то знаю, что со мной вовсе необязательно здороваться. Мы видимся круглосуточно — просто её незаметно средь бела дня за толщей облаков. — Я тоже скучала, — я провела пальцами по стеклу. Оно холодное. Впрочем, следы быстро исчезли — я дышу жарко и тяжело. Луна промолчала, но дала понять, что ей тоже было трудно без меня. Мы можем говорить так часами — я говорю, и она. Только слышат далеко не все. А на улице свежо, раз окна запотели. Хорошо бы прогуляться, подышать воздухом — вон как светло, всё видно, будто день-деньской. Я слезла с подоконника и начала продвигаться к двери — трудно не оборачиваться, когда она зовёт, но я держусь. У меня уже нехватка кислорода из-за постоянного сидения взаперти... Ветра почти не было — макушки долговязых елей едва качались, чуть слышно шелестя мягкими иголочками. Они, кстати, не колючие — если их не ломать, а неторопливо и аккуратно гладить. Ветки тоже живые — и ты это чувствуешь, когда проводишь по ним горячей ладонью, и они благодарно кивают в ответ, подгоняемые озорными струйками прохладного воздуха. — Я рядом, — услышала и подняла голову вверх. Так и есть: она улыбалась. Интересно, есть ли способы дотянуться до луны? Мы же волшебники как-никак. Хотелось бы иметь такую длинную лестницу, чтоб вскарабкаться прямо до неба, сбить спесь с игриво мерцающих огонёчков-звёзд, ласково потрепать красавицу луну за щёку, понежиться в пушистой вате пышно взбитого облака... Или нет, лучше притянуть её к себе! Обхватить серебристой верёвкой за круглый бок, завязать надёжный узел и тащить на себя, что есть силы. Говорят, когда люди всеми фибрами души жаждут увидеть луну ещё ближе, она приходит к ним сама — и тогда бушует шторм, реки и моря выходят из берегов, поднимаются муссоны, а человек, ради которого луна спускается из своей обители, плывёт к нему по поднебесью, становится безумно счастливым. И это безумие граничит с истинным наслаждением. Я прошла вдоль залитой лунным светом аллеи, в который раз поражаясь этому чуду природы. Прав был папа, когда подбирал моё имя — я ведь тоже своего рода чудо... Кто-то признаёт за человека, а кому-то я кажусь неземной, странной, даже пугающей. Меня это не очень-то и заботит, — у меня ведь есть верные друзья, с которыми я могу быть уверена, что они действительно друзья — а остальное, впрочем, не так важно. Чуть отвлекшись, я не заметила, как ноги сами довели меня до озера. Чёрного озера. Конечно, ученикам запрещено гулять по ночам и всё такое, но кто, во-первых, узнает и кто, во-вторых, меня здесь увидит? Правильно, абсолютно никто. Я присела у самой кромки воды, и осторожно погрузила кончики пальцев в воду. Ледяная. Чей-то приглушённый голос заставил меня вздрогнуть и дернуть рукой — раздался негромкий всплеск, и он тут же стих. — Кто здесь? — я настороженно поднялась, осознавая, что такая поза была... Хм, невыгодна. — Предположим, я, — ответил хриплый баритон. Чуть поодаль от меня, там, где начинались какие-то неопознанные тёмные заросли раскидистых кустарников, сидел Драко Малфой. Да, он именно сидел, причём как-то нелепо и... неудобно. Никогда прежде я не видела слизеринца таким. Что с ним? Он будто не спал которые сутки подряд. Озвучить свой вопрос я не осмелилась, поэтому лишь полюбопытствовала: — Э... гуляешь? — так глупо. Но ничего другого на ум не пришло. Меня и так держат за полоумную, что ж, пускай... Малфой неожиданно (похоже, он был попросту раздражен или чем-то подавлен) огрызнулся: — Лавгуд, что тебе нужно? Не спится? Сидела бы в комнате, чего бродишь? — отрывисто бросил он, обхватывая голову руками. Лицо было опухшим, словно от недосыпа, а глаза — ввалившимися и очень, очень уставшими. — Кому не мешало бы поспать, так это тебе, — осмелев, протянула я, скрещивая руки на груди. Разумеется, я была не в той ситуации и не в тех обстоятельствах, чтобы давать указания самому Драко Малфою, но мы одни и сейчас — по крайней мере, сейчас — мы равны. За не слишком оживлённой и чрезвычайно странной беседой я не заметила, как луна уже скрылась за облаками, напоследок ласково коснувшись моей щеки тонким белёсым лучиком. Приятно. Я зажмурилась и мысленно пожелала ей спокойной ночи. Драко что-то пробурчал и глубоко вдохнул, то ли примирительно, то ли успокаивая сам себя. Последнее казалось более реальным. Я сделала шаг к нему навстречу. — Может, расскажешь, что случилось? Он качнул головой. Растрёпанные светлые волосы смешливо взметнулись и беспорядочно легли на нахмуренный лоб. Я автоматически потянулась к своим волосам. Рука поползла вверх и растерянно остановилась, нащупав прядку. Не зная, что вообще хотела с нею сделать, я потупилась и убрала руки за спину. — Эй? — вновь позвала я, не удостоившись ответа. Хорошо, к списку «странная-умалишённая-полоумная» прибавим и «настырная», пускай. — Луна, отстань, — отмахнулся Драко, потирая виски. — Я уснуть не могу, а ты тут лезешь... Вот он и сказал. В принципе, я так и думала. Многие люди мучаются бессонницей, когда луна становится полной. Не знаю точно, от чего это зависит, но уверена, что в этот период кому-то очень хорошо, а кому-то — очень плохо. Я осторожно подошла к парню и присела рядом. Он поморщился, но ничего не сказал. — Голова болит? Драко кивнул, всё с тем же напыщенным и, пожалуй, слегка настороженным выражением лица. Он меня так боится? Или не переносит? Если б это было так, то я давно была бы послана... куда подальше. Малфой даже не язвил — это вообще из области фантастики. Видимо, ему настолько плохо... — Когда я была маленькой, папа всегда делал так, — несколько нравоучительно сообщила я и подула слизеринцу на лоб. Он как-то нервозно дернулся и сжал кулаки. — Лавгуд, я... — Тш-ш-ш. Драко предпочёл послушаться. И, кажется, вроде бы прикрыл глаза. Чёрт побери, что я делаю? Во имя кизляка! — Лавгуд! — рявкнул парень, вдруг резко отстраняясь. — Достаточно. — в нём снова проснулся тот холодный Малфой, готовый и терпеть боль и стоически выносить ночи без сна, и даже ухитряться калечить жизни другим людям одними лишь словами... — Ты и твой внутренний мир синхронно свихнулись? Окончательно, да? Ты хоть понимаешь... — Ты же хочешь спать. — И что? — всё еще в запале спросил Драко. — Так я тебе помогаю. — Это смешно! — вновь взвился парень и соскочил. Голова закружилась, ноги предательски подкосились, а желудок совершил невероятный кульбит и с размаху плюхнулся на своё законное место. — Тебя мне здесь не хватало со своими причудами... Повернувшись на каблуках и взмахнув полами длинной теплой мантии, в которую зябко кутался всё это время, Драко с независимым видом направился к замку первым. — Не смей за мной ходить, — не оборачиваясь прошипел он. Ему было плевать, услышу я или нет... В эту ночь Драко Малфой спал, почти не мучаясь кошмарами. * * * Сегодня был один из тех паршивых дней, когда один лишь взгляд на бесстрастное грязно-серое небо, сплошь затянутое кучевыми облаками, неумолимо клонил в сон. Все школьники выглядели сами не свои — слонялись по замку, будто сомнамбулы, изредка обмениваясь вялыми приветствиями. Даже вошедшие в привычку жаркие споры и перепалки, казалось, отступили на второй план. На парах большая часть волшебников ничтоже сумняшеся мирно спали, не реагируя на внешние раздражители, разве что, в лице таких же полусонных преподавателей. — Луна! — окликнула меня Джинни, выделяющаяся ярким рыжим пятном из серой, еле-еле двигающейся массы. — М-м-м? — я повернула голову предположительно в её сторону, судорожно пытаясь подавить зевок. Не спать по ночам, конечно, весело и всё такое, но очень уж аукается после... Плюс ко всему эта идиотская встреча с Малфоем... — Ты собираешься завтракать? На тебе лица нет, — обеспокоено заметила Уизли-младшая. Ну да, нет, собственно, как и на всех остальных. Неудачная выдалась неделька, что ни говори. Грядущая Трансфигурация и последующие за ней Зелья были тоже перспективой «не ахти» — А... да, конечно, — поняв, что сглупила, я свернула по направлению к Большому залу. Есть не очень-то и хотелось, но организм утверждал обратное, подкрепляя свои требования подозрительным урчанием в животе. За столом Слизерина с самым наинесчастнейшим видом восседал Малфой. Он поглядел на меня из-под насупленных бровей и стал ковыряться в тарелке. Однако я смогла разглядеть, что вся эта его печальность — дело напускное. По людям видно, когда действительно плохо. А Драко... Драко лишь хотелось казаться таким усталым. Чтоб не лезли лишний раз. Я опустила взгляд и наткнулась на крохотную записку, лежавшую рядом со стаканом тыквенного сока. Видимо, школьная сова доставила её в тот момент, когда я пялилась на Малфоя... Да уж. Стараясь не выказать своего интереса, я нарочито небрежно сгребла бумажку со стола и положила в карман. Прочту в более подходящем месте. Расправившись с завтраком, я как можно спокойней вышла и размеренным шагом дошла до туалета. Только захлопнув за собой дверь, я жадно развернула кусочек пергамента и вчиталась в одно-единственное слово, написанное витиевато, красиво: «Спасибо». * * * Да, я слабовольная и не могла не улыбнуться, когда он глазел на меня на Зельях. Да, я упрямая и никак не хотела расставаться с мыслью, что... Нет, я не верю, что нравлюсь ему. — Мисс Лавгуд, быть может, вы поведаете нам об основных составляющих Дезиллюминационного зелья? Или такой сложный состав вам не доступен ввиду узкого кругозора и недалекости интеллекта? — ехидно осведомился Снейп, подходя ко мне почти вплотную. Я заставила себя обернуться и посмотреть прямо на него. — Да, сэр... Основным его компонентом, несомненно, является... Э... — Что «э»? Всё ясно. Вы ещё вспомните меня на выпускных экзаменах... — отчеканил зельевар и вернулся к своему котлу, в котором побулькивал идеально приготовленный состав. «Пускай», — уже не в первый раз повторила я про себя. Это, можно сказать, уже стало моим жизненным кредо — пусть всё идёт своим чередом. Может, так оно и лучше. * * * Этой ночью я снова не могла уснуть — мешал бьющий в глаза свет, слепящий даже вдали от окна. Он проникал внутрь, растворяясь, прочно задерживаясь, закрепляясь во мне... На этот раз луна была настойчивей — теперь уже не заманивала, не приглашала, мягко и ненавязчиво — она звала, она кричала... Тенью выскользнув за дверь, обогнув привычные уже препятствия, кажущиеся чем-то простым и банальным, я пошла по проторенной дорожке, заранее зная, — более того, будучи отчего-то уверенной — что буду не одна. — Опять ты здесь? — устало заметил Драко, поощрительно (как мне показалось) кивнув. — Да, — блуждающим взглядом я прошлась по небу, примечая всё новые и новые детали. Вон то лёгкое облачко смахивает на детскую ручонку — растопыренные пять пальчиков выглядели так смешно и до того похоже, что поневоле захотелось улыбнуться. — Тебе ведь лучше, я права? — я склонила голову набок, пряча усмешку. Разумеется, я поняла, что адресованную мне записку послал ни кто иной, как Малфой. — Слушай... Мне и так нелегко далось... — выдавил Драко, умоляюще глядя на меня своими серыми — как небо сегодня в полдень — глазами. Я стремительно (и, похоже, не отдавая себя в том отчёта) подошла к нему и присев на колени, обхватила лицо парня своими ладонями. — Выражать благодарность — не смертельно, Драко. — Для кого как, — пробурчал слизеринец, скосив глаза. Сегодня он выглядел значительно лучше — но круги под нижними веками выделялись всё так же отчетливо, как и вчера, а черты лица были ещё довольно болезненными и осунувшимися. — Чёрт... Я не пойму, что со мной происходит. — Тебя мучают кошмары, — просто сказала я. Я это знала — вот и всё. — Так бывает. Я понимаю, в какой ситуации ты находишься... — Да ничего ты не понимаешь! — взорвался Драко, отбрасывая мои руки, незаметно переместившиеся ему на плечи. Он был каким-то... жалким. Да, в этот момент мне было жаль его. — Что ж... А ты знаешь, мне тоже снились пугающие, до боли, — я указала на сердце, смаргивая наворачивающиеся слёзы — здесь, сны. Когда погибла мама. Малфой замолчал, ощутив некоторую неловкость. Действительно — не у него одного ж всё должно быть плохо. Да и мир вокруг него, как ни крути, не вращается. — Прости, — только и сказал он, уходя. — Можешь сюда больше не приходить. И опять он ушёл первым. * * * На третий день я была окончательно разбита. Ещё одна бессонная — в отличие от кое-кого — ночь не прошла бесследно. К завтраку я зевала еще больше, а перерывы между позывами к незамедлительному сну сократились до десятой доли секунды. Одним словом, спать хотелось почти постоянно. Не пойму, как я вынесла шесть пар и всё ещё держалась на ногах, когда подкрался на удивление тихий вечер. Я всё равно пришла, ни на что особо не надеясь. Выходцы со змеиного факультета слов на ветер не бросают — равно как и не совершают необдуманных поступков. И я всё равно не прогадала — он сидел на том же месте, причём, похоже, в хорошем настроении, бросая плоские камешки в воду и наблюдая, как они забавно прыгают по шелковистой озёрной глади. — Привет, — тихо сказала я, что называется, «в пустоту». Луна ещё не появилась — небо было безоблачным, чистым и сиреневым — стандартно вечерним. — Здравствуй, — с неуловимой радостью (или нет?) в голосе сказал он, садясь ко мне не как обычно, вполоборота, а прямо — лицом. — Послушай.... Я же ничего такого не сделала, — ощущая себя виноватой девочкой, которая скрестила руки за спиной и с надутыми щечками возюкала ножкой по полу, упрямо сказала я. — Я хотела помочь. Правда. Лицо парня снова заволокло чёрной тучей — он что-то обдумывал, не торопясь давать ответ. — Спасибо, — (не) через силу промолвил Драко, (не) пытаясь скрыть (искреннюю) улыбку. Почему такие сомненья? Потому что я и сама запуталась. На этот раз он подошёл ко мне сам. И неловко, одной рукой, приобнял. Было видно, что столь обычные действия даются ему с трудом — он делал какой-то важный шаг, открывая для себя что-то новое, меняя что-то в себе — с моей помощью. — Я... Ты... Ты пытаешься стать моим другом? — процентов на тридцать насмешливо и на семьдесят — боязливо шепнул Драко, увлекая меня к раскидистому дубу. — Как знать, — загадочно протянула я. Теперь моя очередь сводить с ума. — Поцелуй меня... — почти просяще сказал он, прижимая меня к себе все крепче. — Что? — непонимающе переспросила я, отвлекшись. — Заткнись и целуй, — он впился мне в губы сам, не дожидаясь ответа. Так просто. Ему было наплевать, что произойдет, когда кончится эта волшебная, только-только начинающаяся ночь. Драко жил каждой секундой, дышал каждым мгновением, набирая полные лёгкие дурманящего воздуха, смешавшегося с цветочным запахом. Моим. Когда он отстранился, я несмело заглянула ему в глаза, пытаясь что-нибудь в них разглядеть. Любовь? Да нет, навряд ли... Хотя. Он молчал, и мне нечего было сказать. Всё произошло слишком быстро, кружилась голова, и явно не хватало воздуха. Мы сели у корней старого дерева, не думая о том, что после придётся отчищать с мантий грязь. Неожиданно для самой себя я рассмеялась. — Что? — наигранно возмутился Драко. — Я так плохо целуюсь? — Странный ты, — фыркнула я. — Но с тобой легко. Так... тебе всё ещё снятся кошмары? — очень уж «в тему» вышло. — Да, — просто ответил Драко. — Зато наяву есть ты. А тебе кто-нибудь говорил, что ты безумно красивая?..